Квотербек, пошел к черту!

РокЭвен: Желаю тебе того же. Люблю.

ХК: Люблю.

Откидываю телефон и стону:

– О боже! – закрываю лицо руками. За какие грехи меня наградили такой матерью?

Нет, я люблю свою маму. Иногда даже безумно обожаю. Мало кто может похвастаться клевой мамой, еще и пишущей песни для знаменитостей, но иногда она перебарщивает со своей откровенностью. Есть вещи, которые мне бы очень не хотелось знать. К примеру, что между ног моей матери орудует горячий парень. Ведь моя бурная фантазия уже живо это представила, и теперь я не понимаю, как перестать думать о красавчике, ласкающим клитор моей матери.

– О боги! – снова стону я.

Может быть, хорошо, что Ченнинг первым принимает душ, поскольку теперь я точно нуждаюсь в холодной воде, чтобы взбодриться, а после с мылом прополоскать рот, глаза и мозги.

Мои мысли о матери и ее новом бойфренде быстро развеиваются, когда я больше не слышу звук льющейся воды.

Ну что ж, пришел момент мести. Сейчас кто-то получит по своей спортивной заднице.

Встаю и иду к двери ванной. По ту сторону слышу, как что-то служащее замком двигается. И когда открывается дверь, я вижу Ченнинга в одном полотенце. Вау. Я едва сдерживаю свой порыв сказать это вслух. Я видела мужчину в майке, и та не особо-то чего скрывала, но все же ее отсутствие производит на меня эффект разорвавшейся бомбы. Тело Ченнинга действительно впечатляет. Может быть, мне стоит все же сделать фоточку и отправить маме со словами: «Получите – распишитесь»?

С темных взъерошенных волос Ченнинга падают сверкающие капельки воды и струйками стекают по мускулистым плечам, груди и крепкому торсу. Руки так и чешутся притронуться к нему, убедиться такой ли он стальной, как выглядит на первый взгляд. Уж не говоря о полотенце, обернутом вокруг бедер Ченнинга. Я даже не хочу рисковать собственным спокойствием и не опускаю взгляд ниже уровня груди, хотя глаза так и жаждут «притронуться» к святыне. В том, что Ченнинг оснащен отличным прибором, я убедилась еще вчера, когда заметила его стояк перед просмотром фильма. Ну и сегодня, когда оно самое упиралось мне в зад. Признаться, меня это впечатлило. Не могу сказать, что все мои предыдущие парни, которых, на удивление, было не так и много в моей постели, обладали маленькими членами. Нет. Вполне такими сносными. Чуть больше среднестатистического. Да и вообще, если парень не умеет пользоваться своим агрегатом, то какой в нем толк? Но вот Ченнинг. Он тоже, черт возьми, выиграл в генетическую лотерею. Нет, мне самой грех жаловаться на свою внешность. Нэш – отпадный мужчина, Рокси – сексуальная блондинка, перед которой штабелями укладываются мужчины любых возрастов и национальностей. Мне кажется, ее хотят даже женщины. И вот бывают же такие случаи, когда ты берешь все самое лучшее, что тебе предлагает генетика. И вот Ченнинг и новый мамин хахаль относились к этому числу.

Я была похожа на мать внешне, но, в отличие от нее, моя грудь выросла только до второго размера, и то слегка не дотягивала, когда у Рокси был третий размер идеальной формы. Суперузкая талия, округлая линия бедра. Многие считают, что Рокси ложилась не один раз под нож, однако весь ее секрет крылся в том, что она не слезает с эллиптического тренажера, ну и йога творила чудеса.

– Прости, но горячей воды не осталось, – произносит Ченнинг с дьявольской улыбкой и обходит меня стороной.

Нет уж, засранец! Я могла бы схватить что-нибудь из ванной и кинуть ему вслед, но вместо этого хватаю за край полотенца и резко срываю его с бедер мужчины.

