Наследник

Чарли, вольготно развалившийся до сих пор на стуле, вдруг выпрямился, чтобы получше разглядеть её, неожиданно с первого взгляда произведшую на него сильное впечатление. Сидевший недалеко от них Кэр обалдело присвистнул, разглядывая новенькую.

Перед ними стояла худенькая, среднего роста девушка лет 17 в чёрном прозрачном платье до щиколоток, под которым было ещё одно, короткое. Одно её плечо и рука были открыты. Волосы чёрные, постриженные под каре, веки украшали стрелки в виде птичьего крыла, а глаза её были изумрудно-зелёными. Вдобавок ко всему, она была ещё и на высоких каблуках. Но не только Чарли смотрел на неё – все, пожалуй, были поражены необычной девушкой.

– Кэролайн Кроуз – дочь одного из самых щедрых меценатов нашего королевства, вносящего весомый вклад в работу большинства фондов, существующих при дворе, – она кивнула в сторону принцессы Элизабет, словно та уж точно должна была знать, о чём идёт речь. – Я также сделала исключение для него по велению Королевы Изабеллы и взяла его дочь в школу в середине семестра, но в остальном здесь требования ко всем одинаковы, поэтому я и прошу вас принять её тепло и сделать частью нашей семьи. Вартуччи, можете продолжать, а вы, мисс Кроуз, пройдите на любое свободное место…

После урока к Кэролайн подошёл Гидеон и, присев на стул, стал заинтересованно её разглядывать, а потом спросил, весело оглянувшись на друзей, собравшихся вокруг: – Ты откуда такая?

Чарли, всё ещё остававшийся на своём месте и наблюдавший за происходящим, почувствовал раздражение.

– Тебе лучше не знать, – ничуть не смутившись, ответила девушка, отчего Чарли повеселел, медленно встал со стула и, кивнув Артуру, направился к выходу. Тот, поправив очки, последовал за ним.

– Я Гидеон, – представился он Кэролайн. – Буду рад тебе помочь здесь освоиться.

– О, думаю, мне помощь понадобится, – она вдруг встретилась глазами с Чарли, и реакция на её слова последовала внезапно – он резко остановился, не в силах почему-то идти дальше. Её взгляд словно пронзил каждую клетку его тела.

Мэри, одна из подруг принцессы Элизабет, потянула её за рукав и кивнула в сторону происходящего.

– Гидеон, тебе самому нужна помощь, не лезь к девушке, – сказал ему Чарли, не отрывая взгляда от неё… впрочем, и она не могла отвести взгляд… словно какая-то сила в этот миг связала их…

Кэр и Рикк подтянулись поближе, видя, что компания Гидеона и он сам напряглись и, казалось, что-то назревает. – Меканг, проваливай, тут нет никого, кто бы молился на вашу семью. К твоему большому удивлению… меня тошнит при малейшем упоминании о его фамилии, – презрительно сказал Гидеон, обращаясь к девушке. Никто и не заметил, что после этих слов Кэролайн вздрогнула, и теперь она смотрела на Чарли ещё с большим интересом, не отводя взгляда. Он же повернулся к Гидеону именно в этот момент. Элизабет, внимательно наблюдавшая за происходящим, этот взгляд тоже уловила, что тут же сподвигло её тоже подойти ближе. – Люди, как тупой скот, молятся на старика Кагана, дурачьё, а вот, например, по мнению моего отца, так дед твой – выживший из ума старик, безумец, считающий, что мир принадлежит Мекангам… Реакция на слова Гидеона была мгновенной. Чарли выронил рюкзак и со всей силы ударил его кулаком в лицо. Удар был сильным, спасибо лучшим тренерам королевства. Кэролайн сразу же отошла дальше от всего происходящего, а Элизабет, напротив, подбежала к Чарли, который явно не собирался ограничиться одним ударом. Внезапная ярость охватила всё его тело, и ему казалось, что он уже не может остановиться, но холодные нежные руки, прикоснувшиеся к нему, привели его в чувство. Друзья Гидеона хотели было наброситься на Рика, Кэра и Артура, которые тоже были готовы держать удар, но в кабинет вошла Визарио Люмберг, а за ней несколько преподавателей: – Мистер Меканг, что это за варварство! Мигом ко мне в кабинет! И вы, Гидеон, тоже!

