скачать книгу бесплатно
Секретарь, почтительно наклоненный, подошелъ съ бумагами и, указывая на бумаги, проговорилъ тихимъ голосомъ:
– Журналъ вчерашняго присутствiя и св?денiя отъ Пензенскаго Губернскаго Правленiя по д?лу о краж?…
– Хорошо, хорошо, благодарю, – проговорилъ Князь Мишука, закладывая жирнымъ пальцемъ бумагу и съ привычной скромной офицiальностью открылъ присутствiе.
«Если бы они знали, – думалъ онъ, слушая докладъ, – какимъ виноватымъ мальчикомъ полчаса тому назадъ былъ ихъ Предс?датель», и[455 - Зачеркнуто: ему см?шно и весело стало.<– Такъ нынче, господа, мы> «Ну работать», подумалъ онъ и взялся привычными прiемами за работу дня.] зв?здочки глазъ его весело заблест?ли. Колесо заверт?лось, Князь Мишука почувствовалъ, что вертится и самъ въ немъ, и забылъ все непрiятное. Одно, что во время занятiй приходило ему въ голову, – была прiятная мысль о томъ, что въ 2 часа надо сд?лать перерывъ и позавтракать.
Еще не было 2-хъ часовъ, когда у большихъ стеклянныхъ дверей залы присутствiя, у которыхъ стоялъ сторожъ,[456 - Зач.: произошло какое то зам?шательство.] показалась фигура челов?ка безъ мундира, и вс? члены изъ подъ портрета и изъ за зерцала, обрадывавшись развлеченiю, оглянулись на явившагося челов?ка, но заз?вавшiйся сторожъ тотчасъ же изгналъ вошедшаго и заперъ за нимъ дверь.
Князю Мишук?, не переставая слушать д?ло, показалось, что вошедшiй былъ прiятель его Левинъ, и онъ, нагнувшись къ сос?ду члену, проговорилъ:
– Кажется, Константинъ Левинъ. Кажется, онъ.
Князь Мишука любилъ Левина и еще по н?которымъ соображенiямъ очень желалъ его вид?ть теперь и радъ былъ, что онъ прi?халъ. Онъ окончилъ скор?е обыкновеннаго д?ла и, сд?лавъ перерывъ, пошелъ, доставая папиросу, въ свой кабинетъ. Два товарища его, мрачный не отъ характера, но отъ слабости, старичокъ Никитинъ и элегантный камеръюнкеръ Шпандовскiй вышли съ нимъ же.
– Посл? завтрака усп?емъ кончить, – сказалъ князь Мишука.
– Какъ еще усп?емъ, – сказалъ старичокъ.
– А какой мерзавецъ этотъ Фенинъ, – сказалъ Шпандовскiй объ одномъ изъ лицъ, участвовавшихъ въ д?л?, которое они разбирали.
Князь Мишука, поморщившись, промолчалъ на слова Шпандовскаго, давая этимъ зам?тить, что неприлично преждевременно составлять сужденiе.
– Кто это былъ? – спросилъ онъ у сторожа.
– [457 - Зачеркнуто: А неизв?стный челов?къ]Проситель, Ваше Сiятельство, безъ упроса[458 - Зач.: вошелъ] л?зетъ, я только отвернулся.
– Гд? онъ?
– Тутъ гд? то, – и сторожъ отворилъ дверь.
[459 - Зач.: Князь Мишука узналъ Левина, увидавъ русскаго широкостнаго молодаго челов?ка.]Некрасивый, но чрезвычайно статный, невысокiй молодой челов?къ съ маленькой бородкой, густыми бровями и блестящими[460 - Зач.: добрыми и умными] голубыми глазами, видимо не зная, что ему съ собой д?лать, держа баранью шапку подъ мышкой, быстро ходилъ взадъ и впередъ передъ дверью.
