Квотербек, пошел к черту!

– Потому что на тебе бы потрясно смотрелась юбка и ты стонешь, как суперзвезда из порно? – предполагаю ее ответ.

– Бинго, ковбой! Ну что, «Форсаж»? – Харли включает видео, и на экране появляется эмблема киностудии.

Мы устраиваемся на диване с ногами, молча приступая к просмотру фильма, и уже через какие-то полчаса Харлин засыпает на моем плече. Смотреть на эту сладкую стерву равносильно засунуть свой член между дверью и проемом. Девушка напоминает милого ангела, но стоит ей улыбнуться, как на свет покажутся два острых клыка, а за ними зубы голодной пираньи, и если ты остался еще жив, то тебя встретят челюсти акулы.

Харлин Квин – кара небес за непослушание. Грязный Санта дарит мальчикам таких девочек в назидание.

Харлин, будто ощутив мое пристальное внимание, начинает двигаться. Я не дышу, боясь разбудить. Мне чертовски не хочется, чтобы она уходила. Девушка еще ближе прижимается ко мне, обнимая меня, словно подушку, и трется щекой о грудь. Вероятно, Харли и впрямь считает меня подушкой или своим плюшевым медведем. Но когда ее нога скользит по моей и низ футболки задирается выше, мой пульс учащается, а член вновь реагирует.

Святые яйца!

Я пытаюсь расслабиться, но девушка стонет во сне и еще ближе льнет ко мне. Если и дальше так продолжится, то совсем скоро Харлин сама заберется на мой член. И боги! Надеюсь, она все же надела трусики? Или она без них? Я горю желанием дернуть ткань футболке выше, но сейчас я стараюсь быть гребаным джентльменом.

Девушка вновь стонет и скользит ногой вверх, едва не задевая мой стояк. Я делаю глубокий вдох, будто это поможет мне ускользнуть от нежелательного прикосновения. И точно чувствуя мои движения и напряжение, Харлин приоткрывает глаза.

– О-о-о, – вздыхает она, – прости…

Я повинуюсь своему желанию и опускаю руку на ее талию, удерживая девушку возле себя, не позволяя отстраниться, если она намеревалась это сделать.

– Я уснула, – шепчет она, поднимая голову с моей груди. Наши взгляды встречаются, и мой член затвердевает еще больше. И если Харли поднимет ногу на дюйм выше, то ощутит мой стояк во всей своей красе.

– Я не против, даже если ты используешь меня, как подушку, – тихо произношу я.

– Ты не самая мягкая подушка, Ченнинг, – говорит она, и я ухмыляюсь. – Прости… Я очень вымоталась с дороги. Думаю, мне стоит пойти в свою комнату.

– Останься, – выпаливаю я. «Ченнинг, ты роешь себе могилу». – Просто останься. Диван большой. Я не трону тебя и не прикоснусь, ты можешь быть спокойна на этот счет и не волноваться, – шепчу я почти в губы девушки.

Харлин улыбается и неожиданно кладет свою голову обратно мне на грудь.

– Я и не волновалась, – речь ее становится слегка спутанной. – И если бы ты ко мне прикоснулся, то я была бы не против… – Почти сходит на шепот ее голос, и девушка расслабляется в моих объятиях.

Вероятно, Харли все это время находилась в полусне. Иначе я б уже видел сияние ее оскала в ночи. Девушка совсем расслабляется, и я ощущаю, что Харлин проваливается в глубокий сон.

Дотягиваюсь до пледа, стаскивая его с тумбочки, и укрываю нас. Расслабившись, я сам закрываю глаза. Сегодня был трудный день не только у Харлин, но и у меня. Завтра будет новый, и, надеюсь, он будет еще лучше, чем завершение этого дня.

Глава 4

Харлин Квин Олдридж

Обычно я встаю либо до девяти утра, либо после двух часов дня, поскольку в девять только возвращаюсь домой. Сейчас же я просыпаюсь не по причине высыпания или постороннего шума, а от движения позади меня, а главное – осознания, что в мой зад упирается что-то, и это что-то – мужской член. Член Ченнинга.