Самая потрясающая задница, что я когда-либо видела! Мне хватает доли секунды, чтобы в этом убедиться. Хотелось бы полюбоваться дольше, только у меня был коварный план, и льстить этому ковбою я не собиралась.

Размахнувшись, я шлепаю Ченнинга по его потрясной заднице влажным полотенцем. Смачный шлепок нарушает тишину этих стен.

Я ожидала многого, к примеру, мужчина вскрикнет, схватится за свои «булки» или побежит на цыпочках, ну хотя бы вздрогнет, а нет. В мгновение ока Ченнинг оборачивается, не стесняясь своей наготы. Не знаю, под каким градусом нужно смотреть на голого красавчика, чтобы уж точно наверняка не увидеть его достоинство. Хочешь-не хочешь, но даже если ты смотришь мужчине в глаза, то все равно большая часть тела попадает в поле зрения.

– Это ты сделала зря, – спокойно произносит Ченнинг, и это меня весьма пугает. Лучше бы он произнес слова в таком тоне: Харли, беги и не оборачивайся!

Я делаю шаг в тот самый момент, как его делает мужчина. Я снова двигаюсь назад, пока не упираюсь в стену. Приподнимаюсь на носочках, будто это как-то могло меня срастить вместе со стеной.

– Оно само, – оправдываюсь я. И это правда. Это было спонтанное решение. Скажем так: действие в экстремальной ситуации.

– Само слетело в твои руки и шлепнуло меня по заднице? – произносит он и опирается о стену одной рукой возле моего лица.

– Да. Все верно. – Сглатываю я образовавшийся комок в горле от волнения. И вовсе не от предвкушения, что меня сейчас придушат.

– Ох, Ха-арли-и, – протягивает Ченнинг, нависая надо мной, словно могучая обнаженная умопомрачительная скала. – Я не верю ни единому твоему слову.

Я тяжело дышу. Исходящий от тела Ченнинга жар сводит меня с ума. Скользит по коже, проникает вглубь, опьяняя разум и тело.

– Вероятно, ты хочешь быть отшлепанной этой ночью, верно? – склоняется он ниже и шепчет на ухо. Горячее дыхание опаляет кожу.

– Моя задница защищена конституцией штатов, поскольку ты сам сказал, что она достояние Америки, – говорю я. – Она неприкосновенна!

– Но только не для меня, малышка Харлин, – шепчет Ченнинг, склоняясь еще ниже, почти касаясь губами уха. – Только не для меня. – Он прикусывает мочку, запуская по всему моему телу разряд электричества. Я невольно стону и сжимаю бедра, пытаясь унять внезапно нахлынувшее возбуждение. – Так что готовь свою сладкую попку для меня, – произносит Ченнинг, выдергивая из моих рук полотенце. Только сейчас я понимаю, насколько сильно вцепилась в полотенце пальчиками. Аж до белизны костяшек. – А сейчас иди в душ, – шепчет он, обматывая свои бедра полотенцем. Я ощущаю, как влажная ткань касается моих ног.

Когда Ченнинг уходит, я не сразу осознаю, что не дышала все это время. Делаю глубокий вдох и на полусогнутых буквально вваливаюсь в ванную, закрывая дверь дрожащими руками. Залезаю в душ, надеясь, что холодная вода осталась. Иначе я сгорю заживо.

Глава 5

Ченнинг Райнер

– Привет, ковбой, – произносит Харлин, сперва входя в мою комнату, и лишь только после стучит по двери. – Рада видеть тебя одетым, – говорит она и окидывает меня взглядом. Случившееся между нами возле ванной едва ли отражается на лице Харлин или ее взгляде. Будто это произошло не с ней. – Какой у тебя план на сегодня?

– А у тебя?

– До момента, как я впервые вошла в квартиру, я планировала отоспаться, но раз я остаюсь еще на время, то давай, – машет она рукой, – озвучивай свои планы.

