скачать книгу бесплатно
– Уважаемый! – крикнули ему.
Вязирка остановился. Повозки тоже остановились. Дерево и ткань. И шторки. В одну из шторок выглянул усатый мужчина.
– Уважаемый, можно вас спросить?
Вязирка кивнул, улыбаясь.
– Буххаран там, уважаемый, – показал он на восток от озера.
– Мы сами оттуда, – сказал усач.
– А Юф-Беке там, – махнул Вязирка на запад.
– И это мы знаем, – последовал кивок.
Вязирка указал на озеро.
– Озеро Маймагуль.
Внутри повозки фыркнули, в шторку высунулось другое лицо, с аккуратной бородкой. Человек был в высокой, украшенной перьями чалме.
– А аял Мемек-тули знаешь?
Вязирка кивнул.
– Знаю, уважаемый.
– Где находится? Что-то мы заплутали.
– Я – из этого аяла, – сказал Вязирка.
– Может, отведешь нас? – спросил мужчина в чалме. – Уж больно нам, уважаемый, некогда.
Вязирка оглянулся. Холмы, кусты, насыпь, край бахчевого поля. А где родной аял находится, Вязирка и запамятовал. Ух, испугался! Туда шагнул, сюда шагнул, пугая жеребцов под всадниками.
– Уважаемый… – произнесли из-за шторки.
– Сейчас, – сказал Вязирка.
Он сбросил джуд и взбежал на холмик. Лицо его расплылось в улыбке – он увидел змейку выложенного камнем арыка.
– Туда! – указал Вязирка в сторону аяла и подобрал джуд.
Повозки и всадники медленно потянулись за ним. Вязирка почти сразу позабыл о них и удивился, когда один из конников обогнал его, пустив жеребца рысью. Кто такой? Ах, да, да, это же за ним, за Вязиркой следуют!
Ох, пустая голова!
– Уважаемый, – позвали его из повозки.
– Ага.
Вязирка умерил шаг и поравнялся с отдернутой шторкой. Человек с аккуратной бородкой, выглянув, щелкнул пальцами.
– А не знаешь ли ты, уважаемый, некого Саттарбаша? – спросил он.
– Знаю, – важно кивнул Вязирка.
– Мы, собственно, не в аял, мы к нему…
– А он пропал.
Человек с бородкой изменился в лице. Пальцы вцепились в отворот шторки.
– Как пропал?
– Вчера, – сказал Вязирка.
– Ты уверен? – спросил усач, выглянув в свою очередь. – Не гневи Бога, уважаемый! Будь честен.
– Так ведь как? – пожал плечами Вязирка. – Нет его под чинаром. Никто не знает, куда ушел. Был – и нет.
– О, несчастье! – воскликнули в повозке.
Из шторки протянулась рука и поймала Вязирку за рукав ханыка.
– Уважаемый! Уважаемый, это точно, что аль-куддуш Саттарбаш пропал?
– Вчера не было.
– О, горе, горе!
Человек с аккуратной бородкой и в чалме с перьями закрыл лицо ладонями. Вязирка постоял, удивляясь тому, что незнакомый человек так переживает за старика Саттарбаша. Наверное, родственник его, подумал он. Старший сын. Или внук. Родная кровь. Большая потеря, если старик куда-то ушел. Он же этот…
Вязирка забыл, что сказал ему Камаль. Понятно, что аль-куддуш. Но было и еще что-то. В голове Вязирки звенела пустота. Поэтому он повернулся и пошел себе дальше.
– Вон, – показал он на чинар, вылупившийся из марева, как цыпленок из яйца. – Там сидел старик!
– К холму! – распорядился человек с бородкой, и повозки вместе с охраной отвернули в сторону.
Вязирка же подбил джуд на плече. Много всего нарвал! И жарко. И суп тетушки Забун, кажется, испарился из живота. Встретившийся на пути Джамур с сыновьями, которые катили тележку с камнями и инструментами, заставили Вязирку сойти с тропки.
– Вязир!
– Да? – поднял голову Вязирка.
Скуфеты, шавары, полосатый ханык, плотно стянутый поясом, черная борода, крупный нос, черные глаза – это Джамур.