Не знаю, как я уснула на диване с мужчиной, почему не проснулась и не ушла. Хотя постойте. Мы смотрели фильм, я уснула, после все же просыпалась и говорила с Ченнингом, только не помню о чем. И как так вышло, что мы оказались именно в такой позе, и Ченнинг упирается мне в зад? При этом одна его рука обнимает меня, другая – лежит на моей заднице, и наши ноги переплетены. Одного упирающегося члена мне в зад Ченнинг посчитал недостаточным и решил обвить меня всеми своими частями тела? Признаться, я еще никогда не спала так с мужчиной. Нет, я занималась сексом, вот только никогда не оставалась у парней до утра. И в этом что-то было. Какая-то защищенность, что ли. Ченнинг частично накрывал мое тело своим, слегка придавливая к дивану, при этом я ощущала неполный его вес, но это возбуждало.

Я пытаюсь двинуться, но понимаю: я основательно влипла и вряд ли смогу выбраться из-под этой туши.

– Ты уже проснулась? – Звучит над моим ухом, и горячее дыхание опаляет мою кожу.

– И ты, по всей видимости, тоже, по крайней мере, одна из твоих частей так уж точно, – отвечаю я.

– Ничего не могу с этим поделать, крошка Квини, – произносит Ченнинг и, о боги, зарывается носом в мои растрепавшиеся светлые волосы, вдыхая мой аромат. Обычно я пользуюсь своим любимым лавандовым мылом марки «Ярдлей»[24], но в путешествии только тем, что есть в отеле и съемной квартире.

– Крошка Квини? – переспрашиваю его с неким возмущением в голосе. – Ты серьезно? Решил, раз ты упираешься мне в зад своим стволом и лапаешь рукой мою задницу, то можешь называть меня крошкой? Возомнил себя бессмертным?

– А я смотрю, ты сама доброта с утра, – усмехается Ченнинг, наконец-то убирая с моей задницы руку, как и чуть отстраняясь бедрами, но не переставая обнимать меня другой рукой.

– А ты слишком приветлив с утра с незнакомыми девушками, – бурчу я.

– А мамочка тебе разве не рассказывала, что с мужчинами такое происходит по утрам? – словно издевается Ченнинг.

– Уж поверь, и не такое рассказывала.

О сексе я узнала точно не из книжек и телевизора, а из закулисья своей жизни. Отец – звезда рок-сцены, мать – фанатка этой сцены. Так что нетрудно догадаться, кто именно мне подал пример в детстве. Если отец не гнушался случайными и беспорядочными связями, то вот мать вела более приличный образ жизни. Однако не считала должным это скрывать от меня. Постоянно говорила о защите и важности не терять голову, потому что не готова стать бабушкой в тридцать с хвостиком. Так что о сексе я знала все из первых уст. Довольно тяжело оставаться ребенком, если разница в возрасте с твоей матерью всего пятнадцать лет, а с отцом – семнадцать. Так что я не только знала, но и видела все, что не стоило бы видеть двенадцатилетней девочке. И когда я собиралась лишиться невинности, то уже точно знала, какой именно необходим член для первого раза. А вот уже после стоило заглядываться на более «презентабельных» мужчин.

– Тогда тебе известно, что это не из-за твоей потрясной задницы, – усмехается он, – а всего-то свойства мужского организма.

– Я бы, может, и поверила тебе, если бы дважды не спалила твой стояк, – произношу я и выкручиваюсь из объятий Ченнинга. Поправляю его футболку на себе и смотрю на мужчину. Надо же, даже не удосужился раздеться или же испугался: обнаружь я его голым, лишу всех причиндалов.

– Ну что я могу сказать, – Ченнинг заводит обе руки за голову, устраиваясь на диване поудобнее, – Харлин Квин, я официально объявляю, что твоя задница – достояние Америки!

– Ты меня еще голой не видел, – кидаю я и встаю с дивана. – Какие планы на сегодня?

– А у тебя?

– Точно купить что-нибудь из одежды, – я дергаю ткань его футболки, – поесть, посмотреть Ванкувер, после выспаться и поехать дальше, надеясь, что к концу путешествия моя задница так и останется достоянием Штатов.

– Куда ты направляешься?

Я невольно облизываю губы. В мои планы точно не входило с кем-то знакомиться в своем путешествии, а если уж так случилось, то еще не решила, чем хочу, чтобы оно закончилось.

– Давай так, – смотрю я на Ченнинга, – у нас есть сутки, чтобы провести круто день.

– А ты не хочешь остаться чуть дольше? – буквально обезоруживает меня мужчина.

– Эм, – закусываю я губу, – у меня комната оплачена только до завтра, а платить за это убожество я точно не хочу.

– По крайней мере, одна комната точно оплачена. – Ченнинг указывает на диван или же свой выпирающий из-под пледа член.

