скачать книгу бесплатно
И она обратилась къ Анн? съ вопросомъ о ея муж?, о ней; она говорила съ ней и чувствовала его взглядъ. И взглядъ этотъ непрiятно смущалъ ее. Подъ его взглядомъ она чувствовала свою наготу и стыдилась ея, – чувство, котораго она не испытывала съ давней д?вичьей поры.[667 - Поперек полей написано: <Подъ его взглядомъ ей сов?стно было за свою наготу.>] <Взглядъ его былъ странный, она представилась ему прелестной, когда онъ въ первый разъ увидалъ ее. Но этихъ плечъ, этой груди и рукъ онъ не вид?лъ. Он? были лишнiя, они осл?пляли его.> Это ей тяжело, непрiятно стало, она чуть, съ свойственнымъ ей движенiемъ, топнула ногой съ вопросомъ и упрекомъ во взгляд?: «Ну что вамъ отъ меня надо? И разв? можно такъ смотр?ть на людей?» Но сердитое выраженiе ея лица вдругъ смягчилось, когда она увидала въ его взгляд? не см?лость, не дерзость, но виноватую[668 - В подлиннике: виноватая] покорность лягавой собаки. «Что хочешь д?лай со мной, – говорилъ его взглядъ. – Но не оскорбить тебя я хочу, а себя хочу спасти и не знаю какъ».
Поговоривъ съ Лидiей, она обратилась къ нему, и ей самой на себя досадно было, что она не могла быть вполн? натуральна съ нимъ. Она взглянула на свои таблетки, хотя этаго вовсе не нужно было д?лать.
– Кадриль, сл?дующую, да еще.
Молодой челов?къ подб?жалъ, прося на кадриль.
– Мазурку? – сказалъ Гагинъ.
– Я думала, что вы танцуете съ Кити, – сказала она, и опять въ глазахъ у нихъ промелькнуло что-то такое, что говорило о томъ, что между ними уже было прошедшее – неясное, но сильное.
– Теперь могу я васъ просить на туръ вальса? – сказалъ онъ, оттирая молодого челов?ка, который, видимо, только что сбирался это сд?лать.
Она улыбнулась молодому челов?ку и опять своимъ быстрымъ жестомъ занесла обнаженную руку – Гагинъ увидалъ въ первый разъ эту руку – на его эполетъ. Онъ обнялъ ея полную талiю; лицо ея съ подробностями вьющихся волосъ на ше?, родинки подъ щекой, лицо это, странное, прелестное, съ[669 - Зачеркнуто: маленькими] таинственными глазами и блест?вшими изъ подъ длинныхъ р?сницъ и смотр?вшими мимо его, было въ разстоянiи поц?луя отъ него. Онъ не спускалъ съ нея глазъ, сд?лалъ первое движенiе, какъ вдругъ Корсаковъ на б?гу захлопалъ въ ладоши, и звуки вальса остановились.
– Ахъ, виноватъ! – закричалъ онъ, рысью подб?гая къ нимъ, – я не видалъ. Вальсъ, опять вальсъ, – закричалъ онъ.
<Гагинъ все это время держалъ ее талiю и при первыхъ звукахъ пошелъ съ ней туръ. Когда онъ опять взглянулъ ей въ глаза, глаза эти нетолько блест?ли, но дрожали, вспыхивали страннымъ блескомъ, который какъ бы осл?пилъ его.
Въ т?снот? кадрили Гагинъ досталъ стулъ, но она не хот?ла с?сть, и стоя они разговаривали о[670 - Зачеркнуто: впечатл?нiяхъ бала] чет? Корсаковыхъ. Они говорили о пустякахъ, но осл?пительный блескъ не потухалъ въ ея глазахъ.
– Я его давно знаю, – говорилъ Гагинъ, – это самая милая чета, которую я знаю. Вотъ люди, которые легко берутъ жизнь. Она – это товарищъ мужа. Одна ц?ль – веселиться.
– Да и хорошо честно веселиться.
– И какъ Богъ устроилъ, что у нихъ н?тъ д?тей, такъ это нейдетъ имъ.
– Я думаю, напротивъ, что они оттого такъ устроились, что у нихъ н?тъ д?тей.