Чарли сидел с Эйром на заднем сиденье автомобиля, за рулём был Роули, небритый низкорослый водитель в чёрном смокинге, лучше всех умеющий хранить все секреты своего хозяина. – Причина драки? – Дядя, ты смеёшься? Какая драка? Он даже не успел ответить. – Чарли, я не одобряю того, что ты сделал, какая бы этому ни была причина… Однако мне важно знать, по какому всё-таки поводу?..

– Он назвал дедушку выжившим из ума стариком, – буркнул Чарли и отвернулся к окну, где на скорости пролетали улицы. Эйр еле сдержал улыбку и попытался придать серьёзный вид своему лицу:

– Чарли, похвально, что ты вступаешься за свою семью, однако лезть в драку…

– Ты бы поступил так же, – вытянув ноги и скрестив руки на груди, уверенно перебил его Чарли.

– Мы не расскажем о произошедшем тому, кто послужил причиной этой ситуации, – сказал Эйр и, при виде улыбки Чарли, добавил.

– Однако это вовсе не означает, что ты прав.

– Дядя, да я за тебя жизнь отдам! – радостно воскликнул Чарли и обнял Эйра, который, еле вывернувшись, ответил.

– А вот этого не надо, живи, Чарли. К тому же я это делаю, чтобы Грегори не придирался к тебе при дедушке, он у нас любит выставить тебя в плохом свете… Чарли поморщился, приезд дяди Грегори был для него делом не из приятных. Насколько он всегда чувствовал безграничную любовь и заботу Эйра, настолько от старшего дяди веяло холодом и даже презрением. С самого детства он понял для себя, что Грегори испытывает к нему неприязнь, какие бы при этом родственные узы их ни связывали, и он, надо признаться, всегда отвечал дяде Грегори тем же, хотя, естественно, перед дедом этого не показывал. Последний раз, когда он намекнул на что-то в этом роде, Каган дал понять, что не верит, будто его старший сын может не любить своего племянника, и объяснял холодность Грегори обидой на то, что он, Каган Меканг, сделал Чарли наследником рода, обделив при этом Николя, но о ненависти, по его словам, речи быть не могло. Чарли не мог этого понять. Иногда, задумываясь об этом, он проецировал ситуацию на себя и прикидывал, стал бы он чувствовать то же, будь наследником Николь, и его сердце уверенно говорило «Нет». Ни к наследию рода, ни к несметным богатствам Мекангов Чарли не испытывал никакой тяги, и ему казалось, что дедушка возлагает на него надежды, которые он может не оправдать. Чарли любил Кагана так же сильно, как и он его. Уважал, боялся и не хотел его подвести. Сила ответственности давила на него так же, как и все многочисленные правила, которые регламентировали его жизнь. Сегодня же он знал, его ждёт напряжённый вечер, и мысли об этом внезапно вызвали в его голове призрачный образ, образ Кэролайн Кроуз. Тягостный ком в душе рассеялся, он, не совсем понимая почему, весь оставшийся до дома путь думал о ней… что-то в ней такое было, что она отпечаталась в его мыслях…

Глава 7. В семье и на войне одним воином не будь.

В поместье Мекангов шла подготовка к приезду Грегори и его семьи. Всем руководил дворецкий Дункан, поэтому отлынивать ни у кого не получалось. К вечеру Грегори, его жена и сын Николь наконец прибыли. Вся семья вышла встречать их, а также королева Изабелла с принцессой Элизабет, явившиеся часом ранее. После объятий, поцелуев и пожатий рук все прошли в гостиную, где сели дожидаться ужина и скрашивать ожидание разговорами.