Я погружаюсь в мысли, пытаюсь найти подходящий ответ. Самая моя большая проблема – деньги. У меня нет ни одного вшивого канадского доллара, уж не говоря о долларах. Вторая проблема – мое лицо. Если Харлин не интересуется спортом, то это не означает, что и все остальные настолько далеки от него. Пусть я и не играю за Канаду, однако меня знают. Об этом говорят двадцать миллионов фолловеров[28] на социальной страничке. И я не представляю, как отреагирует Харли, узнай, что я не обычный парень из студенческого кампуса, а звезда футбола. Так-то причислить меня к простому парню довольно сложно, как и к серым мышкам – Харлин. Она была пантерой. С легкостью могла стать одной из болельщиц команды чирлидеров.

– Можно воспользоваться твоим телефоном? – спрашиваю я.

– Да, без проблем. – Достает она свой телефон из заднего кармана и кидает его на диван. – Безлимит, но постарайся не звонить по номеру «секс по телефону».

– Номерок не подскажешь? – отвечаю я язве.

– На быстром наборе первый в списке, – отвечает она и выходит из комнаты.

Слышу, как закрывается дверь ее спальни. Беру телефон и набираю номер Стэнли.

После нескольких гудков я слышу голос тренера.

– Привет. Это Ченнинг, – произношу я.

– Подозреваю, это номер той девчонки? Надеюсь, она скоро съедет, – именно так приветствует меня тренер.

– Она останется еще на несколько дней, – отвечаю я в негодовании.

– Ченнинг, ты решил сыграть в игры с судьбой? Хочешь потерять то, чего достиг потом и кровью?

– Никто не узнает, а если что, спишем на арендодателя. Это не моя вина, – огрызаюсь я, поскольку я и впрямь не виноват.

– Ты хочешь из-за какой-то девчонки испортить свою карьеру? – не унимается тренер.

– Как я уже сказал, это не наша вина. А если это квартира, которую снимают для тех, кто условно, то их арендодатель подзарабатывает на стороне.

– Я понял, что с тобой говорить бесполезно. Зачем ты звонишь?

– Мне нужны деньги, – говорю я простую истину.

– Ты должен сидеть в той квартире и не высовываться. Если кто-нибудь тебя увидит, ты засветишься на фотках или кто-нибудь выставит это в сети, ты знаешь, что будет, – злится тренер.

– Никто не снимет и не сольет, – уверяю я Стэнли. Главное правило – избегать многолюдных мест. Второе – не посещать дорогие рестораны. Третье – бейсболка и солнечные очки сделают меня более неузнаваемым.

– Зачем тебе деньги? У тебя холодильник набит едой. Или ты решил сводить байкершу в ресторан?

– Хотя бы для того, чтобы купить презервативы, – рычу я.

– Ченнинг, ты сам себе роешь могилу. И та девчонка не стоит этого. У тебя есть Адриана.

– Я позвонил не для того, чтобы спрашивать совета или разрешения, а с просьбой привезти мне денег. Реально устроить, или это очень сложно для тебя?

– Сколько? – вздыхает Стэнли.

– Хотя бы триста баксов, – отвечаю я.

– Хорошо, когда ты хочешь получить деньги? – недовольно произносит тренер.

– Пару часов нас не будет дома, а у тебя есть ключи от квартиры, так что буду признателен.

– Хорошо, но прежде чем что-то делать, Ченнинг, подумай своей основной головой. Твоя карьера и так под угрозой.

– Я знаю, – рычу я, – и не буду лезть на рожон.

– Надеюсь.

* * *

– Ну что, тебе доставили удовольствие орально? – произносит Харли, когда я захожу в ее комнату.

Девушка лежит поперек кровати и листает глянцевый потрепанный журнал, явно найденный где-то в закромах этой квартиры.

– Да, – отвечаю я и ухмыляюсь. Опершись плечом о дверной косяк, я откровенно пялюсь на ее задницу в этих кожаных штанах. – И я готов к новой порции.

