скачать книгу бесплатно
Дейзи закрыла альбом и начала смотреть более новые фотографии. Вот они с Питером на презентации ее дебютного альбома, вместе держат ее диск. Какая забавная фотография! Они наклоняются друг к другу и в результате оба оказываются в позе дядюшки Скруджа, «попами кверху». Дейзи улыбается, но глаза ее не такие веселые, как на предыдущих снимках. А вот совсем свежие фотографии. Их прислали недавно. Это вечеринка в честь окончания съемок клипа. Дейзи делает вид, что ей весело, но если присмотреться внимательнее, ясно, что она напряжена. Она одета довольно скромно и практически не накрашена. Даже на съемках она почти не использовала тушь для ресниц.
Дейзи поставила снимки на место. Надо перекусить, уже поздно. Опять зазвонил телефон. Автоответчик снова отозвался голосом Дейзи.
– Алло, это я, Лайм. Куда же ты пропала, милая? Я скоро приеду. Целую. Жди.
Дейзи равнодушно посмотрела на телефон. Похоже, можно отключить автоответчик. Девушка перевела взгляд на стол. Рядом с компьютером лежал долгожданный контракт с Карнеги-холлом на сентябрь месяц. Его принесли, вероятно, рано утром. «Поздно, – подумала Дейзи. – Слишком поздно. Почему то, чего так долго добиваешься, получаешь именно тогда, когда это уже не нужно?» Дейзи не могла ответить на этот вопрос. Таков был закон ее жизни, особенно, до Америки. Она была уверена, что нашла свое счастье с Лаймом. Увы, это оказалось не счастье, а только одна ложь. Ложь, в которую превратилась вся ее жизнь. Ее мир был разрушен. Она сама едва ли осознавала собственное существование.
Дейзи встала, пошла на кухню и начала механически резать салат. Ей показалось, что она что-то забыла. Дейзи вернулась в кабинет, нашла старую зажигалку Лайма и подожгла «эггнистский список». Потом собрала золу, выбросила ее в мусоропровод, вымыла руки и пришла обратно на кухню. Девушка разделила салат на две порции, съела свою не потому, что хотела есть, просто, так было нужно, у нее с утра не было ни крошки во рту. Затем Дейзи встала из-за стола и, прислонившись к стене, стала ждать Лайма.
Он приехал, как и обещал, около восьми. Девушка открыла дверь и, даже не поздоровавшись, хотела вернуться на кухню, когда Лайм остановил ее словами:
– Дейзи, почему ты не подходила к телефону? Тебя не было дома?
– Была, – коротко ответила она.
– Тогда в чем дело? Что случилось?
– Иди ешь, потом поговорим.
– Нет, все-таки…
– Я же сказала, потом поговорим.
И Дейзи, не оборачиваясь, отправилась на кухню, где опять прижалась к стене. Пока Лайм ел, всячески выказывая свое удивление ее поведением, она стояла молча.
– Нет, Дейзи, объясни мне, в чем дело? – снова спросил он, еще продолжая жевать.
– Дожуй, – снисходительно произнесла девушка, – и выпей чаю. Я уже поела.
Лайм встал из-за стола, отправил тарелки и чашки в посудомоечную машину и повторил свой вопрос:
– В чем дело, Дейзи? Я жду объяснений.
– Хорошо. Только я отвечу вопросом на вопрос. Лайм, что тебя связывает с эггнизмом?
– Дейзи, я же тебе рассказывал. Я вступил в купол после смерти отца, чтобы поддержать мать. «Мировое яйцо» – это благотворительная организация, и она оказывает помощь…
– Хватит, – оборвала его Дейзи. – Я это уже слышала. Достаточно лжи.
– Но, Дейзи…
– Если ты не хочешь говорить правду, я ее скажу. Ты действительно вступил в купол лет пятнадцать назад, только твой отец был еще жив.
– Дейзи!