Лицо Князя Мишуки просiяло нетолько радостью, но н?жностью, какъ при вид? любимой женщины, при вид? этаго молодаго челов?ка.
– Такъ и есть! Левинъ! – проговорилъ онъ. – Какъ хорошо! Наконецъ то ты! – И онъ, обнявъ, поц?ловался съ молодымъ челов?комъ.
– Я не зналъ, гд? ты живешь и за?халъ сюда, – сказалъ Левинъ красн?я.
Ему, видимо, неловко было то дружеское отношенiе на ты, въ которомъ онъ былъ съ начальникомъ, подчиненные котораго только что чуть не вытолкали его. Князь Мишука былъ на ты со вс?ми почти своими знакомыми, онъ не былъ на ты только съ т?ми, которыхъ онъ считалъ подлецами; съ т?ми, съ которыми обыкновенно не подаютъ руки, съ т?ми онъ не былъ на ты. А то онъ былъ на ты съ веселыми старичками 60 л?тъ, съ мальчиками 20 л?тъ, съ актерами, съ министрами, съ купцами и съ генералъ адъютантами, такъ что очень многiе изъ людей, бывшихъ съ нимъ на ты, находились на 2-хъ крайностяхъ общественной л?стницы и очень бы удивились, что они им?ютъ черезъ Мишуку что нибудь общее. Онъ былъ на ты со вс?ми людьми, съ которыми онъ былъ знакомь и пилъ шампанское, а пилъ онъ шампанское со вс?ми. Съ Левинымъ, несмотря на то, что Левинъ былъ л?тъ на 10 моложе его, онъ былъ на ты однако не по одному шампанскому. Левинъ былъ товарищемъ по университету и другомъ брата его жены, утонувшаго прекраснаго юноши Князя Щербацкаго, и всл?дствiи этаго Князь Мишука сошелся съ нимъ и полюбилъ его,[461 - Зачеркнуто: всей душой] насколько могъ любить.
Шпандовскiй, вглядываясь въ новое для него лицо Левина, котораго онъ зналъ по слухамъ и въ особенности по изв?стному всей Россiи старшему брату философу Левину, зам?тилъ, что этотъ Левинъ долженъ быть очень нервный, чувствительный и не св?тскiй челов?къ, составлявшiй совершенную противоположность ихъ Князю Мишук?.
– Ну, пойдемъ въ кабинетъ. Мы тебя ждали, ждали, – говорилъ Князь Мишука, подъ словомъ «мы» разум?я себя и семью жены, въ особенности ея сестру Кити, на которой Князю Мишук? хот?лось женить Левина. – Ужасно, ужасно радъ тебя вид?ть, – говорилъ Князь Мишука, сiяя улыбкой и сжимая свои зв?здочки и похлопывая Левина по мускулистой, кр?пкой ляжк?. – Ахъ, зач?мъ ты раньше не прi?халъ?
Лицо Левина, подвижное, выразительное, сiяло удовольствiемъ при вид? челов?ка, котораго, онъ, видимо, любилъ, и вм?ст? отражало досаду за неловкость столкновенiя съ швейцаромъ и ст?сненiе при вид? постороннихъ лицъ – мрачнаго отъ слабости старичка и элегантнаго Шпандовскаго съ такими б?лыми, тонкими пальцами, такими длинными ногтями и такими въ рубль серебромъ огромными, блестящими запонками на рубашк?. Эти руки съ запонками не давали ему свободы мысли.
– Ахъ да, позвольте васъ познакомить, – сказалъ Облонскiй. – Мои товарищи – Никитинъ, Шпандовскiй, – и, обратившись къ Левину, – Земскiй д?ятель, Мировой Судья, новый земскiй челов?къ, гимнастъ, поднимающiй одной рукой 5 пудовъ, – и, зам?тивъ, что Левинъ нахмурился при этой шуточной рекомендацiи, – и мой другъ Константинъ Дмитричъ Левинъ.