– Ну что ж, – произносит она и закрывает журнал. На обложке изображена грудастая блондинка, а наверху огромными буквами написано «Плейбой»[29]. От сисек пятого размера меня отвлекает грация Харлин. Девушка, будто кошка, прогибается в спине, а после приподнимает свою попку и так же медленно и сексуально слезает с кровати. – Если о тебе уже позаботились, – девушка подходит и вырывает свой телефон из моих рук, – то предлагаю сгонять за вторым шлемом. К счастью, в двух кварталах есть аренда всякого хлама, и там имеются шлемы, а после уже посмотрим, чем займемся.

Я-то уж точно знал, чем хотел заняться, а точнее – кем.

– Идем, ковбой. – Кидает она через плечо свой сладкий взгляд и улыбается мне, словно сам дьявол.

Эта девчонка точно желает быть хорошенько оттраханной.

– Итак, – впервые заговорила девушка с момента, как мы покинули квартиру, – ты когда-нибудь катался на байке?

– Судя по всему, сегодня будет первый раз.

– Ну что ж, ковбой, – улыбается она и приближается ко мне, – значит, я буду у тебя первая. – Она закусывает нижнюю губу и смотрит на меня из-под ресниц.

– Надеюсь, ты будешь со мной нежна, – произношу я, наклоняясь к ней. Наши лбы почти соприкасаются.

– Я могу обещать только одно: тебе это понравится. – Улыбается Харлин, а после отстраняется и подходит к байку и перекидывает ногу. – Ну а теперь немного о правилах. – Смотрит она на меня. – Во-первых, в любой непонятной ситуации держаться за меня и не отпускать. Во-вторых, не стоит вцепляться в меня так, чтобы я не могла двигаться и дышать. Третье правило, – Харлин поднимает три отогнутых пальца, – сейчас мы поедем медленно, поскольку у нас всего один шлем, но в любом случае, когда мы будем входить в поворот, ты должен в точности повторять все мои движения. Куда я наклоняюсь – туда и ты. Не пытайся выровнять байк или стать противовесом. В таких случаях я не смогу удержать байк, так что не рискуй нашими жизнями. Все понятно? – уже более серьезно говорит Харлин.

– Да, повторять твои движения.

– Я серьезно, – с прищуром говорит она. – И постарайся не упираться мне в зад своей штуковиной, это, знаешь ли, сильно отвлекает. – Харлин кидает свой взгляд в область моего паха. – Ты готов?

– Сомневаюсь, что к такому можно как-то подготовиться, – отвечаю я и подхожу к байку. – «Если я мертва, значит мой убийца – скорость», – читаю я вслух белую надпись на черном железе. – Очень романтично и слегка устрашающе.

– Это касается лишь меня одной, – отвечает она и завязывает волосы в пучок. – Это моя мантра. – Харлин проводит рукой в кожаной перчатке по байку. – Моя религия. Как сказал Доминик Торетто в «Форсаже», «я живу заездами». И пока я на байке, пока ощущаю скорость, я живу. Именно на байке я чувствую себя свободной. Мы – дополнение друг друга. С ним я ощущаю себя счастливой, уверенной в каждом своем действии, а главное – скорость забирает мою боль и одиночество.

– В твоей жизни что-то произошло? – спрашиваю я, когда девушка вставляет ключи в замок зажигания и поворачивает их.

– Многое, – оборачивается она и смотрит на меня, – бери шлем, – Харлин протягивает мне свой шлем, – садись, и помчали.

– Надевай ты.

– Бери! Так мне будет спокойнее. Визор можешь не опускать.

– Хорошо. – Подхожу ближе, забираю шлем и надеваю его. Перекидываю ногу через байк, устраиваясь позади Харлин, и покрепче ее обнимаю.

– Все запомнил? – снова спрашивает она.

– Я – твоя тень, – отвечаю я.

– Именно, – улыбается Харлин, мотор рычит, и мы плавно трогаемся с места парковки.