– Николь, ты так подрос. Когда я в последний раз тебя видела, ты был на голову ниже, – доброжелательно подметила королева Изабелла.

Угловатый темноволосый подросток склонил голову в поклоне и деланно улыбнулся. Черты его лица были схожи с отцовскими: такие же резкие и тонкие.

– Моему сыну не так повезло, как его двоюродному брату, которого вы лицезрите каждый день, моя королева, – насмешливым тоном ответил Грегори за сына.

Погружённый в свои мысли Чарли, сидевший, по привычке, развалившись в одном из кресел, приподнял брови и переглянулся с Эйром. Но ни он, ни дядя не стали отвечать Грегори. Это сделал за них сам Каган.

– Грегори, вы с семьёй можете жить здесь. Переезд был твоим решением, но если это тебя беспокоит, то двери этого дома всегда открыты, – твёрдо сказал он, вложив в свои слова как любовь, так и строгость.

– Отец, разве об этом я? Лишь подчеркнул, что счастливчик тот, кто может видеть нашу королеву так часто, как мой племянник, – быстро переменился он.

– Спасибо, Грегори, за столь тёплые слова, – улыбаясь, сказала Изабелла, не замечая, как и Каган, напряжения, хотя в случае с Каганом он скорее старался не замечать.

– На самом деле я его давно уговариваю переехать, отец, – обратилась к Кагану жена Грегори, Патриция. Женщина она была статная, но совсем некрасивая, из тех, на ком женятся из-за родословной.

– Патриция, я буду очень счастлив, – улыбнулся ей глава семьи.

Чарли, хмуря брови, снова с ужасом посмотрел на Эйра, который едва сдерживал смех. Жить под одной крышей с этой семейкой было бы кошмарным сном, в котором он совсем не хотел бы очутиться.

– Николь, как тебе идея, мой внук?

– Дедушка, я буду доволен всем тем, что угодно тебе, – явно заученной фразой ответил Николь.

Чарли, встретившись взглядом с Эйром, изобразил тошноту, приложив ладонь к горлу, скривившись и закатив глаза. Эйр взглядом попросил племянника хотя бы попытаться вести себя прилично, пока никто не заметил его выкрутасов.

– На самом деле я думаю над этим, отец. Дела на окраинах, слышал, нестабильны. Мне бы хотелось быть рядом с семьёй в такое время.

– Я думаю, не всё так страшно, Грегори, но мы бдительны и в полной готовности предотвратить любую атаку извне, – сказал Каган, но обращаясь скорее уже не к сыну, а глядя в глаза королеве, и отвесил поклон, который она приняла с тёплой улыбкой и благодарностью.

– Я полностью доверяю тебе и твоей семье, Каган. И пока есть ты, королевство в безопасности.

– А есть угроза войны? – вдруг спросил Чарли, не вступавший до этого в диалог. Ещё недавно дурачившийся, он сразу стал серьёзным, его красивое лицо обрело непривычно жёсткий вид.

– Предпосылки есть, но это не коснётся тебя или других детей вроде тебя, Чарли, пока я жив, – сказал ему Каган.

В гостиной воцарилась напряженная тишина.

– Я не ребёнок, – после недолгой паузы ответил Чарли. – Если на войну пойдёшь ты или дядя, пойду и я.

Каган пристально посмотрел на него, уголки его рта немного дёрнулись, словно он хотел улыбнуться, но его лицо сохранило спокойное выражение.

– Чарли, ты подросток, а не воин. Я готовил тебя не воевать, а управлять… Армия королевства обучается годами. Если будет война, я с помощью своих сыновей буду руководить армией. После моей смерти руководить армией королевства будешь ты, а до этого времени к военным действиям и даже к разговорам о войне у тебя нет права доступа. Ты понял?

