скачать книгу бесплатно
У проходной увидела Вадима. С кем-то разговаривал, а сам поводил вокруг глазами, похоже, выглядывал меня. Едва успела спрятаться за угол, чтобы не увидел. Пока пережидала – набрала минут десять опоздания.
Начальство так и пронзило меня язвительными глазками:
– Опять стирка, готовка, ребенок?
– Не угадали, Кирилл Иванович.
– Чтение художественной литературы?
– Нет, Кирилл Иванович, – дерзко отвечаю я. – На этот раз – свиданья, расставанья. Рестораны.
Он уставился на меня изумленно.
– Вы сами мне советовали жить красиво, безоглядно. Могу же я еще кому-то нравиться. Вот вам, скажем, Кирилл Иванович?
Наши взгляды скрестились, и со всей силой взаимной неприязни. Наконец он пожевал губками и объяснил:
– Вы мне очень нравитесь, Оленька. И поэтому, в знак прежнего расположения, я включил вас в список на овощебазу. Надеюсь, не посрамите родной коллектив.
* * *
Гремит музыка, сидим в ресторане, разодетые в пух и прах, из себя красивые и счастливые, сбылась мечта идиоток.
Лариске подкинули премию, так что продавать ничего не пришлось. Заказали крабов под майонезом, ассорти рыбное, мясное, овощное, горячее еще не придумали, шампанское. Гулять – так гулять по-королевски.
Столик наш на виду, мужчины не сводят глаз, но мы прекрасны и недоступны, живем самостоятельной жизнью, у нас – своя беседа. Жаль только, что из-за ревущей музыки беседовать приходится криком.
– Что? – ору я через стол.
– …и вызвали на пустырь, за стройку, – кричит Лариска, – где автобусная остановка…
– Где?
– Где остановка! – Лариска безнадежно машет рукой: все равно ничего не слышно.
– Разрешите, снегурочки? – подходит толстый дядька и просительно смотрит на нас по очереди.
– Снегурочки на каникулах, Дедушка Мороз!
Едва он отходит, катимся со смеху от этой немудреной Валюшкиной шутки. А за соседним столиком притихли, с интересом за нами наблюдая, трое моряков, совсем молоденьких, с недавно пробившимися усами.
Музыка умолкла.
– Ну так вот, – спешит рассказать Лариска. – И говорим: не волнуйтесь, Кирилл Иванович, пока это только беседа. Сигнал на вас поступил, Кирилл Иванович.
– Ларис, ну хватит разыгрывать, это что – правда?
– Чистая. Есть, говорим, мнение, что вы не по-товарищески относитесь к своей сотруднице…
– Ну вы даете… – Я слушаю, верю и не верю.
– …мешаете ей продуктивно работать, создаете в коллективе нервозную обстановку…
– …а у вас жена, Кирилл Иванович, – подхватывает Валюшка, – взрослые дети у вас. Придется поставить в известность общественные организации!
Похоже – правда, Валюшка сама таких слов не придумает.
– Ну, – вздыхаю я, – теперь мне конец.
– Ты дальше слушай! Он побледнел, сразу ручонками замахал: не надо! не надо!
– А мы ему: клянитесь!
– Клянусь, отвечает, партбилетом. Я свободен?
– Пока… Но если ты, паразит, гад ползучий, еще хоть раз, тра-та-та… – И я вижу, что Валюшка не выдерживает, плывет, вот-вот захихикает. Гляжу с надеждой на Лариску.
– Врете?
– Врем, – улыбается Лариска. – Но готовься – мы все равно твоему крысенку как-нибудь устроим веселую жизнь!
Тут музыка снова заиграла. И новый кавалер к нашему столику не замедлил явиться в виде одного из морячков, у которого усы были погуще и храбрости побольше.
– Извините, девушки, – вежливо обратился он. – У нас тут возник спор…
– В Крыму не отдыхали, – отвечаем мы.
– По другому поводу. Вы не танцуете, потому что не хотите или потому что нет достойных кавалеров?
– Не хотим, – говорит Лариска.
– …потому что нет достойных кавалеров, – говорит Валюшка.
Моряк говорит:
– Может, это оттого, что вы не обращаете внимания на нас?
– А может быть, поэтому мы на вас не обращаем внимания, – говорю я.
Детский сад. Но все равно весело. Он не нашелся что ответить. Басистый друг пришел ему на помощь:
– Вы так думаете оттого, что не знаете наших достоинств.
– Ну и какие же ваши достоинства? – по-матерински сжалилась над ними Лариска, и первый морячок снова оживился:
– Во-первых, и в главных, мы холостые.