* * *

Харлин Квин Олдридж

Добираемся до места назначения в кратчайшие сроки. Отдел аренды всех принадлежностей для байков оказывается не самым впечатляющим, но главный атрибут езды – шлем, к нашему счастью, имеется.

– На сколько дней берете в прокат? – спрашивает у меня продавец, я поворачиваюсь к Ченнингу, и тот пожимает плечами.

– Давайте на четыре дня, – решаю я. Не знаю, на сколько Ченнинг хотел, чтобы я осталась, но четырех дней со вторым пассажиром точно хватит для моего «Харлея». Я и мой стальной конь – вот моя идиллия жизни, но никак не пассажир сзади. Мама лишь пару раз была вторым наездником, да и ее любовь к мотоциклам закончилась, так и не начавшись. Если я любила гонять по ночному городу, то вот Рокси предпочитала передвигаться на автомобиле. И я ничего не имела против.

Расплатившись карточкой, я забираю шлем и вручаю его Ченнингу.

– Надевай, и я покажу тебе мой мир.

– Я даже не знаю, бояться или же нет, – произносит он, а я улыбаюсь.

– Вот после и скажешь, наделал ты в штанишки или нет, ковбой.

Мы садимся на мотоцикл, и я завожу мотор. Еще мгновение, и мы окунемся действительно в мой мир. В мир, где существуют особые правила, и если нарушишь их, нужно будет заплатить очень высокую цену. Наверное, именно это хождение по лезвию и двигало меня в сторону скорости и приключений.

* * *

Харлин Квин Олдридж

Мотоцикл в разы упрощает жизнь, если ты хочешь попасть туда, куда на машине нет возможности проехать. Еще один огромный плюс – дорожный трафик. Если ты на байке, для тебя не существует границ и пробок. Вот только в Ванкувере не так много достопримечательностей, которые хотелось бы посетить. Множество музеев. Увы, я не тот человек, кто предпочтет потратить свое время на посещение таких мест, если есть возможность увидеть город. С Рокси мы уехали из Калифорнии пять лет назад, и все эти годы мы жили в Канаде. И можно догадаться – по моей вине. Почему-то всегда выходило так: если со мной что-то происходило, то это чуть ли не транслировалось по Си-Эн-Эн[30]. Так Рокси приняла решение увезти меня в Канаду. И, признаться, за все время мы с мамой ни разу не путешествовали по стране. Возможно, так бы и жили дальше до лучших времен, если бы я по итогу снова не накосячила. Идиот и предатель Дин и моя бывшая лучшая подруга-сосалка-чужих-членов – Жаклин – были напуганы угрозами, что мои кулаки доберутся до них снова, если они подадут на меня иск. И да, в суд они не пошли, а вот из университета Саскачевана меня все же выперли в тот же день, поскольку все события произошли на студенческой парковке и случившееся не осталось незамеченным. Так что мне молча подготовили документы, и мы с мамой решили взять небольшой отпуск. Слетали в Европу, поколесив по ней полгодика, и вот близился новый учебный год, и мы ехали обратно в Город Ангелов, где меня ждала новая жизнь.

Так что Ванкувер – первый город в Канаде, который мне удалось увидеть, буквально каждый его уголок.

Прокатились мимо Собора Святого Розария, Ванкуверской публичной библиотеки и, конечно же, по мосту Лайонс-Гейт. Как побывать в Ванкувере и не прокатиться по легендарному мосту? Как и проехали по одному из самых старых районов – Гэстаун. Прокатились даже вдоль пляжа Китсилано. Сгоняли к статуе Инукшук, а после прогулялись по Стэнли парк. И куда без китайского сада Сунь-Ятсена?

Купили бургеры на вынос в закусочной «Тима Хортонса»[31] и направились к Граус Маунтин[32]. Именно это место мы решили оставить на вечер, поскольку виды на Ванкувер будут куда более шикарны ночью, чем днем.