– Я подумаю.

– Ну давай же, крошка Квини, останься еще на несколько дней. – Ченнинг садится на диване и смотрит на меня таким взглядом, и я не могу понять: это мольбы, отчаяние или страх, что я уеду, так и не трахнутая им?

– Хорошо, – соглашаюсь я.

А почему бы нет? Мне самой любопытно, чем же все это закончится. Во-первых, Америка громадная, и, живя даже в одном штате, можно никогда так и не пересечься. Во-вторых, в мои планы точно не входит завязывать отношения, особенно с Ченнингом, если я, конечно, не хочу, чтобы трахнули не только меня, но и мое сердце. Так что я точно ничего не теряю. Могу хорошо провести время и после слинять.

– Какой твой конечный пункт? – внезапно спрашивает Ченнинг.

Ох, а это точно запретная тема. Я не собираюсь тащить в свою новую жизнь то, что произошло со мной в мини-путешествии, даже если это выглядело именно так, как Ченнинг. Горячим, сексуальным, опасным и мегаофигенным.

– Если я остаюсь еще на пару дней, то у меня будут правила: ты не задаешь вопросы обо мне, я – о тебе, и когда наше мини-путешествие заканчивается, мы расходимся по сторонам, сохранив друг о друге теплые или не очень воспоминания.

Мне будет трудно забыть событие в Канаде, но придется. Такова игра в моей жизни. Мне порой кажется, что мои родители, зачав меня за кулисами, испортили мою карму. Меня вечно штормило то в одну сторону, то в другую. И если я влюблялась, мне обязательно разбивали сердце, если влюблялись в меня – это было не взаимно. Собственно, а чего я хотела? Нэш и Рокси до сих пор вольные пташки, и никто из них не жаждет остепениться даже сейчас. Неужели и меня ждет такое же будущее? Однажды я проснусь в тридцать, осознавая, что все еще живу с матерью, у которой личная жизнь ярче, чем моя. Я пойму, что просрала всю свою жизнь, гоняясь за призраками прошлого или будущего. Или же в поисках себя. У меня появятся первые морщины, обвиснет грудь, появится целлюлит, а еще через десять лет я заведу первую кошку. И когда буду находиться на смертном одре, то моим тринадцати кошкам я даже не смогу ничего оставить в своем завещании, поскольку у меня ничего не будет. Да, Нэш и Рокси явно подпортили мою карму.

– Ты в розыске? – усмехается Ченнинг. – Особо опасная преступница или нарушительница закона?

Бинго! Почти точно в цель.

Я поднимаю руку и двумя пальцами изображаю пистолет, стреляя в Ченнинга, а после задуваю «дымящееся» дуло.

– Тем интереснее будет это приключение, – говорю я и направляюсь к двери. Выходя из комнаты, я снова заглядываю. – Я в душ и не обещаю, что после меня останется горячая вода.

* * *

Ченнинг Райнер

Я ощущаю, как мои яйца сжимает со страшной силой. Эта девчонка – настоящий жидкий огонь, заползающий под кожу и струящийся по венам. Я готов закрыться с ней на месяц и трахать ее каждый день по столько часов, сколько хватит сил. Уверен, Харлин в постели такая же бомба, как и в разговоре. Ее хождение по лезвию ножа отчетливо об этом говорит. Девчонка точно жаждет быть жестко оттраханной. И я с большим удовольствием это сделаю для нее. Только не сегодня. Ей хочется поиграть, и это я тоже могу ей дать. Не только же мне мучиться с синими яйцами, пусть и девица ощутит влагу между ног.

Я встаю с дивана и направляюсь следом за Харлин.

– Что… что ты тут делаешь? – Девушка подскакивает и прижимает к себе снятую футболку, увидев меня открывающим дверь.

– Я не очень люблю холодную воду, – произношу я и захожу еще дальше в ванную комнату, закрывая за собой дверь.

– Я… – Харли нервно дышит и пятится. – Это не было намеком. И тебе бы не помешал холодный душ, чтобы остыть.

– Чтобы остыть, холодный душ мне не поможет.

– Тогда после подрочишь, – отвечает она и кидает взгляд с вызовом.

– Я знаю более чудодейственное средство от стояка. – Я приближаюсь к Харлин, и девушка снова пятится, упираясь в стеклянную дверцу душевой кабины. Опираюсь одной рукой о стекло и нависаю над девушкой, отчего она начинает учащенно дышать, едва не задыхаясь от частоты своего дыхания. – И намерен этим воспользоваться сейчас. – Второй рукой я обвиваю талию Харли, ловя в свой капкан.