– Н?тъ, а отчего жъ, они оба богаты, красивы, неревнивы.
– О н?тъ, я знаю даже случай, гд? онъ былъ ревнивъ; впрочемъ, я начинаю сплетничать. Но все это у нихъ такъ мило. Ну что, Княгиня отдохнула съ дороги?
– Напротивъ, она готова сейчасъ ?хать опять съ вами. Она безъ ума отъ васъ.
Она подняла глаза и посмотр?ла на него, какъ бы говоря: «не скажите глупаго комплимента». Но глаза его отв?тили: «зач?мъ говорить, вы сами знаете, что я безъ ума отъ васъ», и опять виновато покорно смотр?ли его[671 - Зач.: карiе] агатовые наивные глаза изъ его[672 - Зач.: мужественнаго, твердаго, наивнаго] красиваго лица.
Кити была въ голубомъ плать? съ голубымъ в?нкомъ на голов?, и голубое настроенiе было въ ея душ?, когда она вошла въ зало. И первое лицо, встр?тившее ее, былъ Гагинъ. Она танцовала съ нимъ 1-ю кадриль, но онъ былъ неспокоенъ странно и смотр?лъ на дверь. Она вид?ла его тоже, когда Анна вошла въ залу, и выраженiе лица его, серьезное, строгое даже, выраженiе лица, похожее на выраженiе челов?ка, готовящегося на д?ло, долженствующаго р?шить его жизнь.> Весь балъ, весь св?тъ – все закрылось туманомъ въ душ? Кити. Только привычка св?та поддерживала ее и заставляла д?лать все, что отъ нея могло требоваться. По этой же привычной способности она поняла, что мазурку, которую она оставляла до сихъ поръ для[673 - Зач.: Гагина] Вронскаго, нужно отдать, и она отдала ее Корсакову. Передъ мазуркой она вышла въ гостиную и опустилась въ кресло. Воздушная юбка платья поднялась облакомъ вокругъ ея тонкаго стана. Она держала в?еръ и обмахивала свое разгоряченное лицо.
– Кити, что же это такое! – сказала Графиня Нордстонъ, по ковру неслышно подходя къ ней. – Я не понимаю этаго.
У Кити дрогнула нижняя губа, она быстро встала.
– Нечего понимать. Очень весело, – сказала она и вышла въ залу.
– Онъ при мн? звалъ ее на мазурку. Она сказала: «вы разв? не танцуете съ Кити Щербацкой?»
[674 - Зачеркнуто: <Зач?мъ> Кто ее]– Ахъ, мн? все равно, – сказала Кити, чувствуя ужъ не горе, а ужасъ и отчаянiе передъ своимъ положенiемъ.
Ей хорошо было танцовать въ 1-й пар? съ Корсаковымъ, потому что не надо было говорить, онъ все б?галъ изъ м?ста въ м?сто. Гагинъ съ Анной танцовали въ середин? и сид?ли почти противъ нея. Она вид?ла ихъ своими дальнозоркими глазами, вид?ла ихъ и вблизи, когда они сталкивались въ парахъ, и она вид?ла, что они по своему чувствовали одни во всемъ зал?.[675 - Зач.: что они ничего и никого не видятъ и что имъ очень весело.] Мало того, она вид?ла, что на лиц? Гагина, всегда столь твердомъ и независимомъ, было только то выраженiе, которое было на лиц? Анны. И странно, Кити ужаснулась этому чувству, но что то ужасно жестокое въ своемъ оживленiи было въ лиц? Анны въ ея простомъ черномъ платьи съ ея прелестными плечами и руками. Она[676 - Зач.: любила ее] любовалась ей больше, ч?мъ прежде, но теперь она ненавид?ла ее и себя за то, что она ненавид?ла ее. Она считала себя подавленной, убитой, и лицо ея выражало это.[677 - Рядом на полях написано: petillement du regard [сверкание взгляда]]
Когда Гагинъ увидалъ ее, столкнувшись съ ней въ мазурк?, онъ былъ пораженъ ея некрасивостью. Онъ почти не узналъ ее.[678 - Зачеркнуто: Ему показалось, что это была изуродованная, жалкая Анна, что прежде она была Анна, а теперь перестала ей быть и стала чужая.]