– Не прерывай меня. Они были, вероятно, очень приятными людьми, а ты был очень способным студентом. Интересно, кто беседовал с тобой – миссис Браун, а может, миссис Петерсон? Не знаю. Да и организация, в которую тебя приглашали, была вроде бы весьма уважаемой, и столько известных людей там состояло… А тебе не хотелось отказываться от широких возможностей, от блестящей карьеры. Потом уже умер твой отец, ты оказался в затруднительной ситуации, и эггнисты тебе помогли. И как тебе только совесть позволила прикрываться родной матерью, когда ты мне голову морочил своей басней! Ну, хватит об этом. Что же было потом? Подготовительный период, вероятно, как раз до той знаменитой конференции. Да, ты выступил блестяще, но ведь попасть туда тебе помогли эггнисты. И в Гарвардский университет тебя взяли не только из-за того, что ты талантливый ученый, а потому, что мистер Вебер был главой купола «Мировое яйцо». Интересно, когда ты понял, в чем суть эггнизма? Ты ведь не мог этого не понять. Но назад дороги не было – выход из организации карался смертью. Вот ты и остался, и пел эггнизму дифирамбы, вероятно, из чувства благодарности. Увы, это еще не все. Ты решил заняться и моей карьерой. Конечно, что могла понимать двадцатилетняя дурочка, к тому же не американка, у которой в жизни ничего пока не получалось? Она так любила тебя, так тебе верила, в рот тебе смотрела! Поистине нетрудно было ее обмануть. Хотя, если задуматься, чего ради было Питеру столько возиться с моим альбомом, а Брауну снимать клип за бесплатно? Только ради брата-эггниста. А теперь ответь, что я сказала не так?
– Все так, – отозвался Лайм. Он сидел за столом, уронив голову на руки. Он был раздавлен.
– Я не знаю только, как ты обо всем узнала, – добавил он.
– Я полгода занималась эггнизмом – ходила тайком в библиотеку, работала на компьютере. Ну, а чтобы сделать выводы, у меня хватило мозгов.
– Дейзи, по-моему, ты все преувеличиваешь, – неожиданно встрепенувшись, заметил Лайм.
– Преувеличиваю! Нет, это ты, кажется, снова хочешь солгать. Быть не может, чтобы ты не знал о причастности эггнистов к Балканским войнам и кризису десятых годов!
Отпираться было бесполезно.
– Да, я лгал тебе, – глубоко вздохнув, сказал Лайм. – Но разве ты сама никогда не лгала?
– Лгала, – честно ответила Дейзи, – но не по такому серьезному поводу.
– Я все делал ради тебя, Дейзи. Ты ведь хотела быть знаменитой, хотела выступать в лучших залах, хотела записать альбом, снять клип… Разве не так?
– Да, я хотела быть знаменитой. Но не такой ценой.
– Какой еще ценой? Я использовал любую возможность. Пусть они все были эггнистами, что из того? Ну да, ты же все знаешь… Да, я лгал тебе, но лгал ради тебя. Прости меня. Ты едва ли представляешь, что это за организация. Я могу тебя защитить от чего угодно, но не от них. Здесь я бессилен. Зачем тебе было это знать?
– Я никогда никому не верила, Лайм, – тихо сказала Дейзи. – А тебе поверила. Лучше бы было мне не верить!
– Дейзи, давай забудем все это, – проговорил Лайм, вставая и протягивая к ней руки. – Прости мне мою ложь. Я люблю тебя. Наверное, я был не прав, что не сказал тебе сам, как все было по-настоящему. Я хотел, чтобы ты верила в сказку. Поверь мне, я хотел оградить тебя от эггнистов.
– Ты превратил мою жизнь в ложь!
– Я не хотел, верь мне. Давай помиримся.
– Я любила тебя, а ты мне лгал.
– Перестань. Скажи, что прощаешь меня.
Лайм хотел было взять Дейзи за руку, как вдруг она взорвалась:
– Не приближайся! Не дотрагивайся до меня! Убирайся! Я не желаю тебя больше видеть! Никогда!
Она резко развернулась и ушла в ванную. Он застыл на месте, как громом пораженный.
Дейзи быстро умылась и почистила зубы, а потом заперлась в своей комнате.
– Дейзи! – позвал ее Лайм. – Стоит ли все рушить вот так? Все, что мы создали за эти два года… Прости меня, Дейзи. Я признаю, что был не прав. Прости меня.
– Я не могу простить тебя, Лайм, – с чувством сказала девушка, прислонившись спиной к двери. – Если бы я сказала, что прощаю тебя, это была бы еще одна ложь. Я не могу простить тебе ложь, Лайм. Я бы простила что угодно, может, даже измену, если бы ты честно во всем мне признался. Но не ложь. Уходи. Все кончено. Я завтра утром поеду на студию, мне надо поспать. Слава Богу, у нас в доме две спальни.
Дейзи чувствовала, что он все еще стоит за дверью. Она не открыла.
Дейзи доплелась до кровати и села на край. «Все кончено, – повторила она вслух. – Finita la comedia». Забавно, в их разговоре ни разу не прозвучало слово «развод». Все было и так ясно. Дейзи не нужно было говорить, что она скоро пришлет документы на расторжение брака. За этим дело не встанет.
