скачать книгу бесплатно
– Он что, пожаловался?! – с интонацией обиженного дитя воскликнула она.
– Конечно, да! – наигранное возмущение скользнуло в его насмешливом тоне. – Всем моим людям приказано сообщать мне лично, если к ним проявляют внимание красивые девушки. Тем более… – и теперь его голос звучал совсем нехорошо, – внимание такого рода.
– Мне нужны эти цветы для того, чтобы поправить здоровье, это безобидно! Даже охотники за это не преследуют! – поднимаясь на руках, возражала девушка, застигнутая врасплох.
– Безобидных вещей, Ваше Высочество, не принято добиваться помутнением чужой воли. Я принес вам растение, я тоже заслужил поцелуй?
– Я не обещала никому поцелуй.
– Да? Наверное, мне послышалось…
Откуда ж бедной девушке было знать, что браслет, зацепленный на ее руке, транслировал всю ее магию, всю ее ворожбу прямиком в уши Хьялмару. То есть он прекрасно слышал и про губы, и про руки, и про то, как бывает хорошо.
– Еще одна такая выходка, – поцедил он. – И мне придется передать шефство над вами Аскару. Не думаю, что всегда смогу за ним уследить.
– Да вам что, жалко? Я на ногах стоять не могу! Это всего лишь цветы! – в ее глазах плясали зелёные искры.
– Я не вижу, для чего вам стоять на ногах. Во время привалов вы сидите, в остальное время будете скакать на лошади. На это способны и безногие.
– Я вас обязательно заколдую! И превращу в безногого!
– Могу лишь пожелать вам удачи, – вежливо кивнув девушке, Хьял скрылся в своей палатке, но выглянул оттуда уже через несколько секунд. – Скоро будет готова еда. Дайте знать, если на этот раз все же голодны.
– Ничуть! Я не животное, чтобы вы меня кормили на убой, – серьезно ответила ведьма, прижимая колени к груди.
– Подумайте хорошенько. Мне бы действительно не хотелось засовывать в вас еду насильно.
– Тогда предпочту на ужин Ваше сердце, можете его с силой в меня засунуть!
– По крайней мере, мы можем попробовать… – усмехнулся виверн, казалось, вообще не заметив угрозы в ее словах.
19
Ночь опустилась на лагерь. Хьял сидел у костра, завороженный языками его пламени, лижущими прогорающие дрова. Огонь притягивал его, приглашая коснуться, и когда виверн уже потянулся ладонью к танцующим всполохам, за спиной послышались шаги.
Охотник сел рядом с ним на поваленное дерево, бросив у ног тушку зайца и воткнув рядом нож.
– Как там эта маленькая тварь, не сдохла? – кинув через плечо взгляд на все еще сверкающую в них глазами девушку, недовольно спросил Аскар.
– Приворожила солдата, – поморщился виверн, играясь с язычками огня. – Просила мое сердце на ужин. Она в порядке.
– Я его не привораживала! Вы не знаете, о чем говорите! – послышался недовольный рокот девицы.
– Что-то с ней не так, – понизил голос Хьялмар. – Посмотри сам. Ты столько ведьм на своем веку повидал. Разве они выглядят так, как она?
– Слишком много повидал! Эта и вовсе из королевского помета, они ещё и не такое могут! Что здесь удивительного? Их сила бьет ключом из самой преисподней, она изменчива.
– Не будь слепым! Если б она пользовалась этой грязной силой, выглядела бы не лучше своих приспешниц! Это не личина! Я несколько раз проверил.
– Я что, по-твоему, идиот? Ты и тогда не верил, когда я сказал, что они Вив похитили! Я пытался ее спасти! И именно эта зеленоглазая тварь, глядя мне в глаза, воткнула в ее грудь кинжал.
– Я не считаю тебя идиотом, Аскар, ты знаешь. Я считаю, что ты ослеплен ненавистью и не замечаешь очевидных вещей. На ней нет клейма, ведьмы могут накидывать разные облики. Мою сестру могла убить другая ведьма.
– Приведите сюда их приближённых людей, – заорал стражам Аскар.