– Прекрасный балъ, – сказала она ему.
– Да, – отв?чалъ онъ, – над?юсь, что вы веселитесь.
В середин? мазурки, повторяя сложную фигуру, вновь выдуманную Корсаковымъ, Анна, разойдясь съ кавалеромъ, вышла на середину круга, взяла двухъ кавалеровъ, потомъ подозвала къ себ? одну даму и Кити. Кити испуганно смотр?ла на нее, подходя. Анна, прищурившись смотр?ла на нее, не видя еe, и вдругъ сказала виновато:
– Мн? нужно одну, кажется, одну, – и она равнодушно отвернулась отъ[679 - Зач.: умоляющаго] вопросительнаго взгляда Кити. «Да, что то чуждое, б?совское и прелестное было въ ней», сказала себ? Кити.
Анна не хот?ла остаться ужинать, но хозяинъ сталъ просить ее:
– Полноте, Анна Аркадьевна, – заговорилъ Корсаковъ, почти насильно забирая ея обнаженную руку подъ рукавъ своего фрака. – Какая у меня идея котильона! Un bijou![680 - [Прелесть!]]
И онъ тянулъ ее настолько, насколько дозволяло приличiе.[681 - Рядом на полях написано: <Анн? было весело, и она говорила не то, что хот?ла.>]
Хозяинъ улыбался одобрительно.[682 - Зачеркнуто: Гагинъ] Вронскiй стоялъ подл? и ничего не говорилъ, но встр?тился съ ней глазами, и она почувствовала, что между нимъ и ею уже было прошедшее, длинное, сложное, котораго не было.
– Усп?ете отдохнуть завтра въ вагон?, – говорилъ Корсаковъ.
– А вы ?дете завтра? – сказалъ[683 - Зачеркнуто: Гагинъ] Вронскiй.
– Да, – отв?чала она,[684 - Зач.: и знала что онъ будетъ на жел?зной дорог?. Но она не боялась, не радовалась этому, ей было весело, – было весело, какъ бываетъ весело посл? сомн?нiй о томъ, не пришло ли уже время веселья.] съ неудержимымъ дрожащимъ блескомъ глазъ и улыбкой взглянувъ на него.
XI.
– Я не знаю что со мной сд?лалось, – говорила она на другой день Долли, сидя въ ея гостиной передъ об?домъ, посл? котораго она должна была ?хать. – Мн? было весело, какъ 18 л?тней д?вочк?, я не думала, чтобы я, мать семейства, могла еще такъ веселиться. Но одно, – она вдругъ покрасн?ла до корней вьющихся волосъ на ше?, до слезъ, – одно, Долли, душенька, помоги мн?. Я не знаю, какъ это сд?лалось, но Алекс?й Гагинъ не отходилъ отъ меня, и я боюсь, я кокетничала съ нимъ, сама не зная этаго. Я не знаю, что нашло на меня, я забыла Кити и все, и мн? просто было весело. По правд? теб? сказать, я отъ этаго не остаюсь до завтра, хотя могла бы. Михаилъ Михайловичъ прi?детъ посл? завтра. Долли, ты не пов?ришь, мн? на Кити смотр?ть стыдно, и оттого она не прi?детъ об?дать. Но право, право, я не виновата или виновата немножко.[685 - Поперек страницы написано: – Я слышала, что Вронскiй не отходилъ отъ тебя.]
– О какъ я узнаю Стиву, – засм?ялась Долли и, чтобъ смягчить, поц?ловала Анну. – Я узнаю.
– О н?тъ, о н?тъ. – Анна нахмурилась. – Я даже не позволю себ? усумниться въ самой себ?. Все это новыя лица, я на минутку все забыла.
– А они чувствуютъ это, – сказала Долли. – Впрочемъ, правду сказать теб?, я и не очень желаю Гагина для Кити. Мое сердце на стороне Ордынцева; да если онъ могъ влюбиться въ тебя въ одинъ день, то и лучше, чтобы онъ не женился.
Анна задумалась радостно. «Влюбленъ въ меня, – думала она. – Можетъ».
