скачать книгу бесплатно
даже в прошлом только видимость витала.
Лучше б сблизиться, чтоб наш авторитет
повлиял хотя б частично на процессы
обновленья, а что сбудется, что нет,
мир, война ли – оправдается прогрессом.
И потомки будут спорить – я ли, вы ль
ближе к истине без суетности вящей?
Только как же Риму, Гай, без головы —
а для этого я самый подходящий.
Мне плевать: неправы кто, а кто правы —
но коль к бунту тянешь массы в каждой строчке,
не сносить тебе, мой резвый, головы!
Нет, чтоб скромненько сидеть на пятой точке.
6
Мне приятно поболтать с тобой вдвоем
без свидетелей, мятежный мой попутчик.
Знаешь, споры лучше сдвинуть на по-том
перед распрею гражданской, перед бучей
несусветной, где навряд ли перелом
для людей случится к музыке и свету.
Мир останется, еще прибавив том
от великого правителя с поэтом,
прежним миром, где сплошная суета
поглощает начинанья и надежды.
Потому-то охлади свои уста,
не на умного равняйся – на невежду.
Что, Валерий Гай, святая простота,
улыбаешься – про заговор не знаю…
Больше мудрости не там, где льют уста
клич крамольный – где хранятся по сараям.
Часто жизнь, дружок, течет наоборот:
шрифт стандартный передернется курсивом.
Знаю, где тебя припрятал твой Не-пот,
тот, что летопись ведет неторопливо
века нашего, что движет на исход
поэтичного язычества слепого.
Что же, кровь всегда лилась, и капал пот
работяг, кому горбатиться не ново.
Тот, кто тянет на божественную высь,
что тому пустая сутолока земная?
Мой совет: итог один – остерегись,
или, знаешь, в Риме всякое бывает.
Я на этом, словно точку, ставлю мысль
с поэтичного в диктаторское стойло:
не забудь про мой совет, остерегись —
не зарежут, так сгниешь на хлебе с пойлом.
2. Аргументы Катулла
1
И куда судьба покатит… Рим стоит
на котурнах, твой отстаивая принцип
показухи, но дождемся ближних ид,
где ты к царству, к справедливости – убийцы…
относительной… Что больше нас растлит:
проституция в словах или в постели?
Может, с этих вот отчаявшихся ид
нам в себя прийти удастся в самом деле?
Потому, диктатор, все твои мечты
мир по-своему устроить – лажа: быстро
пронесется время – скажется, что ты,
так себе любовник был, а уж министр…
Распевают пусть казенные «хвосты»:
величайший – знаешь цену этим бредням,
и хоть был у Клеопатры первым ты,
то по милости Венеры не последним.
Вот талдычишь, будто каждую графу
твоего посланья плебсу я имею,
словно девку… Мне ли прятаться в строфу,
как поэтишке престольному! Скорее,
что на мраморе набросано – не тьфу,
и похабщина, бывает, рушит стены.
Лишь нащупать только тему да строфу,
был бы повод – и покатится поэма
подцензурная, как в Галлии – во вне —
поубавил ты людей, промчавшись шибко.
Говоришь, внутри иначе, а по мне
в Риме если не убийства, так подсидка
депутатов, что прошли не по родне.
Каша варится, сам знаешь, в ближнем сброде:
все опять перегрызутся, а по мне —
и тебя же облажают при народе.
2
Тут весна… Уж лучше б с Лесбией заснул,
чем базлать с тобой о праве. Толку мало.
Так мальчишкой и останешься, Катулл,
на постели жаркой скомкав одеяло.
Да не с бабой – с королевой! Кто б взглянул —
глаз не спрятал бы замасленных, воловьих.
К черту лаковую будущность, Катулл,
тут не славою воняет – тут любовью.
Что поделать, коль не брезгует отдать
не единственному лакомое тело:
время женское недолго, как не знать,
и тебе б не заноситься очумело.
Королева… с кем захочет, будет спать,
где тебе, диктатор, в краткий промежуток —
все бумаги… Остается, твою мать,
второпях перескочить на проституток.
Вспомни, как в начале самом был прокол:
за местечко ли, за звокую монету
к Марку Терму ты в любовники пошел —
не с того ль на женщин нынче сил уж нету?
И с чего в семье устроил произвол,
только Клодий пригрозил украсить рогом?
Не пора ли, чтобы на… ты пошел!
Вот уж, право, не заблудишься дорогой.
Как! меня с собой, распутником, свести
ради бешеной карьеры в жизни краткой!
Я такого не терпел до 30,
а теперь чтоб согласиться с распорядком
полицейским… Ты б амбиции скостил,
чтоб в толпе не засветиться жалким вором —
накропаю тебе строк до 30
римским матом (назовут потом фольклором).
3
Фрейд кивал на темперамент, я ж – на нрав,
да неважно, чем означена хвороба!
В чем-то, может, знатный тезка, я не прав,
современники, мы бешеные оба,
но по-разному: ты – к царству, как удав,
прешь, я – к Лесбии, обоим не сидится.
Только я себя бью – ты лишаешь прав,
узаконенных веками. Где границы,
говоришь, на благо избранных преград
нам, пока еще свободным хоть по виду?
Оба вкатимся в историю, назад
не податься, только стерпишь ли обиду
развенчания в веках, хотя подряд
без причин, как Марий, Сулла, не караешь?
Я ж, коль начал с ямбов, пятиться назад…
Нет, шестеркою не буду, так и знай уж.
Как завзятый забулдыга Архилох,
стану тенью твоей, Цезарь, повсеместно.
Хоть и рифмы наши – тоже ловля блох
вам, играющим совсем в другие песни.
Что ж до века, то не счастлив и не плох —
суетимся, кто в поэзии, кто в пьянстве…
Да не лучше твой диктат – укусы блох
перед самою паскудною – гражданской,
когда город обезлюдет на юру,
сдав шакалам термы, храмы и могилы.
Лучше, Цезарь, отмени свою игру:
те кадят, что влезут в задницу без мыла.
Сам ведь ведаешь, как ноют по костру
наши косточки, и божий суд уж скоро,
где расплачиваться выйдет за игру.
Рима жалко, утверждают – вечный город…
4
Да, весна… и «я бы плащ проткнул с утра,
Ипситилла» – тут политика, изволь-ка!
Возраст бога… и тебе, Катулл, пора
в 33 хотя утешиться бы ролькой
куплетиста. Те же игрища пера
и тебе знакомы, Цезарь, на тот случай.
Что ж, поцарствуй, не пришла пока пора,
сколько раз хотя уж корчился в падучей.
Оглянись, исправный муж которых жен
или, может быть, жена мужей немногих —
в этом плане с пьедестала ты смещен,
как все т-резвые. К чему стремиться в боги —
вознесет хоть чернь, но после похорон,
как все в том же марте отпоет другого.
Что поделаешь, мир все еще смещен:
вам – тиранить, нам в ответ – всего лишь слово.
Прохрипит опять какой-то Иоанн
на границе уже следующей эры,
на которого приказ такой же дан,
как и мне, трусливый, тайный – к высшей мере.
Пусть мы сгинем, тут не местный – высший план
воздаянья всем твоим апологетам:
что, царек, богатство, слава – будет дан
приговор и вам, разбойникам отпетым,
коих в дальних прочих римах легион
было, есть ли тоже тянущихся к трону!
