скачать книгу бесплатно
Дейзи было неприятно, она была подавлена и растеряна. К эггнистским куполам издавна принадлежали лучшие люди – писатели, философы, музыканты – и вместе с ними – политики с дурной славой, дельцы, которых сопровождала цепь кровавых преступлений. Лайм тоже был эггнистом и, разумеется, имел с ними дело. А что, если он и до сих пор с ними связан? Эта мысль, несмотря на все усилия Дейзи, пробивала себе дорогу в ее мозгу. Она гнала эту идею как преждевременную. Девушка решила сначала узнать как можно больше об эггнизме, а потом уже делать выводы.
Следующей книгой, которая попалась Дейзи, была история Балканских войн последнего десятилетия двадцатого – первых лет двадцать первого века. Это была череда псевдоборьбы за псевдонезависимость, вложений огромных денег, разделов сфер влияния и, конечно, грандиозных преступлений: торговля наркотиками, оружием, человеческими органами, подготовка террористов и т. п. Дейзи встречала многие имена из этой книги и раньше, только не знала, что большинство их владельцев было эггнистами. В своих воспоминаниях, в своих рассказах о том времени эти люди старались оправдаться с помощью якобы высоких целей эггнизма, заботы о благе человечества и прочих красивых слов. Сколько жертв было в тех войнах – вряд ли кто-то считал. Главные действующие лица книги старались показать себя миротворцами, а эггнизм – панацеей от мирового зла. Представители купола, специально созданного для работы на Балканах, говорили о себе как о людях честных, хоть и прагматичных. Дейзи им не верила, и авторам исследования, которые рассматривали эггнизм как одну из сил, участвовавших в тех событиях, тоже. Правда, на ее взгляд, не лежала на поверхности. Дейзи должна была ее найти. Фамилий знакомых Лайма в этой книге она не встретила, да и не могла встретить. Но зато она уверилась в могуществе эггнизма. Вместе с тем, эта книга не произвела на девушку столь гнетущего впечатления, как предыдущая, антиэггнистская.
Затем в поле зрения Дейзи попалась работа, посвященная кризису нулевых. Она уже когда-то слышала о тех событиях: загадочные убийства, странные совпадения, связи, подобные паутине. Среди главных героев той истории были крупные банкиры, нефтебароны и, конечно, владельцы информационных сетевых империй. Спустя несколько лет случился первый серьезный кризис виртуальных предприятий, которые вели торговлю в сети. Но за фасадом закономерного падения сверхприбыльных компаний стояла борьба интересов, которую вели не на жизнь, а на смерть. А смертей было много. Большая часть фактов, относящихся к событиям нулевых и 10-х годов, не стала для Дейзи открытием, кроме одного – важнейшие участники той истории, те, кто вышли сухими из воды, были эггнистами. Прямых доказательств их причастности к убийствам и прочим преступлениям найдено не было, но косвенных – сколько угодно.
Дейзи стало по-настоящему страшно. Она решила сделать перерыв, чтобы переварить информацию. Тем более, что уже наступил март и пару раз звонил мистер Браун насчет начала съемок клипа. Они договорились встретиться в середине месяца. Пятнадцатого числа Дейзи приехала в Нью-Йорк на студию Брауна. Там собрались практически все участники будущих съемок, включая оператора, костюмершу, осветителей и других. Из партнеров Дейзи выделялся Роберт, или попросту Боб, этакий современный «красавчик» с присущей такому типу парней печатью разврата на лице – исполнитель роли рыцаря, и Кейт – хорошенькая актриса с Бродвея, которой предстояло играть служанку принцессы. Оба были одеты невесть во что. Кейт сидела на полу, Боб – на каком-то немыслимом столе. Вся компания с интересом разглядывала Дейзи, которая в своих клетчатых штанах и белоснежной кружевной блузке стояла рядом с Брауном. Они с любопытством смотрели на ее дивные золотые волосы и красивое, хоть и не совсем правильное лицо. Браун представил ее как известную певицу и жену доктора Миллана.
– Насколько мне известно, Дейзи впервые будет работать с камерой, – сказал он.
Девушка кивнула.
– Так что помогите ей.
Дейзи не любила такие фразы. В них было что-то снисходительное. Однако Кейт со свойственной ей простотой ответила:
– Поможем. Иди сюда, Дейзи, – добавила она. – Кажется, мистер Браун собирается читать сценарий.
