Наследник

С. Захарова

Наследник

Пролог

Мир, о котором я буду рассказывать на страницах этой книги, не претендует на право быть реальностью, но я предлагаю на некоторое время поверить в него и стать его небольшой частью, ведь истина не всегда находится там, где её ждёшь. Быть может, именно здесь ты найдёшь ответы на вопросы, которые мог себе задавать.

В первую очередь мне бы хотелось углубиться в кое-что знакомое нам обоим, ты же наверняка слышал о ведьмах и колдунах? Так вот, эти странные создания в обличии людском однажды появились среди нас из ниоткуда. Но так говорят те, кто никогда не ведал правды. Люди знающие осведомлены об истинном происхождении сих существ, а всё, как всегда, из-за любви… в наихудшем своём проявлении… Любовь настолько прекрасна и целительна, насколько и опасна. Испокон веков любовь становилась причиной ужасных войн, уносивших тысячи жизней, была поводом для самых страшных поступков людских и основанием для всякого злодеяния… а всё потому, что любви нельзя позволять переходить в иную свою форму…

Давным-давно в небольшом городке Малум в семье мэра Каузана Тебриза случилось горе: его несовершеннолетняя дочь ушла из дома с юношей из бедной семьи. Однако это история не об истинной любви. Всё произошло, как обычно и бывает: воспользовавшись девушкой, парень бросил её и сбежал. Девушка, лишённая чести, вернулась домой к отцу, надеясь на прощение. Господин Тебриз был человеком гордым, в городе его чтили и уважали, но происшествие с дочерью пошатнуло его репутацию.

Люди – существа, порой, очень гадкие по натуре. Их любовь и уважение не стоят даже ржавой монеты: буквально каждый из них выжидает, пока те, кого на самом деле можно назвать людьми, споткнутся о камни, бережно разложенные мнимыми друзьями на жизненном пути. Искусно льстя и пресмыкаясь, все же всегда осторожно оглядываются: там ли лежит камень, не перестал ли он быть поводом для самых извращённых разговоров, которые смакуются такими же, как они, с превеликим удовольствием.

Снадобье было приготовлено старой знахаркой по просьбе Каузана за мешок золотых монет. Она переубеждала его, сообщая, что этим способом никто никогда не пользовался и последствия могут быть ужасны и необратимы. Однако Каузан Тебриз заплатил ей очень много, а, как мы знаем, купить совесть так же легко, как хлеб в ближайшей лавке, главное – назвать нужную цену. До истечения 72 часов отец должен был дать мнимой самоубийце противоядие, надеясь оживить дочь и спрятать её в подвале от чужих глаз. Итак, совершив все манипуляции с погребением, он под покровом ночи раскопал наконец тело и принёс домой, где капнул ей на приоткрытые посиневшие холодные губы три капли снадобья, как и велела знахарка. Сжав дочь в объятиях, отец стал ждать, пока её тело потеплеет и наполнится жизнью.

Не прошло и получаса, как кровь вернула краски её щекам и губам, и она приоткрыла глаза. Каузан, которого всё это время била дрожь ожидания, замер, глядя на лицо дочери, которая, впрочем, смотрела совсем не на него. Её холодный, окаменелый взор был направлен в потолок, а затем она медленно перевела взгляд на отца, который всё ещё держал её в руках. Минуты две девушка всматривалась в него, различая на его лице выражение страха, отчаяния, радости и удивления, сменявшие друг друга.

– Трус! – произнесла она скрипучим голосом, выведя тем самым Каузана из оцепенения и вернув ему остатки самообладания.

