скачать книгу бесплатно
– Это трудно, я знаю. Но, он не придёт…
– Нет! – мальчик мотает головой и кричит: – Вернётся! Он вернётся!
– Ну что ты, – женщина садится на лавку рядом с готовым заплакать ребёнком, – не нужно…
Сын соскакивает со скамьи и замирает посреди комнаты. Мальчик оглядывается. За выложенным из слюды окном идёт снег.
– Я… Тогда я… я сам его найду! – он решительно сжимает кулаки.
В следующий миг он выскакивает на улицу. Только дверь в сенях громко хлопает.
– Марлоу! – женщина срывается с места. – Стой! – она выбегает в ночь вслед за ним.
* * *
Юноша подрывается и ошалело смотрит по сторонам. Он не сразу понимает, где находится. Когда ощущение реальности возвращается, руки закрывают лицо.
Выходит, что-то да осталось из детских воспоминаний. А, казалось, всё забыл. С каждым годом словно волны подтачивают прибрежные камни – его память о давно прошедших событиях становится неточной, лишается малозначимых, но приятных сердцу деталей… Вот и сейчас, он готов поклясться, что только что видел лицо матери вплоть до мельчайших черт, но стоило вернуться в реальность, как её образ снова растворяется в небытии.
Парень гипнотизирует пол, когда рядом кто-то громко всхрапывает. Слуги вокруг крепко спят.
Марлоу подходит к ящику, хватает глиняную миску и крутит в руках. На донышке виднеется белёсая плёнка. Парень проводит пальцем, и осадок легко стирается.
“Когда мне последний раз что-то снилось? Неужели, это зелье так на меня повлияло, или болезнь? Кстати о ней… – юноша прислушивается к себе и удивлённо добавляет: – Ни следа заразы”.
Парень выходит на улицу. Рядом со входом стоит бочка и Марлоу зачёрпывает воду. Он бросает безразличный взгляд на собственное отражение, и его бровь изгибается. Цвет лица теплее обычного.
Птицы ещё не проснулись, только за телегами прокашливается караульный, и больше ни души. Тогда он отряхивает руки от воды и направляется к окраине лагеря. Юноша бросает взгляд по-сторонам и исчезает среди деревьев.
Через час блужданий по лесу он находит свой тайник. Марлоу останавливается рядом с камнем и закрывает глаза. Юноша концентрируется на себе.
От центра тела во все стороны текут язычки энергии. Тонкой паутиной они сплетают его с окружающим миром. Парень погружается глубже и останавливается на чёрных провалах, дырах, облепивших его источник света. Обученный читать плетения скажет, что это всё – следы смертельных ран. Да, повреждённое плетение может болезненно ныть, засесть в сердце чувством пустоты, но не эти прорехи. Они источают холод. Полные силы нити спиралью закручиваются вокруг провалов. Дар пьёт его силу, и сейчас у него много пищи.
Кривая улыбка искажает рот.
“Словно яд не отравлял меня последние месяцы. Впрочем, это даже кстати. Если придётся использовать Дар, то у меня будет запас света, чтобы его накормить”.
После этого Марлоу возвращается обратно в лагерь. Люди снуют между палаток. Парень медленно бредёт вперёд, когда сталкивается нос к носу с Эвелин. Она удивлённо ойкает.
– Вот ты где. Как здоровье?
– Здравствуй. Ты оказалась права. Это зелье поставит на ноги даже мёртвого. – Марлоу один улыбается шутке.
– Хорошо… Я не знала, как ты будешь себя чувствовать, так что уже наказала Никше подать господину еду, – главная служанка взмахивает рукой. – Словом, ступай к котлу. А-то кожа да кости!
Парень кивает. Это совпадает с его планами.
Он приходит к кухне в разгар завтрака. Все сидячие места заняты, но юношу это не смущает. Он берёт миску из рук хмурого повара и ест. Жирная похлёбка согревает, но не более. Не проходит и четверти часа, как парень уходит оттуда. Он шагает в сторону жилища главы лагеря, но перед этим решает сделать небольшой крюк.
“Может, замечу ещё что-то интересное?”
Юноша петляет в узком проходе между палатками, как слышит шаги за спиной. Он тут же оборачивается.
– Хэй, ну как ты там? – дружелюбно спрашивает Дэнат. – Увидел, как ты шёл у казарм, и вот, решил поболтать. Поди не чужие люди.
Несмотря на радостную интонацию, глаза копейщика напряженно всматриваются в него. В воздухе пахнет болезнью.