– Верно, Кейт.
В целом, сценарий был близок к замыслу Дейзи. Но, услышав о сцене бала, на котором знакомятся принцесса и рыцарь, девушка попыталась возразить:
– У меня этого не было.
– Но подумай сама, Дейзи, – ответил Браун, – где еще они могли встретиться?
Девушка вздохнула. Похоже, он был прав. В остальном сценарий ей понравился.
Так как все участники были очень заняты, договорились снимать три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу – часа по два-три. После этого Браун предложил посмотреть костюмы и поработать над первой сценой.
Платье принцессы было двойным, в стиле Раннего Возрождения: нижнее платье из белого шелка или похожего фантастического материала с длинными широкими от локтя рукавами и верхнее парчовое, тоже белое, без рукавов, с небольшой отделкой. Для рыцаря приготовили внушительные доспехи и костюм для бала, в котором перемешали самые различные стили средневековой мужской одежды.
Дейзи сразу облачили в платье принцессы, сделали легкий макияж, красиво причесали и положили на голову белый венок. Под специальным освещением ее распущенные волосы сверкали как чистое золото.
– Сначала потренируемся, – сказал Браун. – Дейзи, смотри в камеру и иди ко мне. Теперь повернись. Продолжай двигаться. Остановись. Сделай реверанс. Улыбнись. Покажи, что ты обращаешься к служанке. Теперь покажи, что ты встретила возлюбленного. Бросайся ему навстречу. Жди его. Ну все, молодец.
– Все по местам! – скомандовал он. – Сцена первая. Принцесса идет по коридору, поворачивается налево, зовет служанку, служанка подходит к ней, они проходят вместе несколько шагов, затем входят в комнату принцессы. Все понятно?
– Да.
– Тогда начали. Дубль первый. Мотор.
Декорации были очень красивыми, хотя их не всегда было видно, так как в основном действие должно было происходить ночью. Дейзи двигалась медленно, чуть опустив глаза.
– Слушай музыку. Я специально включил запись, чтобы тебе было проще, – раздался голос Брауна. Это был проигрыш к неокончательному варианту «Песни тебе», который Дейзи отправила ему еще в конце января.
– Теперь Кейт. Дейзи, поворачивайся и зови ее. Так, хорошо. Кейт, подходи к принцессе. Не делай лишних движений, это не американская сказка. Реверанс госпоже. О господи, это что, реверанс? Ты бы ей еще рукой помахала! Ладно, иди рядом с ней, опустив глаза. Входи в комнату, кланяйся принцессе. Дейзи, входи тоже. Снято.
Дейзи выдохнула и чуть было не дотронулась до лба рукой. Дама-визажист подошла к ней и поправила ее макияж.
– Сколько дублей мы будем делать? – спросила Кейт.
– Не больше пяти.
– Ну и ну. И вообще, мы что, снимаем исторический фильм? Что за придирки к реверансам?
– Кейт, я же давал тебе слушать песню Дейзи, – ответил Браун. – Разве в этом клипе уместны твои развязные манеры?
– У меня не развязные манеры, – возразила Кейт. – Я профессиональная актриса.
– Я это знаю, но здесь ты будешь слушаться меня, – твердо сказал Браун. – Давайте еще раз. Да, кстати, Боб, ты можешь идти.
– Я подожду. Я хочу переговорить насчет съемок тех сцен, где присутствует один рыцарь.
– Хорошо.
После пятого дубля Дейзи чувствовала себя вымотанной. Она сидела на стуле, тяжело дыша и обмахиваясь копией сценария. Кейт стояла неподалеку и причесывала короткие черные волосы. Когда мистер Браун проходил мимо, она спросила его:
– Я что-то не поняла, принцесса не может выйти из замка, а ее служанка?
– Может, конечно. Она отправляет письма рыцарю.
– Понятно. Ну ладно, я побежала. Всем пока. Дейзи, это было классно.
Девушка отдышалась, выпила воды и тоже стала собираться.
– Ты очень красивая, – сказал ей Боб на выходе. – Настоящая принцесса. Я и не знал, что такие еще бывают.
– Спасибо, – ответила Дейзи и усмехнулась про себя.