Грегори будто бы стало дурно после этих слов, его лицо побагровело, однако он собрался и не выдал своего состояния.

На Чарли же очень сильно подействовали последние слова деда. Может быть, его стремление идти на войну на самом деле выглядело смешным, ведь ему всего лишь шестнадцать и он на самом деле ничего не знает об этом, но зачем же снова и снова говорить о его правах?

– А какое право у меня есть, дедушка? – вдруг спросил Чарли… Возможно, приезд Грегори на него так подействовал. – На что я вообще имею право?

– Чарли! – настороженно произнёс Эйр, но его было уже не остановить.

Краска с лица Грегори сошла, он сидел в предвкушении ссоры между своим отцом и его любимым внуком. Патриция осуждающе смотрела на Чарли, а королева с опаской – на Кагана.

Каган, не мигая, уставился на внука, и невозможно было понять, что он думает сейчас.

– Я думаю, не время говорить о твоих правах, Чарли, – спокойно ответил ему Каган, но это спокойствие подействовало сильнее, чем рассерженный возглас.

– Чарли, я тебя берегу…

– Невозможно уберечь кого-либо отсутствием времени… Можно было выучиться на ошибках прошлого, – бросил Чарли и, поднявшись с места, добавил, обратившись к королеве: – С вашего позволения. – После чего ушёл.

Эйр прикрыл глаза, чтобы не видеть реакцию отца. Королева с сочувствием смотрела на Кагана.

Тот же даже глазом не моргнул, не изменил позы, словно был статуей, не испытывающей никаких чувств.

Грегори кивнул сыну, чтобы тот подошёл к нему, однако в тот момент, когда Николь поднялся, Каган взмахом руки остановил его и твёрдым шагом вышел из гостиной. Изабелла, учтиво кивнув всем, грациозно подобрав подол платья, торопливо вышла за ним.

В гостиной воцарилась тишина. Эйр открыл глаза и огляделся. Взглянув на Грегори и его семейство, он с горечью сказал:

– Чарли не присуще такое поведение.

– Да ну? Не присуще Чарли? Да этот мальчик настоящий хам. Отец мягко намекнул ему, что не стоит лезть в дела, не касающиеся его возраста и ума, – сварливо ответила Патриция, а Грегори с самодовольным видом кивнул в знак одобрения.

– Отец ни на что не намекал, – огрызнулся Эйр, – он всего лишь бережёт Чарли и не хочет вмешивать в дела, которые не по силам его возрасту, упуская момент, что он взрослеет и уже не ребёнок, с которым можно не считаться.

– Считаться? По мне, с ним посчитались – и даже слишком, если учитывать, что он получит наследие нашего рода, и, как с каждым годом всё отчётливее видно, совершенно незаслуженно, – растягивая слова, лениво произнёс Грегори.

– Радует, что не ты решаешь, кто чего заслуживает, брат, – нахмурился Эйр и, кивнув в сторону Николя, спросил: – Учишь этой ненависти и моего племянника?

– А тебе есть дело до него? Мне казалось, ты, словно дрессированный, бегаешь вокруг сына своего покойного брата, а про моего совсем забыл.

Эйр хотел было возразить, но опешил и, ухмыльнувшись, сказал:

– Для тебя любовь измеряется количеством материальных ценностей, Грегори, никак иначе. Поэтому доказать тебе что-либо я не сумею. Дункан приготовил вам ваши комнаты, после ужина можете устраиваться…

Принцесса Элизабет, пропустившая неприятный разговор в гостиной из-за того, что ещё до начала спора удалилась в уборную, на обратном пути проскользнула в комнату Чарли. Она бывала тут много раз, но никогда не упускала возможности тут оказаться, и лучше всего наедине с ним… думала Элизабет, мечтая… Несколько раз принцесса с трепетом брала в руки разные принадлежащие Чарли вещи, с нежностью прижимая к сердцу его одежду, надушенную древесным парфюмом, который ей так нравился. Добравшись до рабочего стола, она взяла в руки открытую на одной из страниц книгу и прочитала выделенный тёмным маркером отрывок:

«Причины зла таятся не на небе, а на земле».