«Кто сказал, что развод – это освобождение? – подумала девушка. – Видно, кто так считает, совсем не любил своего мужа. А если любишь, то это больно, очень больно».
Дейзи разделась и легла спать. Она чувствовала себя измотанной. Лайм давно ушел к себе, стало тихо. Дейзи заснула. Ее преследовали кошмары. Ей снилось, что она бьется в паутине из железных прутьев, и они разрывают ее сердце на тысячи частей.
Дейзи проснулась в ужасе. Уже наступило утро. Она вспомнила вчерашний разговор и содрогнулась. Лайм уже ушел, завтрак стоял на столе. Дейзи механически делала какие-то движения: умывалась, чистила зубы, но зарядку делать не стала. Она с трудом съела яйцо и выпила чашку чая. От одного вида еды ее тошнило. Потом Дейзи машинально оделась – серые брюки, белая рубашка, клетчатый пиджак, – взяла свою сумочку и села в машину.
Такой глубокой депрессии у нее никогда не было. Обычно все заканчивалось слезами, иногда даже истерикой, после чего она успокаивалась более или менее быстро. Но сейчас слез не было, Дейзи не кричала, не била кулаками о стену. Она сидела за рулем, равнодушно уставившись на дорогу, даже не задумываясь, куда едет. Вокруг не было ни души, все давно уже были на своих рабочих местах. Дейзи как будто уже не существовало. Взгляд ее некогда красивых глаз был безжизненным. Она ни о чем не думала, но одной мысли все же удалось пробить дорогу в лабиринтах ее мозга. Почему она еще жива? Зачем? Ведь все кончено. Куда она едет? Дейзи вынула из сумочки фотографию Лайма. Он был для нее всем, но оказался всего лишь лицемером. Она поставила фотографию к лобовому стеклу.
«Прощай», – тихо сказала Дейзи.
Справа показался обрыв. Вокруг не было ни одной машины. Сейчас один резкий поворот направо, удар… и все будет кончено. Ни кошмара последних месяцев, ни боли в груди – ничего больше не будет. Как хорошо… Ни лжи, ни лицемерия, ни эггнизма…
И вдруг в ней что-то всколыхнулось. Кончать с собой из-за эггнистов? Не слишком ли это жирно? Нужно бороться, нужно вывести их на чистую воду! Лайм ей лгал – ну и что? Пусть убирается на все четыре стороны! Дейзи проживет и без него. «Я выживу!» – именно эта песня звучала утром по радио. И Дейзи выживет! Только надо действовать. Надо стать кем-то другим. Надо умереть, но не по-настоящему. То есть, нужно, чтобы все поверили в ее смерть. Что же для этого требуется?
Дейзи притормозила. Обрыв довольно крутой, если отправить туда машину на большой скорости, она разобьется. Но взорвется ли… «Взорвется! – радостно подумала Дейзи. – У меня же газовый баллон в салоне! От удара он должен взлететь на воздух». А если машина взорвется, то и загорится. Вокруг никого нет, пока кто-нибудь проедет мимо, салон уже будет полыхать, а пока пришлют помощь, он сгорит, и Дейзи тоже. Гениально!
Дейзи сняла пиджак, вынула из сумочки кошелек и кредитную карточку, вырвала из хвоста клок волос и разбросала их по спинке сиденья. Затем она надела на голову старую кепку и вышла из машины. Заведя мотор, она разогнала автомобиль, и он сорвался в овраг. Раздался взрыв. Дейзи перебежала дорогу и понеслась по обочине сломя голову. Затем она свернула налево, впереди показался хвост автобуса. Дейзи прибавила скорость. Пока автобус стоял на остановке, девушка успела до него добежать. Народу в салоне было немного, но Дейзи села в проходе, а не к окну. Автобус следовал на вокзал. Она опустила козырек почти на глаза и отдышалась. Слева от нее через проход сидел мужчина и смотрел газету. Сначала Дейзи не обратила на него никакого внимания, но вскоре невольно поддалась искушению почитать через плечо. У нее было отличное зрение. Ее внимание привлекла статья под заголовком «Они ехали на пикник». Дейзи не смогла разобрать каждое слово, но общий смысл поняла. Трое парней и две девушки отправились на машине из Олбани за город и попали в аварию. Четверо погибли сразу, одна выжила и находится в реанимации. Рядом была помещена фотография – пятеро молодых ребят, веселых, беззаботных, и среди них черненькая, очень сильно накрашенная девушка – вылитая Дейзи. Та самая, которая выжила. Энн Литтлвуд. «Это судьба», – подумала Дейзи. Она станет Энн Литтлвуд, пока та в госпитале. А потом будь, что будет.