– Очень прiятно, – сказалъ старичокъ, но отъ слабости сказалъ это такъ, что, очевидно, ему было въ высшей степени непрiятно.
– Им?ю честь знать вашего брата, – сказалъ Шпандовскiй,[462 - Зач.: пожимая руку] предоставляя къ пожатiю свою необыкновенную руку совс?мъ – съ перстнемъ, запонками и когтями.
Знакомство съ мрачнымъ старичкомъ и Шпандовскимъ не сод?йствовало развязности Левина. Несмотря на то, что им?лъ обожанiе къ своему умному брату, онъ терп?ть не могъ, когда къ нему обращались не какъ къ Константину Левину, а къ брату знаменитаго Серг?я Левина.
– Н?тъ, ужъ и не Мировой Судья, и не главный, и ничто, – сказалъ онъ, обращаясь къ Облонскому. – И если когда нибудь моя нога будетъ…
– Какъ, ты вышелъ? – спросилъ Облонскiй.
– Еще не вышелъ, но я подалъ въ отставку и подъ судомъ.
– Вотъ штука. Какъ такъ?
– Ахъ, длинная исторiя, и я столько разъ разсказывалъ, что надо?ло, и когда нибудь посл?, – говорилъ Левинъ, опять оглядываясь на чужихъ и продолжая сид?ть въ неловкой поз?, не зная, куда д?вать свою шапку.
– Да ты и въ европейскомъ плать?, а не въ русскомъ, – сказалъ Облонскiй, обращая вниманiе на его новое, очевидно отъ французскаго портнаго платье.
Левинъ покрасн?лъ.
– Гд? же ты былъ въ это время?
– У себя въ Клекотк? и въ разъ?здахъ, и д?лъ конца н?тъ, и мерзости, мерзости, гадости со вс?хъ сторонъ. Ты можешь себе представить, что я отданъ подъ судъ за р?шенiе праваго д?ла, и отданъ к?мъ же? Людьми, изъ которыхъ каждый есть по малой м?р? мошенникъ.
Левинъ вдругъ оживился, видимо забывъ про чужiя лица и про то, что онъ сейчасъ только объявилъ, что не станетъ разсказывать, бросилъ свою шапку на столъ, вся сильная[463 - Зачеркнуто: энергическая] фигура его распустилась, и онъ началъ разсказывать живо, съ юморомъ и съ желчью, длинную исторiю о томъ, какъ его отдали подъ судъ за то, что онъ хот?лъ только быть справедливымъ. Смыслъ исторiи былъ тотъ, что Левинъ, бывши Мировымъ Судьей, захот?лъ д?йствовать[464 - Зач.: не по законамъ] по сов?сти, предполагая, что ц?ль его д?ятельности есть справедливость, и забылъ, что, главное, надо д?йствовать по закону, и, обвинивъ очевидно виновнаго и выручивъ пострадавшаго, но не по закону, онъ попался въ руки шайки, какъ онъ называлъ, у?здныхъ воровъ, которые жили жалованьями и опеками, и что эта шайка сердится на него давно за его борьбу съ ними по воровству земскихъ денегъ и другихъ, подвела его, перер?шила его р?шенiе, и его отдали подъ судъ. Для слушавшихъ его было очевидно, что д?йствовалъ глупо и попался по д?ломъ; но только Князь Мишука, любившiй его, вид?лъ, что, хотя и глупо, хотя такъ и нельзя д?йствовать, онъ д?йствовалъ честно, мило, такъ, какъ и сл?довало д?йствовать съ его характеромъ, т?мъ самымъ, который и былъ особенно милъ для него.
Шпандовскiй же изъ разсказа вывелъ только то заключенiе, что н?тъ ничего вредн?е для умнаго челов?ка, какъ жить въ деревн?.
