скачать книгу бесплатно
Есть только откровенное, ничем не прикрытое желание физической близости, а любовь…
Всё в прошлом.
Катрин тоже почувствовала неладное. Она всегда знала Шарля как нежного и чуткого любовника. Мишель не смог заменить ей его, поэтому, собственно говоря, девушка и пыталась так настойчиво вернуть своего бывшего кавалера.
Помнится, сама Катрин не раз хвасталась перед подружками, что ей удалось заполучить самого молоденького и хорошенького из сыновей сеньора; теперь же она совершенно не узнавала прежнего внимательного Шарля в этом мужчине с измученным серым лицом и холодными, непроницаемыми глазами.
И дело было не в резких, где-то даже грубых ласках, словно он сдерживал сам себя. Его потемневшее лицо вроде бы свидетельствовало о возбуждении, но вот глаза оставались совершенно равнодушными, будто юноша не занимался любовью, а пытался в этот момент решить для себя какую-то мучительную дилемму.
Она хотела было помочь ему снять куртку, однако он отстранился, оттолкнул её руки:
– Оставь!
– Может, пойдём в спальню? – спросила робко; хотела привычно забраться руками к нему в штаны, а он вместо этого развернул её к себе спиной, так что Катрин пришлось практически лечь грудью на стол. Резким движением задрал юбки, едва не накрыв ей при этом голову.
Он взял Катрин так же резко и нетерпеливо, без единого слова, и в какой-то момент девушке показалось даже, что это вообще не Шарль, и что она по ошибке пустила в дом абсолютно чужого человека.
– Отпусти меня! Я не хочу! – эта мысль так испугала её, что Катрин рванулась из всех сил, попыталась оттолкнуть возлюбленного, но в тот же момент железные пальцы стиснули ей шею и так прижали к столу, что она едва могла вздохнуть.
– Лежи, – произнёс за спиной ровный, безжизненный голос. – И молчи, пожалуйста.
Она так испугалась, что перестала сопротивляться.
Чувствовала только, как пальцы бывшего кавалера продолжают сжимать её плечи, как он двигается болезненными, неприятными толчками, и всё это – в полнейшем молчании.
У него даже дыхание практически не участилось, и пришедшее, наконец, такое долгожданное возбуждение ничего не изменило.
На душе было до отвратительного пусто, и тогда Шарль, отчаявшись, закрыл глаза и попытался представить себе на месте Катрин Жака.
Соединить бездушные, почти механические движения с воспоминаниями, от которых его сердце всегда сжималось в такой невыносимо сладкой истоме.
Попытаться представить себе загорелую до черноты спину друга, и плечи, на которых не успевали заживать отметины от его ногтей, как он хрипло дышит сквозь стиснутые зубы, и как его тело отзывается на каждое движение партнёра тяжёлой, исступлённой дрожью.
А потом они бы лежали, отдыхая, и Шарль слушал бы, как, успокаиваясь, всё более ровно бьётся у Жака сердце.
И наблюдал бы, как его глаза постепенно светлеют, становясь из малахитовых – цвета светлого винограда.
Как подсыхают капельки пота у него на висках, как улыбаются губы.
Он едва сумел вырваться из этого морока.
И, поняв, что под ним не Жак, а всего лишь Катрин, едва не оскандалился. Впервые в жизни.
Хорошо, что его тело по-прежнему действовало вразнобой с душой. Хорошо, что Катрин не видела выражения его лица и слёз, готовых выжечь глаза.
Как только наступила желанная разрядка, Шарль отпустил девушку. Привалившись к стене, торопливо подтянул штаны, кое-как поправил под так и не снятой курткой рубашку.
Ноги сделались ватными, кружилась голова.
Однако на душе по-прежнему было омерзительно пусто, он понял, что никакого облегчения не испытал. Ни морального, ни даже физического.
– Ты… – Катрин выпрямилась, опустила юбки. Её миловидное личико прямо горело гневным румянцем, она даже руку подняла, по-видимому, собираясь угостить бывшего кавалера хорошенькой оплеухой.
И замерла, увидев выражение его глаз.
– Не делай этого, – от спокойного, чужого голоса у неё по спине снова пополз невольный холодок. – Лучше остановись.
– Какая же ты сволочь! – и девушка, не выдержав, расплакалась. – Вот что это было? И ты ещё смел уверять меня, будто вся твоя лионская любовь в прошлом?
Ты же сама ничего не хотела слышать, подумал Шарль, а вслух сказал только:
– Извини.
Сказал, чтобы легче стало Катрин, а не потому, что чувствовал раскаяние.
– У тебя нет сердца! Уходи! – она всхлипнула, топнула ногой. – Видеть тебя больше не могу!
Шарль ничего не ответил. Пожав плечами, оставил дом и направился в замок.