– Благодарю, мне уже гораздо лучше, – тихо отвечает парень.
“Тело и впрямь чувствует себя прекрасно, что же о чувствах… Вместе с избытком света их в груди стало чересчур много”.
– Это хорошо, – Дэнат вздыхает. – А, друг мой, Джоуи, ну, который вместе со мной тогда тебя встретил, слёг вчера…
– Ага, я слышал, что здесь болеют люди.
– Ага, – Дэнат смотрит себе под ноги. – Уже много кто… считай каждые три дня. Теперича, вот, он лежит в казарме. Видел бы ты его, совсем плох, – стражник молчит, собираясь с силами. – Слушай, я знаю, что звучать будет не очень… Помоги, а? Так сказать, мы тебя спасли, когда пустили, а сегодня ты… Ох.
Марлоу ничего не отвечает, и Дэнат продолжает:
– Я знаю, что глава давал тебе кой-какое лекарство, – мужчина вздыхает, – и, не мог бы ты передать его мне?
– Оно уже закончилось, а нового у меня нет, – пожимает плечами парень. – Почему бы тебе не попросить главу лагеря напрямую? Врач не откажет в помощи.
– Смеёшься!? – восклицает мужчина, и зло скалится. – Этот ублюдок ни одного больного здесь не вылечил! Даже когда наш командир слёг, а он был одним из первых, этот клятый колдун и пальцем о палец не ударил! – стражник сплёвывает себе под ноги, – зато Фрэд, которого он продвинул на освободившееся место, теперича ему задницу лижет и все приказы радостно исполняет, – Дэнат смотрит прямо в глаза собеседнику. – Ты – первый, кому он соизволил помочь…
– Понимаю, – протягивает Марлоу. – Я этого не знал. Тогда я спрошу у Эвелин, может она что-то придумает…
– Нет, только не с этой… – мужчина оглядывается и понижает голос. – Эта женщина ничем не лучше нашего нынешнего командира. Может она и ведёт себя с тобой дружелюбно, но… Просто, не говори ей. Никому не говори, – под конец фразы стражник хватает парня за руку…
– Отпусти немедленно! – шипит Марлоу.
Дэнат отшатывается, а после восклицает:
– Пожалуйста! Мне для Джоуи ничего не жалко!
Юноша оглядывается: их разговор становится слишком громким.
“Нужно отделаться от него поскорее!”
– Хорошо, Дэнат, я сделаю всё, что в моих силах.
– Спасибо! – в глазах мужчины загорается надежда. – Я эту неделю караулю склад, приходи туда, хорошо?
Юноша кивает и разворачивается.
“Вот из-за такого я и не люблю алхимиков с их экспериментами. Теперь понятно, отчего местная болезнь показалась мне странной… Как бы это с выгодой использовать?”
С этими мыслями Марлоу переступает порог шатра. Оллрик опять сидит за столом.
– О, я уж думал, ты сегодня не посетишь это место, – мужчина едва улыбается, убирая в нагрудный карман тёмный камень, похожий на каплю мутной воды.
Перед ним на столе лежит ткань с хаотично начертанными кругами.
В памяти всплывает голос деда:
“Перемещай камень по линии. Дрожит? Тогда говори, он услышит”.
Воспоминание быстро тускнеет, оставляя на губах улыбку.
– Ваше лекарство помогло, – парень склоняет голову. – Хотел бы и я уметь делать подобное…
Глаза члена ордена подозрительно прищуриваются.
– Поспеши, работа не ждёт. Тебе нужно управиться к вечеру, – палец указывает в сторону ширмы.
Юноша криво улыбается:
“Попробовать узнать стоило”.
В этот раз дело идёт быстрее: караул сменился и больше не отвлекает, к тому же, впервые после зимы, стоит солнечная погода. Парень успевает со всем разделаться ещё дотемна.
Стоя посреди меблированной комнаты, он холодно рассматривает свои труды.
“Ничего полезного, только зря потратил время”.
Когда он отчитывается главе лагеря, тот лишь скупо кивает.
– Подашь ужин и будешь свободен.
Парень удаляется. Оказавшись на улице, он неспешно обходит шатёр. Конструкция стоит отдельно от остальных. Только с одной стороны юноша примечает несколько ящиков. Больше укрытий нет.
Марлоу вздыхает и отправляется к общему котлу. Путь его проходит через широкую дорогу, рассекающую стоянку напополам. Будь это город – это была бы его главная его улица.