«Вотъ онъ, – думалъ онъ, – умный, хорошо воспитанный челов?къ, и ч?мъ онъ занятъ, о чемъ говоритъ съ такимъ жаромъ, какъ о государственномъ д?л?? Что у мужика украли 2-хъ клячъ, и что ему хот?лось старшину и кабатчика обвинить. Только деревня можетъ такъ загрубить челов?ка».
Левинъ еще не кончилъ говорить, когда вошелъ Секретарь и съ развязной почтительностью и н?которымъ общимъ секретарскимъ скромнымъ сознанiемъ своего превосходства знанiя подошелъ съ бумагами къ Облонскому и сталъ подъ видомъ вопроса объяснять какое то затрудненiе.
* № 11 (рук. № 16).
III.
Когда Облонскiй спросилъ у Левина, зач?мъ онъ собственно прi?халъ, онъ покрасн?лъ до ушей, потому что онъ самъ себ? не см?лъ еще признаваться въ томъ, зач?мъ онъ прi?халъ. А вм?ст? съ т?мъ въ глубин? души онъ очень хорошо зналъ, что онъ прi?халъ зат?мъ, чтобы окончательно р?шить мучавшiй его уже 2-й годъ вопросъ, будетъ или н?тъ Кити Щербацкая его женой. Она росла д?вочкой на его глазахъ. Когда онъ былъ товарищемъ по университету съ ея братомъ, онъ былъ даже немножко влюбленъ въ старшую сестру Долли, которая была[465 - Зачеркнуто: старше его] съ нимъ однихъ л?тъ и вышла за Облонскаго, и, когда онъ посл? по?здки за границу былъ у нихъ въ Москв?, онъ нашелъ д?вочку Кити прелестной д?вушкой.[466 - Зач.: и первой нев?стой] Казалось бы, ничего не могло быть проще того, чтобы ему, сыну хорошаго дома, прекрасно учившемуся, челов?ку 27 л?тъ, сд?лать предложенiе княжн? Щербацкой; по вс?мъ в?роятностямъ онъ долженъ былъ быть признанъ хорошей партiей, но Левину казалось, что Кити была такое совершенство во вс?хъ отношенiяхъ, а онъ такое ничтожество, что не могло быть и мысли о томъ, что его другiе и она сама признали достойнымъ ея.
Онъ вид?лъ въ себ? два главные недостатка, которые, по его понятiю, лишали его права думать о ней. Первое – это было то, что онъ не им?лъ никакой опред?ленной д?ятельности и положенiя въ св?т?, тогда какъ его товарищи теперь, когда ему было 30[467 - Исправлено на: 32] л?тъ, были уже который Полковникъ и флигель-адъютантъ, который профессоръ, который почтенный предводитель, Директоръ банка и жел?зныхъ дорогъ; онъ же (онъ зналъ очень хорошо, какимъ онъ долженъ былъ казаться для другихъ) – онъ начиналъ разныя д?ятельности: былъ въ министерств? посл? выхода изъ Университета, былъ Мировымъ Посредникомъ – поссорился, былъ Предс?дателемъ Управы, былъ Мировымъ Судьей, написалъ книгу о политической экономiи, носилъ русскую поддевку и былъ славянофиломъ. И все это для него, въ его жизни бывшее столь законнымъ и посл?довательнымъ, для посторонняго зрителя должно было представляться безтолковщиной безпокойнаго и бездарнаго малаго, изъ котораго въ 32 года ничего не вышло. Другой же недостатокъ, самый главный, который онъ зналъ за собой, состоялъ въ томъ, что онъ никогда не объяснялся ни въ какой любви женщин? – считалъ себя столь некрасивымъ, что ни одна женщина, т?мъ бол?е столь красивая, какъ Кити, не могла любить его. Его отношенiя[468 - Зачеркнуто: братскiя] прежнiя дружескiя съ Кити всл?дствiи дружбы съ ея братомъ казались ему еще новой преградой въ возможности любви. Некрасиваго, добраго,[469 - Зач.: неглупаго] умнаго челов?ка, какимъ онъ себя считалъ, онъ полагалъ, что можно любить какъ прiятеля, но чтобы любить той любовью, которою онъ любилъ красавицу Кити, нужно было быть красавцемъ, а онъ былъ дуренъ.