Я ощущаю, как девушка вздрагивает, а по ее телу прокатывается волна возбуждения. Это заметно по слегка порозовевшей шее и груди. Ну что ж… Харлин тот типаж девушек, что круты на расстоянии, но стоит оказаться лицом к лицу с опасностью, на мгновение показывают себя настоящими, а после вновь надевают маску уверенности и безразличия. Эта девчонка исключительно для меня. Когда Харлин не придется все держать под контролем, когда она наконец-то отпустит все, показывая себя настоящую, это будет пламя страсти и соблазна, переплетающееся с легкими и сладкими нотками ванили.

– Тебе стоит выйти, это не по правилам. – Харлин постепенно возвращает свою уверенность, но мне хочется подольше продержать ее в этом состоянии.

– Мы обговорили лишь два правила, – произношу я, чуть склоняясь и касаясь подбородком ее виска.

– Тогда стоит обговорить остальные правила, – говорит она, поднимая голову и смотря мне в глаза. Это настоящий Коктейль Молотова.

– Я тоже так думаю, малышка Харлин, – дьявольски улыбаюсь я. Еще ни одна девушка не осталась равнодушной от этой улыбки. – И, думаю, это можно сделать уже сейчас и решить два моих обстоятельства: стояк и горячая вода. – Я опускаю руку ниже и покрепче обхватываю Харлин, приподнимая, заставляя ее ступни чуть оторваться от пола.

– Что ты творишь?! – вспыхивает она и цепляется пальчиками в мои плечи, опасаясь упасть, но я не позволю этому случиться, а второй рукой девушка прижимает мою футболку к своей груди.

– Веду переговоры, – отвечаю я и резко разворачиваюсь в сторону двери, толкая ту ногой. Как бы мне не хотелось сейчас сделать все возможное, чтобы эта чертова ткань, служащая преградой между нами, упала; как бы я ни хотел скользнуть ладонями по женскому обнаженному телу; как бы мне ни хотелось усадить Харлин на стиральную машинку, вырвать из цепкой хватки футболку и откинуть ее в сторону, а после разместиться между женских стройных ножек и погрузиться в тугую плоть, медленно входя и выходя, наблюдая, как мой член двигается между ее влажных складочек; как бы я ни хотел услышать стоны Харлин, я должен выстоять этот раунд.

Делаю шаг и выхожу из ванной, отпуская девушку. Вижу ее недоумевающий взгляд. Она в изумлении смотрит на меня, пытаясь понять мои действия, но на ум не приходит ни единой мысли, это отчетливо читается в глазах.

Я наклоняюсь ближе к девушке.

– Правило номер три: я люблю горячий душ, и если ты не хочешь мыться в холодной, то можешь присоединиться ко мне, и я могу потереть тебе спинку, но не сегодня, крошка Квини, – произношу я и тут же вижу вспыхнувший блеск в глазах девушки. Вероятно, в ее привлекательной головушке сформировалась окончательная мысль дальнейших моих действий. Девушка не успевает ничего сказать. Я тут же делаю шаг назад и захлопываю дверь ванной, крепко держа за ручку.

– Ты! – Харлин ударяет ладонью в дверь. – Я сейчас устрою тебе такой горячий душ! Открой! – кричит она и дергает за ручку.

– Милая, я уже занялся рукоблудием, если ты присоединишься, то я впущу тебя, – отвечаю я ей и рыскаю взглядом по ванной комнате, надеясь найти что-нибудь, чем заблокировать дверь. Хватаю швабру и пропускаю ее через дверную ручку. Надеюсь, швабра останется жива.

– Впусти, и я оторву твой хрен! – снова кричит Харлин и уже бьет ногой по двери, понимая, что я применил свою эрудицию, смастерив временный замок.

– Только если ты обещаешь быть хорошей девочкой, – отвечаю я, стягивая с себя майку и кидая ее на пол. Следом стаскиваю шорты и вхожу в душевую, включая холодную воду.

Первые почти ледяные капли касаются моего тела, стекая по коже, пробуждая во мне все спящие нервные окончания. Я стискиваю зубы, но встаю полностью под душ. Мне нужно остыть и подрочить, пока мой приятель не сдаст лидерские позиции. Надеюсь, когда это произойдет, я не сотру руки и член в кровь.