Хьял поморщился, будто крик его друга спугнул что-то с поляны, и молча наблюдал, как несколько стражников тащат к ним испуганных людей. Предполагается, что потомок драконов может чувствовать людскую ложь…
Естественно, он опросил каждого, кто был способен говорить, о том, от чьей руки погибла его сестра. И тем страннее казалось ему, что они все указали на Калиссию, не имевшую на теле ни одной ведьминской отметины. Да откуда у нее силы бы взялись убить фемиксиру?!
– Я Богами клянусь! Эта ведьма сущее исчадие! Из самой преисподней! Самое жестокое существо, которое я видел! – захлебываясь словами, тараторил полный мужчина, называвший себя знахарем.
– А тебе-то я что сделала? Жесткое существо – это ты! Ещё и бездарное! Лапки лягушек продавал, как лекарство от всех недугов, – совсем взбесившись от наглых наговоров ее придворных и скрипя зубами, закричала Калиссия. – Просто идиоты! Вы завистливые жалкие выродки! Да лучше бы я ваших детей на завтрак, обед и ужин жрала!
Аскар подскочил на ноги, хватаясь за нож и сжимая челюсти, рассвирепевший, бросился к девушке. Он бы, наверняка, разделал ее так же, как только что пойманную дичь, если бы его не остановил спокойный голос его сюзерена:
– Сядь на место.
Охотника потряхивало от гнева и желания вырвать крикливой девице язык, но ослушаться виверна, который заменил ему всю семью, убитую магами, и с детства растил, словно родного, он не мог.
– Она лжёт! Что и требовалось доказать! Ты же должен защищать людей, смысл им врать?!
– Сядь. На место, – звенящим тоном повторил Хьял, и в воздухе, казалось, застыли льдинки
Аскар сплюнул, волевым усилием заставляя себя снова вернуться к костру.
– Рано радуешься, гадина, – рыкнул он сквозь сжатые зубы. – Мы-то с тобой знаем о твоих грешках, правда?.
Он схватил тушку зайца, принимаясь разделывать ее с таким неистовством, что ни виверну, ни Калиссии не оставалось никаких иллюзий касательно того, кого именно он представляет на его месте.
20
Костёр разгорался сильнее и трещал, стоило виверну даже немного к нему приблизиться. Калиссия постоянно дотрагивалась до стертых в кровь ног. Она боялась представить, что с ней станет, если еще один день проведёт привязанной к коню. Все тело зудело от мелких царапин, но, как ни странно, талисман так и остался в ее кармане. Пока Лис погружалась в воспоминания, перед ней вдруг упала глиняная миска с чем-то непонятным внутри.
– Ешь, – коротко сказал нависающий над ней виверн.
– Я не хочу.
– Странно. Мне чудилось, ты просила сердце на ужин.
– Я просила Ваше.
– Я могу попросить Аскара тебя накормить.
Упомянутый охотник приветливо помахал рукой, обозначая, что он все еще здесь, и всегда готов явиться на выручку своему другу, особенно, если дело касается таких приятных ему вещей.
– Я сыта по горло! Не утруждайте вашего приятеля. Вас не должно это беспокоить,
Калиссия приняла тарелку, но так и не прикоснулась к еде. Виверн спокойно смотрел на нее своими желтыми глазами, продолжая пребывать в каких-то своих размышлениях. А потом он позвал Аскара, заставив ведьму едва заметно вздрогнуть, когда охотник с готовностью поднялся на ноги.
Выражаясь языком Хьялмара, "Их Высочество" нужно было занести в палатку на ночь, словно мешок припасов, и как ни пыталась она брыкаться и уверять, что может идти сама, отбиться не смогла.
Виверн уже скрылся внутри, очевидно, не желая быть свидетелем того, как друг в присущей ему манере отвязывает девушку от столбика и тащит по земле в палатку, не уставая постоянно комментировать, какое это опрометчивое и слишком великодушное решение, обращаться с ведьминским выродком так же, как и с обычным человеком.
Хьял слушал вполуха. Как бы там ни было, оставить девушку снаружи ему не позволяли собственные моральные принципы. Как только охотник покинул палатку, Лис присела на полу и кинула недовольный взгляд на виверна.
– А у вас не предусмотрены банные процедуры перед сном?