Слыхалъ онъ, что женщины любятъ часто некрасивыхъ людей, но не в?рилъ этому. Онъ могъ любить только красивыхъ. Въ посл?днее время, въ бытность свою у знаменитаго умнаго брата, къ которому онъ ?здилъ сов?товаться о своихъ непрiятностяхъ, онъ р?шилъ сказать ему о своей любви къ Кити и, къ удивленью своему, услыхалъ отъ брата, которому онъ в?рилъ во всемъ, мн?нiе, обрадовавшее и удивившее его. Братъ сказалъ ему: «если ты хочешь жениться, что я одобряю, то Щербацкiе отдадутъ за тебя дочь об?ими руками и отслужатъ молебенъ, а если она не дура, а она славная д?вушка, пойдетъ съ радостью».
Константинъ Левинъ в?рилъ во всемъ брату и, какъ ни противно это было его внутреннему уб?жденiю, заставилъ себя пов?рить настолько, чтобы по?хать въ Москву и сд?лать если не предложенiе, то попытку возможности предложенiя.
Въ 4 часа, чувствуя свое бьющееся сердце, онъ сл?зъ съ извощика у Зоологическаго Сада и съ толпой входившихъ пошелъ дорожкой къ горамъ и катку, на которомъ она была нав?рное, потому что онъ вид?лъ ихъ карету у подъ?зда.
* № 12 (рук. № 103).
Онъ, кончившiй прекрасно курсъ, исполненный и физической и нравственной силы и энергiи челов?къ, чувствовалъ, что онъ какъ бы даромъ хл?бъ ?стъ, не избравъ никакой общественной д?ятельности, и сознанiе того, что въ немъ чего то недостаетъ, тяготило его. Но онъ только на дняхъ бросилъ избранную имъ по сов?ту брата Серг?я Дмитрича земскую д?ятельность и, несмотря на все унынiе, которое онъ испытывалъ теперь, оставшись безъ общественной д?ятельности, онъ не могъ не бросить ее такъ, какъ не можетъ не бросить челов?къ ассигнацiю, которая по его опыту оказалась фальшивой. Были въ немъ какiя то другiя требованья, для которыхъ онъ жертвовалъ д?ятельностью.
Точно также бросилъ онъ службу въ министерств? по окончанiи курса, точно также онъ бросилъ два года тому назадъ мировое посредничество и судейство. Былъ онъ и славянофиломъ, тоже въ род? должности, былъ св?тскимъ челов?комъ, но бросилъ и это. И все это для него, въ его жизни бывшее столь законнымъ и посл?довательнымъ, для посторонняго зрителя должно было представляться безтолковщиной безпокойнаго и бездарнаго малаго, изъ котораго въ 32 года ничего не вышло. И онъ чувствовалъ это, и, несмотря на то, что вс? его опыты и исканiя были искренни, онъ чувствовалъ, что нетолько онъ долженъ казаться, но что д?йствительно онъ и есть безтолковый, бездарный малый. Особенно живо онъ чувствовалъ это, когда онъ бывалъ въ город? и сходился съ людьми, занятыми опред?ленной д?ятельностью, и вид?лъ всю эту кипящую со вс?хъ сторонъ опред?ленную, вс?ми признанную и вс?ми уважаемую общественную д?ятельность. Только онъ одинъ былъ безъ м?ста и безъ д?ла. Такъ онъ думалъ о себ? въ город?. Въ деревн? же онъ успокоивался. Въ деревн? всегда было д?ло, и д?ло, которое онъ любиль, и конца не было д?лъ, и д?ло было такое, что еще вдвое бол?е, все таки не достигнешь того, что желательно. Но деревенское д?ло было глупое д?ло бездарнаго челов?ка, онъ чувствовалъ это.