– Если мне придется мыться в холодной воде, я надеру твою задницу! – слышу я за дверью и улыбаюсь напористости этой девицы. Поворачиваюсь в сторону двери и улыбаюсь, когда вижу, как трясется швабра от рьяных попыток открыть дверь. Два дня! Я даю Харлин и себе чертовых два дня, а на третий я трахну эту крошку.

Беру гель для душа и выдавливаю немного жидкости на ладонь, а после сжимаю свой каменный член. Закрываю глаза и начинаю медленно по всей длине ствола водить рукой, представляя на месте своей – пальчики Харлин. Как она медленно, а после ускоряясь, ласкает мой член. Следом смотрит на меня вожделенным взглядом и опускается передо мной на колени. Тянется к члену и слизывает своим ядовитым язычком каплю моего возбуждения, а после обхватывает алыми губами головку, посасывая ее. О да, Харли. Представляя это, я ускоряю темп своей руки, делая движения более динамичными. В своих фантазиях я зарываюсь пальцами в светлые волосы Харлин, контролируя глубину ее движений. Оттягиваю за волосы, заставляя девушку выпустить мой член изо рта со сладким причмокивающим звуком. Губы Харлин слегка припухли и блестят. Девушка смотрит на меня и медленно облизывает губы, делая их еще более влажными и соблазнительными. Я ощутимо провожу большим пальцем по ее губам и обхватываю член рукой, словно приглашая Харлин вновь отведать лакомства. Девушка, не отводя взгляда от моих глаз, вновь берет мой член в рот, погружая его на всю длину. От этой мысли я издаю хрипловатый стон и подаюсь бедрами в свой кулак, усиливая движения.

О да. Я прислоняюсь спиной к стене, выложенной кафелем, и запрокидываю голову, продолжая ритмично двигать рукой по всей длине, представляя, как Харлин искусно трахает своим чудным ротиком мой член. Как она стонет от возбуждения, когда головка упирается ей в горло.

Да, крошка Квини, да-а…

Я ускоряю ритм и стону, когда кончаю себе в кулак. Опускаю голову и тяжело дышу. Ледяные капли воды, бьющие по коже, кажутся сейчас обжигающими. Грудь высоко вздымается, а член гудит после оргазма, но совершенно не готов сдаться.

После холодного душа я еще раз мастурбирую, на этот раз представляя, как уложил Харлин грудью на кухонный стол и трахаю ее сзади. Шлепаю, от чего девушка вскрикивает и умоляет брать ее сильнее, пока не кричит от удовольствия, выгибаясь, подобно кошке. Надеюсь, что третьего раза не будет.

* * *

Харлин Квин Олдридж

– Вот же говнюк! – Я снова бью по двери и отхожу в сторону, прижимаясь спиной к стене.

Вероятно, мне и в этот раз придется мыться под холодным душем. В прошлый раз вина была исключительно моя, в этот раз – Ченнинга. Я скрещиваю руки на груди и сверлю взглядом эту чертову дверь.

– Гад! – выкрикиваю я, в последний раз бью ладонью по двери и ухожу в свою спальню. Падаю на дубовый матрац и накрываю лицо рукой. Чертов ковбой. Вспоминая его горячую руку на своей обнаженной талии, я чувствую, как по телу пробегает дрожь. Это он умело провернул. Застал меня врасплох, когда я не ожидала подвоха, так и еще была абсолютно голая.

Сейчас, оказавшись «за бортом», я снова облачилась в футболку Ченнинга, только это совершенно не помогло избавиться от воспоминаний и ощущений, которые до сих пор хранятся на моей коже. Вот же засранец! Своей выходкой он лишил меня горячей воды и взбудоражил каждый рецептор. Все же как это волнительно, находиться так близко к мужчине, ощущать его сильное натренированное тело. Эти мускулы. То, что Ченнинг увлекается спортом – однозначно. Тренажерка? Качалка? Пилатес?

От последнего я улыбаюсь, представляя Ченнинга в момент упражнения ягодичного мостика. Или подъем ног ромбиком. Как теперь это выкинуть из головы, не понимаю.

Расслабляюсь на кровати и пялюсь на белоснежный потолок. Правильно ли я сделала, согласившись на эту авантюру? Да и что я теряю-то? Разве что несколько дней веселья.

Беру телефон и захожу в снэпчат[25] в диалоговое окно «РокЭвен», нажимаю на иконку камеры. Выбрав фронтальную, делаю селфи с высунутым на бок языком и отправляю маме, затем набираю ей сообщение.