– Помоетесь в реке, Ваше Высочество, вместе со всеми. Когда мы до нее доберёмся.
Игнорируя претенциозный тон пленницы, Хьял оттащил свое спальное место как можно дальше от девушки, чем вызвал ее недоуменный взгляд. Не думает же он, что, связанная по рукам и ногам, с каким-то древним браслетом на запястье, она на него нападет?
– Вы что, боитесь меня? – усмехнулась она.
– Вы действительно хотите знать? – мужчина уселся на импровизированную постель, уложив ладони на колени и, не мигая, глядя на Лис.
– Ну и почему нет? Интересно же, что вы обо мне насочиняли…
– Что ж… – Хьял, казалось, подбирает слова, чтобы объяснить ведьме как можно деликатнее, кто она такая и где он ее, собственно, видал. – Все просто. Меня от вас тошнит, Ваше Высочество.
21
Разговор как-то сразу не заладился. Справедливости ради стоит сказать, что Хьялмар добавил "и от таких, как вы", имея в виду всех ведьм и магов поголовно, а не одну только Калиссию. Он называл их грязными воровками и убийцами, извращающими саму суть магии. Спорить было невозможно, отшучиваться – бесплезно. Все слова разбивались о непробиваемого виверна в пыль.
Калиссия ведь и сама верила, что, дай она тогда королеве более сильный отпор, трагедии удалось бы избежать.
Виверн уже давно отвернулся и уснул, и от него по шатру распространялся такой жар, будто он сам по себе – костер. Девушка сходила с ума от духоты, а стоило лишь прикрыть веки, как перед глазами вспыхивали костры, а в ушах стоял нечеловеческий визг горящих заживо ведьм.
– О Боги! Вы можете контролировать свой запал? – не выдержала она. – Или вы решили меня сжарить прямо здесь, не доводя до столицы?
А в ответ лишь тишина, размеренное дыхание мужчины и, пожалуй, еще звуки леса, пробивающиеся в шатер сквозь плотную ткань.
– А можно мне воды? Ну пожалуйста? – подстаралась как можно мягче протянуть Лис, но ответа снова не получила. – Ну и ладно, сама возьму.
И, намереваясь всенепременно испольнить свою угрозу, девушка неуклюже поднялась на ноги. Балансируя в воздухе связанными руками, она мелким шагом подошла к кувшину с водой и попыталась его поднять, только вот просчиталась. Он оказался слишком тяжелым для измотавшейся дорогой девушки, и Лис, не удержав равновесие, вместе с сосудом рухнула прямо на виверна.
Он подскочил в то же мгновение, благодаря чему Калиссия сделала очевидный вывод: мужчина вовсе не спал, а лишь отказывал себе в удовольствии вести с ведьмой конструктивные диалоги.
Лис скатилась с него, будто мешок с мукой, а Хьял, наконец, потерял свою маску холодного спокойствия и сейчас выглядел растерянным и, пожалуй, даже отчаянным. Девушке неоткуда было знать, что все это время Хьялмар размышлял, могла ли она пытаться его приворожить, как того солдата. И сейчас все ее действия окочательно убедили его в том, что – да. Иначе бы она точно не полезла проверять свои успехи к нему в постель в первую же ночь. И его от этого… подташнивало. Натурально.
Калиссия, упав на землю, громко взвизгнула. Ей в руку врезался огромный осколок от разбитой посудины, и она, не надеясь на помощь своего соседа, сдерживала подступающие слёзы, стараясь хоть как-то вытащить его.
– Я не специально, извините, – будто прося прощение за то, что нечаянно толкнула кого-то на ярмарке, бросила она в сторону пышущего гневом вивена.
Мужчина не отвечал. Его глаза сверкали, он осматривал полуголую, замотанную в тряпки девушку с ног до головы с таким отвращением, будто видел перед собой не красивую девушку, а демона преисподней или того хуже. Не говоря ни слова, он покинул палатку.
Снаружи раздался плеск воды, потом ещё один. И спустя несколько минут виверн вдруг вернулся. Весь мокрый, но, казалось, такой же спокойный, как до инцидента с падением. И, конечно же, в перчатках. Куда уж без них!
