скачать книгу бесплатно
Я отвечал: «Когда мне отпускать,
Святой отец, грехи ты в состоянье,
То помнишь же: чтобы преград не знать
И выполнять заветные желанья,
Как можно больше людям обещай,
Но обещаний тех не исполняй,
Тогда-то все твои предначертанья
Исполнятся, и твой святой престол
Получит новый блеск и обаянье».
Когда моей кончины час пришел,
Когда святой Франциск за мной явился,
То близ меня он демона нашел,
Который так к святому обратился:
«Оставь его! Он мне принадлежит!
За что меня ты оскорблять решился?
Он мой теперь и в Тартар полетит
За свой совет лукавый прежде смерти;
С тех пор его Ад целый сторожит
И в волоса его давно вцепились черти.
В одно и то же время он хотел
И каяться, и предавать умел…»
«О, горе!» – крикнул я, когда тот демон
Схватил меня, и продолжал меж тем он:
«Подумал, вероятно, ты, что мне
И логика людская не под силу?
Не думай дурно так о сатане».
Тогда сюда в подземную могилу
Он к Миносу принес меня, а тот
Своим хвостом раз восемь окрутился
Вокруг спины, раскрыл кровавый рот,
Сам укусил себя и разразился
Проклятием: «Попал ты в тот проход,
Где грешников огонь навек пожрет…»
С тех самых пор в огне я поселился
И в пламенной одежде стал страдать…»
Рассказ души погибшей прекратился…
Тень двинулась и начала стонать,
Колеблясь и крутясь в своем движенье.
И далее мы стали путь держать
Туда, где в новом, мрачном помещенье
Томились души с очень давних пор
За то, что не боялись преступленья,
За то, что в мире сеяли раздор.
Песня двадцать восьмая
Девятый вертеп восьмого круга. Призраки сеятелей раздоров и расколов. Магомет, Али, Бертрам де Борн.
Бессилен человеческий язык,
Бессилен стих певца для описанья
Всего того, что, подавляя крик,
Я увидал – и кровь, и истязанье
Теней, покрытых язвами. Нет слов
Приличных для того повествованья.
Наш ум так ограничен, что готов
От подвига такого отказаться…
Когда б собрать всех проливавших кровь
В долине Апулийской, что сражаться
Сошлись и гибли от мечей римлян
(Тит Ливии пишет так, и сомневаться
Нам нет причин), и их богатый стан
Достался победителям; когда бы
Собрать людей, измученных от ран,
И бившихся – их силы были слабы —
С Гвискаром[155 - Роберт Гвискар – брат Ричарда, герцога нормандского. Он покорил Апулию и Калабрию в XVI в.]; если б вновь теперь собрать
Погибшую при Чеперано рать,
Где каждый апулиец оказался
Изменником[156 - Где каждый апулиец оказался / Изменником… – При Чеперано была битва, в которой Карл Анжу разбил Манфреда, короля сицилийского и апулийского, покинутого апулийцами, и взял его в плен. Это было мнение Данте. Виллаки же свидетельствует, что при Чеперано Манфред сам сдался Карлу; измену же апулийцев он относит к битве при Беневенте, где Манфред был убит.] и, наконец, всех тех,
Чей стан при Тальякоццо разметался
И лег костьми, и где имел успех
Старик Алар[157 - Алар – французский рыцарь, содействовавший советом Карлу Анжу в победе над Конрадином, племянником Манфреда.], который там являлся
Карателем, перехитрившим всех
И без оружья в битве победившим;
Когда б все эти воины могли
Теперь восстать пред нами из земли, —
На раны их на трупе полусгнившем
Не с тем бы отвращеньем я смотрел,
С каким глядел на груду страшных тел
Девятого вертепа. С меньшей силой
Из бочки льется на землю вино,
Когда пробито в бочке этой дно,
Чем кровь лилась из призрака… Унылый
Имел он вид; он даже за могилой
На миг себе покоя не найдет.
От подбородка самого живот
Рассечен у него был, и струями
Сбегала кровь. Между его ногами
Моталися кровавые кишки
И легкое, и тот мешок, в котором
Там, на земле, до гробовой доски,
Питанье переваривалось. Взора,
Исполненного горя и тоски,
При виде столь ужасного позора,
От грешника я отвести не мог,
Тогда и на меня взглянул он тоже
И вдруг, открыв от головы до ног
Зияющие язвы, клочья кожи,
Он мне сказал: «Смотри, смотри сюда,
Как сам себя терзаю я всегда,
Смотри, как Магомет стал изувечен.
А далее увидишь предо мной
Ты Алия, и у него рассечен