С мистером Брауном они расстались очень мило.
– Ты молодец. Тебе очень подходит эта роль, – заметил он.
– Я уже говорила, что мы сработаемся.
Пока Дейзи стояла в пробке, пытаясь выбраться из города, она посмотрела сценарий. В конце принцесса выходила на крыльцо, рыцарь дотрагивался мечом до невидимой стены, которая исчезала, и принцесса бросалась к нему в объятия. Про поцелуй ничего сказано не было. Дейзи заметила про себя, что было бы отвратно целоваться с Бобом, у которого печать разврата была особенно видна около рта. Она содрогнулась и подумала о чувственных губах Лайма и об эггнистах. Тревога сжала ее сердце. Правильно, что она сделала перерыв. Дейзи слишком пропиталась антиэггнистским настроением. Нужно почитать что-нибудь проэггнистское. На следующей неделе.
В пятницу снимали наиболее простые сцены – принцесса и служанка в спальне, принцесса пишет письмо рыцарю. Было решено к Пасхе снять все, кроме моносцен принцессы. После этого уйти на каникулы, дать возможность Дейзи сделать запись «Песни тебе» на студии Питера и к лету постараться полностью закончить и выпустить в прокат клип. Идея всем понравилась, правда, Боб попробовал обратить внимание на слишком большую длительность съемок, на что Браун ответил, что, если бы они могли работать не по два часа, а дольше, закончили бы раньше. Этот клип должен стать произведением искусства, а не дешевкой, сделанной за одну ночь.
После съемок Дейзи и Кейт решили перекусить в соседнем кафе.
– Ты веришь в реинкарнацию? – спросила молодая актриса. – Мне кажется, ты жила тогда. Иначе как у тебя получается играть так естественно? По-моему, это неспроста.
– Средние века никогда не были мне близки, – заметила Дейзи с улыбкой.
– Все равно, ты как будто пришла из прошлого. Ты наверняка не смотрела ни одного авангардного спектакля, из тех, какие мы ставим в театре.
– По правде говоря, нет. Но я могу прийти.
– Приходи лучше на Шекспира. Мы его ставим вполне классически.
– Ну да, в старинных костюмах конца двадцатого века, – прыснула Дейзи.
– Ничего подобного. В костюмах елизаветинской эпохи, но с современными декорациями.
– Тогда точно приду.
– Удивительно, что Браун согласился снимать такой, как бы это выразиться, консервативный клип, – заметила Кейт. – Ни тебе эротики, ни тебе пикантных сцен. Вот, понимаю, если бы ты показала, как женщины носили тогда пояса верности.
– Тогда бы это была порнуха, – отозвалась Дейзи.
– Нет, все равно интересно. И какой у них тогда был секс.
– Секс – это еще не все.
– Секс, – мечтательно произнесла Кейт и как-то хищно облизнулась. – Я хочу попробовать виртуальный секс на новой установке. Говорят, очень классно. Ты не пробовала?
– Зачем он мне? – удивилась Дейзи. – У меня есть муж.
– А, ну да… Муж… Это сейчас такая редкость. И ты его любишь… Такого, по-моему, вообще не бывает. Все живут поодиночке, иногда занимаются сексом и очень боятся потерять свою независимость. И так с юности.
– Я выросла не в Америке, – заметила Дейзи.
– А что, там, где ты выросла, нравы такие, как в девятнадцатом веке?
– Нет, конечно, нет. Там тоже большинство не хочет выходить замуж.
– Вот видишь. А на тебя я надивиться не могу. Такая музыка, почти классическая! Текст – ни одного бранного слова! Похоже, вы с Брауном друг друга нашли. Он тоже несовременный, живет во дворце со своей мамашей-профессором.
Дейзи рассмеялась.
– У меня нет дворца, просто хороший дом. Кстати, приглашаю в гости. Лайм готовит лучше, чем в ресторане.
– Спасибо. Может, как-нибудь заеду.
Они распрощались и разошлись по своим делам.
Они не стали подругами, но работали вместе легко. Поссориться с обладательницей такого характера, как у Кейт, было практически невозможно. Она еще пар раз вспомнила про пояс верности, ратовала за включение поцелуя в конец клипа, на что Дейзи поморщилась, а мистер Браун пожал плечами и сказал «посмотрим», и на этом успокоилась. В кадре Кейт стала держать себя скромнее, и претензий к ней больше не было.