ХК: Привет. Я на пару дней задержусь в Канаде. XOXO[26].

РокЭвен: зацени, правда, классная?

К сообщению от мамы прилагается фото голой загорелой накачанной задницы, выглядывающей из-под одеяла.

Такого в нашем чате хоть отбавляй. По количеству фотоотчетов Рокси обошла меня еще два года назад, так что я перестала скидывать своих ухажеров. И как же хорошо, что у снэпчата есть потрясающая способность самоликвидировать все по истечению суток, иначе загляни кто-нибудь в чат, ужаснется от обилия мужских задниц или слащавых лиц.

ХК: Сперла из Пинтереста?

РокЭвен: ЛОЛ. Из бильярдной.

ХК: Это не твои простыни. У нас нет БЕЛЫХ ПРОСТЫНЕЙ!

У нас действительно не было белого белья в доме. Даже больше – у нас табу на белые кроссовки, поскольку в нашей семье настоящее проклятие белого. Когда я вижу девушку в идеально чистых белых кроссах, я начинаю верить в Санту. Возможно, когда я просила бейсбольную биту, девочка же писала письмо с просьбой, чтобы Санта-Клаус подарил ей белые кроссы и они никогда не пачкались.

Когда идет девушка в белых кроссовках и белых шортах, вероятно, она сидела на коленях у Санты. А если белые кроссовки, белые шорты и белая футболка, она точно заключила сделку с Сатаной. Ведь стоит мне лишь подумать о том, что я хочу надеть белые кроссовки, как они тут же становятся черными.

РокЭвен: А я и не дома. Жду от тебя фото горячего жеребца. И не надо мне слать свой Харлей!!!

Вот же все просчитала!

ХК: С чего ты решила, что я с мужчиной?

РокЭвен: А с чего бы тебе оставаться в Канаде? Так что жду фото задницы твоего кобелька.

ХК: Фу, мам! И я не буду ничего тебе слать!

РокЭвен: Жадина!

ХК: Сама такая!

РокЭвен:;-Р

ХК: В общем, я тебя предупредила. Развлекайся.

РокЭвен: Он хоть красавчик?

ХК: Кто?

РокЭвен: Ты знаешь кто.

ХК: Неа. Пока. XOXO.

РокЭвен: Зануда!

ХК: Развратница!

РокЭвен: Ханжа!

ХК: Блудница!

На экране вновь всплывает фото с использованием маски снэпчата. Мама сидит на краю кровати, грудь закрыта белой простыней, над растрепанными светлыми волосами находятся ушки из плейбоя, а на заднем фоне в кровати спит горячий итальянец или латинос. Рельефные бицепсы, кубики пресса, черные густые ресницы. А еще ему на вид было от силы лет двадцать пять. Да, Рокси Девон умела выбирать себе отпадных мужчин, начиная с пятнадцати лет.

РокЭвен: Правда, горячий?

ХК: Ему сколько? Восемнадцать?

РокЭвен: 35

ХК: Может, у него фейк айди? Или это было не к возрасту?

РокЭвен: Пусть это останется интригой:))

ХК: Я б вообще предпочла всего этого не знать.

Я снова вижу, как загружается фото. Судя по объему, оно весит ого-го, или там несколько файлов.

Твою ж мать! Однозначно, у Рокси Девон отменный вкус.

Этот чувак точно выиграл в генетическую лотерею. Если ему было тридцать пять, этому приятелю повезло. А еще повезло с офигенно голубыми глазами и белоснежной улыбкой.

На первом фото он обнимает Рокси и смотрит в кадр. На другом мама чмокает его в щечку, после они целуются, потом целуются в постели, потом снова голая задница, часть маминой груди.

– Извращенцы! – произношу вслух и набираю точно такое же сообщение, сомневаясь, что мама ответит в ближайшее время.

РокЭвен: Я сейчас тебе приму таблетку, американские презервативы[27].

– Что-о? – протягиваю я, пытаясь понять, написанное мамой.

ХК: От умопомрачительной красоты твоего горячего бойфренда ты забыла, как пишутся слова? Это было: «Я знаю, ты на таблетках, но используй еще и презервативы»?

РокЭвен: ДА!!! Очень сложно попадать по нужным буквам, когда между твоих ног лицо горячего латиноса!

ХК: О БОЖЕ, МАААААМ!!!!!!