* № 13 (рук. № 12).
Въ гостиную, волоча ногами по ковру, вошла высокая фигура Князя.
– А, Константинъ Дмитричъ, Давно ли? – заговорилъ онъ съ притворствомъ радушiя и, подойдя, обнялъ и подставилъ щеку, которая такъ и осталась, потому что Левинъ довольно неучтиво отстранил[ся] и пожалъ руку.
– Чтоже васъ такъ бросаютъ?[470 - Зачеркнуто: – Да, правда, рано.]
– Да я прi?халъ не во время, рано; я в?дь деревенщина.
– Ха ха ха, – громко захохоталъ Князь, только потому хохоча черезъ ха ха ха, а не черезъ ба ба ба, что онъ хохоталъ когда то и смутно помнилъ, какъ онъ см?ивался. – Ну, что хозяйство, д?ла скотныя? Я в?дь всегда тебя очень радъ вид?ть.[471 - Зач.: Пойдемъ ко мн?.Онъ позвонилъ и приказалъ лакею доложить барышнямъ, что гость. Левинъ не усп?лъ учтиво уйти отъ Князя, когда почти въ одно и тоже время]
Черезъ 5 минутъ вошла[472 - Зач.: въ гостиную прi?хавшая молодая сухая дама Графиня Нордстонъ.] подруга Кити, прошлую зиму вышедшая замужъ, изв?стная умница и болтунья Графиня Нордстонъ.[473 - Зач.: и Княгиня]
Всл?дъ за ней вышла и Кити безъ сл?довъ слезъ, но съ пристыженнымъ и тихимъ выраженiемъ лица. Пока Нордстонъ заговорила съ Княземъ, Кити подошла къ Левину.
– Какъ я вамъ благодарна, что вы не у?хали. Не у?зжайте, простите.>
* № 14 (рук. № 17).
Но Левинъ не то что былъ невеселъ, онъ былъ ст?сненъ. Несмотря на то, что онъ живалъ въ городахъ и въ св?т?, эта обстановка бронзъ, зеркалъ, газа. Татаръ – все это ему посл? деревенской жизни было ст?снительно.
– Я провинцiалъ сталъ, меня все это ст?сняетъ.
– Ахъ да, помнишь, какъ мы разъ отъ цыганъ ?хали, – вспомнилъ Степанъ Аркадьичъ (Левинъ одно время, увлеченный Облонскимъ, ?здилъ къ цыганамъ) – и мы за?хали ужинать въ 5-мъ часу утра въ Bocher de lancala?
– Что? не помню.
– Какже, ты отличился. Намъ не отворяли, и ты вызвался уб?дить ихъ. И говоришь: «намъ только кусочекъ жаркаго и сыра», и, разум?ется, намъ захлопнули дверь.
– Да, у меня въ крови деревенскiя привычки, – см?ясь сказалъ Левинъ.
* № 15 (рук. № 17).
– Ну, теперь давай тотъ длинный разговоръ, который ты об?щалъ.
– Да только я не знаю, говорить ли, – красн?я сказалъ Левинъ.
– Говорить, говорить и непрем?нно говорить. О, какой ты счастливецъ! – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, глядя въ глаза Левину.
– Отчего?
– Узнаю коней ретивыхъ по какимъ то ихъ таврамъ, юношей влюбленныхъ узнаю по ихъ глазамъ, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ.
– Ну, не очень юноша. Теб? сколько л?тъ?
– Мн? 34. Я двумя годами старше тебя. Да не въ годахъ, у тебя все впереди, а…
– А у тебя уже назади?
– Н?тъ, хоть не назади, у тебя будущее, а у меня настоящее, и настоящее такъ, въ пересыпочку.
– А что?