Кити, правда, не прi?хала. Степанъ Аркадьичъ простился еще утромъ, и они об?дали одни, и Долли никогда не могла забытъ этого милаго часа, который она провела съ Анной. Анна, какъ будто для того чтобы жал?ли о ней, была еще мил?е, д?ти не отходили отъ нея, и мальчика обманули и услали внизъ, а то онъ рыдалъ, какъ только заговаривали объ ея отъ?зд?.
– Ну, прощай, милый, милый другъ, – говорила Долли, обнимая ее при прощаньи. – То, что ты сд?лала, я не забуду никогда.
– Да чтожъ я, – заст?нчиво улыбнулась [Анна].
– Ты меня поняла, ты меня поняла, и ты прелесть.
«Ну, все кончено, и слава Богу, – подумала Анна какъ только она с?ла одна съ Аннушкой въ вагонъ, – все кончено, и слава Богу, а я дурно поступила, и я могла увлечься, да, могла».
Ни знакомыхъ, ни прiятныхъ лицъ никого не было. Попробовала почитать, бросила, и началось то волшебное тяжелое состоянiе – полусв?тло, чужiя лица, шопотъ, вздрагиванье, то тепло, то холодно, а тамъ отворенная дверь, мракъ, буря, сн?гъ и подтянутый кондукторъ съ сл?дами бури на воротник?.
Барыня больна жаромъ. Анна сняла шубу, все жарко, и нервы натянуты; воздуха, дышать, дышать. Она над?ла шубку и на первой станцiи вышла на крылечко. Аннушка бросилась. «Н?тъ, я подышать». Буря, свистъ, стукотня. «Депеша дан[а]. Сюда, пожалуйста», и т?ни. Страшно, жутко, кто себя знаетъ, что будетъ. – Вдругъ фигура мужская. Она посторонилась пройти, но онъ къ ней.
– Не нужно ли вамъ чего? – съ низкимъ поклономъ.
– Какъ вы! – и она побл?дн?ла. – Вы зач?мъ ?дете?
– Чтобъ быть съ вами.
– Не говорите этаго, это гадко, дурно для васъ, для меня.
– О если это что нибудь для васъ.
Она задыхалась отъ волненiя.
– Зач?мъ? Кто вамъ позволилъ говорить мн? это?
– Я не им?ю права, но моя жизнь не моя, а ваша и навсегда.
Она закрыла лицо руками и шла въ вагонъ. Всю ночь она не спала, старушка сердилась; колеблющiйся св?тъ, тряска, свистъ, стукъ остановки и буря, б?снующаяся на двор?.
* № 26 (рук. № 15).
<У однаго изъ главныхъ лицъ Москвы былъ большой балъ. Кити уговорила Анну ?хать на этотъ балъ, и хоть не въ лиловомъ, какъ Кити непрем?нно воображала, а въ черномъ бархатномъ ср?занномъ плать?, на которое Долли дала свои венецiанскiе гипюра-кружева. Анна ?хала, и Кити была довольна.
Балъ этотъ долженъ былъ р?шить ея судьбу, и она теперь, принеся въ жертву Левина, не сомн?валась ни минуты въ томъ, что она р?шится по ея желанiю.>
Кити не видала Вронскаго съ самаго того дня, когда она отказала Левину, но знала, что онъ въ город? и будетъ на бал?.
Анна ?здила на другой день своего прi?зда къ старух? Вронской, застала тамъ сына, провела съ нимъ бол?е часа и вернулась еще съ большей ув?ренностью въ томъ, что онъ очень, очень хорошiй молодой челов?къ и будетъ прекрасный мужъ для Кити.
– Одно, что мн? не понравилось въ немъ, – говорила Анна, – это то, что онъ хочетъ выходить въ отставку, а въ его положенiи это значитъ искать немилости, бравировать. Я его, кажется, уб?дила не д?лать этаго, а понемногу, если онъ не хочетъ жить въ Петербург?, удаляться отъ двора и перейти въ штатскую номинальную должность. Это все гордость, – говорила Анна.
Анна же разсказывала, что она будетъ на бал?. Кити ?хала на балъ все съ т?мъ же чувствомъ юноши, идущимъ на сраженiе, не покидавшимъ ее съ четверга; но усп?хъ сраженiя казался ей несомн?ннымъ, и она чувствовала себя сильной и красивой, какъ никогда. Костюмъ ея былъ голубое платье съ б?лымъ тюникомъ, и голубые цв?ты на голов? в?нкомъ шли къ ней. Если бы она и сомн?валась въ своемъ усп?х?, первыя минуты входа ея на балъ подтвердили ей ея ув?ренность въ томъ, что она хороша.