На следующей неделе Дейзи взяла в библиотеке проэггнистскую книжку, которую прочитала за два захода и от которой ей хотелось плеваться. Самое страшное состояло в том, что она встретила там слова, очень похожие на те, которые когда-то произнес Лайм в одном из своих выступлений. Раньше Дейзи всегда радовалась, когда встречала в книгах упоминания о муже. Но не в такой тупой, как эта… Нужно было работать и копать дальше относительно эггнизма, сжав зубы. Нужно было улыбаться Лайму, быть милой с Брауном, любезной с Питером, как ни в чем не бывало. Дейзи считала, что все это сможет. Она старалась не думать все время об эггнистах, но однажды, направляясь на съемки в конце марта, решила составить список людей, помогавших когда-то Лайму и проверить, не являются ли они эггнистами. Она пыталась убедить себя, что таким образом узнает правду и, скорее всего, ответ будет отрицательным. Она удостоверится, что Лайм ей не лгал, и снова будет счастлива.
В тот же день мистер Браун встретил Дейзи с какой-то девушкой азиатского типа.
– Это мисс Ли, – сказал он. – Она будет учить тебя старинным танцам. Договорись с ней, когда и где вы будете встречаться.
«Жаль, что это не Вивьен Ли», – почему-то мелькнуло у Дейзи.
– Очень приятно, – сказала она вслух.
– Мне тоже, – отозвалась преподавательница.
– Мне было бы удобно заниматься тогда, когда я бываю в Нью-Йорке, то есть в понедельник, среду и пятницу, до съемок.
– Я думаю, Вам хватит пары занятий. Я слышала, Вы очень способная.
– Не спешите меня хвалить. Я занималась танцами очень давно.
Но ей действительно оказалось достаточно двух занятий. Сцена бала стала одной из самых красивых в клипе. В гриме и одежде под старину Боб выглядел очень даже прилично, и развращенность практически не проступала на его лице. Он не пытался заигрывать с Дейзи, тем более, что Браун сказал ему, что девушка занята и что доктор Миллан – не книжный червь и от него может и влететь за излишние вольности. Боб принял это к сведению.
Они работали дружно, но в сроки не укладывались. Браун нервничал, но старался не подавать вида. Дейзи тоже стала дерганой, но по другому поводу. В одной из многочисленных книг по эггнизму, которые она заказала из фонда библиотеки, девушка наткнулась на фамилию Петерсон. Миссис Петерсон была одной из тех дам, кто помог Лайму попасть на конференцию, с которой и началась его блестящая карьера. Дейзи ее видела когда-то, и у нее вроде бы был муж. Мистер Петерсон, о котором упоминалось в книге, был « Предводителем второй оболочки» одного из куполов. Девушка уже прилично разбиралась в эггнистской иерархии» – этих многочисленных «предводителях», «генералах», «начальниках» «ядра», «1-й, 2-й и т. д. оболочки» и т.п., которая иногда раздражала ее, а порой просто смешила. Почему Лайм, серьезный ученый, имел отношение к этой странной организации? Дейзи могла только предполагать – из-за связей. От такой мысли ее начинало тошнить. Она приходила домой, была раздраженной и тем удивляла мужа. К Пасхе обнаружилось, что еще двое не очень близких знакомых Лайма до сих пор состоят в эггнистских куполах.
Страстная неделя, особенно, Великий Четверг, Великая Пятница и Великая Суббота, всегда была тяжелой для Дейзи. Вот и четырнадцатого, за два дня до Пасхи, вернувшись со съемок довольно поздно, девушка огрызнулась на Лайма довольно грубо и практически без повода.
– Дейзи, что с тобой? – спросил он обеспокоенно. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты стала очень нервной. Что у тебя за проблемы? Я должен это знать.
– Можешь быть уверен, у меня нет другого мужчины, – почему-то ответила Дейзи, и это прозвучало грубо.
Лайм чуть сжал зубы, но сказал довольно спокойно:
– Надеюсь, если бы такое случилось, я бы узнал об этом первым.
– Да, конечно. Извини, – девушка подошла к мужу, взмахнув пару раз руками, как будто отмахиваясь от собственных дурацких слов. – Я просто устала. Съемки очень утомительные, обстановка нервная, в сроки не укладываемся.
