Квотербек, пошел к черту!

– Идите на хрен, – сквозь тяжелое дыхание произносит Ченнинг. – Ты как? – спрашивает он.

– Вроде жива, – отвечаю я. – И думаю, стоит посетить ванну.

– Ты думаешь, это все? – Ченнинг приподнимается надо мной. – Что у тебя за мужики были? Пять минут позора, и все?

– Ну не пять, – даже с какой-то обидой произношу я, будто это меня оскорбляли, а не мужчин, с кем я спала.

– Хорошо, шесть, – усмехается он. – В отличие от них, я намерен трахать тебя всю ночь.

– Всю ночь? – вырывается у меня непроизвольный возглас.

– Ты что-то имеешь против этого?

– Не-е-т, – протягиваю я. – В отличие от тебя, я не уверена в своих возможностях.

– Просто расслабься и получай удовольствие.

– Если я буду без сознания, вряд ли я почувствую хоть что-нибудь.

Ченнинг расплывается в своей сексуальной улыбке, от которой я потекла бы, не будь уже до неприличия влажной.

– Осторожно, малышка Харлин, я ведь и впрямь могу влюбиться.

– Боюсь, если я буду без сознания, взаимности ты не дождешься, – произношу я и снова вижу эту улыбку.

– Думаю, нам стоит переместиться на твою кровать. Там будет удобнее.

* * *

Ченнинг Райнер

Я подхватываю девушку, придерживая за потрясную попку, и направляюсь во вторую спальню. Опускаю Харлин и наконец-то высвобождаю свой уже не настолько твердый член из ее узкого плена. Девушка лежит на кровати с раздвинутыми ногами. Ее клитор и складочки чуть припухли от сильного трения. Розовая плоть сочится влагой и моим семенем. Я не могу вспомнить, был ли у меня когда-нибудь незащищенный секс. Надеюсь, Харлин действительно на таблетках и не знает, кто я. И через пару месяцев мне не прилетит очередная путевка в суд, где я узнаю, что скоро стану отцом. И ближайший двадцать один год буду платить алименты. Хотя вряд ли. Харлин не из тех девушек, кто хочет обременять себя мужем, детьми и семьей. Она вскочит на свой байк и умчит в закат, даже не вспомнив меня. Или я снова ошибаюсь? Все же если я хорошенько трахну девчонку, вряд ли так быстро сотрусь из ее памяти. Судя по всему, в ее жизни были одни лузеры. Так что я буду чертовым номером один!

Я забираюсь на кровать с другой стороны и привлекаю к себе девушку.

– Боже, у тебя снова встал? – восклицает Харлин, чувствуя мою эрекцию, прижимающуюся к ее заднице. – Ты на стероидах что ли, Ченнинг?!

Я смеюсь и зарываюсь носом в ее светлые волосы, вдыхая приятный аромат женского тела.

– Я не употребляю никакой химии, даже алкоголь очень редко, чистый спорт, малышка Харлин, – отвечаю я. – Секрет в том, что у меня давно не было секса. – Ну как давно, неделю. – И ты секси, и мне не нужен никакой допинг.

– Да ладно, у тебя давно не было секса? – девушка даже поворачивается в моих объятиях и смотрит на меня. – Ты из какой реальности? Где нет женщин? – Харлин приподнимается и толкает меня в грудь, а после перекидывает через меня колено и усаживается на мой стояк. Я опускаю ладони на ее бедра. – Я не поверю, что у тебя давно не было секса. Или «давно» по особой таблице измерения? По шкале Ченнингов? Пару дней назад?

– А дрочка считается за секс?

– А ты кончил? – Харлин опускает свои ладони мне на грудь и нависает надо мной.

– Конечно.

– Тогда считается, – улыбается она.

– Значит, у меня был секс с моей рукой этим утром. Дважды, – уточняю я. – Оба раза представлял тебя.

– Ты извращенец, Ченнинг.

