скачать книгу бесплатно
Мертвец из Лерута
Тома Болаг
Живые что-то замышляют у границы, и Совет отправляет одного из своих агентов всё выяснить. Непростая задача, которая оборачивается извилистой тропой с множеством развилок без указателей. Впереди новые друзья и враги, а также последствия выборов. Ясно одно – вернуться в прежнее русло уже не выйдет!
Тома Болаг
Мертвец из Лерута
Поставка
Молодая пара уходит без покупок. Едва входная дверь со скрипом захлопывается, как бородатый мужчина снова достаёт из-под прилавка один из своих товаров.
Владелец лавки подносит к лицу небольшую картину и медленно наклоняет. Дневной свет подсвечивает неровности краски, отчего пасторальный пейзаж наполняет тепло, а пастушки в правом углу, кажется, задорнее улыбаются.
Торговец ухмыляется и гаркает:
– Вишка!
– А!
– Подь сюда!
Неторопливо скрипят ступени. Дочь лавочника, взрослая и полноватая женщина, держит перед собой большую корзину, полную белья. Она не торопится, аккуратно выискивая ногами узкие ступени.
– Чего-й тебе?
– Гляди, – торговец чуть приподнимает картину.
Вишка вздыхает. Круглолицая женщина опускает корзину на прилавок, а после щурится, смешно выпячивая губы.
– Ну как? Вроде хорошо, – мужчина подносит пейзаж ближе к лицу дочери.
– Да ну! – женщина коротко хохочет и тыкает пальцем около рамы. – А это тогда что?
– М? – мужчина хмуро присматривается к пятну, застывшему поверх некогда белоснежного стада овец. – Не преувеличивай. В целом как?
– Ну, нормально… Только смотри – могут и поскандалить, – женщина снова берётся за корзину и разворачивается.
– Пусть попробуют только цену сбить! Чтоб ты знала, чего стоило достать эту работу… – торговец трёт дефект пальцем, а после смотрит на пейзаж на вытянутых руках.
– Оставь это для покупателей. Такого ещё переспорить!
– Зато моё упрямство тебя кормит и одевает, в отличии от Рыльфа, – Вишка замирает, фыркает, и громко хлопает дверью.
Торговец продолжает изучать товар. Он неторопливо, мазок за мазком, просматривает каждый уголок пейзажа. Других недостатков мужчина не замечает и довольно улыбается.
Лавочник подходит к одному из подпирающих потолок стеллажей и примеряет картину к полке.
В этот момент входная дверь снова скрипит. Бородатый мужчина гостеприимно улыбается новому покупателю, да только, стоит его взгляду осмотреть гостя, как румянец торговца заметно бледнеет, а улыбка вянет.
Картина со стуком втискивается между двух других, и мужчина спешит к прилавку.
– Добрый день.
– Стало быть, – кивает владелец.
Бородатый опирается руками о столешницу и с прищуром следит за гостем. Худой юноша едва ли изменился за прошедшие пять лет. Вон, пара новых латок на одежде, а так всё такой же бледный и уставший.
“Уж с теми деньгами, что он платит, можно бы было и подправить здоровье”, – торговец не произносит мысль вслух.
Слишком выгодная договорённость устроена у него с юношей. Да и не хочет мужчина портить настрой пареньку, что с подельниками так бесстрашно рыщет по болотам.
– Ну, что нового? – лавочник застилает прилавок покрывалом и выдавливает улыбку. – Я уж подумал, что ты в топях сгинул: давно не захаживал.
– Дела, так, ничего серьезного, – пожимает плечами гость.
Он, как всегда, говорит тихо и без эмоционально. Лавочник уже привык, но первые годы постоянно переспрашивал.
На прилавок опускается одна из потёртых сумок.
Пальцы в старых перчатках бережно развязывают тесёмки и ныряют внутрь. Одна за другой на покрывале появляются непохожие друг на друга вещи: и серебряная посуда, и медальоны, и украшения из полудрагоценных каменьев. Единственное, что всё это объединяет – устойчивый запах сырости и разложения.
– Достал? – бесцветным голосом спрашивает посетитель.
– Разумеется, – с кряхтением торговец нагибается, чтобы через выудить из тайника небольшой ларчик: – На, проверяй.
Парень открывает крышку и неторопливо осматривает заказ. Торговец тоже, только прихватывает с полки пару перчаток.
– Хорошо. Сколько с меня?
Рука юноши ложится на крышку, и та со щелчком закрывается.
– Ну, – торговец криво улыбается. – Эти находки чинить, чистить, так что за это всё я дам тебе пять золотых. Ты мне должен без малого двадцать. Вот и выходит…
– Помнится, полгода назад ты другую цену ставил…
– Вестимо, однако и ты пойми, я же от рынка завишу. Да и вещи ты редкие хочешь, попробуй выторгуй их, скупи, да без лишнего шума…
Увидь его Вишка сейчас! Она в жизни не поверила бы, что её отец оправдывается перед покупателем. Но она и парня этого не встречала. Что-то нехорошее спит во взгляде покупателя, что-то холодное и опасное. Будить это лавочнику ой как не хочется.