– Ты никогда не покинешь этого места, отныне здесь твой дом в наказание за осквернение чести семьи, прелюбодеяние и ослушание. Благодари Бога, что я сохранил тебе жизнь, – он бросил эти слова, не в силах больше смотреть ей в глаза. Возможно, найдя в себе силы взглянуть на неё, он бы увидел, что с его дочерью произошли изменения: она, ранее испытывавшая к нему любовь, смотрела на него с отвращением, а взгляд её был полон ненависти – ненависти, отличающейся от той, что может испытывать человек…

Каузан Тебриз ушёл, оставив дочь одну в тёмном подвале, и больше не появлялся, позволив навещать её лишь матери. Мать приносила ей еду и воду, помогала омыть тело и, как бы она ни хотела, не могла выпустить ее за пределы теперь уже вечной темницы. Дочь была озлоблена и поначалу встречала мать взглядом, полным ненависти, но со временем он сменился холодным равнодушием. Спустя два месяца заточения госпожа Тебриз спустилась к дочери, чтобы принести ей чистую одежду, и внезапно женщину посетила страшная мысль. Задумавшись, она спросила о менструации, потому что, изредка заходя к ней сменить бельё и одежду, она ни разу не замечала ни крови, ни чего бы то ни было такого, чем несчастная пленница могла бы остановить её. Девушка ответила ей тем же холодным взглядом, с которым мать сталкивалась уже много раз. Мать снова попыталась мягко поинтересоваться у неё, но ответа не получила. Нарастающая паника охватила госпожу Тебриз, но она постаралась взять себя в руки и, чтобы решить вопрос раз и навсегда, в тайне от всех позвала знахарку, которая готовила снадобье, якобы умертвившее Мэри, а именно так звали её дочь.

Весь вечер перед осмотром хозяйка дома пыталась собраться с мыслями, но всё, за что она бралась, валилось у неё из рук, а отчаянные попытки скрыть страх лишь наталкивали домочадцев на подозрения. К счастью, в этот день мэра целый день не было дома: он ещё под утро выехал обговорить земельные вопросы с местными помещиками и задержался на весь день, сильно облегчив задачу своей жене. Вернувшись поздно, он быстро отужинал и сразу улёгся спать. После полуночи Тебриз провела в подвал знахарку Вилларио, которая ждала у калитки заднего двора в тёмной мантии, полностью скрывавшей её лицо.

Спустившись, она скинула с себя одеяние и внимательно оглядела худую бледную девушку в белой ночной сорочке, которая, не глядя на гостей, вырезала на одной из деревянных колонн, восходивших с четырёх сторон кровати, что-то интересное только ей и не обретшее пока никакой видимой формы. Вилларио посмотрела девушке в глаза, пытаясь поймать её взгляд, но девушка даже не взглянула на знахарку, продолжая свою бессмысленную на первый взгляд работу. Тишину нарушила госпожа Тебриз:

– Я бы хотела осмотреть тебя и убедиться, что с тобой всё в порядке, – произнесла она тихим надломленным голосом.

Вилларио, будто очнувшись от этих слов, глубоко вздохнула и вытащила из-под мантии чёрную тряпичную сумку со множеством заплаток из старых лоскутков и поставила её на деревянный стол. Она стала медленно вынимать оттуда разные предметы и выкладывать на поверхность, после чего, уже не глядя на девушку, попросила уложить ту навзничь. Мать подошла к дочери и мягко сказала ей об этом, на что та ответила презрительным взглядом и ухмылкой, но, к удивлению, легла, не сопротивляясь. Глядя в потолок безумным взглядом, Мэри раздвинула ноги, ожидая Вилларио, ухмылка всё еще не сходила с её лица.

И вот осмотр окончен. Вилларио омыла руки в заранее приготовленной чаше с водой и вытерла их маленькой салфеткой, свисавшей со стола. Госпожа Тебриз терпеливо переносила её молчание, но то, что она наконец услышала, так потрясло её, что ей пришлось упереться рукой в спинку стула, чтобы не упасть.

– В чреве её ребёнок, – будто вынося приговор, бросила Вилларио, не глядя ни на потерянную мать, ни на Мэри, которая всё ещё лежала, с тем же безумным взглядом изучая потолок.

Мать протяжённо охнула, прикрыв ладонью рот. Не в силах стоять на ногах, она рухнула на стул и уткнулась в собственные ладони.

