скачать книгу бесплатно
Не стал пытаться навестить его и я. Ему вредно волноваться".
…Первый день плавания чуть не закончился неприятностью из-за пустяка. Когда Жуков сходил с мостика по открытому трапу, порыв ветра сорвал с него фуражку. Она полетела за борт над зенитным автоматом – и матрос-комендор сумел ее поймать.
Жуков был восхищен ловкостью моряка. И настроение его еще более улучшилось. Командир тут же приказал выдать маршалу матросский берет. Берет пришлось расшивать – таких больших размеров на корабле не оказалось.
Нет особой сложности пройти пролив при благоприятных погодных обстоятельствах. Нет ничего труднее пройти его при неблагоприятных. Утро у берегов Турции встречало корабли дождем и ветром. В сплошной темени бесполезно было искать что-либо глазами – только радиолокацией. Прежде чем войти в Босфор, крейсер должен был обменяться позывными с турецким сигнальным постом на мысе Шиле. Миноносцев не видно. Замедлили ход. Крейсер стало болтать. И тут вахтенный офицер:
– Товарищ командир, министр!
Жуков уже в берете, но в маршальской форме, которую не снимал – дождем задело, поднялся на мостик. А в этот момент с сигнального мостика сигнальщик докладывает принятый от турок семафор: "Великому Маршалу Советского Союза, высокочтимому полководцу второй мировой войны. Приветствуем и поздравляем вас с заходом в турецкие воды…"
Георгий Константинович:
– Что, всех так встречают или только нас?
– Нет, только вас. По крайней мере, я вижу такое впервые.
– Не ожидал таких почестей. Это тоже флотская традиция?
Жуков походил по мостику, помолчал. Моряки, несущие здесь вахту, каждый раз вытягивались перед ним. Заметив, что он таким образом отрывает их от дел, Георгий Константинович сказал командиру, чтобы они не отвлекались.
– А это что? – Жуков остановился перед экраном локатора.
Поскольку на мостике было темно, защитный кожух сняли.
– Это локация берег высвечивает.
Жуков внимательно присмотрелся к силуэту берега.
– Так куда мы идем? В берег?
– Нет, в пролив.
– А как вы его определите?
– Уже определили. Вот видите выемки: это настоящий Босфор, а это – фальшивый. Сейчас не это беспокоит, а боны, – Михайлин показал прокладку курса на крупной карте пролива. – Проход узкий, волнение сильное, видимость плохая, да еще ветер.
Обычно сопровождающие корабли проходят узкости впереди флагмана. Так и пошли. Михайлин попросил командира впереди идущего эсминца "Бывалый" капитана 3 ранга З. Саакяна, как только увидит буй, сразу доложить пеленг на него и дистанцию.
Целеуказание эсминец выдал четко, но настолько был силен ветер, неожиданно накладывавшийся на силы течения, что крейсер все-таки оказался в опасной близости от буя.
– Лево на борт! – крикнул командир. – Правая машина самый полный вперед! Левая – стоп!
"Куйбышев" накренился и отошел от буя,
– Левая самый полный вперед! Право на борт!
Нехотя, но все-таки послушно крейсер вывернул в проход. Еще несколько минут – и хмарь, как отрезало. Сразу стало светлее и спокойнее.
Чувствовалось, что Жуков с большим напряжением следил за маневрированием. И когда все миновало, успокоился, даже остался доволен.
– Оказывается кораблем-то командовать не так просто, – обратился он к Радзиевскому.
И как подтверждение его словам, с мостика увидели два столкнувшихся судна. Одно горело.
Михайлин воспользовался моментом.
– Товарищ министр обороны, примерно неделю тому назад здесь проходил наш корабль и попал, видимо, в ситуацию посложнее нашей. Навалился на этот буй. Турки его задержали, штраф наложили. И командир был снят с должности, разжалован.
– Этого не может быть! – сердито отрезал Жуков.
Тут неожиданно поддержал Михайлина генерал-лейтенант Л. Китаев, порученец министра:
– Так точно, вы его и сняли своим приказом.
– А где этот командир?
– Наверное где-то служит, – ответил Михайлин.
– Снять с него взыскание! – распорядился министр.
Но было ли это распоряжение реализовано?
К крейсеру на катере подошел военный атташе при советском посольстве в Турции, знакомый Михайлину по службе в Порт-Артуре контр-адмирал Г. Тимченко, стали появляться катера с военными атташе других посольств. С катеров кричали приветствия Жукову, махали руками. И чем дальше корабли втягивались в Босфор, тем более накалялась окружающая обстановка: встречные суда, завидев крейсер с Флагом министра обороны СССР, сворачивали с курса, приближаясь порой на опасное расстояние, чтобы выразить свое уважение маршалу Жукову.