– Что за люди разговаривали с тобой? – спросил Джамур.
Вязирка пожал плечами.
– Не знаю, – улыбнулся он. – Сказали мне: «Уважаемый»!
– А откуда?
– Из Юф-Беке… Нет-нет, – мотнул головой Вязирка, – из Буххарана. Хотели… – Он задумался. – Не Маймагуль? Другое. Это… Саттарбаша видеть хотели!
Джамур ахнул.
– Уж не сам ли эмир?
– Кто? – удивился Вязирка.
– Эмир Буххарана!
– Не знаю. Их двое было. И всадники! Страшные!
– Ох, беда.
Джамур позвал сыновей, которые ушли вперед, и они, коротко переговорив, двинулись в сторону холма с чинаром. Потом один из сыновей Джамура обогнал Вязирку, возвращаясь в аял. Тележка с камнями, брошенная, осталась стоять на обочине. Было ли Вязирке до этого дело? Не было. Некоторое время, топая вдоль оград и построек, он усердно размышлял, действительно ли человек в повозке – эмир. Он не вспомнил ни лица его, ни одежды, только аккуратную бородку. Такая бородка уж точно могла принадлежать эмиру, но и Вязирка, расти у него волосы на подбородке, мог попросить кого-нибудь постричь себя так. Только какой из него эмир? Непонятно.
Вязирка добрался до кошары, где держали коз, поприветствовал тетушку Меджун и ее внука и вытряс из джуда под навес собранные траву и листья. Получилась небольшая растрепанная горка.
– Храни тебя Бог, Вязир, – поблагодарила его тетушка Меджун.
– Ага, – сказал Вязирка.
Мальчишка принялся охапками разносить растения по корытам. Козы в загонах мекали, многие лежали в тени. Вязирка подумал, не попросить ли лепешек у тетушки Меджун, но застеснялся. В следующий раз он принес травы Салиху, который даже позволил ему покормить одного из мулов. Мул был рыжий, с усталыми глазами. Губы его щекотали Вязирке ладонь. Вязирка смеялся.
Потом он еще раз сходил за травой, чуть ли не к самому озеру, но когда вернулся в аял, то обнаружил, что небо потемнело, у хижин зажгли светильники, а в центре поселения стоят те самые две повозки, что встретились ему раньше. Опять время сыграло с Вязиркой в прятки! У коновязи пофыркивали кони, горел костер, и вокруг костра сидели спешившиеся всадники. Скачущие по земле тени их Вязирка обошел по широкой дуге. Он выгрузил последний сбор мальчишке, дежурившему в кошаре, и поспешил к бабе Айсе.
– Баба Айса!
Во дворе никого не было. За окнами хижины не мерцало ни одного язычка пламени. К двери была приставлена палка, означающая, что хозяйки нет дома, вышла. Вязирка потоптался на месте в отчаянии. Ну, вот! А как же патыры? Как же рис с бараньим жиром? Разве баба Айса не обещала ему всего этого?
Вязирка тоскливо вздохнул, бесцельно блуждая глазами по полкам на стене и приподнятому над землей настилу, покрытому коврами.
– Как же я без еды? – прошептал он.
Повернувшись, Вязирка посмотрел в густую темноту над глинобитной оградой. Одинокий огонек только и был ему виден. Далеко, близко – не определишь. Может, сходить к кому-то еще? Например, к Камалю, подумал Вязирка. Камаль не оставит в беде. И вспомнил, что друг Камаль сказал ему никуда сегодня не ходить. Нельзя. Или не нужно? Или… Ах, да, да! – вспыхнуло знание в Вязирке. Все сегодня поднимаются на холм к Саттарбашу! Наверное, будут его искать. А ему куда? Он ночью и сам может потеряться.
Вязирка снова тоскливо вздохнул.
– Баба Айса…
Он присел на настил, решив ждать старуху, если понадобится, до самого утра. Она придет, а он тут мертвый, голодный. Пожалеет, что не дала потрогать усики! Вот запричитает: почему, почему я не приготовила ему патыры?