– Как скажешь, – юноша выкладывает нужную сумму рядом с находками.
Поверх монет опускается свёрнутый лист. Торговец кивает, и разворачивает бумагу. Список ингредиентов не сильно колеблется год от года, и этот – не исключение.
– Когда тебя ждать?
–…После зимы, – дверь за гостем захлопывается.
Торговец вздыхает и расслабляется. Едва он остаётся один, как тут же сворачивает покрывало с товаром и отправляется по скрипучей лестнице наверх, на чердак. Сгорбившись, он проходит к круглому окну и опускается на колени. Рама в форме Искры отбрасывает на новый товар резкую тень.
– Избавь их свет от всей заразы, – шепчет торговец и повторяет над вещами символ Светоча, но уже своими пальцами.
Только он заканчивает, как на лестнице скрипят ступени. Темноволосая макушка показывается из отверстия в полу.
– Бадук, что б тебя! Кому сказано, сюда носу не совать!?
– Но мне интересно! – мальчик поднимается ещё на одну ступень и вытягивает шею. – Ты потом поставишь их на прилавок и точно в руки не дашь!
– А ну-ка вниз! И чтоб духу твоего здесь не было! Двигай. Лупану – мало не покажется, – владелец лавки потрясает в воздухе кулаком.
Мальчик ойкает и пятится. Как умеет всечь дед он знает не понаслышке. Тут же его голова ухает вниз. Раздаётся звук удара, и следом детский вой.
– Ну что ж ты! – владелец лавки спешит к люку.
Ребёнок хнычет у начала лестницы. Руками он закрывает правую сторону лица.
– Ох, ну, покажи. Да что ты плачешь, то царапина просто. Зато такой шрам будет, от девок не отобьешься! – увещевает его как умеет лавочник, покачивая в грубых объятиях.
“Всё эта зараза с болот”, – бросает он взгляд наверх, где солнце согревает его новые приобретения.
На юг
На скалистом плато ютится небольшой домишко. Камни впиваются в чёрный сруб, крепко фиксируя старую постройку. Холодный вихрь волнами налетает на брёвна, но здание стоит, как и многие годы до этого. Ветер кружит вокруг убежища и воет разъярённым хищником. Даже когда обескровленную степь освещает тусклое солнце, он не отступает.
В мутном окне мелькает силуэт. Половицы тихо поскрипывают под ногами хозяина дома, когда он лавирует среди пучков сушеных трав. Взгляд юноши витает где-то далеко, как и мысли. Местная непогода для него – обыденность, фон, который давно потерял над ним всякую власть.
Парень подходит к длинному столу и отодвигает стул. Разгорается слабый огонёк свечи. Белые подушечки пальцев проводят по раскрытой почти в конце книге в поисках нужной строчки.
Вздох. Юноша выводит копию слова на пергаменте. Под скрип пера писец доходит до конца страницы и переворачивает её. Лист отлипает, разрушая текст на следующем развороте.
– Н-ц, проклятая сырость! Давно пора перенести всё на таблички. Вот сойдёт снег и тогда… – бурчит отшельник.
Если бы его дом мог, он бы тихо рассмеялся. Хозяин жалуется на испорченные бумаги уже не раз и не два. Когда задания Совета Мэвы иссякают, юноша возвращается сюда на зимовку. Долгими ночами он переписывает свою коллекцию, и книжный стеллаж с каждым годом всё больше пустеет. Научные и художественные тексты прочно отпечатаны в голове жителя скалистого плато, не говоря о растительных рецептах, которые он может произнести даже спросонья. Внушительная библиотека, которую он собирал по крупицам среди руин городов и деревень, постепенно сжалась до пары полок.
Писарь хмурится, вглядываясь в испорченные абзацы, но память быстро подсказывает нужные слова. К полудню он заканчивает копирование и встаёт из-за стола. Книга занимает своё место рядом с остальными, идеально заполняя брешь в ряду.
Губы едва дёргаются, недостаточно даже для намёка на улыбку. Хозяин дома убирает письменные принадлежности и берётся за ступку и пестик.
Переписывание закончено, и в голове нет и мысли ни о каких табличках. Зачем? Тогда ведь многолетний ритуал будет разрушен! Как тогда коротать долгие северные ночи в ожидании заданий?
Пока руки работают над травами, глаза нет-нет, но соскальзывают к окну.
“Скоро от скуки начну выть как ветер за окном. Нет уж, хватит. Подожду глашатая ещё с неделю и отправлюсь в Умилес к лавочнику. Всё равно список ингредиентов не сильно меняется год от года, а, если что, вороны меня нагонят”, – решает травник.
Он берётся за черпак и наклоняет. Воды нет. Парень оставляет своё занятие и подходит к ведру. Жидкости на дне хватит разве что на полторы чашки.