Она не усп?ла дойти до 2-й залы, какъ таблетки ея уже были наполнены именами т?хъ, съ которыми она танцуетъ, и улыбающiяся при встр?ч? ея лица подругъ, очевидно подъ улыбкой скрывающiя зависть, говорили ей про ея усп?хъ.
* № 27 (рук. № 15).
Какъ ни любовалась Кити Анной, она не ожидала ее найти столь красивою. Въ особенности простота и спокойствiе ее манеры въ этой бальной сует? и бальномъ туалет? придавали Анн? особенную красоту въ глазахъ Кити. Анна улыбкой встр?тила Кити, и улыбка эта сказала, что она тоже любуется ею, и пожала ей руку.
Кити видала прежде Анну въ Москв? и Петербург? въ гостиныхъ и любовалась грацiей и ловкостью ея ума, всегда добродушнаго, но эти прелести ума Кити мало ц?нила. Въ этотъ прi?здъ она особенно полюбила Анну, потому что увидала ее въ совершенно новомъ, задушевномъ быту у сестры; но она никогда не видала ее на бал? и теперь увидала ее совершенно новою и неожиданною для себя. Она ждала ее въ лиловомъ и теперь, увидавъ ее, поняла, что она не могла быть въ лиловомъ, а что ея прелесть состояла въ томъ, что она всегда выступала изъ своего туалета, что туалетъ никогда не могъ быть вид?нъ на ней. И черное платье съ кружевомъ не было видно, была видна одна она.
И Кити, подумавъ о себ?, побоялась, не давитъ ли ее самою ея розовый воздушный туалетъ, не зам?тенъ ли онъ. Но это было не справедливо. И улыбка Анны сказала ей это. «Charmant»,[686 - [«Восхитительно»,]] говорила эта улыбка. Но, кром? того, въ бальной, совершенно новой Анн? Кити увидала еще новую прелесть – то, что Анна[687 - Зачеркнуто: была вполн? женщина на бал?, прi?хавшая для того, чтобы было весело ей и другимъ.] не вид?ла, очевидно, ничего веселаго и ничего непрiятнаго на бал?. Не было въ ней ни этаго сiянiя, готовности, которое бываетъ у очень молодыхъ вы?зжающихъ и р?жетъ немного, ни этаго старанiя стать выше толпы, этой глупой философiи бальной, которая такъ свойственна некрасивымъ и не recherchеes[688 - [утонченным]] женщинамъ.. Она была спокойна и весела. Т?мъ, которые хот?ли зат?вать съ ней тонкiе и глубокомысленные разговоры, она легко и весело перер?зывала нить разговора.[689 - Зачеркнуто: Но кром? того, Кити зам?тила въ ней неожиданную, но столько знакомую самой Кити черту радостнаго возбужденiя отъ усп?ха. Она вид?ла, что она была немного пьяна т?мъ женскимъ пьянствомъ <восторга> любованья толпы. Вокругъ изогнутыхъ румяныхъ губъ ея чуть зам?тно порхала улыбка возбужденiя, глаза св?тились ярко, и она вся была въ нервномъ веселомъ раздраженiи.]
Хозяинъ дома говорилъ съ ней, когда Кити подошла къ ней.
Кипарисовъ наклонился, прося на туръ вальса.
– Давно ли вы зд?сь? – спросила она.
– Мы 3-го дня прi?хали.
– A Лидiя тутъ?
– Да, мы были въ В?н?, а теперь я ?ду собирать оброки.
– А вы знакомы? – спросилъ хозяинъ.
– Съ к?мъ мы не знакомы? Мы какъ б?лые волки, насъ вс? знаютъ. Туръ вальса.
– Я не танцую, – сказала она, – когда могу не танцовать.
– Над?юсь, что нынче вы не можете не танцовать.