– Есть немного. – Я приподнимаюсь и переворачиваю Харлин на спину. Жадно впиваюсь в ее губы поцелуем, а член направляю рукой к ее сердцевине, погружаясь в нее вновь на всю длину.

Девушка стонет и извивается подо мной, когда заполняю ее целиком. Ее узкое лоно сжимает мой член, и я стону от наслаждения.

Сперва медленно двигаюсь, затем ускоряюсь, набирая темп, пока не начинаю снова вколачиваться в ее податливое тело. Когда ощущаю, что Харлин близка к оргазму, то отстраняюсь, высвобождая свой член. Переворачиваю девушку спиной и притягиваю к себе. Ее попка со шлепком ударяется о мой пах. Членом трусь о ее влажные складочки, а руками обвожу округлые ягодицы, а после чуть шлепаю, отчего Харли стонет.

– Нравится, да, похотливая стервочка, – наклоняюсь я к ней и шепчу на ухо, и после прикусываю мочку. Запускаю руку в светлые растрепавшиеся волосы и слегка наматываю на кулак. – Скажи, чего ты хочешь? – чуть оттягиваю волосы девушки, заставляя ее выпрямиться. – Хочешь, чтобы я трахнул тебя быстро? Или медленно, растягивая удовольствие? – Скольжу рукой вниз по плоскому животику девушки, прохожусь по гладкому лобку и надавливаю пальцами на клитор. Девушка стонет и откидывается мне на грудь. – Скажи, Харли, – шепчу я ей.

– Быстро, – стонет она.

– Ваше слово закон, мисс. – Я выпускаю ее белокурые волосы и слегка толкаю девушку между лопаток.

Харлин вновь опирается о кровать, а я беру свой член, вожу головкой по ее влажным складочкам, а после одним толчком вхожу в нее. Девушка выгибается, приподнимая аппетитную попку, и начинает стонать, когда принимаюсь жестко двигаться в ней. Каждый раз ударяюсь о ее задницу, что вздрагивает от каждого моего движения.

Харлин притягивает к себе подушку, впиваясь в нее зубами, стараясь заглушить свои стоны. Девушка выгибается еще больше, когда зарывается лицом в кровать. Ее пальцы вонзаются в смятое нами покрывало.

Изголовье кровати ритмично бьется о стену.

– Че-е-еннинг! – выкрикивает Харлин, когда кончает. Ее тело дрожит, кожа покрывается легкой испариной.

Обессиленная Харлин ложится вперед, касаясь грудью смятых простыней.

Я опускаюсь следом, целуя ее плечо. Слышу, как тяжело дышит девушка, как вздрагивает, когда я касаюсь ее тела. Мне нравится, как она реагирует на все мои прикосновения. И как Харлин выпускает всех своих демонов, не стесняясь своих стонов и криков, и не боится выглядеть глупо, когда зажмуривается от наслаждения. Я действительно мог бы влюбиться в эту девушку, только у нее слишком много правил, а я сейчас нахожусь не в лучшем моральном духе.

– Я надеюсь, соседи не вызовут полицию, – произносит она.

– Если только полицию нравов. И когда они увидят тебя, то извинятся и уйдут, пожелав бурной ночки.

– Ты и впрямь ковбой. – Она с трудом, но переворачивается на спину, а после подбирается ко мне, опуская голову на мою грудь. – Надеюсь, в этот раз у тебя не встанет настолько быстро.

– В третий раз нет, иначе он будет вялым.

– Слава богу, Ченнинг, слава богу. Иначе я умру, – устало шепчет она, прикрывая глаза.

– Ты только не засыпай, а то не в моих правилах трахать спящих женщин.

– Если что, разбуди, – улыбается она и целует меня в губы легким поцелуем. – Я действительно устала, ты выжал из меня все соки.

– Собственно, как и ты из меня.

Харлин глупо хихикает, а я улыбаюсь ее смешку.

– Ты такой извращенец, Ченнинг.