А командир с беспокойством ждал момента начала салюта нации. Михайлин сказал Жукову, что начало салюта ровно в 10 часов. Можно представить реакцию маршала, если бы крейсер запоздал или поспешил с салютом. То есть с корабельными часами расхождения артиллеристы не допустили бы, а вот с наручными Жукова…
Георгий Константинович начал поглядывать на свой циферблат. И на этот же циферблат, пользуясь разницей в росте, поглядывал из-за плеча Жукова Михайлин. А за командиром наблюдал командир артиллерийской боевой части. Михайлин сказал, что подаст ему знак за 10 секунд до начала.
Грохнули точно по секундной стрелке Жукова. Тот аж расцвел. Сразу чувствовалось, что этот человек рожден военным: музыка ему – выстрелы.
В Босфоре Георгия Константиновича все интересовало. Специального гида не предусматривалось, поэтому командир крейсера отвечал на все вопросы маршала.
– Это что такое?
– Принцевы острова.
– Это где Троцкий отсиживался? Подойдите ближе.
– Турецкие воды, товарищ министр обороны, здесь вольничать нельзя.
– Ну ладно. А хорошо он там устроился.
Тут увидели американцев: авианосец, крейсер, два фрегата, несколько эсминцев, и все экипажи стоят по большому сбору на верхних палубах, все в белом, играют "Захождение". Семафор от них в адрес Жукова приветственный длинный.
Чувствуют себя и здесь, как в собственной вотчине, – недовольно пробурчал Жуков. – Командир, что им ответить?
– Одно слово: "Благодарю".
И тут Михайлин почувствовал, что Жуков окончательно к нему расположился. Посмотрел так это, как смерил.
– Молодец, командир! Все знаешь!
Министра пригласили обедать. Корабли вышли в Мраморное море. Солнце, благодать. Мостик опустел. Михайлин наконец-то получил возможность расслабиться.
Вдруг на мостик поднимается генерал-лейтенант Китаев.
– Владимир Васильевич, министр обороны приглашает вас обедать.
– Я не могу: управляю кораблем. Старпом сейчас обедает.
Китаев посмотрел, неопределенно пожал плечами.
– Ну дело ваше, – и ушел.
Почти тут же вернулся.
– Идите, – говорит, – сами теперь ему объясняйте.
Послали за старпомом. Пока тот пришел – набежали минуты. И когда Михайлин появился в дверях адмиральского салона, у Жукова уже накипело. Однако командир приметил, что его командирское кресло не занято. Георгий Константинович в бобочке, по-домашнему, но от этого не менее грозен.
– Вам что, особое приглашение нужно? Вас приглашает к столу министр обороны, а вы? Может быть, еще скажете, что всю ночь не спали?
– Товарищ министр обороны, мы уже десять дней не спим, – кротко ответил Михайлин.
– Почему? – удивился тот.
– Вас ждали.
Георгий Константинович как-то сразу отошел.
– Садитесь. Я вот даже ваше кресло не занял.
– Командир обязан постоянно находиться на мостике…
– А где же завтракали?
– На мостик приносили.
– А что же ваш старший помощник?
– Он допущен к управлению кораблем, но в сложной обстановке…
– Вот и хорошо, пусть командует. Садитесь.
А в это время встречный французский теплоход. Пассажиры на палубе кричат "Виват, Жуков!" В иллюминаторы слышно.
Михайлин сел, смотрит – на столе все есть, все безукоризненно. Жуков:
– Ты пьешь?
Командир чуть было не дрогнул. Потом подумал, что министру правду надо говорить.
– Иногда.
– А что пьете?
Хотелось попробовать марочного коньяка. Такие бутылки стояли… Но Михайлин поскромничал:
– Водку.
– И я водку.
Взял бутылку, налил в рюмки себе и командиру.
– А они не пьют, – кивнул он в сторону сидевших за столом генералов и адмиралов.
– Давайте выпьем за Никиту Сергеевича.
Над головой у Жукова висел портрет Хрущева.
Разговоры шли разные, тем более, и других Жуков угостил. Неожиданно остановил взгляд на картине "Чесменский бой".
– Неужели столько огня было?
– Товарищ министр обороны, что же здесь удивляться, корабли-то деревянные, паруса, взрывы. Видите вот эту вроде шлюпку. Брандер. На нем лейтенант Ильин, отличившийся в том бою.
– Где этому вас научили? – недоверчиво скосил глаза Жуков.
– В училище. Сам много читал.
– И какие же потери там были?
– Более десяти тысяч с турецкой стороны, а с нашей всего несколько сотен.
– Ну вот, – засмеялся Жуков, – моряки всегда умели загибать.
– Сейчас, если разрешите, – невозмутимо парировал команадир, – позвоню в библиотеку, нам более точные данные сообщат
– Вот правильно. А у вас, что и библиотека есть?
– И библиотека, и клуб.
– А оркестр чей везете? Береговой?
– Нет, и оркестр крейсерский. У нас даже газета крейсерская есть.
– Ну это все дело серьезное. Некогда, к сожалению, мне было подробно интересоваться кораблями. Пройдем Дарданеллы, и я хочу посмотреть весь крейсер.
