скачать книгу бесплатно
– Где Тамаш? – донеслись следом слова Анабэль.
Подбежав к противоположной двери, я дернула ее, но та оказалась заперта, и сколько бы раз я не тянула ее на себя и не толкана, упираясь коленом, она не поддавалась.
Мне было страшно, я чувствовала себя угодившим в ловушку испуганным зверьком. Разговор между Анабэль и Идвалом был загадочным, наполовину непонятным, но все равно расставил все по местам – меня похитили не ради брака.
Жертвы, ритуалы, разговор с мертвыми, о которых шла речь в беседе – неужели это все не сон? Кто такие эти Рангвальды? В голове крутились разные варианты – от сумасшедших, любящих подобным образом развлекаться, до мистического Черного Ока, которое существовало много лет назад и теперь упоминалось в книгах лишь как страшная сказка о кровавых сектантах.
Подавив подступающие слезы и сглотнув очередной спазм в горле, я подбежала к одной из витрин и с разбегу толкнула ее. По руках до самого позвоночника пронеслась болезненная волна, но витрина едва сдвинулась с места. Расшатать постамент, на котором она стояла, казалось невозможным, но сдвинуть ее у меня получится. Короткими размеренными толчками, я принялась двигать стеклянный куб с орденами, лежащими на бархатной подушке.
О Черном Оке ходили разные слухи. Поговаривали, что благодаря ритуалам и принесением жертв своему кровавому богу, они обретали силу и могли жить дольше обычных людей. Возможно ли, что все это правда, и их не истребили до конца? Неужели меня похитили, чтобы принести в жертву?
От этих мыслей у меня подкосились ноги, лишь в последний момент я схватилась за край витрины, чтобы не упасть, и практически повисла на ней, налегая на нее уже плечом.
– Селения! Открой дверь!
Лихорадочно перебирая в голове идеи, я содрогалась от каждого стука, который становился все более нервным и настойчивым.
– Селения! Ты в порядке? Что с тобой?
Какое участие! Наверное боятся, что я умру раньше, чем их чокнутый граф решит принести меня в жертву. Истерично усмехнувшись этим мыслям, я налегла на витрину. По лицу стекал пот, влажные руки соскальзывали со стекла, волосы липли к спине и плечам, но я не останавливалась. Витрина двинулась на половину, и теперь оставалось только немного ее подтолкнуть. Взгляд хаотично бегал по портретам, которые наблюдали за мной со снисходительным ожиданием, словно все мои усилия были напрасными. В их глазах читалось, что я обречена, что мне никогда не сбежать из этого замка, что я умру здесь. Спрятаться было негде, сбежать отсюда тоже не представлялось возможным. Я лишь загнала сама себя в очередную ловушку. Единственное, что я могла сделать – разбить витрины и вооружиться осколком стекла.
– Тамаш, взломай эту чертову дверь! Я не могу ее открыть, там засов! – крикнула с той стороны Анабэль. За дверью усилилась возня, я всем весом налегла на витрину, и она рухнула вниз. В воздухе зазвучал хор голосов разлетающихся в стороны осколков.
– Селения! Что происходит?
Схватив большой осколок стекла, я сжала его в руке и кинулась к дальней стене, чтобы хорошо обозревать комнату. Как и в прошлый раз, в моей комнате, засов просто сам собой отъехал в сторону, и дверь распахнулась, явив решительно настроенную Анабэль, отрешенного Тамаша и встревоженного Идвала.
– Убирайтесь прочь! Вы сумасшедшие! Вы хотите меня убить! – крикнула я, вжимаясь в дальнюю стену и глотая скользящие по щекам и губам слезы. Осознание того, что меня могут убить прямо здесь, лишь подливало масло в огонь бушующей внутри паники. Вспомнился мертвец, гнавшийся за мной, и крылатая тварь, кружащая над головой, как стервятник в ожидании добычи.
Я выставила осколок витрины перед собой и шаг за шагом отступала в угол. Просто так, рыдая от бессилья, я им не сдамся.
Неизбежность шла впереди явившейся за мной процессии, вызывая лишь новые нервные судороги в моем теле.
– Не подходите! – вскрикнула я, чувствуя, как ледяные пальцы страха смыкаются на шее.
– Ну-ну, дорогая. Никто здесь тебя не тронет. Я обещаю тебе. Что ты себе придумала? – мягко произнесла виконтесса, и ее голос едва ли достиг моего затуманенного сознания с первого раза.