– Скажи, как можно было потерять телефон и все деньги с карточками? – произношу я, прожевав кусок бургера.

– Иногда с человеком такое случается, – отвечает Ченнинг.

– Ладно, забей. – Облизываю свои губы, измазанные соусом. – У нас уговор: не лезть в душу другого, – говорю я и откусываю еще.

– На самом деле я не считаю это чем-то вроде лезть в душу, – отвечает Ченнинг и подходит к мотоциклу, где я сижу в противоположную сторону от руля. – Это я бы назвал обычным разговором и попыткой немного узнать своего собеседника.

Я не могу сдержать улыбку, а после рвущийся смех.

– Что тебя рассмешило?

Доев свой бургер, я произношу:

– Мне этот момент почему-то напомнил дешевый голливудский фильм про подростков в лагере или в походе. Когда все собравшиеся начинают играть в «Правду или действие», выведывая чужие секреты, либо придумывая дурацкие задания, типа поцеловать вон того здорового атлета или ковбоя, – усмехаюсь я, встречаясь со взглядом голубых глаз Ченнинга. Глаза мужчины в свете ускользающего за горизонт солнца выглядят более темными, а в зрачках отражаются красные искорки заката.

– Если интересно, то я бы выбрал действие, – отвечает Ченнинг, приближаясь к байку. – Не вижу смысла в правде.

– Потому что можно легко солгать? – спрашиваю я и слегка выпрямляюсь на мотоцикле.

– И это тоже. Действие интересней, чем какой-то ответ.

– И какое бы действие ты выбрал для меня? – опираюсь ладонями о кожаное сидение и подаюсь чуть вперед.

– Поцеловать вон того ковбоя, – произносит Ченнинг, так же опираясь о сидение и наклоняясь ко мне.

Я нервно облизываю губы.

– Но мы и не играем в «Правду или действие», верно? – отвечаю я, чуть отстраняясь от мужчины.

– Но это не отменяет моего желания это сделать. – Ченнинг перекидывает ногу через сидение байка, оказываясь ко мне еще ближе, и я чуть отклоняюсь назад, пытаясь создать между нами безопасное расстояние. – Надеюсь, ты не против?

– Можешь проверить, если не опасаешься за свои яйца, – говорю я.

– Буду надеяться, что они окажутся у меня стальными. – Ченнинг приближается ко мне, отчего я наклоняюсь еще дальше.

Мужчина обхватывает меня за талию, приподнимая и усаживая на бензобак. Мои ступни отрываются от земли, и теперь байк на весу удерживает Ченнинг. Он продвигается еще по сидению, становясь ко мне ближе. Наши лица на одном уровне, и я нервно облизываю губы.

– Я очень хочу попробовать на вкус твой ядовитый язычок, – произносит он, скользя пальцами по моей щеке вверх, переходя на затылок и приближая мою голову к себе.

Горячие губы Ченнинга припадают к моим. Его язык скользит по моей нижней губе, и я чуть приоткрываю уста, выдыхая горячий воздух. Мужчина обхватывает мою нижнюю губу и чуть посасывает ее, и я стону от прокатившегося по мне удовольствия. Ченнинг дразнит меня своими губами и языком, а после завладевает ртом страстным и обжигающим поцелуем. Его язык встречается с моим, и я снова стону в губы мужчины. Ченнинг наваливается на меня еще больше, и, впервые боясь упасть с байка, я цепляюсь за шею мужчины, привлекая его к себе сильнее.

Когда Ченнинг отрывается от моих губ, я произношу.

– И какой же у меня вкус? – шепчу я Ченнингу.

– Еще не распробовал, – произносит он, вновь припадая к моим губам, и я стону, когда его язык вторгается в мой рот, углубляя поцелуй. Ченнинг подхватывает меня под бедра, приподнимая, отчего байк под нами чуть покачивается, но мужчина удерживает его. – Сладкая конфетка, – тихо произносит Ченнинг и опускает меня обратно на байк, устраиваясь между моих ног. Я интуитивно обхватываю его бедра коленями.

