скачать книгу бесплатно
Где Карл Великий битву проиграл[182 - Сам Роланд сильней трубить не мог / В печальную минуту пораженья… – Предание гласит, что после Ронсевальской битвы звуки Роландовой трубы были слышны за восемь лье.].
Едва очнулся я от удивленья
И в даль с усильем вглядываться стал,
Как вдруг мне в ту ж минуту показалось,
Что предо мной в тумане возвышалась
За башней башня. Тихо я сказал:
«Учитель! Это город, без сомненья,
Я вижу там?» Мне отвечал поэт:
«Обманчиво твое воображенье:
Сквозь эту полутьму и полусвет
Не может человеческое зренье
Проникнуть, и тебе я дам совет:
Иди вперед, чтоб ближе убедиться,
Как расстоянье может обмануть
Порой наш глаз. Так продолжай свой путь,
Но чтоб не мог ты очень изумиться, —
Взяв за руку меня, сказал певец, —
То должен ты теперь же убедиться
И истину проникнуть наконец,
Что там не башни видишь сквозь туман ты,
Нет, сын мой, это страшные гиганты,
Которые в колодезе стоят,
Погружены от пояса до пят…»
Как постепенно в поле начинает
Редеть туман, и глаз наш привыкает
Предметы постепенно различать,
Так точно сам я начал прозревать;
Но, сознаваясь в тайном заблужденье,
Невольный страх я начал сознавать,
Когда яснее стали выступать
Гиганты предо мной на темном фоне,
Как стены замка Монтереджионе[183 - Монтереджионе – замок близ Сиены, укрепленный башнями.]
Покрыты рядом башен по углам,
Так из колодцев стали видны нам
Громадные, как башни, исполины,
Открытые для глаз до половины,
Которым и доныне с облаков
Громами сам Юпитер угрожает.
Сквозь тьму, как сквозь таинственный покров,
Передо мной яснее начинает
Обозначаться первый великан:
Я различал лицо его и стан,
Часть живота и руки. Поступила
Природа очень мудро, что опять
Не хочет уже больше создавать
Таких чудовищ страшных и лишила,
О, Марс, тебя земных твоих врагов, —
И если вечно творческая сила
Природы создает еще китов,
Слонов творит, то, рассудивши здраво,
Природы мудрость я признать готов:
Лишь только тот жить не имеет права,
В ком действуют повсюду заодно
Ум, злость и сила. Людям суждено
Таких страшилищ в мире опасаться:
Никто не может им сопротивляться,
От них найти защиту нелегко».
К гиганту стал я ближе подвигаться.
Его лицо так было велико,
Что, кажется, могло бы показаться
Не менее верхушки золотой
Над куполом Петра Святого в Риме,
Я задрожал перед фигурой той
Представшего гиганта предо мной.
И остальными членами своими
Пугал он также. Если б за спиной
Гиганта, погруженного по бедра,
Троим фрисландцам разом бы пришлось
Друг другу стать на плечи очень бодро,
То все-таки коснуться б до волос
Того гиганта им не удалось[184 - Троим фрисландцам разом бы пришлось / Друг другу стать на плечи… – Фрисландцы славились большим ростом.]:
От плеч его до дна той ямы скверной,
Где он стоял, и меры ж не найти;
То расстоянье пропастью безмерной
Являлось глазу. Молча на пути
Остановился я пред великаном.
Он пасть раскрыл и прокричал тогда нам
Слова, но ни единый человек
Их не поймет: «Rafel mai amech
Irabi almi»[185 - «Rafel mai amech / Irabi almi!» – Эти слова не имеют никакого смысла. Они влагаются в уста Немвроду, от которого произошло смешение языков.]. Он своей гортанью
Безумной и бессмысленною бранью
Лишь разрешался только иногда.
К гиганту мой учитель обратился:
«Тень жалкая! Труби в свой рог, когда
Свой тайный гнев ты выразить решился.
Труби, чтоб этот гнев утихнуть мог.
К твоей груди привязан этот рог…
На собственную шею посмотри ты…
Иль все соображения убиты
В тебе давно, бессмысленная тень?
На шее у тебя висит ремень,
А на ремне и самый рог повешен!..»
И мне сказал Вергилий: «Ночь и день
Здесь страждет он, для всех бессильно бешен,
И сам себя проклятью предает.
Он совершил когда-то преступленье;
О нем ты слышал. Это сам Немврод.
От дикого его столпотворенья
Не понимать народа стал народ,