– Я слышала ваш разговор в саду. Вы – Черное Око, да? Вы хотите принести меня в жертву? – крикнула я словно в бреду, разглядывая участливое выражение лица Анабэль. Осколок скользил в мокрой от пота руке, царапая ладонь.
– О чем ты говоришь? – голос виконтессы звучал удивленно. О том же чувстве говорили и ее изогнутые брови.
– Не делай из меня дуру! – воскликнула я гневно. – Вы разговаривали в саду о том, что граф не собирается на мне жениться, что он о чем-то советовался с мертвыми! Ты выманила меня вчера ночью из комнаты и пыталась запихнуть меня в черную дверь. Там была тьма, которая высасывала из меня жизнь!
– О чем она говорит, Бэль? Причем тут дверь? – Идвал с недоумением уставился на виконтессу. Она в свою очередь ошеломленно воззрилась на меня.
– Я совсем не понимаю, что происходит, – произнесла Анабэль. Ее голос сквозил искренним изумлением, но я не верила ни одному их слову.
– Ложь! Ты разбудила меня среди ночи, постучав в день, и позвала с собой! Ты привела меня к черной двери, за ней была тьма!
– Селения, вчера ночью я не могла тебя никуда позвать, мы с Идрисом покидали замок и вернулись только утром, – мягко заговорила Анабэль, подняв руки в примирительном жесте. Она медленно подходила. Рука с осколком устала, но я все равно держала его наготове. Его острые уголки впились в кожу, и кровь тонкими струйками бежала по ладони и запястью, капая на пол. Мне показалось, что пол подо мной вибрирует.
– Я тебе не верю! За мной гнался сейчас мертвец в саду! И какая-то летучая тварь! – горячо заспорила я, не желая, чтобы из меня делали сумасшедшую. – Я не верю ни одному вашему слову!
Идвал чуть оттеснил Анабэль и подошел ближе.
– Сел-Мари, посмотри на меня, – мягким тоном, словно говорил с ребенком, обратился ко мне Идвал. – Никто здесь не желает тебе зла. Ты не была в саду. Ты ходила во сне. Мы поймали тебя в коридоре, ты дралась и кричала что-то про чудовищ, разбила мне нос.
– Тебе, наверное, приснился кошмар, и ты восприняла его за реальные события. Такое бывает. Мы повздорили, поэтому я попросила Милифтину добавить успокоительных трав в чай, чтобы ты смогла расслабиться и отдохнуть, – следом за Идвалом заговорила Анабэль.
Я притихла и вспомнила, что чай, принесенный служанкой вместе с ужином, действительно был с травяным запахом. Но я ведь не ложилась спать, я шла на кухню за огнем, а потом начались странности. Я пыталась выстроить в голове цепочку воспоминаний. Меня поймали и принесли обратно в холл замка, я потеряла сознание, но почти сразу же проснулась лежа в одном из коридоров, на руках у Идвала. До этого я уже ходила во сне, когда граф Рангвальд обнаружил меня в коридоре. Я замотала головой, всеми силами противостоя наступающему сомнению.
– С тех пор, как я оказалась в этом замке, со мной происходит какая-то чертовщина. С этим замком что-то не так, и с вами что-то не так! – словно в бреду забормотала я, лихорадочным взглядом скользя с Анабэль на Идвала, а с него на Тамаша.
– А может быть, с тобой что-то не так? – вдруг кинул черноволосый юноша. Идвал и Анабэль одновременно посмотрели на него предостерегающими взглядами.
– Ты жила в своей красивой придуманной сказке, которая вдруг разрушилась. Ты не смогла с этим справиться, и твое подсознание выдает тебе кошмары и лунатизм. Простое научное объяснение. Все кошмары ты сама себе придумала. Это не более, чем игра воображения, которая в твоем случае проявляется подобным образом, – объяснил Тамаш. Он говорил так спокойно и складно, что я почти ему поверила и опустила руку. Идвал сделал еще один шаг мне навстречу, и осколок снова взметнулся в воздух.
– Мне нужны доказательства! Как я пойму, что вы говорите правду? Вдруг вы пытаетесь меня запутать!
Тамаш устало закатил глаза. У него был вид человека, которому приходилось возиться с капризным ребенком, но вовсе не хотелось этого делать.