– Да нехорошо. Ну, да я не объ себ? хочу говорить, и потомъ объяснить всего нельзя, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, который д?йствительно не любилъ говорить, хоть ему хот?лось теперь все разсказать именно Левину. Онъ зналъ, что Левинъ, хоть и строгiй судья и моралистъ, какъ онъ зналъ его, пойметъ и съ любовью къ нему обсудитъ и извинить, можетъ быть.
– Не объ себ?, ну, выкладывай. Эй, принимай! – крикнулъ онъ Татарину.
Но Левину что то м?шало говорить. Однако онъ, видимо сд?лавъ усилiе, началъ:
– Ты догадываешься?
– Догадываюсь; но не могу начать говорить. Ужъ по этому ты можешь вид?ть, в?рно или нев?рно я догадываюсь, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, и прекрасные глаза сiяли почти женской н?жностью, глядя на Левина.[474 - Зачеркнуто: Говорить? – Опять Левинъ покрасн?лъ на первомъ слов?. – Такъ вотъ что. Если бы у тебя была сестра любимая и я бы хот?лъ жениться на ней. Посов?товалъ ли бы ты ей выдти за меня?– Я? Об?ими руками. Но, къ несчастью, у меня н?тъ сестры незамужней, а есть свояченица.И глаза Степана Аркадьича весело см?ялись.– Да я про нее и говорю, – р?шительно сказалъ Левинъ.Краска, только что проходившая, опять при этихъ словахъ покрыла уши и шею Левина.– Я и не догадывался, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, также см?ясь глазами. – Но послушай, безъ шутокъ, – сказалъ, перем?нивъ позу и выраженiе, – я отъ всей души желалъ бы, но мн? вм?шиваться въ это д?ло и кому нибудь опасно.– То есть ты хочешь знать, р?шилъ ли я? Да, но согласись, что получить отказъ…– Ну да, ну да, – сiяя улыбкой, поддакивалъ Степанъ Аркадьичъ.– Есть одна изъ ужасн?йшихъ вещей. А я не знаю, чего мн? ждать! – Онъ сердито взглянулъ на вошедшаго Татарина и перем?нилъ русскую р?чь на французскую. – И потому я хот?лъ просить тебя, какъ моего и ея друга, если ты смотришь на это д?ло какъ на возможность и желательную вещь.– Еще бы, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, и лицо его сiяло все бол?е и бол?е, и онъ, не спуская глазъ съ Левина, подвинулъ къ себ? серебряное блюдо съ тюрбо.]
– Ну чтожь ты скажешь мн?? По крайней м?р?, ты откровенно, пожалуйста, – говорилъ Левинъ, – какъ ты смотришь на это? Какъ на возможную и желательную для тебя?
– Я? – сказалъ Степанъ Аркадьичъ. – Я ничего такъ не желалъ бы, какъ этаго. Ничего. Это лучшее, что могло бы быть.
– Но возможная ли?
– Отчего жъ невозможная?
– Я и хот?лъ просить тебя сказать мн? откровенно свое мн?нiе, и если меня ждетъ отказъ, какъ я думаю…
– Отчего?
– Если ждетъ отказъ, то избавить меня и ее отъ тяжелой минуты.
– Ну, это во всякомъ случа? для д?вушки не тяжелая минута, а такая, которой он? гордятся.
– Ну что ты, какъ братъ, какъ отецъ, сказалъ бы мн?? Чего я могу ждать?
– Я? Я бы сказалъ, что[475 - Зачеркнуто: я лучше ничего не желаю и что в?роятности большiя есть за то, что тебя примутъ.– В?роятности! – заговорилъ онъ. – А если отказъ? В?дь это ужасно.] ты теперь выбралъ самое лучшее время для предложенiя.