“Нужно идти за водой, – хмурый взгляд изучает травяную смесь. – Если оставлю так ненадолго, качество не сильно упадёт. Поспешу”.
Травник накидывает верхнюю одежду и выскальзывает на улицу. Его убежище находится всего в пятистах шагах от Живой реки. С порога видна рваная полоса сухих кустарников и деревьев на берегу. Парень аккуратно спускается по ступеням, и тонкий слой льда хрустит под ногами.
Вопреки общепринятому суждению о том, что подобные ему не чувствуют ни холода, ни голода, ни прочих потребностей, путник зябко кутается в поношенный плащ цвета осенней листвы. Быстрым шагом он преодолевает половину пути, когда его накрывает тень. Хриплое карканье заставляет дёрнуться.
– Юг! Разведка! Сейчас!
Подчинённый Совета задирает голову и щурится. Ворон скрывается в небе над долиной, освещаемой бесстрастным солнцем.
“Отдых окончен!” – звучит радостная мысль.
Юноша тут же разворачивается и спешит к себе. Пустое ведро падает в углу. Отшельник проходит мимо стола с незаконченным зельем. Он хватает давно собранную сумку и вытряхивает из неё найденный ещё до заморозков антиквариат. Агент проверяет свои пожитки. Старый нож, лук, кусочек дымной руды, лекарства, бумаги – всё на месте. Марлоу оглядывается и задувает свечу.
“Не успел сделать зелье, но ничего. В конце сезона будет полно времени”.
Хлопает дверь, и порыв ветра колышет засушенные травы под потолком. Сон сковывает старый дом.
Его хозяин спешит по замёрзшим камням туда, где небо застилают ядовитые испарения, барьер для всех живых. Путник не сбавляет шаг. Его не страшит отравленная почва, это проклятие итак давно в его крови.
За три дня пути он преодолевает большее расстояние, чем обычные люди. В отличии от них агент Совета почти не делает перерывов. За это время тратит три глотка воды, съедает одну лепёшку и спит всего пару часов. Большего телу не требуется.
Вскоре земля под ногами начинает расползаться, а воздух мутнеет. Плато сменяется Болотом. Юноша бросает короткий взгляд на горизонт. Всего неделя странствий, а затем граница, за чертой которой буйствует жизнь.
Закрыв лицо тканью, странник ловко перепрыгивает с кочки на кочку. Кажется, что путь его хаотичен, однако он пересекает изменчивую топь не первый раз. Посланец спешит на юг, и ни один не подконтрольный мертвец не преграждает ему путь. А их, как послушать живых, тут кишмя кишит.
Тусклая улыбка касается губ, и путник качает головой.
“Какая нелепица”.
Сквозь дымку испарений не видно горизонт, но память подсказывает, что леса княжества Лерут уже недалеко.
На закате в конце недели путешественник позволяет себе сбавить шаг. Он не успевает добраться до очередной стоянки, как мутная жижа рядом с ним начинает бурлить. По ногам проходит дрожь от огромного тела, скользящего под земной толщей.
– Василиск…
“Сам Наставник здесь? И вороны Рейвена Мудрого так часто мелькают в небе… Меня ждёт любопытное дело”.
Подчинённый Совета останавливается. Полупустая сумка сползает с плеча на землю.
Топь сбоку от него расходится волнами. Над поверхностью появляется змеиная голова, такая большая, что целый конь может ухнуть в её пасть. Ошмётки тины и грязи вперемешку с застоявшейся водой медленно стекают с бледной чешуи. Змей плавно поднимается над поверхностью, закрыв ярко-красные глаза третьим веком.
– Мой ученик, – раздаётся в голове умудрённый летами голос, стоит их взглядам пересечься, – …в лесу, недалеко отсюда, обосновались люди. Проберись к ним, и узнай, с какой целью. И будь осторожен.
Усопшие на пути посыльного попадаются регулярно, и каждый из них переносит существование за чертой по-своему: одна половина сходит с ума, а другая лишается чувств. И всё-таки в бесстрастном голосе Наставника он слышит сейчас… заботу?
Марлоу кивает, не раздумывая ни секунды. Страж Границы наставлял его долгие годы здесь, вдали от обычных людей. Он научил юношу слышать Дар, видеть нити, из которых состоит всё живое. В обмен на эти знания ученик готов выполнить любой приказ Василиска.
Земля вздрагивает ещё раз и успокаивается. Волны сходят на нет, и больше ничего не указывает на то, что Страж границы был здесь только что.
Юноша уже шагает к лесной кромке. Он взбирается на вершину и на мгновение оглядывается. Вздох, и его фигура исчезает среди перекрученных стволов.
Только он начинает отдаляться от Болота, как тут же звучит мысль “вернуться назад”. Марлоу блекло улыбается. Это Дар шепчет через неживую часть тела. Сейчас юноша с лёгкостью отгоняет наваждение и продолжает путь. Он знает, что оно будет возвращаться, и каждый раз с новой силой. Но это его не пугает.