– Но тебе же это нравится, малышка Харлин. – Я обнимаю девушку и начинаю массировать ее плечи и шею.

– Это такой кайф, – урчит она, точно кошка.

– Даже лучше, чем оргазм?

– Хм… надо подумать, – протягивает она.

– Что-о?

Харлин снова смеется, а после опускает голову на мою грудь, мирно делая вдох и выдох, вбирая носом мой аромат, как и я вдыхаю ее, с приятным сладковатым запахом.

– Мне бы хотелось, чтобы все было иначе. – Зевает она устало.

– О чем ты?

– Наше знакомство.

– Я бы тоже этого хотел. – Я тяну за покрывало и укрываю им Харлин. – У тебя есть полчаса на отдых, после я хочу заняться с тобой… – Я заминаюсь, подыскивая нужное слово. Не любовью, но и не просто животным трахом.

– Осознанным сексом, – произносит она.

– Примерно, – говорю я, обнимая второй рукой девушку, ощущая ее мгновенное расслабление, и Харлин проваливается в легкий сон.

Глава 7

Ченнинг Райнер

Я просыпаюсь от движения в постели. Харлин переворачивается на другой бок, используя вместо меня подушку для своего сна. Кидаю взгляд в сторону окна: уже совсем скоро рассвет. Сажусь в постели и смотрю на девушку. На ее красивое умиротворенное лицо настоящего ангела. Вот только за этой прекрасной маской скрывается сущий дьявол. Касаюсь светлой пряди, упавшей на лицо Харлин, и заправляю ее за ухо. Девушка шепчет что-то неразборчивое, зарываясь носом в подушку, и подтягивает к себе колени, устраиваясь в кровати в позе эмбриона.

Мне хочется провести с Харлин еще несколько дней, но это невозможно в силу моих обстоятельств, как и нецелесообразно с моей стороны. Харлин отчетливо дала понять: это всего лишь трах на пару ночей. И да, это был отменный трах, лучший, наверное, в моей жизни. И об этом свидетельствовала моя боль в паху. Мой член никогда так не трудился, как этой ночью. Четыре оргазма за ночь – это еще одна моя спортивная победа.

Я провожу ладонью по лицу и тихо вздыхаю. Вот же черт! Мне хочется сейчас разбудить Харлин и сделать самую ужасную глупость за последние несколько дней: предложить ей уехать со мной.

Я, вероятно, спятил, раз даже об этом думаю. Это просто секс. Сколько раз я трахался на вечеринках с малознакомой девицей? Да миллион раз – и что, тащить каждую в свою жизнь? Да, Харлин стала особенной: она настоящая, взрывная, эмоциональная, сексуальная. Но это ничего не меняет, это все равно лишь секс. Харлин множество раз повторила свои слова, не давая мне забыть их, или она сама выстраивала прочную стену, чтобы не наделать глупостей. Было ясно одно: за нашими плечами крылась какая-то история. И это стало видно невооруженным глазом с первой нашей встречи. И никто из нас не намеревался никого посвещать. Харлин с первой же секунды зацепила меня своей уверенностью, своей открытостью и бьющими эмоциями через край. Она тоже игрок, как и я. Только мы играем на разном поле и в разных лигах. И сейчас, если я поддамся своему порыву совершить глупость, то несомненно пожалею об этом в скором времени. А проблем мне и так хватает. Меня ждет тяжелый год в университете, и уж точно у меня нет в планах решать еще и проблемы с личной жизнью. А они точно будут, поскольку Адриана взбесится, если я с ней порву. Пусть все прекрасно осознают, как и, вероятно, сама Адриана, что по итогу я на ней не женюсь. Да и готов поспорить на кругленькую сумму: сама Адриана со мной не по большой и светлой любви, а лишь ради выгоды, денег, качественного секса, ну и, как оказалось, неплохой лазейки выбраться через меня на публику. Ведь благодаря мне она множество раз попадала на обложки глянцевых журналов, ее снимки пестрили в интернете, о ней писали в газетах, пусть, все эти статьи посвящались мне, но и Адриане отпадало парочку лавр. Так что это были взаимовыгодные отношения. Вот только когда ты пытаешься у тигра отобрать кость, тигр может рассвирепеть. А сейчас не стоит привлекать лишнего внимания к моей персоне. Поэтому я отчетливо для себя решаю: эта ночь была незабываемой, и я не прочь повторить такое еще раз или два, но реальность такова: ни я, ни Харлин не хотим серьезных отношений. И когда наступит утро, а оно наступит, все станет куда сложнее, чем есть сейчас.