* * *
Он очень надеялся, что удастся незамеченным пробраться к себе в комнату, однако в нижней зале обнаружились близнецы. Но только уже не дурачились, как обычно, метая ножи в каминную балку, а сидели за кувшином вина и переговаривались вполголоса.
Оба выглядели уставшими, постаревшими даже. А ведь им всего по двадцать пять, подумал Шарль, чувствуя, как душу заполняет острая жалость, что ждёт их в Артаньяне?
Больной отец, стареющая мать, вечные хозяйственные проблемы, постоянный страх разорения…
Ладно ещё, Поль: ему, похоже, нравится возиться по хозяйству, но вот Пьер…
Он совершенно не создан для рутинной провинциальной жизни, ему бы в армию или куда-то в этом духе, но разве Пьер оставит отца и Кастельмор? Да и где взять для этого лишние деньги?
Чёрт, как неимоверно усложнилось всё, и это несмотря на то, что Антуан, главный источник проблем, уже никогда не сможет навредить семье…
– Привет, – сказал Шарль, подсаживаясь к братьям, а они уставились на него во все глаза, потому что не заметили даже, как он появился в зале.
– Ты? – удивился Поль. – Ты куда пропал, малыш? Тебя матушка искала, да и вообще… после всего, что случилось… Ты бы не пропадал вот так без предупреждения, а?
– Я в Артаньяне был, – ответил молодой человек, потому что рассказывать о кладбище хотелось меньше всего, но и ссора с близнецами сейчас также не входила в его планы. – Навестил кое-кого перед отъездом.
– А, – только и сказал Поль, а потом не удержался всё-таки, хмыкнул. – Катрин, что ли?
– Что ли, – возможно, услышав пусть даже часть правды, брат успокоится. – Ещё какие-нибудь вопросы?
– Э-э-э… – его уловка сработала, и Поль глуповато заулыбался.
А вот Пьера провести было не так-то просто.
– Ты говорил об отъезде, – взглянул на брата пристально. – Когда?
– На днях, – юноша наполнил кубки. – Чем скорее, тем лучше.
– Понятно, – как Пьер ни старался, но вышло безрадостно. – Хотя… в принципе, ты прав. Чем скорее, тем лучше.
– Да. И вот что… Учитывая, что я уезжаю, а также последние события… – Шарль откинулся на спинку стула. – Я хотел бы серьёзно поговорить с вами об отце.
– Да что тут говорить… – Пьер нахмурился. – Сам видишь.
– Я был у него сегодня днём, – молодой человек взглянул по очереди на близнецов. – И надеялся, что он уже почти поправился, а он… вы заметили, что отец начал забываться? Роже знает об этом?
– Знает, – Пьер с ожесточением потёр глаза – так, что даже веки покраснели. – И ничего хорошего, к сожалению, не обещает. Говорит, что здоровье отца уже не то… Мол, даже если сердце в дальнейшем и не будет его серьёзно беспокоить, то в остальном… Отец уже никогда не будет таким, как прежде.
А Поль вдруг скривился жалобно.
– А помните… – его губы задрожали даже. – Ведь ещё совсем недавно… Помните, как мы разговаривали недавно в библиотеке? Мы втроём, отец… Ты, Шарль, ещё тогда с расцарапанной физиономией явился, и мы подкалывали тебя… А потом пришёл отец, и мы обсуждали, когда и как тебе уезжать.
– Помню, – лицо юноши оставалось бесстрастным. – А теперь отец болен, и вы должны привыкать принимать решения без него.
Пьер хмыкнул, Поль только головой покачал:
– Я вот слушаю тебя, братишка, и мне кажется, что так отец мог бы говорить, будь он здесь. А ведь тебе… тебе сколько лет, а?
– В декабре будет восемнадцать, как будто не знаешь, – Шарль усмехнулся невольно. – Но за комплимент спасибо.
– Мы, конечно, рады, что ты всё-таки уезжаешь в свой Париж, – Поль улыбнулся тоже, – но как же нам будет тебя не хватать!
– Я буду писать, – совершенно серьёзно сказал ему младший брат. – Регулярно, а не так, как в прошлом году. Обещаю. А вы должны пообещать в ответ сделать всё, чтобы помочь отцу поправиться. И, в первую очередь, возьмите на себя хлопоты, связанные со свадьбой Нэнси.
– Поскорее бы это произошло, – пробурчал Пьер, – и наша сестрица переехала к своему муженьку. А то в последнее время тут как-то стало много Бернара… вам так не кажется?
– Да ладно тебе, нормальный парень! – и всё же Поль не удержался, хихикнул. – Хотя… не могу не согласиться с тобой: на расстоянии я буду любить его гораздо сильнее, а Нэнси – особенно.