– От ребёнка стоит избавиться, – не выражая никаких эмоций, завершила словами эту ночь знахарка – иначе случится беда…

Мать несколько дней думала над тем, как ей поступить. Самым лучшим решением для многих было бы и вправду просто вызвать у дочери выкидыш, однако, зная о том, какая жизнь ждёт Мэри, ей было больно лишать её единственной возможности испытать счастье материнства. Ко всему прочему, госпожа Тебриз была глубоко верующей и не могла заставить себя совершить такой ужасный грех в отношении ещё не рождённого дитя.

И так решение одной женщины определило в этот момент судьбу всего мира, а сколько в жизни вообще происходит событий, совсем не значимых на первый взгляд, но в совокупности создающих либо что-то чудовищное и разрушительное, либо невероятно прекрасное и созидающее. Наш мир, правда, – это далеко не контраст чёрного и белого, а иногда то, что разрушает, может и созидать. Каждый человек важен в цепочке мироздания – короли, богачи, бедняки, убийцы, сумасшедшие… Кем бы ты ни был, если ты ещё живёшь, значит, ты продолжаешь связку…

В случае с семьёй Тебриз нельзя кого-либо порицать или хвалить за те или иные поступки, каждый из них поступил так, как чувствовал. Можно много говорить о том, что было бы, если б девушка выбрала семью, которая любила её, отца, который не чаял в ней души, а не совершенно чужого человека, и как всё можно было бы предотвратить, как всё могло бы сложиться. Думать над тем, что было бы, если б мистер Тебриз решил бы выгнать дочь из дома или убить её, а если бы нашёл в себе силы и сумел бы простить, при этом совершенно наплевав на репутацию и статус, бессмысленно. Иногда человек не способен сделать выбор, и он может прибегнуть к таким мерам, к которым в спокойном состоянии ни за что не обратился бы. Возможно, например, что матери девушки стоило бы прислушаться к словам знахарки, а также возможно и то, что Вилларио, получившая приличную горсть золотых монет, утратила всякое право на какой-либо совет. Каждый поступает так, как считает в данный момент правильным, и из этого рождается либо что-то благое, либо всё начинает утопать в одном большом грехе, однако вполне естественно, что в конце концов каждый будет осуждён по намерению своему… но связка уже предопределена…

Что же случилось с семьёй Тебриз? Мать Мэри не избавилась от ребенка и позволила дочери родить в том же подвале, в котором она находилась в заточении все 9 месяцев. Всю беременность девушка рисовала в комнате странные знаки, похожие на фигуру с пятью углами, и разговаривала сама с собой, словно произнося проклятия. Хотела ли она сама ребёнка? Скорее да, чем нет. Иногда, когда мать спускалась к ней, она могла неожиданно встать на колени и умоляла вытащить из неё монстра, но госпожа Тебриз не обращала внимания уже ни на что, ибо знала, что на следующий же день обнаружит Мэри поглаживающей свой живот и роняющей слёзы, вроде бы счастья.

Итак, спустя 9 месяцев Мэри под покровом ночи в тайне от всех родила девочку. Роды не были тяжёлыми, однако после того, как ребёнок вышел из чрева матери, та отчего-то стремительно стала терять кровь, что в итоге привело к её смерти.

Мать девушки ни разу не взглянула на ребёнка и не взяла его на руки. Глядя на бездыханное тело дочери, ради которой она скрыла от всех беременность и пыталась сделать для неё хоть что-то, она понимала, что её больше нет и ничто её не вернёт, и, возможно, причина этому – её материнский выбор.

Старая знахарка Вилларио, несколько раз безуспешно пытавшаяся заговорить с ней, стояла рядом, держа на руках девочку, укутанную в тёплое одеяльце. Когда безутешная мать в очередной раз не ответила ей, Вилларио, немного помедлив и окинув в последний раз взглядом подвал, мёртвое тело Мэри и убитую горем госпожу Тебриз, развернулась, крепче прижимая к себе ребёнка, и направилась к выходу…

На следующий день вся семья искала хозяйку. Отсутствие свежего завтрака, который она готовила с раннего утра и приготовлением которого она никогда не пренебрегала, заставило семью поволноваться. Спустя пятнадцать минут после начала поисков господин Тебриз решил спуститься в подвал, в котором не был со дня заточения Мэри. Прежде чем зайти, он несколько раз постучал в глухую дверь, а затем осторожно открыл её. Картина, представшая его взору, повергла его в ужас. На потолке, в наскоро сплетённой из кровавой простыни петле, висела его любимая и, увы, уже мёртвая жена, а на кровати лежало бездыханное тело его дочери… Они перестали быть частью семьи…