В комнату, с силой захлопнув дверь, вбежал Чарли.

Элизабет вздрогнула от испуга, но, видя состояние, в котором он плюхнулся на кровать, она тотчас же пришла в себя. Положив книгу на место, она медленно подошла к младшему Мекангу, села рядом и мягко спросила, сжав его руку:

– Что с тобой?

– Ничего, – буркнул Чарли, однако в глазах у него ещё блестели застывшие слёзы, которые он с трудом сдерживал.

Элизабет молчала, зная, что нужно просто подождать, и она была, конечно, права, потому что спустя пару минут он заговорил, смахнув накатившие слёзы.

– Я, по-моему, обидел дедушку, Элизабет…

– Ты просто накопил в себе обиды, Чарли. Все мы в какой-то момент срываемся, – успокаивала она его.

– Всё из-за Грегори. Я не хотел, чтобы они приезжали… Каждый его приезд – мука для меня…

– Не верю, что ты намеренно мог обидеть его.

– Я не хочу быть таким… – взглянув ей в глаза, сказал Чарли. – Из-за этого давления с охраной, приезда дяди… Я чувствую иногда, что во мне иногда просыпается что-то нехорошее…

– Совершенная ложь. Ты самый добрый человек, которого я знаю…

Её слова действовали на него успокаивающе, но внутри него ещё кипели чувства.

Элизабет была невероятно красива сейчас в приглушённом свете и так трепетно сжимала его руку… Она разглядывала его лицо, такое любимое ей, и вдруг решилась на безумный шаг, порывисто прильнув к его губам…

Ведь весь смысл её жизни уже давно заключался только в нём, и она готова была отдать за эту любовь каждую частичку своего тела и души.

Чарли, застигнутый врасплох, будто бы не мог не ответить ей, но уже спустя мгновение виновато отпрянул:

– Эль, я не должен был с тобой так поступать. Это всё, прости меня, я никогда больше не позволю себе такого, – стал он оправдываться за то, что сделала она, а не он.

Но Элизабет не хотела забывать, она хотела, чтобы это продолжилось. В ней поднималась обида и злость на саму себя, его оправдания были для неё словно пощёчина…

Каган сидел у себя в кабинете за большим деревянным столом, держа в руках фотографию, с которой на него смотрел он сам и два его сына, младшего из которых он похоронил 17 лет назад. Боль, которую он испытывал тогда, не утихла и сейчас. Каган лишь привык жить с этой болью.

Память об Амуре, его младшем сыне, была словно дырой в сердце, которую ничем нельзя было заполнить, но хладнокровный и выдержанный Каган Меканг не мог открыто демонстрировать свои чувства. Правда, словно кипяток, выплеснутая внуком, опалила его душу. Он молча отступил туда, где никто не смог бы увидеть его боль. Его одиночество нарушила вошедшая королева Изабелла. Он сразу поднялся и отвесил ей поклон.

– Я много раз говорила, что от тебя эти формальности не требуются, Каган, – мягко сказала она.

– А я много раз говорил, что вы моя королева и я рад любому поводу демонстрировать вам своё почтение, – глухо отозвался он.

Изабелла не стала спорить. По правде говоря, Каган был намного могущественнее, чем она, и имел больше власти, ведь всё оружие королевства изготавливалось на его базах, и армия готова была идти за ним в любую точку мира, но он возносил её, Изабеллу, на пьедестал, оберегая всей своей мощью, и она не могла позволить себе вступать с ним в спор.

– На мой взгляд, Каган, ты слишком строг к Чарли. У него просто накопилось много невысказанных обид, и вряд ли на самом деле хотел тебя задеть.