По моему телу пробегает жар, когда я чувствую, как его твердеющее желание прижимается к моему центру.

– Ты в курсе, что совсем скоро здесь появятся туристы и местные? – констатирую я факт.

Пусть мы и припарковались поодаль от места, куда прибывают все на Граус Маунтин, чтобы пойти поужинать в ресторане с видом на ночной город или прокатиться на подъемнике, все же не хочется быть застигнутой врасплох.

– Я не на столько извращенец, чтобы трахнуть тебя на мотоцикле, – говорит Ченнинг, потираясь о мой клитор своим членом. Даже через одежду это кажется нереально горячим, и я закусываю нижнюю губу от удовольствия, представляя, как Ченнинг медленно входит в меня, а после начинает двигаться во мне. – Хотя, признаюсь, у меня появилась еще одна фантазия, и я даже подумываю купить себе байк.

– Секс-кресло куда более удобное и намного дешевле, – усмехаюсь я и скольжу ладонями по спине Ченнинга, добираясь до его потрясной задницы, сжимая ее пальчиками, заставляя мужчину снова качнутся на мне, потираясь о мою сердцевину своим эрегированным членом.

– Но не так экстремально.

– Если это вторая мечта, то какая первая? – спрашиваю я.

– Для первого свидания и так слишком много информации, – отвечает Ченнинг, – особенно при наших обговоренных условиях.

– Значит, это свидание? – Я приподнимаю одну бровь, а после скольжу пальчиками в темные волосы мужчины, ероша их.

– Мы на смотровой площадке ждем заката, мои яйца прижаты к твоей заднице – это точно не дружеская встреча.

– Откуда ты знаешь, как я обычно дружу с парнями? – улыбаюсь я, обхватывая мужчину ногами, скрещивая лодыжки у него за спиной.

– Я думаю, ты не настолько испорченная девчонка. – Ченнинг опускается вниз, снова целуя меня жарко, страстно, пока какой-то шум со стороны не прерывает нас.

– Я думаю, стоит прекратить, пока кто-нибудь не вызвал полицию. Только ее мне не хватает сейчас в жизни, – произношу я уже более резко, потеряв все былые нотки возбуждения и желания чего-то большего.

– Не только тебе, – шепчет Ченнинг, прижимаясь своим лбом к моему. Его темные взъерошенные волосы щекочут мою кожу. – Думаю, уже можно двигаться с уединенного места.

Ченнинг опирается одной рукой о байк и приподнимается вместе со мной, усаживая к себе на колени.

– Надеюсь, мой «Харлей» не будет ревновать из-за того, что сейчас я сижу не на нем верхом.

– Мне так больше нравится, если мое мнение учитывается, – усмехается Ченнинг.

– Но так мы точно не сможем ехать, – отвечаю я, опуская ноги. – Скоро закат, так что встаем.

– Одна часть меня уже встала, – ухмыляется он.

– Это я уже почувствовала. А теперь вы оба встаете: ты вместе со своим дружком. – Я тянусь носочками к земле и встаю на обе ноги. То же делает Ченнинг, вновь вырастая надо мной необъятной скалой. – Пошли посмотрим на закат, а после поедем домой.

Глава 6

Ченнинг Райнер

После смотровой площадки мы возвращаемся в съемное жилье, где меня ожидает грандиозный облом. Хотя как на это посмотреть. По крайней мере, в мои планы входило прийти в квартиру, найти оставленную наличку Стэнли, рассчитаться с Харлин за все сегодняшние траты, чтобы не выглядеть полным кретином, после купить презервативы и всю ночь трахать эту сексуальную и горячую блондиночку. Она явно уже давно не девственница, так что нас точно ждала жаркая ночка. Да и Харлин отчетливо дала понять, что не против, если я окажусь у нее между ног.