– Ты говоришь, что была в саду, – сказал юноша. – Если это правда, там должны были остаться следы. Идем, посмотрим.
– Я никуда не пойду с вами! – заупрямилась я.
Оброненное зерно сомнения начало медленно разрастаться внутри, давая все новые побеги недоверия. Неужели мне на самом деле все это приснилось? Насколько я сошла с ума, чтобы не отличить сон от реальности?
– По-другому мы никак это не выясним. Если хочешь, мы пойдем впереди, а ты иди сзади, – предложил Идвал. Его слова звучали здраво. Мы могли бы стоять тут пока не устанем. Но я не хотела никуда идти с этими людьми. Они пугали меня.
– Ты можешь сходить только со мной, чтобы тебе было комфортнее, – предложила Анабэль.
– Я пойду с Идвалом, – заявила я, указав на него осколком.
Анабэль кивнула и подала Тамашу знак. Оба они развернулись и покинули зал с портретами.
Идвал мягко улыбнулся и доверительно протянул мне руку. Но я только сильнее сжала осколок. Верно истолковав мои намерения, Идвал кивнул, принимая мои правила, и первым двинулся к выходу.
Мы молча шли по коридорам. Я то и дело кидала в мужчину подозрительными взглядами, но он только улыбался уголком губ, совсем по-доброму. В подобной ситуации это казалось странно.
– Я просто хочу знать правду, – первой нарушила тишину я, почти оправдываясь. – Все было слишком реалистично. Анабэль правда пришла ко мне ночью и отвела к той двери, к которой ты мне сказал не подходить.
– Анабэль в ту ночь покинула замок вместе с Идрисом. Они ездили разбираться с нападением на торговый караван, которое случилось как раз на границе графства Валарис с графством Ситра. Тебе приснилась эта дверь потому, что ты ее уже видела. Неразрешенные ситуации, которые оставляют нам множество вопросов, потом приходят во сне. Наш мозг таким образом пытается найти решение.
– Но как же сегодняшняя ситуация? Я же слышала, как вы разговаривали в саду. Это было настолько реально, – я почти готова была поверить Идвалу, но все слишком логично складывалось.
– Мы как раз шли с ужина, увидели тебя в одном из смежных коридоров. Глаза стеклянные, на вопросы не реагируешь. Побежали за тобой, а ты кричать и драться. Анабэль пощечиной попыталась привести тебя в себя, и вроде бы все получилось. Ты отключилась, но спустя минуту очнулась.
В памяти всплыл мой недавний кошмар о Благословенной Ночи. Он был столь же реален, и я едва смогла убедить себя, что это был всего лишь сон. В ту ночь, проснувшись, я все еще ощущала запах дыма от костра в носу. Я схватилась за разболевшуюся голову свободной рукой, и зарылась пальцами в волосах. Неужели я на самом деле схожу с ума?
Идвал вывел меня в сад и остался стоять в стороне, позволив мне самой найти собственные следы. Спустившись с крыльца, я прошла по уже натоптанному пути и замерла у клумбы в оцепенении. Я цеплялась шнурками платья о ветки кустов, сидела и даже лежала на клумбе, но ни сломанных веток, ни помятых цветов, ни следов моих ног – ничего этого не было. Затылок вновь обожгло, тело скрутило нервной судорогой. Поднявшись, я пошла дальше, но и по пути к забору ничего не обнаружилось. Оглядев себя, я поняла, что мое платье пыльное, но это могло быть и от того, что я лежала на полу. Шнурки, как и прежде, были крепко затянуты.
Выпустив из рук осколок, я опустилась на колени и закопалась пальцами в волосах. По щекам покатились слезы, размывая границы реального мира. Может быть, я и сейчас сплю? Мне хотелось проснуться в нашем с Криной доме и осознать, что все это просто затянувшийся ночной кошмар.
Мне было наплевать, как я выгляжу в глазах Идвала. Может быть, моя ненормальность проделает трещину в непоколебимости графа относительно его решения, и меня отпустят домой?
– Всемилостивые боги, я спятила, – закрывая лицо мокрыми от пота и крови руками, покачала головой я.
– Ты вовсе не спятила, ты просто запуталась. В чем-то я тебя очень понимаю. Я знаю, что такое скучать по дому, поэтому поплачь, – Идвал присел рядом со мной и начал гладить по спине. Я не слышала, когда он подошел, но была благодарна ему за сочувствие.