Здесь мы заканчиваем историю семьи Тебриз, ибо их дальнейшая судьба более никак не повлияет на события, описанные в этой книге. Однако я немного расскажу вам о судьбе девочки, которую невольно выкрала Вилларио, ведь она всё же имеет отношение к дальнейшему развитию событий, которые будут происходить годами и даже веками позднее.

Что же случилось с девочкой, которая в утробе матери, на стадии своего раннего, но от этого не менее важного развития, была отравлена, как и сама мать, снадобьем, приготовленным Вилларио, снадобьем, при изготовлении которого была использована не совсем чистая сила древних трав?

Вспомним, что в самом начале нашего повествования мы намеревались узнать о происхождении ведьм и колдунов. Так вот, эта самая девочка, взращённая на зелье смерти, и была самой первой ведьмой. Знахарка, подозревавшая, что с девочкой может статься неладное, забрала её к себе на воспитание, с детства замечая проявление колдовских сил. Вилларио хоть и с опаской, но всё же помогала ей найти своё место в мире… И так в конце концов род ведьм продолжился именно от девочки, рождённой дочерью мэра Каузана, Тебриза, правда последний об этом, к своему счастью, так никогда и не узнал…

Через пару столетий ведьм и колдунов в мире стало больше, а так как некоторые из них направляли своё колдовство против людей с помощью заговоров и потусторонних сил, те, в свою очередь, стали искать методы их истребления. Абсолютно не руководствуясь принципом справедливости, они стали убивать всех без разбора единственным способом, который мог прервать жизнь ведьмака или ведьмы, – хитроумно вылавливая, сжигали на кострах…

И хоть на сегодняшний день с тех пор прошло немало лет и сменился не один десяток поколений, отношение к ведьмакам осталось прежним: их не любили и не принимали, а их происхождение считали греховным. Однако мир изменился, и законы в нём стали более демократичными, прежнего произвола в отношении них не было. Это объяснялось ещё и тем, что ведьм и колдунов становилось на свете всё больше…

Дабы люди, у которых имелось оружие, и ведьмаки, которые могли дать достойный отпор, не поубивали друг друга, было решено регламентировать отношения между ними, прописав свод правил для мирного сосуществования, ибо взаимная неприязнь имела место быть даже после объявления перемирия.

К теме противостояния двух народов мы ещё вернёмся, а сейчас перейдём к сути нашей истории, к тому, вокруг чего будут происходить все события, а говорить мы будем о той же войне, но теперь не о войне между людьми и ведьмаками, а о войне как части всего сущего. Итак, возможно ли существование мира без войны?

Существование земли и всего живого на ней испокон веков сопровождалось желанием сильных порабощать слабых, стремлением слабых мстить сильным за притеснение, и порождаемыми этим порочным кругом кровавыми войнами. Каковы истоки и причины войны? Что лежит в основе? Алчность? Желание получить что-то любой ценой всегда порождает войну…

Она уносит жизни, уничтожает землю, сжигает на своём пути всё живое, и причиной вражды может стать как ненависть, так и любовь, однако, что бы ни служило поводом, война всегда остаётся уничтожающей силой.

Как же сохраниться миру, если неуправляемые чувства людей испокон веков наносят ему вред? Единственный выход – создание такой силы, которая сможет остановить любую войну, но возможно ли такое? Во что заключить такую силу, чтобы она была управляема? И вот ради всего живого на Земле, от самых мелких растений и животных до самых многочисленных народов, обладающих разумом, свыше для мира была создана могущественная сила, против которой нет оружия. Заключена она была в сосуд, созданный из крупиц изумрудов, собранных воедино с самых глубин таинственного и необъятного океана Сиид в землях Королевства Гарсиании. На протяжении многих веков сосуд ожидал своего часа на самом дне, окружённый тёмными водами в царстве морском, позволяя земным обитателям совершать страшные грехи, уничтожая не только друг друга, но и то, что их окружало, нимало не заботясь о том, что расплата за их деяния с каждым днем всё ближе.