Нужно было торопиться. Не пройдет и получаса, как ее сгоревшую машину найдут, и она не сможет снять со счета деньги. Ведь на нескольких долларах в кошельке Дейзи долго не продержится. Она выскочила из автобуса и побежала на вокзал, по пути купив газету с фотографией Энн Литтлвуд. Банкомат оказался свободен. Дейзи проверила свой счет, на нем находилось 8150 долларов. Она затребовала 7500. Девушка решила, что закрывать счет не следует, а Лайм точно не будет интересоваться, какая там сумма. Банкомат не желал выдавать столько наличных денег. Дейзи нетерпеливо нажимала на кнопки. Наконец посыпались крупные, пятисотдолларовые купюры. Девушка положила одну в кошелек, остальные засунула под майку. Бюстгальтера на ней не было. Деньги неприятно щекотали ей тело. Она выбросила кредитную карточку в первую попавшуюся урну и отправилась покупать билет до Олбани. Ближайший поезд отходил через десять минут. Дейзи вошла в вагон, села у окна и стала читать газету.
Она никогда не жила одна. Сначала Дейзи жила с матерью, потом с Лаймом. Она почти ничего не делала самостоятельно. А теперь, меньше чем за час, девушка стала другим человеком. Она сама ввязалась в настоящее приключение. Именно этого ей недоставало всю жизнь. Дейзи осознала это в те двадцать минут, в которые поезд мчался от Бостона до Олбани. Она никогда не была в этом городе. Первое, что девушка решила сделать – это позвонить в Городскую больницу, где, если верить газете, находилась Энн Литтлвуд. Дейзи быстро нашла номер телефона во встроенном в автомат электронном справочнике.
– Алло, это больница? Здравствуйте. Я хочу спросить, как здоровье Энн Литтлвуд. Она поступила к вам вчера. Я ее знакомая.
– Мисс Литтлвуд скончалась пятнадцать минут назад.
Дейзи повесила трубку, не веря своим ушам. Умерла! Бедная девушка. Ей было двадцать два года, столько же, сколько и Дейзи. Так написано в газете. Она сирота, и те ребята тоже, они все воспитывались в одном детском доме. Какой странной иногда бывает жизнь.
Но ей некогда было переживать по поводу смерти Энн. Сама судьба привела Дейзи в Олбани. У нее очень мало времени. В больнице еще наверняка не успели сообщить властям о смерти девушки. А Дейзи нужно срочно узаконить свое новое имя. Ей необходимо выправить водительское удостоверение Энн.
Дейзи вернулась к телефону-автомату и стала искать адрес мисс Литтлвуд, а затем и полицейское управление, которое выдало ей права. Девушка понятия не имела, как туда добраться, но это было не главное. Сначала она должна была стать Энн Литтлвуд.
Дейзи пошла пешком по городу в поисках черного парика. К счастью, ей попался нужный магазин, где она купила в точности такую же паклю, какая была на голове Энн на газетном снимке. Затем Дейзи приобрела набор косметики и аптечку, которые сложила в один мешок. Оставалось самое главное – одежда. На фото Энн была в кожаной куртке, темной футболке, черных джинсах и, главное, в крысах. Дейзи терпеть не могла такую обувь даже на мужчинах. Но делать было нечего. Она купила страшную черную футболку, ужасные штаны и устрашающего вида башмаки с длиннющими носами, от которых при ходьбе раздавался отвратительный звон, ну и, разумеется, куртку-косуху. Со всей этой дребеденью Дейзи зашла в общественный туалет, плотно закрыла за собой дверцу и стала делать из себя Энн Литтлвуд. Она переоделась в только что купленные футболку и джинсы, предварительно вынув деньги из-под майки и положив их в кожаную куртку, надела крысы и занялась «приведением в порядок» головы. Дейзи в жизни не носила парика, у нее всегда были лучшие в мире волосы. Но черная пакля весьма удачно налезла на ее голову. Затем она, внимательно рассмотрев фотографию Энн, очень сильно накрасила тушью ресницы и сделала стрелки почти до середины виска. Оставались тени и помада. В качестве завершающего штриха Дейзи наклеила на лицо пару пластырей и подвязала левую руку бинтом. Посмотревшись в маленькое зеркало, она сама себя не узнала. Дейзи сложила свои вещи в мешок из-под куртки и вышла из кабины. Почему-то тяжелее всего ей было расставаться со своей старой кепкой. Тем не менее, Дейзи решительно выбросила мешок в ближайший мусорный бак.