– Кошмар – это сила воображения, питаемая верой. Если ты не веришь в него, он теряет власть над тобой, теряет свою силу и осязаемость, – успокаивающим голосом продолжал говорить Идвал. Его спокойный тембр почти убаюкивал.
– Разобрались с ситуацией? – чуть поодаль послышался голос Тамаша. Его появление меня отрезвило. В груди с новой силой полыхнул гнев, сжигая мимолетную слабость. Я резко встала и посмотрела на него. Рядом с ним стояла Анабэль, и совсем близко ко мне Идвал.
– Это вы виноваты! Если бы не притащили меня сюда, со мной было бы все в порядке! Можете не строить из себя заботливых и добрых, – окинув всех собравшихся яростным взглядом, процедила я и, остановившись на Идвале, добавила, – и друзей.
Ведь это они с Тамашем меня похитили. Да, по приказу графа, но их вины во всем происходящем было ничуть не меньше.
– Селения, – начал было Идвал, но я резко перебила его.
– Не надо ничего говорить.
Пройдя мимо собравшихся обитателей Ардскола, я направилась обратно в замок, даже не задумываясь над тем, что могу заблудиться. Однако, в холе меня поджидала Милифтина. Весь ее вид говорил о том, что она недовольна моим поведением, но мне было откровенно плевать на ее мнение.
– Проводи меня до комнаты, раз уж ты здесь, – грубо бросила я служанке.
– Конечно, госпожа, – чеканя каждый слог, отозвалась Милифтина. По ее губам проскользнула высокомерная усмешка, совсем не присущая прислуге. Ее замерзшие глаза меня пугали, но сейчас я была так зла, что почти не обращала на нее внимания.
– Принеси мне огниво и обычную травяную свечу, – велела я, как только переступила порог своей комнаты.
– Зачем? Решили сжечь весь замок? – мне почудился в ее вопросе сарказм.
– Хотелось бы, но боюсь ничто не сможет уничтожить этот проклятое место. Мне нужно снять головную боль, поэтому принеси мне свечи.
Милифтина присела в издевательском книксене и удалилась. Я готова была поклясться, что видела ядовитую ухмылку на ее лице. И наигранность ее книксена ощущалась как явная фальшь в голосе не умеющего петь человека, вдруг затянувшего рулады.
Когда Милифтина занесла свечи и удалилась окончательно, я осталась в разбитом состоянии. Мне не было дела до того, что они думают обо мне. Куда больше меня беспокоили мои сны, которые казались настолько реалистичными, что я стала принимать их за явь. Если так продолжится и дальше, я буду представлять опасность для самой себя. Они ведь и правда могут свести меня с ума. Подумав о том первом сне, с которого все началось, я содрогнулась. Совпадение ли это, что странности начались именно с моего двадцатилетия или закономерность? Объяснение Тамаша казалось самым простым и правдоподобным, но я пыталась зачем-то во всем найти мистику и скрытый смысл. Может быть их просто нет?
Мысли мои снова вернулись к дню моего двадцатилетия. Я почти забыла о том видении, которое вспыхнуло в голове, стоило мне только коснуться того старого медальона, лежащего в шкатулке. Было ли это результатом удара головы, или оно и спровоцировало мое падение со стула?
Я потрясла головой. Сейчас не об этом надо думать, а о том, как выбраться отсюда. Теперь за мной будут тщательнее следить, и сбежать так просто уже не удастся. Мне придется либо убедить их в том, что я смирилась, а затем, например, напроситься в гости к Крине и по дороге улизнуть от сопровождающего. Либо стать до крайности невыносимой, чтобы они сами меня выгнали. Но еще мне хотелось выяснить, почему граф решил на мне жениться. Наш первый с ним разговор в этом замке казался до крайности странным. Если он не хотел на мне жениться, что за обстоятельства могли его заставить выбрать именно меня? К тому же, с помолвкой и свадьбой он явно не торопился.
Пребывая во власти размышлений, я опустилась на кровать. Крина всегда нервничала, когда я затрагивала тему матери, погибшей при несчастном случае. Может быть ее тоже мучили подобные сны? Может быть, это какое-то заболевание, которое передалось от нее мне? Нужно срочно встретиться с тетушкой, чтобы расспросить ее, но для этого придется идти к графу. Просить его о чем-либо не хотелось, но сейчас у меня не было выбора. Я должна знать, что делать с собой и этими снами. Это может зайти куда дальше, чем сегодня. Или как можно скорее сбежать отсюда будет проще, чтобы потом не быть перед этим деспотом в долгу?