Я встаю с кровати и как можно тише выхожу из комнаты. После ванной я собираю свои вещи и, найдя листок бумаги, пишу Харлин записку:

Спасибо за потрясные два дня.

Возвращаю свой долг.

Ченнинг.

Оставляю с запиской купюры американских долларов, забираю сумку и на прощание заглядываю в спальню Харлин. Девушка все так же мирно спит, напоминая все того же милого ангела.

– Прощай, малышка Харлин, – шепчу я и покидаю стены квартиры, ставшими для меня временной «тюрьмой» и одним из лучших событий в Канаде и в моей жизни. Хотя лучшим в жизни было то, что меня взяли в большую жизнь – НФЛ. И это ощущение не переплюнет ни один крышесносный секс, даже с такой красоткой, как Харлин Квин.

* * *

Харлин Квин Олдридж

Я просыпаюсь от бьющего в глаза яркого света. Со стоном переворачиваюсь на спину и морщусь от легкой боли между ног. Ченнинг, чертов ковбой! Когда мы с Рокси устраивали пижамные посиделки с виски и колой подле телевизора, смотря слащавые фильмы или сериальчики, а иногда и горланили песни в караоке, то мама начинала рассказывать о своих бойфрендах, после которых она едва могла ходить. Если с Рокси Девон такое случалось часто, то вот со мной впервые. Я открываю глаза и поворачиваю голову на другую сторону кровати.

В груди зарождается очень неприятное ощущение. Я сажусь в постели и морщусь от боли. О боги, моя вагина! Я неделю не смогу ездить на мотоцикле. То, что Ченнинг – тот еще ковбой, было ясно сразу, как и о его выносливости, судя по телосложению. Он явно не один час тратит в тренажерном зале, придавая своему телу такой завидный рельеф. Но все мы прекрасно знаем, что порой за красивой оберткой скрывается совершенно не та конфетка. Когда я распаковала свой «подарочек», то вытащила выигрышный билетик «бинго». Ченнинг оказался не только красивой оберткой, но и парнем с потрясающим содержанием в штанах, еще и с умением этим пользоваться.

Вот только абсолютная тишина в квартире навевает мне мысль о том, что все же за оберткой таился какой-то подвох, а именно – начинка. Горькая, отвратительная начинка. Как и у всех моих мужчин.

– Ченнинг? – зову его я, но в ответ звучит все такая же тишина.

Возможно, он ушел в свою комнату? Но для чего? Вышел в магазин? Я кидаю взгляд на стул, где лежали шорты и футболка Ченнинга, в которые я переодевалась. Так, одежда на месте. Может, я хочу найти изъян в прекрасном принце, потому что совсем скоро нам придется расстаться, и эти дивные выходные останутся лишь воспоминанием? Может быть, сейчас я пытаюсь представить все максимально ужасным, чтобы не было так обидно? Пытаюсь потрясающему парню приписать стереотип гребаного мудилы, коими и являлись все мужчины, которых я выбирала на своем пути. Конечно же, хороший парень на фиг не нужен, а мудила в кубе – заверните три! А лучше сразу пять, чтобы наверняка от твоего сердца остались не осколки, а пыль!

До слуха доносится звук, и я ликую. Кто-то открывает дверь. Зря я беспокоилась. Возможно, Ченнинг уже с утра решил сбегать за презервативами. Может быть, цветами? Пирожными? Хотя о чем это я? У него же не было ни цента. А нет, совсем забыла! К нему же приходил тот серьезный придурок с таким лицом, словно он обожрался говна.