Вязирка сердито укутался в ханык. И вообще, холодно. Он сейчас разляжется здесь… Чтобы знала! Стыдно будет бабе Айсе! Он поерзал. В темноте проступал угол хижины. Неровный край стены отделял двор от улицы. Что-то прошуршало. Ветер, видимо, качнул ветки куста. А что или кто еще?
Вот бы, конечно, закрыть глаза – и уже утро. Но на голодный живот время от Вязирки не пряталось, не бежало где-то в стороне, а стояло и наблюдало, как ему плохо. Только звездами на небе помаргивало.
Что делать?
Вязирка почесался, похлопал ладонями по коленям, а потом все же прилег. Что-то промялось, беззвучно прыгнуло из-под плеча. Вязирка и испугаться не успел, поймал, пощупал – полотно, сложенное, переложенное, теплое. Он руку в него просунул, пальцем ткнул. Ах, вот оно что! Патыры! А дальше – бок глиняного горшочка. Рис! Вязирка рассмеялся, прижал к себе находку. Чуть не раздавил случайно!
Храни Бог бабу Айсу!
Тут уж сторожить было нечего. Обрадованный Вязирка подтянул ханык и потопал домой. От одного патыра отщипнул, положил в рот. Вкусно!
Луна выпрыгнула в небо, выбелила тропку и стены. Ночные насекомые расчертили дуги, пролетая прямо перед носом Вязирки. Ух, бесстрашные! Прибежал Вязирка к дому, сразу котелок с водой поставил на камни, кизяка наломал, поджег. Пока ждал, когда разгорится, все полотно тискал. Очень уж хотелось еще патыра откусить. Но без чая, без того, чтобы спокойно, чинно сесть на коврик и неторопливо насладиться ужином, совсем не то выходило. Ничего! Вязирка потерпит!
Он выложил патыры. Всего три, даже меньше – два с половиной. Вытянул из складок горшочек, запечатанный наложенной на горлышко тканью, подвязанной крупной нитью. Сдернул ткань, принюхался. Ай, хорошо! Жирно, густо. Вязирка окунул пальцы, зачерпнул, облизал, вслепую хватая рисинки губами. Даже кусочек мяса попался на язык. Как Вязирка удержался от того, чтобы тут же не опрокинуть весь горшочек в себя – загадка.
Котелок забулькал. Вязирка бросил в него листьев. Травянисто-медвяной запах вместе с паром рванул вверх, обжег ноздри. Вязирка зафыркал, чихнул, палочкой за «ушко» стянул котелок с огня. Потом обтер рукавом пиалу, очищая от шальных песчинок, зачерпнул чая, поставил пиалу рядом с горшочком.
Блики огня плясали на коврике, касаясь то лепешек, то горшочка, то пиалы, то полы ханыка. Красота! На душе у Вязирки стало так хорошо, что он немедля набил патыром рот. Блаженство. Настоящее блаженство. Он жевал и жмурился, ощущая, как тепло и любовь ко всему миру зарождаются у него в животе.
– Вязирка – дурачок! – услышал он вдруг.
Над глинобитной стеной проросла голова.
– Фы! – махнул рукой на нее Вязирка.
Больше ничего сказать не смог – рот был занят. Но ни взмах, ни «фы!» на голову не подействовали. Мало того, к первой голове самым возмутительным образом прибавилась вторая. Были они как дыни на бахче.
– Вязирка – рубийя!
Вязирка проглотил патыр.
– Ягль? Мяуф? Вот я вам! – погрозил он головам кулаком.
– Вязирка, пошли с нами, – сказали головы.
Вязирка поморгал.
– Куда?
– На холм.
– На холм нельзя. И вам нельзя.
– Так мы не участвовать, – сказал то ли Ягль, то ли Мяуф, – мы подслушивать. Мы по задней тропе заберемся.
– Так ведь это…
Вязирка задумался, подыскивая возражения. Как назло, в голове было пусто. Насчет «подслушать» Камаль, кажется, ничего не говорил. А еще Вязирка обнаружил, что ему тоже хочется на холм. Уж если сам эмир Буххарана… Это же он был в повозке? Или не он? Помнилось: человек с бородкой.
– Думай быстрей, Вязирка, – сказали головы.