– Он ведь прав, Изабелла. Мне стоило бы ослабить тиски, которыми я его сжимаю. Но я так боюсь его потерять… Поэтому я не в силах пойти на этот шаг, – сжимая в руках фотографию и опустив голову, позволил он себе откровение.

– Ты точно потеряешь его, если продолжишь вести себя с ним, как Каган Меканг, а не его любящий дед. Тебе нет необходимости быть воином и в семье, и на войне, мой любимый сердечный друг.

– Я умею любить только так, Изабелла, увы… И не могу дать ему свободу, которую он так желает… – собравшись, ответил он с чувством, положив раму на стол.

– Вам стоит поговорить с глазу на глаз, – подойдя ближе и положив руку ему на плечо, сказала королева.

Каган не ответил ей, вместо этого он нажал небольшую кнопку на столе и произнёс:

– Дункан, всё ли готово к ужину?

– Всё готово, господин! – прозвучал глухой голос из небольшого радиовещателя.

Каган отодвинул стол с другой стороны своего стола и пригласил королеву сесть.

– Изабелла, прежде чем мы спустимся в гостиную, мне бы хотелось поговорить с тобой о ситуации на наших границах.

– Да? Какова ситуация?

– Гоблины с близлежащих территорий передали на один из моих охранных блокпостов информацию. На границах со стороны Гарсинии ведутся строительные работы. Я отправил туда несколько отрядов для усиления охраны. Однако Миникус молчит и не даёт никаких разъяснений. Посол, направленный нами для переговоров, до сих пор не вернулся.

– Что ты предлагаешь? – взволнованно спросила Изабелла.

– Если в ближайшее время Миникус не пойдёт на контакт, нам стоит разрушить строящиеся сооружения рядом с нашими границами, что равносильно объявлению войны…

Глава 8. У неё есть крылья

В школе, во время занятий в бассейне, Чарли рассказывал Артуру о вчерашнем разговоре с дедушкой, умолчав, конечно, о тайне, случившейся между ним и Элизабет. Сидя на бортике бассейна, он делился с другом тем, что его так беспокоило.

– Артур, я не хотел его обидеть, но я был на взводе еще до его слов. Ситуация с Гидеоном, приезд Грегори, этот Николя с его самодовольным лицом… Клянусь, иногда я сомневаюсь, что мы с ним братья, – Чарли вытер лицо полотенцем и покачал головой.

– Да, тебе стоило быть сдержаннее, – честно ответил Артур, и эту честность Чарли в нем ценил. – Дядя Каган очень тебя любит, Чарли, и переживает.

– Но я уже не ребенок, Артур. Сколько еще мне ходить с охраной? Не обсуждать темы, которые мне "не положено" обсуждать, по мнению деда? Не заниматься тем, что мне нравится? Он просто не доверяет мне мою жизнь…

– И ты прав, тут не поспоришь. Но тогда и разговаривать нужно по-взрослому, а не огрызаться, как ребенок, которому в чем-то отказывают, – серьезно сказал Артур, поправляя очки.

Чарли посмотрел на него, и на лице сама собой появилась улыбка.

– Ты этого в книжках своих начитался? Учит он меня! – не успел Артур ничего ответить, как Чарли, смеясь, столкнул его в бассейн. Артур, нахмурившись, вынырнул.

– Однако мне стало легче после разговора с тобой, друг. Впрочем, как и всегда, – бросил Чарли и направился в раздевалку.

Идя по коридору школы своей небрежной походкой, Чарли выглядел стильно в черной футболке-поло, облегающей его подтянутое тело, свободных штанах и темных замшевых ботинках на белой подошве. Мимоходом ответив на приветствия девушек, он подошел к Элизабет и ее подруге Мэри, которые сидели на скамейке в фойе и перебирали книги.

– Привет, – сказал он, обращаясь к ним обеим.