Внезапно посетившая меня мысль была слишком смелой, чтобы я могла ее как следует обдумать. И все же. Что если я на самом деле ясновидящая?
И тут же я сама расхохоталась от этой идеи. Тогда придется допустить, что похитившая меня семейка действительно ненормальные сектанты, у которых по саду разгуливают мертвецы и летают сказочные чудовища. Теперь даже я понимала, насколько абсурдно это звучит. А с другой стороны… существуют же нимфы, русалки? Когда-то ведь существовали вампиры и оборотни, которых истребили? Хотя все это может быть лишь сказками людей, придуманными, чтобы пугать детей и тешить собственное эго победой над теми, кто был сильнее человека.
Но ведь существуют гадалки, знахарки, у которых действительно есть необычные способности?
И тут я снова расхохоталась, представив себя гадалкой, обвешанной талисманами и сидящей возле хрустального шара. Смех хотя бы поднял мне настроение и прогнал мрачные мысли, но шлейф дурноты от сна все же еще тянулся тоненькой ниточкой.
Окончательно успокоив саму себя, я снова почувствовала закипающую по отношению к Рангвальдам злость. Из-за них я уже начала считать себя сумасшедшей! И приснится же еще такое, что Рангвальды – сектанты. Хотя слухи о них ходили разные, я объяснила себе их тем, что выглядели здешние обитатели довольно мрачными и замкнутыми. Но на сумасшедших фанатиков походили мало.
Я решительно встала и подобрав с пола всю кучу нарядов, которые так там и лежали, отнесла их в ванную, примыкающую к моей комнате. Светлое просторное помещение с прямоугольным бассейном в центре, сейчас было освещено ненавязчивым белым светом с легким травянистым оттенком. Здесь же стоял туалетный столик со всевозможными порошками для кожи, маслами и кремами.
Вдоль стены тянулся мраморный выступ, уставленный разными бутылками, склянками с маслами и солями для ванны.
Подойдя к краю бассейна, я сбросила туда ворох одежды и спустилась следом по мраморной лесенке. Зажгла свечу и обдала огнем готовые к сожжению платья. Выбравшись из ванны, я открыла окно, села чуть поодаль и стала наблюдать, как вначале несмелое пламя разрастается, превращаясь в жадного, голодного зверя. Дорогие ткани чернели, пожираемые огнем, и осыпались пеплом, доставляя мне удовольствие. Огонь плясал свой завораживающий, зловещий танец. Он был одновременно прекрасен и страшен в своем разрушительном проявлении.
В детстве дядя Рикхард читал мне сказку про огонь, в которой мне всегда было его жалко. По сути своей он всегда был несчастен, с самого своего появление. Родившись из жерла вулкана, недра которого уходили глубоко в Огненные Разломы, огонь был единственной стихией, не принадлежащей ни земному миру, ни миру богов, и суть которой заключалась в разрушении. Люди ненавидели его и проклинали, и везде, куда бы он ни пошел, разгорались пожары от его жарких прикосновений. Как бы сильно он не любил что-то или кого-то, его объятия, его поцелуи обращали всё в пепел, несли лишь разрушения и смерть.
Сейчас я ощущала себя такой же одинокой и никому не нужной как тот огонь. Куда бы я ни пошла – всюду сеяла хаос и причиняла кому-то боль.
Дождавшись, пока огонь обратится в пепел, я открыла кран и смыла прах моих новых платьев, а затем вернулась в комнату. За окном была поздняя ночь, но мне совершенно не хотелось спать. Темное небо улыбалось мне печалью убывающего месяца, чтобы через неделю он возродился вновь.
Умостившись на подоконнике, я всматривалась в темноту за окном, осознавая, что тону в такой же непроглядной тьме. Выветрившийся гнев оставил после себя страх – я боялась уснуть, потому что каждый раз, когда я закрывала глаза, граница между реальностью и сном исчезала. Вывод напрашивался лишь один – всему виной Рангвальды и их мрачное гнездо. Все дело в этом, и нужно попытаться выяснить, что им нужно от меня до того, как они окончательно сведут меня с ума. Либо же прав был Тамаш – и я сама сводила себя с ума.