Однако все рушится подобно карточному домику, когда понимаю: вот она, чертова слышимость во всей своей красе. Соседи. Это лишь соседи.

Откидываю одеяло в сторону и встаю, понимая, что мне стоит прикупить ежедневных прокладок, поскольку до сих пор ощущаю разливающуюся влагу между ног. Я направляюсь к двери и выхожу в коридор. Тихо. Мужской обуви нет. На тумбочке стоят два мотоциклетных шлема, лежат мои ключи, и кругом тишина. Заглядываю в спальню Ченнинга, и на меня обрушивается лавина, нависшая надо мной с момента, как я проснулась.

Нигде нет вещей Ченнинга. А на месте, где стояла его спортивная сумка, – пусто.

Меня кинули. Этот сукин сын меня кинул!

Я прохожу в кухню и вижу на столе записку. На мгновение во мне зарождается искра, выжившая после апокалипсиса, но стоит мне увидеть написанное, в меня будто вселяется демон.

– Ублюдок! – рычу я. – Спасибо за потрясные два дня. Возвращаю свой долг. Ченнинг, – читаю я нацарапанные слова ручкой. – Да пошел ты, гребаный мудила! – я хватаю листок и сминаю его в ладони, а после рву на клочки. – Гондон! Хренов членосос! Ненавижу! – Я сжимаю кулаки. Мне даже хочется порвать оставленные деньги, но я сдерживаю порыв. Хоть потрудился вернуть деньги, мудак!

Внутри все горит ярким пламенем.

– Отлично, просто отлично! Трахнул и слинял, очень по-мужски, – рычу я себе под нос. – А чего ты ожидала, Харли? – спрашиваю я себя. – Думала, что он не такой, как все остальные мужики? Всех нормальных мужиков разобрали до меня, а кто остался, они достались Рокси, а тебе – обсосанные отбросы! Смирись, Харли! Идиотка гребаная!

Я захожу в комнату и со всей силы срываю смятую простыню. Если бы могла, к чертям все здесь сожгла бы.

Когда приступ ярости проходит, я падаю на кровать и накрываю лицо руками. Меня еще раз поимели и все. Ничего нового.

Да, я сама предложила правила и условия, но в них не входило, что кто-то из нас свалит по-английски. Сперва я впихну в тебя свой член по самые яйца, потом на нем покручу, а после свалю. Мудила чертов!

Я крепко сжимаю подушку, а после накрываю ею свое лицо и громко кричу, пытаясь выпустить свой пар.

– Придурок! – отшвыриваю подушку и вскакиваю с кровати. Хватаю футболку и шорты Ченнинга, оставленные мне как напоминание: «Хэй, бэби, помнишь, как я поимел тебя, и вот тебе мое напоминание об этом, чтобы никогда не забывала». Я тяну ткань футболки в разные стороны, но та будто сделана из железа. Наступаю на один край футболки и тяну вверх. И все снова тщетно. Ну ладно. Позабыв о боли между ног, я широким шагом направляюсь в сторону кухни. Отыскав ножницы, преступаю к миссии «порви Ченнинга на мелкие лоскуточки».

Через пятнадцать минут я сижу в окружении квадратиков, ромбиков, прямоугольников не больше одной второй дюйма. Теперь еще все это убирать!

Встаю с пола и беру свой телефон. Захожу в снэпчат и пишу маме:

ХК: Я приеду, как и планировала.

РокЭвен: Что-то случилось?

ХК: НИЧЕГО!

РокЭвен: Судя по тому, как ты «кричишь», у тебя точно НИЧЕГО не случилось.

ХК: Мам, все ок, правда. Я приеду, как и собиралась.

РокЭвен: Куда дела своего жеребца?

ХК: Не было никакого жеребца. Все, мам, пока XOXO.

РокЭвен: XOXO.