Парень слышит шум у въезда в лагерь. Он тут же сворачивает туда. Здесь и правда не протолкнуться. Люди толпятся, возбуждённо переговариваясь.
– Едут! – восклицает кто-то впереди.
Гостья
Повозка вздрагивает на кочке, и последние слова в дневнике превращаются в уродливую линию.
– Госпожа Бьянка, вы не ушиблись? – мужчина напротив подаётся вперёд.
Взмахом руки она отгоняет его от себя.
“От заботы Роберта хочется на стенку лезть. А ведь он не первый год защищает меня… Ох! Всё из-за этой дороги! Можно же было не торопиться, попутешествовать! Но, нет! Им приспичило начать операцию с оттепелью!”
Женщина поджимает губы и выглядывает наружу. Уже третью неделю повозку окружает только унылый тёмный лес. Дама захлопывает книгу и бросает в чемоданчик, расшитый защитными символами. Никакого настроя для письма уже нет.
“А полгода назад я так радовалась своему участию в этой авантюре! Не то чтобы я не приложила руку к сокращению списка кандидатов…” – Бьянка тяжело вздыхает.
– Одно дело – продумывать и рассчитывать все тонкости в спокойной обстановке своего замка, а другое – трястись который день на забытом Светочем тракте. К счастью, до лагеря оставалось недалеко. По крайней мере так показал кристалл.
Губы женщины кривятся.
“Конечно, если он не придумал что-нибудь эдакое. Ему только дай шанс!”
Золотистые глаза закрываются, и дама откидывается на спинку. Мысли всё продолжают шептать гадости о собрате по-ордену – главном в этой операции.
“Да он просто заносчивый негодяй. И сколько титулов себе не припишет, всё равно останется грубым и неотёсанным простолюдином. Не ровня мне. Пусть только попробует что-нибудь приказать – тут же отвечу”.
Повозку снова встряхивает. Женщина вцепляется в обивку.
“Интересно, сколько мы успели проехать?”
– Ох, госпожа, я вижу лагерь! – восклицает её охранник.
– Наконец-то! – в руке женщины тут же появляется небольшое зеркальце, инкрустированное драгоценностями.
От сильных переживаний и отсутствия возможности хорошо следить за собой, эта дорога пагубно сказывается на её красоте. Вот уже и морщины на лбу проступают чуть сильнее, и, кажется, седой волос проглядывает под тёмной краской. Бьянка проводит по лицу пальцами.
Когда повозка окончательно останавливается, она всё приводит себя в порядок.
Роберт спрыгивает на землю. Он по-привычке откидывает тёмные кудри и подаёт руку своей госпоже. С грацией дама плывёт по приставной лесенке, изящно придерживая край тёплой мантии. Красавица поправляет своё пышное платье и обворожительно улыбается толпе.
Она выглядит расслабленной, но рука под меховой накидкой крепко сжимает ручку чемоданчика.
– Приветствую вас от имени Герхарта сына Герха, князя Лерута. Я – Фредерик, командир этого войска, – представляется один из солдат.
Толпа взволнованно перешёптывается. Люди с восхищением глазеют то на загорелых гостей, то на их транспорт. Не удивительно! Покрытую бархатом повозку позволить себе могут лишь состоятельные господа.
– От имени госпожи Эуфорбийской приветствую вас! – громко отвечает Роберт всем собравшимся, и делает шаг вперёд. – Нас должен ожидать господин Грейдл, не могли бы вы нас к нему отвести?
– Да, всенепременно, – кивает командир и указывает на чемоданчик. – Госпожа, давайте я помогу?
Бьянка вежливо улыбается.
“Хоть они и часть империи, но до чего же исковеркали язык. Тянут, жуют буквы. Ох! Всё влияние дикарей!” – раздражение обжигает её от мысли, что придётся вслушиваться в это мычание не один месяц.
“Нет уж, подыгрывать я им точно не буду. Пусть понимают, как хотят”, – решает она и отвечает как и всегда: быстро и резко.
– Право не стоит. Лучше поторопимся. Мы итак прибыли с опозданием.
Фредерик медленно кивает, переварив ответ.
Толпа расступается, и троица направляется вглубь лагеря. Бьянка не смотрит по-сторонам. Неприятный запах, унылые краски, и бледные лица, больше и говорить не о чем. Так что, когда они подходят к шатру Оллрика, она даже улыбается.
– Ох, Бьянка, душа моя. Рад, что вы, наконец, добрались! – восклицает мужчина. – Я уж думал, что с вами что-то случилось!