– Хотите предложить нам руку и сердце? – говорю я.
– Для начала – руку. Разрешите?
Вытянулся передо мной – в новеньком, с иголочки, кителе, тоненький, совсем мальчик, лет двадцать.
Встаю. И остальные морячки, как по команде, шагнули к Лариске и Валюшке.
Танцуем. Где-то среди голов, неподалеку, колышутся прически моих девчонок. Когда же я в последний раз танцевала в ресторане? До замужества, наверное. В замужестве не до танцев было, а с Вадимом… Но про Вадима не надо вспоминать сегодня. И вчера. И завтра. Никогда…
Морячок, который танцует со мной, смущается, но держится отважно, ведет разговор.
– Разрешите представиться: мичман Суворов Николай, выпускник Мурманского ВМУ. В Питере проездом к месту действительной службы. Между прочим, в район Крыма.
– Оля.
– Вы отменно танцуете.
– Вы тоже.
– Форма обязывает.
– Усы – тоже форма обязывает?
– Усишки, конечно, не боцманские… Но, знаете, в нашем с вами возрасте хочется выглядеть солиднее.
Я спрятала улыбку, он ее истолковал по-своему:
– Простите, вы, наверное, моложе. Учитесь?
– Как сказать… Учусь.
– Чему, если не военная тайна?
– Жить.
– Значит, работаете. Будь я вашим мужем – я бы настоял, чтобы вы учились.
– А что, чувствуются пробелы в образовании?
– Нет, если честно – просто думал, вы ответите: я не замужем.
– Провокация? – улыбнулась я.
– Разведка боем.
Он ждет ответа, а я оцепенела и молчу, потому что вдруг увидела…
В соседнем маленьком зале уже давно гудел банкет. Когда музыка стихала, оттуда доносились тосты, какие-то научные, мудреные. А теперь я этот стол увидела! И с краю стола – рыжеватый затылок и ухо, которые узнала бы с закрытыми глазами.
Господи, за что же мне и здесь, когда раз в жизни обо всем старалась забыть, снова такая мука?..
Сидит Вадим тихо, молча, а кто рядом с ним – я сразу догадалась. Она. Юлия Ивановна. Хотя я представляла себе ее совсем иначе. Старше и в виде рыбы такой замороженной. А у этой, настоящей – длинные светлые волосы распущены по плечам, лицо нормальное, даже было, наверное, когда-то красивое, и ведет себя нормально: смеется, поднимает бокал. И это меня больше всего, до тоски пронзило: обыкновенная. Не уродина, не баба-яга…
Вот она к нему наклонилась, что-то сказала, мило улыбнулась. Он обернулся, и я увидела его лицо. И тут хоть немножко полегчало. Грустное лицо. В глазах скука и тоска собачья – до лампочки ему эти улыбки и этот банкет.
Сейчас бы подойти, взять за руку, сказать «мое» и увести. Навсегда.
Мечты. «Брызги шампанского», у отца такая пластинка была.
– Не слышу ответа, – доносится голос морячка, как сквозь сон.
Очнулась, оттанцевала его до банкетного зала, чтобы скрылось видение из глаз. О чем он? А, провокация, разведка боем…
– В моем возрасте – и уже быть замужем? – отвечаю я. – Обижаете.
Под мелким дождичком идем от ресторана к троллейбусной остановке. Как в школьные годы: девчонки – впереди, а сзади, ни на шаг не отставая, печатают шаг наши мальчики, то есть морячки. Разговаривают громко, для нас:
– Коля, разве это климат?
– Нет, Валера, это не климат.
– Вот у нас на Черном море – климат!
Мы шагаем молча, у меня – настроение соответственное, а девчонки молчат из солидарности.
– Женя, девушки не знают, они ж не отдыхали в Крыму.
– Коля, а как тебе нравится такая картина: приезжают к нам в Крым три замечательные ленинградки и говорят: нас тоже не устраивает питерский климат. Мы хотим загорать и купаться круглый год.
– А мы скажем: зачем размениваться на один год – оставайтесь насовсем!
– И что, Коля, нам отвечают?
Мы остановились у остановки и обернулись:
– Наш троллейбус.
На лицах морячков разочарование, а у моего – даже усики дрогнули:
– Мы лично свободны до двадцати трех ноль-ноль. Может, продолжим знакомство, сходим в кино? «Любовь земная». Лучше бы, конечно, неземная, но…
– Ребята, – говорит Лариска, – нам правда пора.
– У вас мамы такие строгие?
– Нас дети ждут.
Приняли за обнадеживающую шутку, обрадовались:
– И сколько у вас детей? У вас, например? – указывает морячок на Валюшку.