Прежде чем отправиться в Штаты, я хочу выпить кофе из гребаного «Старбакса». А весь этот беспредел, который я учинила, пусть убирает хозяин. Это ему в отместку, что обманул меня с арендой жилья, еще и подсунул мне кусок дерьма.

Я принимаю ванну, одеваюсь и выхожу на улицу, щурясь от яркого солнца. Прохожу вдоль улицы и сворачиваю на нужном углу. Надеюсь, гугл-карты не врут, и в том доме все еще находится кофейня. Ее не закрыли, не делают ремонт, она не переехала.

Стараюсь ускорить шаг, желая успеть на зеленый, но цвет светофора мгновенно меняется на красный. Сегодня однозначно не мой день. И я это понимаю, когда сталкиваюсь со старушкой, остановившейся прикупить свежий выпуск газеты в киоске.

– Простите, – произношу я, хватая пожилую даму за руку. – Простите. Не ожидала, что вы так резко остановитесь.

Едва ли старушка и до этого шла быстро, ну да ладно. Это я не заметила ее, торопясь на зеленый, да так, что едва не сшибла с ног.

– Ничего страшного, – произносит пожилая дама скрипучим голосом и улыбается мне морщинистыми губами. – Со всеми бывает. Вечно все куда-то торопятся, спешат жить, забывая, что жизнь у нас одна, и стоит иногда остановиться и взглянуть вокруг себя. Ведь в мире столько всего прекрасного, на что стоит обратить внимание.

– Согласна, – отвечаю я и похлопываю старушку по морщинистой руке. – Если вы не будете против, то я хотела бы вам купить газету. Это будет мое небольшое извинение и «спасибо» за совет. Мне и впрямь стоит немного остановиться, ведь… – не успеваю договорить, как сильный порыв ветра едва не сносит железную стойку с газетами, и я придерживаю ее рукой. – Вот же хренов мудила! – звонко чеканю я, когда отогнувшийся первый лист газеты возвращается на прежнее место, и с фотографии на меня смотрит чертов козел Ченнинг Райнер.

«Рейнджеры и Ангелы. Вечеринка удалась».

– О, милочка, это так некрасиво, – отчитывает меня старушка.

– Некрасиво трахнуть девушку, а после слинять, написав адьёс! – срываюсь я на пожилую даму, отчего у нее округляются глаза. Да и все остальные у киоска устремляют на меня свой взгляд. – «Нэшанал пост»[34] подойдет? – Я беру две канадские газеты и одну вручаю женщине. – Я оплачу, две газеты, – говорю я и прикладываю карточку к терминалу. – Хорошего вам дня, – обращаюсь я к старушке и, сжимая чертову газету, направляюсь к пешеходному переходу.

К моему счастью, здание, где находится «Старбакс», не снесли, не закрыли, не перестроили. Захожу в кофейню и встаю в очередь. У меня есть огромное желание прямо сейчас открыть эту чертову газету и прочитать об этом ублюдке, но я не вынесу такого на пустой желудок.

– Карамельный фраппучино, сэндвич с индейкой и беконом, – произношу свой заказ.

Через пару минут сижу за столиком возле окна. Никогда не думала, что наступит момент, когда я буду сидеть, читать газету и пить кофе. Надеюсь, это не старость.

Разворачиваю газету и снова смотрю на снимок Ченнинга Райнера. В экипировке, в окружении игроков с кубком. Взъерошенный, вспотевший, но чертов Ченнинг Райнер.

Какая же я тупица!

Я должна была заподозрить уже тогда, когда этот козел представился. Сперва назвал имя, а после фамилию. Будто хотел увидеть от меня реакцию.

И почему я не пробила его в гугле?! А если бы он оказался маньяком? Так я хотя бы знала, с кем делю жилплощадь. Серийный маньяк, убил десятерых, ты, Харли, одиннадцатая!

Не в силах сдержать порыв, бью ладонью по физиономии Ченнинга, отчего многие посетители оборачиваются на меня.