Взглянув на дверь, я подумала, что сейчас не самое лучшее время бродить по коридорам, наверняка, они следят за моей комнатной. И теперь нужно приложить все силы, чтобы не уснуть. Вновь нырнув взглядом в бесконечность ночи, я опустила глаза вниз, мысленно представляя запущенный кусочек парка, который днем всегда видно из окна. Сейчас он почти полностью тонул во мраке, лишь призрачный серебристый свет струился по траве и меж корней деревьев, но откуда он исходил было неясно. Перебравшись на другую часть подоконника, я опустила ноги на пол и высунулась в окно, сразу ощутив прикосновение высоты к моему телу. Вцепившись пальцами в подоконник, я пригляделась и поняла, что свет льется из одной точки, в которой он был особенно ярким. Отчего-то при виде его источника, который виделся мне лишь смутными очертаниями, сердце забилось в предвкушении, наполняясь теплом и надеждой. Объяснить эти чувства я не могла. Они сбивали меня с толку, но в то же время успокаивали, нашептывая, что все будет хорошо.
Внезапно голову пронзила резкая боль, словно бы кто-то проткнул ее раскаленной иглой. Сознание помутилось. В ушах зашумело, и этот шум все усиливался, пока окончательно меня не оглушил. Испугавшись, что перевалюсь через подоконник вниз, я резко толкнула себя назад и упала спиной на пол. Затылок заныл от боли, которая вступила в схватку с другой болью, исходившей откуда-то из глубины сознания. Схватившись за голову, я застонала, понимая, что не могу даже встать. Тело одеревенело, в глазах стремительно темнело, пока пелена тьмы окончательно не закрыла их.
– Госпожа вы вернулись, – сквозь утихающий шум послышался отвратительный голос. Я заморгала, созерцая перед собой уже знакомое существо, образ которого я почти забыла. Но теперь день перед Праздником Благословенной Ночи вновь предстал перед глазами, напоминая о том, что произошло при соприкосновении с загадочным кулоном.
Разум налился холодом, пронизывающим упорядоченные мысли. Я повернула голову и улыбнулась. Существо отразило мою улыбку, превратив ее в хищный оскал.
– Ваши видения подтвердились? Все это правда? – вопросило существо.
– Да. Наш враг сделал свой ход. Все, как и говорил владыка. Многоликая в отчаянии, – отозвалась я.
– Это же злопрекрасно, госпожа! – существо радостно захлопало в ладоши.
– Какие будут указания?
От его голоса мне хотелось содрогнуться, но я этого не сделала. Поднявшись с гладкого черного алтаря, поверхность которого лениво перетекала словно вода, я встала на ноги и прошлась по мрачной круглой комнате к овальному зеркалу, поверхность которого кроваво-красной пеленой была растянута в черной раме. При моем приближении она слегка шевельнулась, как потревоженная легким касанием ветра поверхность пруда.
– Пора пробудить Кровавого Бога. Время пришло, – мой голос зловещим шепотом растекся по густому воздуху комнаты.
Глаза существа налились искренней радостью, которая вкупе с мерзкой улыбкой вызывала лишь отвращение. Но другая – холодная и спокойная часть меня была равнодушна к его эмоциям.
Мой взгляд, поначалу скользящий по поверхности красного зеркала, начал погружаться в его глубины, выхватывая из плотного кровавого тумана силуэты. Сквозь мое сознание проносились смазанные лица и обрывочные события. Иссушенные тьмой земли, пронизанные черными сосудами. Реки крови. Кровавая луна в небе. Изуродованные тела, пожираемые отвратительного вида чудовищами.
Какая-то часть меня хотела отпрянуть от зеркала и закрыть глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Но другая я стояла и спокойно наблюдала хаотично несущиеся события. Закрыв глаза, я улыбнулась.
– Да, время пришло, – подтвердил голос, который казался мне чужим, но принадлежал мне. В сознании возник образ, который был мне знаком. Сотканный из теней, из глубин моего сознания на меня взирал граф Рангвальд.
Распахнув глаза, я воззрилась на прислужника.
– Призови наших воинов. Пусть приведут людей. Не меньше полусотни. Нужна большая жертва, чтобы пробудить Кровавого Владыку.