Дейзи понятия не имела, как добраться до полицейского управления, но вопросов не задавала, чтобы не привлекать внимания. Зато она вслушивалась в речь горожан, особенно молодежи. Где-то через полчаса Дейзи наткнулась на автобус, который как раз шел в нужный ей район. Она выглядела ужасно, но своей рукой на перевязи вызывала жалость. Какой-то мужчина даже уступил ей место.
Дейзи и не представляла, что способна на такую авантюру. Она всегда в душе жутко волновалась перед тем, как идти в какие-нибудь важные организации. Дейзи и сейчас была неспокойна. Но обратной дороги не было. Было жарко, так что кожаную куртку девушке пришлось снять. Она вошла в полицейское управление уверенным шагом, хотя за минуту до этого момента у нее подкашивались колени.
– Здрасьте! – громко и несколько развязно сказала Дейзи. – Я хочу водительские права сделать. Кто мне поможет?
– Подойдите сюда, – позвала ее девушка, сидящая за компьютером. – У Вас что, нет прав?
– Есть, конечно. Но я потеряла удостоверение. Я в аварию попала. Но за рулем меня не было, я была только пассажиркой. Можете проверить. Я Энн Литтлвуд, про нас еще в газете писали.
– Энн Литтлвуд? Сейчас проверим. Да, Вы не виноваты в аварии. Вы с четырнадцати лет водите машину?
– С рождения, как любая американка.
Этими словами Дейзи изо всех сил попыталась выказать национальную гордость.
– В происшествия Вы не попадали, – продолжала девушка-полицейский. – Жарко сегодня, не правда ли?
– Кошмар, я чуть не сдохла.
– Вы родились в Олбани пятого декабря 2022 года?
Дейзи родилась второго, но, разумеется, ответила «да».
– Учились сначала в специальной школе при детском доме, а затем…
– А затем в муниципальной этого района, – наобум продолжила Дейзи и чуть не упала в обморок от собственной наглости.
– Именно так, – подтвердила полицейская.
– В данный момент не работаю, – с еще большим нахальством сообщила Дейзи. – Но хочу начать новую жизнь. Так Вы дадите мне права?
– Сейчас, подождите секунду. Вот Ваше удостоверение.
– Спасибо Вам! – крикнула Дейзи. – Вы просто класс!
– Не за что. До свидания.
– Чао, офицер.
Дейзи вышла из управления, вертя в руках заветную карточку. Получилось! Да здравствует жара, компьютер и невнимательные чиновники! Ее теперь зовут Энн Литтлвуд, надо научиться откликаться на новое имя.
Пока девушка-полицейский обедала, на компьютер поступила информация о смерти Энн Литтлвуд. Не дождавшись команды пользователя, машина сама сделала две записи – одну о кончине мисс Литтлвуд, а другую о выдаче ей же дубликата водительских прав. Когда полицейская вернулась на свое рабочее место, компьютер работал как ни в чем не бывало и не посылал никаких запросов.
В это время Дейзи сняла перевязь и отправилась на почту. У нее как раз была мелочь на конверт в Европу. Она решила воспользоваться обычной почтой, чтобы избежать проверок. Вряд ли кто-то будет вскрывать ее ничем не примечательный конверт.
«Дорогая мама!
Когда ты получишь это письмо, я буду уже далеко. Не ищи меня. Со мной все в порядке. Не приезжай на мои похороны.
Сожги письмо вместе с конвертом.
Целую,
Дейзи».
Девушка вышла на улицу и стала думать, что делать дальше. Оставаться в Олбани ей не хотелось. Она решила положиться на судьбу, поехать на автовокзал и сесть на первый междугородний автобус. Таковой нашелся довольно быстро, и направлялся он в Детройт. Дейзи было все равно. Она села на теневую сторону и наслаждалась прохладой, царившей в салоне. Девушка с утра ничего не ела, так что с огромным удовольствием выпила кофе и съела сладкую булочку.
Дейзи остановилась в Вудхавене, пригороде Детройта. Мотель оказался очень милым. Но прежде чем отдохнуть, девушка отправилась в ближайший банк открывать счет на имя Энн Литтлвуд. Она снова повесила руку на перевязь и приняла несчастный вид.
В банке ей, как и полагается, дали заполнить анкету.
– Я переехала и еще не нашла квартиру, – сказала Дейзи насчет графы «местожительство».
– Напишите старый, потом сообщите новый, – ответили ей.
– Вам, наверное, интересно, откуда у меня такая сумма, – произнесла девушка. – Я страховку получила наличными. В аварию попала.