– Хотела бы я тебе врезать, чертов ковбой! – обращаюсь я к фотографии на странице.

Ему, наверное, было забавно издеваться над девчонкой, которая не в зуб ногой, кто он такой. Хотя бы не сплоховала в ответе про американский футбол. Тупые качки, переполненные тестостероном. Выкуси, Ченнинг Райнер!

Все, хватит пялиться на этого мудилу. Открываю газету на нужной странице и мимолетом делаю небольшой глоток кофе. И зря.

На одной из фотографий Ченнинг стоит в обнимку с блондинкой, держащей помпоны, а внизу подписано: Ченнинг и его невеста.

Все содержимое рта буквально выплескивается фонтаном наружу.

– Вот же гондо-он! – рычу я, вытирая салфеткой губы, а после мокрый стол.

Сердце учащенно бьется, и я ощущаю, как к лицу приливает кровь. Я «бегаю» глазами по строчкам.

«Встреча двух лидеров «Калифорнийских рейнджеров» и «Канадских ангелов» отгремела пару дней назад. Как нам стало известно, Ченнинг Райнер и Брэдли Риз отдыхали на вилле одного из канадских игроков, где квотербек американской команды избил лайнмена чужой команды, нанеся ему серьезные телесные повреждения. Ченнинг Райнер был временно задержан за преднамеренное нанесение физического вреда игроку канадской команды, и пока нам остается только ждать новостей о его дальнейшей судьбе».

Вот же ублюдок! Мне точно стоило его прогуглить ради информации, что я действительно жила с преступником.

Потерял телефон и деньги. Да конечно! А я наивная идиотка! Сама виновата, что дала себя трахнуть.

Продолжаю истязать свою душу и читаю дальше:

«Ченнинг Райнер уже несколько лет играет за штат Калифорния. Один из лучших игроков за всю историю «Рейнджеров». И пока единственный молодой футболист, кому удалось попасть в журнал «Форбс»[35], войдя в десятку самых высокооплачиваемых игроков Америки. Так ли это будет продолжаться после событий в Ванкувере? Или же последствия бросят небольшую тень на его карьеру и личные отношения?

Его невеста – Адриана Бейли, известная многим модель по показу мод Виктории Сикрет[36] в прошлом году.

Красивая пара, ничего не скажешь. Может быть, Ченнинг Райнер после событий в Канаде все же решит остепениться и наконец-то надеть кольцо с бриллиантом на палец светловолосой красотки? Будем следить за событиями».

– Да, конечно, после событий в Канаде он точно остепенится. Говнюк хренов! – почти во весь голос выкрикиваю последние слова, а после накрываю лицо ладонями.

Лучше мне заткнуться или уйти, иначе не хватало еще копов по мою душу. И под конец турне в Канаде загреметь в психиатрическую больницу с диагнозом «шизофрения».

Ублюдок! Сминаю газету в один большой «снежный ком» и кидаю его в мусорный контейнер.

Допиваю кофе, съедаю сэндвич и направляюсь к выходу. Мне нужно вернуть шлем, ключи кину в почтовый ящик. Боюсь, если отдам лично, то набью морду этому проходимцу, сдавшему мне квартиру.

Когда оказываюсь готова отправиться в путешествие, я вбиваю конечный пункт, изучая свой маршрут. Еще тысяча четыреста миль[37]. Без остановки двое суток, и придется взять тайм-аут в одном из городов. Решаю выбрать именно Розберг и уже сейчас бронирую номер в отеле, а следом в Стоктоне и прямая дорога до Лос-Анджелеса. И я наконец-то буду дома. Зализывать свои новые раны, отрекаться от любых мужчин в своей жизни и запивать свое невезение текилой с Вупи Пай[38]. Ужасное соотношение, но что поделать. Такова суровая реальность. Моя реальность… Реальность Харлин Квин Олдридж…

Глава 8

Калифорния. Лос-Анджелес