– Дайте сюда, – протянул он к девушке руку. – Сами ещё хуже сделаете.
22
Калиссия, отчего-то вся бледная, крепко зажмурила глаза. Кровь стекала вниз, а девушка вся дрожала. Большую часть осколка она достала сама, но вот кое-какие мелкие ещё виднелись в порезе.
Хьял с великим усилием над собой обхватил девичье запястье двумя пальцами, стараясь всего остального себя держать от ведьмы как можно дальше. И принялся аккуратно вынимать из пореза мелкие осколки, страшно при этом кривясь лицом, будто кровь девушки разъедала ему перчатки и попадала на кожу. Он старался даже не принюхиваться, чтобы, не дай Боги, мерзостный запах ее магии не коснулся его обоняния. И даже радовался, что вполне неплохо с этой задачей справлялся – казалось, что действительно ничем не пахнет.
Но даже после того, как последний осколок оказался снаружи, Калиссия все ещё не открывала глаза, уткнувшись головой в плечо.
– Пожалуйста, дайте мне воды, – прошептала она.
Хьял спешно вышел из палатки, дабы убить двух зайцев: подышать полной грудью свежий ночной воздух, наполненный ароматами леса, да заодно за водой, потому что весь запас ведьма успешно вылила на них.
– Пейте.
Вернувшись в палатку, он сунул ей в руки чарку с водой. Но вместо того, чтобы утолить жажду, Лис принялась остервенело смывать с рук кровь.
Девушка стараясь не смотреть, как красные дорожки стекают на пол, а виверн же, наоборот, провожал каждую каплю, падающую с ее ладони, со смесью ужаса и брезгливости во взгляде. В его глазах почти прямым тектом было написано: теперь палатку надо сжечь. Срочно. Желательно – с ведьмой внутри, чтобы уж наверняка.
– Да что вы на меня так смотрите? – наконец, очистив руки, огрызнулась Калиссия. – Я не болею чумой!
Медленно стаскивающий с рук перчатки Хьялмар поднял на нее свои желтые глаза, смерил от макушки до пят весьма предвзятым взглядом, и снова скривился.
– Вы – хуже, – чуть ли не плюнул в Лис словами мужчина. – Вы сами – чума!
Сама от себя такого не ожидая, девушка зашлась в возмущении. Ее буквально трясло от злости и гнева. Если она в чем и не сомневалась никогда, так это в том, что она – самая прекрасная ведьма в Тирариуме, самая желанная. Ей об этом все говорили, даже Присцилла, а от нее за всю жизнь редко когда можно было доброго слова дождаться. А этот мужчина вел себя так, будто она – червяк. Или… кто-то хуже червяка!
– Что?! – она решительно прыгнула в сторону виверна. – Ну так получайте!
Калиссия прижалась к нему всем телом и, вся еще яростно дрожа, буквално впилась своими губами в губы Хьялмара. Он оттолкнул ее в это же мгновение, да с такой силой, что бедняга отлетела в сторону и, снова упав, рассмеялась:
– Вам что, не понравилось? Ах, как мне жаль!
Вместо ответа Хьялмар молча вытер губы тыльной стороной ладони. Его кадык постоянно двигался, мужчина беспрестанно сглатывал слюну.
– Никогда, – наконец, заговорил он. – Не смей так делать. Я подселю тебя к Аскару, посмотрим, как он отреагирует на твою ворожбу.
Он сплюнул ей под ноги с таким видом, будто весь его рот был наполнен ядом, а потом просто вышел из палатки к дотлевающему костру.
Находиться с ведьмой в одном помещении было выше его сил.
23
Птичьи голоса возвестили лагерь о том, что пришло время просыпаться. Туман рассеивался между палатками, укрывая от глаз прогоревшие костры, будто создавая видимость для лесных жителей, что их покой никто не потревожит.
Стражи суетливо сворачивали шатры и отвязывали лошадей.
Как ни странно, Калиссии развязали руки и под строгим присмотром солдат позволили пройтись до ручья в сопровождении бывших придворных, среди которых оказалось много тех, кто по доброй воле решил переселиться в империю Дракири.
Она срывала землянику и с наслаждением клала себе в рот, присев к воде, когда в неё полетела шишка.
