скачать книгу бесплатно
– Эх, друг Вязир, – с упреком произнес Камаль.
Он поднял беременную.
– Но я же, правда… Вы чего вдруг? – простонал Вязирка. – Это же не ко мне надо? Что она ко мне-то?
– А я ведь любила тебя! – прошипела Джабни, присоединяясь к Хорсан и к Камалю. – Ах, как любила!
Втроем они, обнявшись, пошли от Вязирки вдаль. Блюда звенели под их ногами, лепешки раскатывались, а рис брызгал, будто земля подбивала его снизу. Остановить уход, похоже, не было никакой возможности.
– Эй! – позвал Вязирка, но все, чего он добился, это взмаха руки от Камаля.
Отстань, Вязирка, не до тебя – означал этот взмах.
Исчезли блюда, исчез ковер, воздух задрожал, и Вязиркины сотрапезники, удаляясь, растворились в нем, будто мираж.
Вязирка ощутил, как в груди что-то сжалось от безысходности, и заплакал.
Проснулся он с мокрым от слез лицом, но сна уже не помнил, поэтому очень удивился, с чего это у него влажные щеки. Даже высунулся из-под навеса – не шмыгнул ли за угол хижины сорванец, решивший над ним подшутить.
Как-то ему рыбу подложили ночью. Спал в обнимку. Смешно.
Было еще темно, но солнце, пусть и невидимое пока, уже легко, как пальцами, касалось стен и крыш. Вязирка скоро забыл про лицо. Высохло. Он подтянул шавары повыше, закутался в ханык и некоторое время задумчиво ворошил золу в очаге. Поспать или чай готовить? Поспать или чай… Вязирка зевнул.
Нет-нет, много дел!
Сходив в хижину, он вооружился искровым камнем, нагреб трухи под вязанкой хвороста, вывалил ее в зев очага и, присев, несколько раз ударил железным бруском по камню. Искры прыгнули, труха дала дымок, Вязирка осторожно поддул, давая робким лепесткам пламени поползти по щепкам, кусочкам коры и сухим листьям. Дальше уже было просто. Вязирка мелко наломал кизяка и добавил целую плитку, когда огонь вошел в силу. Потянуло горьковатым дымком. В поставленном на камни котелке забулькала вода.
Хорошо!
Ни патыров, ни лаваша не осталось, поэтому Вязирка сходил в кладовку, срезал ленточку мяса с висящего куска козлятины и вернулся к очагу. Сегодня печь хлеб у него не было никакого желания. Может, завтра будет. Или вечером будет. Мука-то есть, Вязирка сам покупал ее на рынке, до вечера торгуясь за лишнюю денежку с одним хитрым караванщиком.
Не уступил!
Мясо жевалось медленно. Вязирка морщился – соль сплошная. Вскипела вода, и он бросил в нее горсть чайных листьев, перемешанных с травками. Целый джуд у него такой смеси был заготовлен еще с весны, когда в растениях бродил сладкий сок. Каждую травку Вязирка попробовал на вкус.
Тетушка Забун, когда он угостил ее своим чаем, долго катала глоток во рту. Лицо ее было непроницаемо.
Потом она проглотила напиток.
– Интересный вкус, Вязир, – сказала она. – Очень необычный.
Вязирка был горд.
Эх, что ж! Чай так чай! Утром на пустой живот и чай пользу приносит. Надо было, конечно, с вечера хотя бы половинку лаваша припрятать. Вязирка каждый раз обещал себе чуть-чуть, но приберечь на утро, и никогда у него это не получалось. Не выходило, и все тут! Даже когда удалось отложить патыр, ночью он встал и доел его. Сокрушался, конечно, потом, но что поделаешь?
Вязирка плеснул чай из котелка в пиалу.
Пил степенно. Отдуваясь. Чувствуя, как выступает на лбу пот, как промокают подмышки. Хорошо! Жажда и соленый вкус на языке, вызванные мясом, утихли со второй пиалы. Третью пиалу уже можно было смаковать.
И Вязирка смаковал.
Солнце подпрыгнуло, яростным золотым кружком показалось над стеной, бегущей вкруг хижины. Тут уж за ним следи не следи, а все равно проглядишь, когда оно повиснет над макушкой. Вязирка махнул на него рукой. Воздух прогревался. Зыбкий холодок, заползавший ночью под одеяло и крутившийся по рассвету у ног, растаял.
Вязирка вздохнул.
Все-таки пора идти. Много, много дел. С одной стороны, хорошо, что их много. Тебя и покормят, и с собой что-нибудь дадут. И думать ни о чем не надо, кроме того, как работу выполнить, чтобы побыстрей да потолковей. А с другой стороны, сидеть и пить чай – лучше. Видел Вязирка, как купцы в Коркане дела ведут. Дремлют на коврах. Подушки, кувшины, фрукты, кальяны диковинные. Ханыки цветастые, дорогие. Приходит покупатель, они с ним беседу ведут. Как отец, как мать? Как дети? Да будут благословенны ваши дни! Да будет свет в ваших душах и вода в колодцах! Товар сам собой продается. Тюк туда, джуд сюда. Вам верблюд и вам верблюд. Знай только чаю гостям подливай.
Очень такое умение вести дела Вязирке понравилось. Когда-нибудь и он сядет в Коркане, а то и в Буххаране, чтобы патыры и дыни из аяла продавать. Разляжется. Проходите, пейте чай, пробуйте.
Так Вязирка мечтал.