– И ещё вам всё-таки надо решить вопрос с кузней, – произнёс Шарль, а братья замолчали, как по команде. – Причём в самое ближайшее время. Она не должна пустовать, вы же сами понимаете.
– Мы-то понимаем, – осторожно сказал, наконец, Поль, – но где же такого кузнеца найти, чтоб как… чтоб как Жак был?
– Берите любого, – последовал такой же бесстрастный ответ. – Главное, чтоб работать хотел. А опыт со временем придёт.
– Хорошо, – Поль так растерялся, что не удивился даже. – Тогда вот ещё что… Как нам быть с Антуаном?
– Что ты имеешь в виду? – и Шарль взглядом приказал встрепенувшемуся Пьеру молчать. – Он рискнул явиться в замок… после всего?
– Нет, и, наверное, не скоро объявится, – брат покачал головой. – Однако когда-то же он вылезет из своей норы, или где он там отсиживается… Как нам быть, если он всё-таки решит объявить войну нашей семье? Помнишь, ты предупреждал нас?
Не решит, и не начнёт, уже никогда, подумал молодой человек с внезапным облегчением, а вслух произнёс:
– Я всё помню, но ты же знаешь, что Антуан всегда был непредсказуем. Поэтому в данном случае я считаю, что проблемы следует решать по мере их поступления. Пока Антуан затаился – он не проблема. Просто будьте начеку.
– Хорошо, – пробормотал Поль, а потом взглянул растерянно на своего брата-близнеца. – А ведь он и вправду вырос, Пьер… Чёрт, даже жалко отпускать его, вот такого…
Пьер ничего не ответил, усмехнулся только как-то криво, а Шарль хлопнул Поля по плечу:
– Ты сам не знаешь, чего хочешь. То поганцем обзываешь, а то жалеешь отпускать. Хотя лично я на твоём месте только радовался бы, что такой ходячий источник проблем сваливает, наконец-то, ко всем чертям.
А Поль поднялся и вдруг обнял младшего брата. Крепко, так, что у юноши даже поджившие раны заболели.
– Одно другому не мешает, – потрепал ласково по голове. – Конечно, ты ещё тот – и засранец, и поганец. Но это не значит, что мы тебя не любим и не будем скучать.
– Я знаю, – Шарль совершенно искренне обнял брата в ответ. Улыбнулся одновременно Пьеру. – И хочу сказать по секрету, что мне повезло с вами не меньше, чем вам со мной.
…
Беседа с братьями неожиданно помогла молодому человеку расслабиться, и он даже понадеялся, что сможет сегодня нормально заснуть.
Вот только закончит разговор с Пьером: в том, что старший брат навестит его в самые ближайшие часы, сомневаться не приходилось.
Да и сам Шарль хотел бы попрощаться с ним отдельно ото всех: их всегда связывало слишком многое, не говоря уже о событиях последних месяцев.
И Пьер не заставил себя ждать. Едва за окном окончательно стемнело, явился с двумя бутылками вина и двумя бокалами.
Молча прошёл к столу, так же молча разлил вино.
Юноша, по обыкновению сидевший на подоконнике, наблюдал за ним.
– Держи, – д’Артаньян-старший протянул ему бокал. – Твоё любимое. Еле отыскал в погребе нужную бутылку.
Шарль принял бокал, а мужчина уселся в кресло, согнав с него Марса:
– Итак, когда ты хочешь уехать? Только говори точно.
– Послезавтра. Такой ответ тебя устраивает?
– Вполне, – Пьер кивнул вроде даже спокойно. – Тебя можно будет проводить до тракта?
Молодой человек вздрогнул даже.
– Нет, – мотнул головой так, что чёлка закрыла глаза. – Меня… уже провожали однажды… и это плохо закончилось. Пожалуйста, не надо.
Помолчал, а затем продолжил глухим от боли голосом:
– Знаешь, меня не отпускает постоянное чувство повторения. Словно все события идут по кругу, и я иногда просто теряюсь, будучи не в силах определить, что уже было, а что ещё только должно произойти. Вот и сейчас… мы говорим об отъезде, а я вспоминаю, как совсем недавно в последний раз ужинал с вами всеми, а потом пошёл прощаться с Жаком. И тут же думаю: а может… всего этого и не было вовсе? Может, я уезжаю впервые, и Жак всё-таки жив?
– Нет, – сказал Пьер. – И ты должен принять это, малыш.
– Я знаю, – плечи юноши поникли. – Несмотря на все подобные мысли, я знаю, что его… больше нет. Смотрю сейчас в окно и думаю… вот я уезжаю, а бежать в Артаньян уже не надо. И навещать больше некого…
– Ну, – не удержался его брат, – кое-кого ты всё-таки навещать побежал. Да так резво, что даже про родных забыл…
– Что? – на лице Шарля отразилось такое изумление, что мужчина тут же пожалел о своём сарказме.