– Дейзи, я должен знать о твоих проблемах, – сказал Лайм, беря ее за руки и усаживая на стул. – Может, мне приехать на съемки? Я давно хотел, но думал, что без меня тебе работать лучше. Может, мне поговорить с Брауном? Он тебя обидел? Что случилось, в конце концов?
– Да ничего не случилось, Лайм. Не надо никуда приезжать и никому звонить. Я сегодня отдохну, а завтра буду готовиться к пасхальному концерту в Ратуше. Если ты мне поможешь с аккомпанементом, я скажу тебе спасибо.
– Ну конечно, конечно, помогу.
Он обнял ее, и впервые ей это не было приятно.
Праздник Воскресения Христова Дейзи всегда отмечала более пышно, чем другие американцы. Она красила яйца, варила творожную пасху, как всегда делали в ее славянской семье, и даже покупала куличи в православной церкви, куда обычно не ходила. Вечером Дейзи долго разговаривала по телефону с мамой, рассказывала о записи альбома, о съемках клипа и ни словом не обмолвилась об эггнистах и своих внутренних проблемах. Лайм поверил ее объяснениям, хотя и повторил пару раз, что приедет как-нибудь на съемки. Дейзи опять стала его отговаривать, так как знала, что нервозную обстановку создает там сама своими резкими словами и неадекватной реакцией на любое замечание, и не хотела, чтобы он это заметил. Вместе с тем девушка дала себе обещание взять себя в руки и больше не давать мужу повода расспрашивать себя о своих проблемах.
Концерт в Ратуше прошел очень успешно. Правда, у Дейзи было всего два номера – псалом на собственную музыку и религиозная песня, к которой она написала не только мелодию, но и слова. За роялем она казалась маленькой вдохновенной женщиной. Дейзи исполняла все, даже псалом, очень страстно. Наутро в понедельник несколько местных газет пели ей дифирамбы.
На Пасхальной неделе Дейзи и Питер решили сделать специальную запись «Песни тебе» для клипа. Браун прислал целый список собственных замечаний, исходя из предыдущего, альбомного варианта. Правда, так как он слышал неокончательную версию, многие вещи уже были учтены. Просьба Браун усилить скрипку в аккомпанементе заставила Питера и Дейзи найти один из таких вариантов записи, чтобы не разыскивать скрипача, который на праздники уехал из города. В отношении голоса у Брауна замечаний не было.
Запись шла непросто. Питеру не очень нравились эксперименты, которые иногда позволяла себе Дейзи при исполнении «Песни тебе». Она спорила со звукорежиссером, говорила, что это ее сочинение, и она лучше знает, как оно должно звучать. Девушка приходила домой злая и жаловалась мужу на необъективность Питера. После двух таких жалоб Лайм решил послушать Дейзи и сам ей аккомпанировать. Девушке идея понравилась. Он играл совсем не так, как она. Лайм играл техничнее, свободнее и даже более темпераментно. Дейзи быстро приноровилась к его аккомпанементу и пела без особых проблем.
– Понятно, – сказал Лайм, сняв руки с клавиатуры. – В основном, на мой взгляд, все хорошо. Но вот это место, – он стал подбирать аккомпанемент, – «Только тогда я не знала тебя». Ты делаешь в конце то, что я про себя называю «плач Ярославны». Не следует в конце идти на квинту вниз. Слушай, что у тебя получается.
И Лайм пропел весь отрывок. У него был потрясающий баритон. Дейзи часто спрашивала его, почем он не стал профессиональным певцом, ведь с таким голосом он мог бы даже петь в опере, но внятного ответа не получала. Втайне девушка мечтала когда-нибудь выступить вместе с мужем. Она почему-то больше гордилась его талантом, чем своим.
– Я думаю, нужно остановиться на пятой ступени, – продолжал Лайм. – Разрешать ее не имеет смысла, мелодия продолжается дальше.
– Похоже, ты меня убедил, – с улыбкой сказала Дейзи. – Давай сначала. Я спою еще раз полностью.
У нее, действительно, получилось лучше. Музыка как будто заставила Дейзи забыть о своих догадках относительно Лайма и эггнизма, и их близость в ту ночь была восхитительной, как прежде.