А вечером после дел он, конечно, шел бы в свою хижину… Нет! У него был бы достум в два этажа! Почти дворец! И Джабни встречала бы его, выбежав с женской половины, любимая и нарядная.
Вязирка так задумался, что окунул пальцы в пиалу, когда хотел допить чай. Ай-яй-яй! Он затряс рукой. Хотя чай остыл, все равно было неприятно. Все. Все! Он выходит.
Вязирка вылил чай под куст, растущий у дома, прибрал очаг, подмел двор, охлопал ладонями ханык и шавары и, затянув пояс, выступил на улицу. Огляделся – никого, рано, он первый. Никто раньше не показался. Заулыбался Вязирка.
Сначала он сходил к бабе Айсе. Три хижины вперед, две налево. Знакомый путь. Помнить ничего не надо. Та уже хлопотала у очага. Налепленные из теста патыры лежали в три ряда. Вязирка и сосчитать не смог. Больше пяти! Много! Три по пять, на всю семью и, возможно, Вязирке. Белые, с крапинками зелени, вкусные даже на свой непеченый вид. Баба Айса ловко закидывала их, прижимая к жарким стенкам печи. Как руки и агтык не обжигала? Удивительное дело!
– Баба Айса, – поклонился, шагнув во двор, Вязирка, – это Вязир. Я за работой пришел.
– Не кричи, – сердито прошипела старуха. – Спят еще все.
Вязирка улыбнулся.
– Я знаю. Я первый встал.
– Вот что, – баба Айса, прихрамывая, с палкой в руке подошла к Вязирке. Взгляд из-под кустистых бровей у нее был строгий, задумчивый. – Глины сегодня не надо. И Мустафе сегодня помощник тоже не нужен.
Вязирка кивнул.
– Хорошо.
– Тогда, как всегда, наноси воды из колодца. Мне, Забун, Лахане… Ты запоминаешь, Вязир?
– Тебе, тетушке Забун, тетушке Лахане…
– Еще Кахиду и Хатум…
– А Камалю? – спросил Вязирка.
– Не надо Камалю.
– Как не надо?
– У Камаля сын в помощниках. Он наносит.
– А!
Баба Айса прижала палец к виску, как делала всегда, когда задумывалась или что-то припоминала.
– Еще Салиху, у него – четыре мула…
Вязирка нахмурился.
– Я наношу быстрее Гиннука, – произнес он.
Ему хотелось помочь другу. Он же друг! А Вязир – сильный! Сколько ни есть у Камаля кувшинов в доме…
– Нет, – сказала старуха, – неси Салиху и на дальнюю бахчу.
– Но пока Гиннук один джуд принесет, я два принесу.
– Послушай меня, Вязир, – дернула его за рукав ханыка баба Айса, – ты хочешь, чтобы сын Камаля вырос хорошим человеком? Отвечай, хочешь или нет?
Снизу вверх она смотрела на высокого Вязирку, а казалось, что наоборот. Вязирка испуганно закивал.
– Конечно! Как же, баба Айса, Камаль же друг!
– Правильно, – старуха погладила его руку. – Вот и дай Камалю воспитать сына хорошим человеком.
– Хороший человек должен носить воду?
– Хороший человек должен трудиться. А ты поможешь Камалю в чем-нибудь другом. Пусть Гиннук сделает то, что может.
Вязирка задумался, а потом просиял.
– Друг Камаль сам скажет мне, в чем ему помочь!
– Ну вот! – обрадовалась баба Айса. – Сам скажет. Это правильно. Сам скажет. Но сначала ты еще травы для коз набери…
– Много?
– Как всегда, Вязир.
Вязирка вздохнул.
– Много.
– А потом еще камней к ограде наноси, ее через день Джамур с сыновьями класть к аррыку будут.
Вязирка кивнул. Его внимание привлекли седые волоски, растущие у бабы Айсы под носом. Много волосков, настоящие усы. Но разве у женщин могут быть усы? Усы – украшение мужчины. Вязирка видел прямые усы, завитые усы, усы колечками, усы, что спускались к бороде и поднимались к ушам. Седые тоже видел. Но у мужчин.
– Ай!
Баба Айса хлопнула его по руке, когда он потянулся к ее верхней губе пальцами. Вязирка и не сообразил, что потянулся.
– Что ты делаешь? – спросила старуха.
Вязирка засмущался.
– Это… усики… – сказал он.
Баба Айса притопнула скуфетом.
– От ведь! Что тебе до моих усов! Ох, сердце мое! – Она схватилась за грудь. – Ты вообще слышал, о чем я сейчас говорила?
Вязирка наморщил лоб.
– Воды наносить, травы… Камалю не носить…
– А еще?
Вязирка шмыгнул носом.
– Тебе, Айса-ханам, тетушке Забун, тетушке Лахане…
– Я тебе про камни…
Вязирка кивнул.
– Камни. Тебе, тетушке Забун, тетушке Лахане.
– Тьфу! Камни для ограды!
– А!
– Ишачья голова!
Баба Айса стукнула ладонью Вязирку по плечу – куда дотянулась.
– Не бейся, Айса-ханам! – отступил Вязирка.
– Ты понял про камни? – спросила старуха.
– Понял. – Вязирка потер затылок, который уже ощущал жар солнца. – Но это на целый день, получается.
– Я дам тебе лаваш с сыром и зеленью.
– И все? – расстроился Вязирка.
– Забун покормит днем.
– А вечером?
– Вечером приходи ко мне, я дам тебе риса с бараньим жиром и патыров.
– Сколько патыров?