Въ это время подходилъ Вронскiй. Кити зам?тила, что онъ смотр?лъ на Анну и поклонился ей, но что Анна, хотя и могла вид?ть его, быстро подняла руку на плечо Кипарисова и не отв?тила на его поклонъ, не видавъ его.[690 - Зач.: Кити зам?тила это.]
Вронскiй подошелъ къ ней, напоминая о первой кадрили, и пригласилъ на вальсъ. Приведя ее назадъ, Вронскiй опять подошелъ къ Анн? и предложилъ вальсъ. Опять Кити показалось странно то, что Анна какъ будто сердито повернулась къ нему и неохотно занесла свойственнымъ ей быстрымъ жестомъ на плечо обнаженную полную руку. Едва они сд?лали первое движенiе, какъ вдругъ Кипарисовъ на б?гу захлопалъ въ ладоши, и звуки вальса остановились.
– Ахъ, виноватъ, – закричалъ онъ, увидавъ ихъ, и, рысью выб?жавъ на середину, закричалъ: – вальсъ!
Вронскiй покрасн?лъ, чего никогда еще не видала Кити, а Анна съ т?мъ же холоднымъ и недовольнымъ лицомъ посп?шно отстранилась отъ него.
«За что она недовольна имъ?» подумала Кити.
Посл? вальса началась 1-я кадриль. И для Кити прим?ты сбывались. Она танцовала не переставая. Первая кадриль съ нимъ прошла просто и весело. Онъ объяснилъ нездоровьемъ то, что не былъ въ четвергъ. Въ т?снот? кадрили она и не ждала серьезнаго разговора; но она ждала мазурки и не отдавала ее. Въ одной изъ т?хъ скучныхъ кадрилей, которыя она танцовала то съ танцующими старыми людьми, не представляющими никакого интереса, то съ юношами, представлявшими еще меньше интереса, она танцовала vis-?-vis съ Вронскимъ и Анной.
* № 28 (рук. № 103).
[691 - Зачеркнуто: Глава VIII. Деревня.]XIII … сл?дующая по порядку.
Прямо отъ Щербацкихъ посл?[692 - Зач.: отказа и] мучительнаго вечера Левинъ за?халъ на телеграфъ и далъ знать къ себ? въ деревню, чтобы за нимъ вы?хали лошади. Вернувшись къ брату, у котораго онъ стоялъ, онъ зашелъ къ кабинетъ брата,[693 - Зач.: и прервалъ его въ его занятiяхъ.] чтобы объявить ему, что онъ завтра ?детъ, и прервалъ его въ его занятiяхъ. Братъ сид?лъ съ двумя св?чами у письменнаго стола[694 - Зач.: обложенный книгами и бумагами,] и быстро писалъ. Вокругъ него лежали открытыя книги. Онъ откинулся на спинку кресла и, поднявъ глаза, остановилъ эти свои всегда проницательные глаза на разстроенномъ лиц? меньшаго брата. Проницательные глаза на этотъ разъ ничего не видали. Лицо старшаго брата было совс?мъ другое, ч?мъ оно было утромъ: оно осунулось и какъ бы похуд?ло; но глаза блест?ли, какъ зв?зды, блест?ли, ничего не видя и не наблюдая.
– Что, ?дешь? – сказалъ онъ. – Что же такъ? – Онъ, очевидно, забылъ о томъ, когда прi?халъ братъ, за ч?мъ, на долго ли, и съ трудомъ старался вспомнить. – Что же, ты кончилъ свои д?ла…
Константинъ Левинъ понялъ, что брату будетъ стоить перерыва мыслей разговоръ его съ нимъ, и потому посп?шно отв?тилъ:
– Да, кончилъ. Такъ я соберу оброкъ и пришлю, – сказалъ онъ.
Серг?й Левинъ вдругъ нагнулся и приписалъ два слова на пол? бумаги.
– Да, да, благодарствуй, – сказалъ онъ. – Ну, прощай, Костя. Извини меня.
Константинъ Левинъ всталъ и направился къ двери.
– Ахъ да, – сказалъ онъ, останавливаясь. – Гд? стоитъ Николинька?
Серг?й Левинъ нахмурился.
– Не знаю, право, впрочемъ у Прохора лакея есть адресъ. Разв? ты хочешь его вид?ть? В?дь ничего не выйдетъ.
