скачать книгу бесплатно
не ввязывались в войны за подругу.
Когда смятенья обостренных чувств
не вынести – поедет крыша сразу,
там автор и герой его за разум
цеплялись, лишь слетала с робких уст
10
ирония – отмазка от страстей
(переверни на свет – все те же страсти!).
Но что России до таких затей:
в ее глуши пахнуло было счастьем,
как вновь пошли властители в разбой,
спивался доморощенный философ,
сбивая вечность проклятых вопросов
в «особый путь»… С подобной чепухой
11
со Свифтом не пройдет, бродяга Свифт
от милицейской слежки ускользает,
как воровской в четыре пальца свист
разгульного березового мая,
текучего и цельного, как ртуть,
эпохе неподвластного и моде.
Но он о нравах лишь – ни о погоде,
куда мне время подошло свернуть.
12
У нас весна забылась до того,
что просто перестала быть весною,
а уж утрами… Если б на арго,
но лучше промолчу или прикроюсь
приличным выраженьем «снег с дождем»,
как говорят по радио кастраты.
Не англичане ж в этом не виноваты,
да и ирландцы тоже не при чем,
13
они стерпелись: хмарь сбивает раж…
Но созерцатель наш зонта с собою
не взял: тут не забывчивость – пейзаж
ни автору не в жилу, ни герою —
раскрашенный декор… Где Русь плыла
в ура-патриотическом плюмаже
столетий войн все в том же пейзаже,
в ком совмещались пытки и дела
14
заплечные и пахотные, где
хотя б лесам не сдаться этим ритмам,
сходя за горизонт гряда к гряде,
наш свифтовский герой пристал к гуигнгнмам.
Не как у нас – там жизнь текла всерьез
не по капризам матушки-природы,
где не до глупых склок, капризной моды,
секс – продолженье рода, как овес.
15
Постой – овес!.. Но значит – васильки…
Тогда совсем иной расклад, конечно,
где чувства вдруг пробьются вопреки
запретам головным! Но до сердечных
тех глупостей, то ль пере… Свифт, толь не… —
поди узнай (сказал, с ним шутки плохи):
где люди – йеху, им во все эпохи
жратва да как там… лошади вполне
16
сойдут за идеал. И Гулливер
у них забыл жену, детей и даже
молитвенную музыку тех сфер,
о коей Мастер так и не расскажет,
хотя он, вроде, пастор как-никак,
и не хухры-мухры – в Кафедеральном!
Все скрыто: как метался, плакал в спальне
о людях-дураках, о сам-дурак…
17
Ну, что же – жизнь уж тем и хороша
особенно весеннею прорухой,
что прорастают тело и душа,
чтоб данным свыше зрением и слухом
приблизиться к истокам, родникам,
откуда все проистекает, дабы…
А все-таки, пошел бы Свифт по бабам?
Сутану скинув, волю дал рукам?
18
Что за герой его в конце концов,
когда и ниже пояса – компьютер?
Чем хуже он блефусских храбрецов,
что (надо где) раздеты и разуты…
Или модель иная, новый вид
в духовном и телесном том же складе?
Как было б, если спереди и сзади
влюбился он в гуигнгнмиху? Грешит
19
он с ней привычно лишь одним умом?
К дискуссиям влечет или не только…
Однако мы поперли напролом,
забыв, что век нездешний, и поскольку
ему так далеко до простоты
разгула обнаженки без предела —
там с женщинами швах: пока до тела
дорвешься… И, скатившись на посты,
20
наш Гулливер с холодной головой
(на трезвый ум надежды как-то больше),
в Японию бегом, и Дойчленд с Польшей
его не привлекли и даже строй
империй двух восточных. Словно гриф,
он обозрел маршрут свой без пристрастья
и понял, что везде один мотив
общественный и дело не во власти.
21
Все в людях, с кем и внешние, и внутри
мы схожи, хоть и разнимся в деталях,
а в остальном же, как ни посмотри,
не так уж сильно развели нас дали:
у йеху и гуигнгнмов разных стран,
не важно где – в Блефуску ли, Лапуту —
ты будешь лилипут у великан,
хоть великаном слыл у лилипутов.
22
С тем он домой – а что б хоть полчаса
у нас в застое, где в загоне разум…
Но, видимо, решил: уж лучше сразу
сбежать, не поддаваясь чудесам,
что принял околпаченный народ,
послушный завирательным идеям…
Но вера в человека не умрет
со Свифтом, как и с тем святым евреем,
23
который звал брататься по-людски,
о ком наш Гулливер хотя бы словом…
В наивном детстве мы на все готовы
родительской остраске вопреки.
И коль взамен полетов – бытие,
которого мечты нам не прощают,
то хочется отплыть хоть в этом мае
в те страны, где казенное вранье
24
поменьше чуть. Пока душа жива
среди рациональных маловеров,
что сдвинулась от Крузо к Гулливеру,
открывшего нам эти острова,
и Просвещенье брать пора всерьез,
не время просто так играть словами.
При каждом путешествии вопрос
всего один – а что за островами?
25
Вот тут и многоточье… Джонатан —
писатель, не оракул, не философ,
кому ответ, считай, от бога дан.
Искусство ж – это в общем-то вопросы
ребячьи, это в общем-то язык,
которому аукнется пространство,
и потому не вырваться из странствий
детгизовских… Он тоже не привык,
26
как и Рабле, молить священный лик,
бессмысленно креститься против бури,
что все свирепей. Обнажая стык
вчерашней ли, сегодняшней ли дури,
итожа, что всем нам пошло не впрок,
и будто бы присутствуя при этом,
заканчивает тамошний поток
бодяги современнейшим памфлетом.
27
Пока огонь познанья не потух,
и нам не упустить его открытий:
пусть разум позаботится о быте,
а не-разумье выпестует дух
не показной церковный ли, советский,