Принцесса растерянно подняла голову. Сегодня она не стала радостно обнимать Чарли, как обычно, а лишь глухо и немного нервно ответила:

– Привет. Как ты?

– Думаю, что лучше… Я хотел поговорить с тобой о том, что… – Чарли начал говорить, собравшись с мыслями, хотя это было нелегко.

– Я сейчас немного занята, давай позже? – перебила она. – Идем, Мэри, нам нужно помочь профессору Вартуччи.

Ее подруга бросила на Чарли укоризненный взгляд, прежде чем уйти с Элизабет. Чарли остался один, размышляя о том, что, возможно, Эль неловко после вчерашнего, и она его избегает. Всю ночь он думал о том, что между ними произошло, и все еще не понимал, что на самом деле к ней чувствует. По крайней мере, сейчас он не хотел, чтобы их отношения менялись и становились более близкими. Поэтому решил, что не станет придавать значения ее поведению. Он знал, что Эль с детства в него влюблена, и вчерашний поцелуй, на который она так смело решилась, это доказывал.

– Привет, Чарли, – позвал его приятный голос, и он резко обернулся.

Перед ним стояла Кэролайн Кроуз. Сегодня она выглядела еще эффектнее в черном коротком платье и сапогах до колен на высоком каблуке.

– Привет, – удивленно и с удовольствием ответил он.

– Гидеон, по моему мнению, вчера получил заслуженно, – внезапно заметила она, не отрывая от него взгляда.

– Вполне, – удивленно, но с нахлынувшим самодовольством ответил Чарли. Ему вдруг показалось, что вчерашний день был не так уж и плох. Что-то в этой девушке притягивало – то ли ее необычная внешность, то ли какое-то особенное очарование.

– Я много слышала о твоей семье, но думаю, что придется потратить немало времени, чтобы понять, что из этого правда, – сказала она, приблизившись к нему на пару шагов и одарив завораживающей улыбкой.

– Значит, много знаешь о моей семье? – спросил Чарли, втягиваясь в какую-то игру. – А обо мне?

– О, ты единственный наследник Мекангов, так мне говорили. Но представляла я тебя по-другому, – ответила Кэролайн, принимая правила игры.

– Каким же представляла? – ухмыльнулся он.

– Ты симпатичнее и, вроде, совсем не такой выскочка, как говорят, – смело ответила она.

– И как теперь ты будешь меня представлять? – подходя ближе, тихо спросил Чарли с ухмылкой.

Кэролайн вытянула руку, останавливая его, и дотронулась до его груди. Чарли, все еще улыбаясь, проследил за ее жестом и перевел взгляд на ее лицо, на котором не читалось желания оттолкнуть его. Чарли, который обычно не завязывал отношения с людьми так быстро и не был падким на внимание девушек, даже избегал его, не понимал, что с ним происходит рядом с ней. Интеллигентный, воспитанный и сдержанный парень готов был дать волю самым низменным порывам, о которых в себе и не подозревал.

– То, что я отметила, что ты симпатичный, вовсе не значит, что ко мне нужно лезть с грязными мыслями… Не порть мое первое впечатление, – сказала Кэролайн мелодичным голосом, наклонив голову и все еще держа руку на его груди.

Затем приблизилась к нему, глядя прямо в глаза.

– Ну, или поделись прежде своими мыслями со мной… вдруг мне понравится, – прошептала она, подмигнула, развернулась и ушла, оставив его смотреть ей вслед.

Чарли все еще чувствовал запах ее духов, и не мог вспомнить ничего похожего на этот аромат. Улыбаясь, он медленно пошел на урок.

На всех занятиях он наблюдал только за Кэролайн, и она, чувствуя его взгляд, все время оборачивалась и кокетливо приподнимала брови в вопросительной форме. Чарли и раньше сталкивался с повышенным вниманием от девушек, но проявление его от нее ему страшно нравилось… возможно, потому что его с невероятной силой к ней тянуло.