– Отчего? – сказалъ Левинъ и свалилъ себ? рыбу на тарелку, чтобы не развлекать[476 - Зачеркнуто: князя Мишуту] Степана Аркадьича, начавшаго было ему класть.[477 - Зач.: – Но а если ты ошибаешься, если меня ждетъ отказъ? Ты мн? скажи в?рно.И онъ самъ улыбнулся, понявъ, что требуетъ невозможнаго.]
– Оттого что посл?днюю зиму сталъ ?здить къ нимъ Алекс?й Вронской, – сказалъ[478 - Зач.: князь Мишута] Степанъ Аркадьичъ, кладя свою[479 - Зач.: пухлую] красивую б?лую руку на локоть Левина, хот?вшаго ?сть безъ соуса.
– Постой, соуса возьми.[480 - Зач.: Ты хочешь, чтобы я былъ сватомъ. Чтобы теб? прi?хать какъ жениху посл? свахи..– Отчего жъ и не хот?ть? Очень бы хот?лъ. Это въ тысячу разъ легче. Да и не легче, a разумн?е, ч?мъ мое положенiе теперь. Идти на совершенно неизв?стное и рисковать – ч?мъ? оскорбить ее и получить отказъ.Онъ вспыхнулъ, только представивъ себ? живо это униженiе отказа.– Это гордость. Страшная гордость. Но ты кушай.Онъ подвинулъ ему блюдо.– Я и не говорю, что н?тъ, – сказалъ, онъ, бросая вилку. – Я не говорю, что я не гордъ, и не говорю, что я хочу быть либераломъ. Я люблю д?вушку, хочу на ней жениться и желаю какъ можно меньше мучать себя и ее.– Помилуй, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, – ты что – хочешь сватовства, какъ у купцовъ и въ комедiяхъ? В?дь ужъ въ наше время, – сказалъ онъ, этимъ аргументомъ окончательно побивая противника, – въ наше время ужъ права женщинъ, я не говорю эти крайности, а все таки женщина можетъ и должна сама р?шать свою судьбу.– И ты все таки не отв?тилъ мн? на мой вопросъ: могу ли я над?яться?– Да ты вотъ какiе вопросы задаешь? Ты знаешь, что я тебя люблю, но у тебя главный недостатокъ то, что ты изо всего д?лаешь трудности и самъ себя мучаешь. Надо проще смотр?ть на жизнь. Все это очень просто. Ты любишь д?вушку, и на твоемъ м?ст? я бы сд?лалъ сейчасъ предложенiе и все бы узналъ.– Да, это очень просто по твоему, а по моему совс?мъ не просто, – сказалъ Левинъ, задумавшись и чувствуя, что изъ его бес?ды съ Облонскимъ ничего не выйдетъ.– Ну вотъ я скажу теб?, – продолжалъ Степанъ Аркадьичъ, – нын?шнюю зиму къ Щербацкимъ часто ?здитъ графъ Вронской Алекс?й, знаешь? Ну и очевидно родители думаютъ, что онъ им?етъ нам?ренiе, и оно такъ и должно быть. Но кто же ему можетъ сказать, любитъ ли его д?вушка или н?тъ? Ужъ это пускай онъ самъ отъискиваетъ.]
– Ну и что же?
– Алекс?й Вронский есть, я думаю, лучшая партiя въ Россiи, какъ говорятъ матушки. И какъ я вижу, онъ влюбленъ по уши. Но я теб?… И говорить нечего; несмотря на то, что Вронской отличный малый, для меня то, чтобы ты женился на Кити, было бы… Ну, я не стану говорить что?, – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, не любившiй фразъ.
Но Левинъ вид?лъ по сiяющему и серьезному лицу Облонскаго, что это были не слова. Левинъ не могъ удержаться, чтобы не покрасн?ть, когда Облонскiй произнесъ наконецъ словами то, о чемъ они говорили.
– Ну, подай другую, – обратился Степанъ Аркадьичъ къ Татарину, доливавшему бокалы и верт?вшемуся около нихъ именно тогда, когда его не нужно было.