История про сосуд с могущественной силой, заключённой в нём, распространилась по всему миру, и хотя первоисточник был утерян, но, переходя из уст в уста, она превратилась со временем в сказку, которую рассказывали детям, чтобы те не совершали страшных деяний, не вредили друг другу, живым существам и самой природе.

Я не перескажу вам всю эту сказку, но поведаю, чем сказка заканчивается, а заканчивается она так…

Когда ночь превратится в день, родится тот, кто должен испить до дна изумрудный сосуд и обрести неведомую силу, спустившись в царство морское, это предначертано свыше и не будет изменено…

Глава 1. Два сердца Королевства Каритаум

Вестибюль главного дворца Королевства Каритаум освещали лучи весеннего солнца. В самом центре, окружённый четырьмя статуями-колоннами, стоял статный красивый мужчина в классическом чёрном пальто. Его седые волосы блестели на солнце, а выражение лица было спокойным и благородным, в котором, однако, чувствовалась невероятная сила и мощь.

На запястье его левой руки поблёскивали золотые часы каждый раз, когда он поднимал руку, чтобы проверить время. В один из таких моментов внутренние двери вестибюля раскрылись, и к нему с радостным восклицанием поплыла единственная в своём роде королева Каритаума, как обычно, в окружении свиты.

– Каган, дорогой! Я ведь не заставила тебя ждать? – виновато спросила она, приблизившись к мужчине в чёрном пальто.

– Вы единственная, ради кого я готов ждать даже вечность, – сдержанно произнёс он и, улыбнувшись, поцеловал ей руку, после чего она заключила его в объятия.

Свита уже привыкла к такому отношению королевы к Кагану Мекангу, и никто не удивлялся таким бурным проявлениям чувств.

Он взял королеву за руку и хотел было, как обычно, войти во дворец, но королева Изабелла остановила его и умоляющим тоном произнесла:

– Ох, Каган, давай не будем возвращаться в эти каменные стены. На дворе весна, члены Совета и так окружили меня удушающей заботой, и, боюсь, это будет продолжаться до самых родов.

Каган согласно кивнул в ответ, наблюдая за тем, как она грустно держится за округлившийся живот.

Они устроились в главном саду дворца под слегка колышущимся от лёгкого ветерка навесом из светлой материи. Изабелла велела принести фрукты и вино.

Здесь, снаружи, королева казалась ещё красивее. Её глаза лучились счастьем от того, что она последнее время очень полюбила бывать на свежем воздухе и рядом с ней был её единственный душевный друг. К тому же ей совсем не хотелось переходить к разговорам о делах.

– Ваше Величество, как себя чувствуете? – учтиво начал разговор Каган.

– Ты ведь не изменишься? – с улыбкой ответила ему королева. – Эти твои обращения на «вы» и ожидания в вестибюле при том, что ты имеешь полное право заходить в этот дворец, когда душа пожелает.

– Я благодарен вам за уважение и любовь, но, Изабелла, вы – моя королева, а это – королевский дворец, и, поверьте, со мной ничего не случится от пары минут ожидания, а вот с моим достоинством после таких вольностей определённо случится беда, – с улыбкой произнёс Каган, немного склонив голову.

– Да, в этом весь ты, – взъерошив свои длинные золотистые волосы и состроив какую-то детскую гримасу неудовольствия, с теплотой в голосе произнесла Изабелла. – Знаешь ведь, после смерти моей семьи, после той ужасной ночи, ты единственный, в ком я нахожу успокоение, мой друг Каган.

Он, не раздумывая, взял её тонкую холодную руку и, по-отечески взглянув с чувством, сказал:

– Со всеми, кто был причастен к отравлению королевской семьи, мои люди вопрос решили. В Совет я давно ввёл проверенных людей, каждый из которых знает, что за королевой стоит Каган Меканг, – после этих слов Изабелла крепче сжала его руку.

– Ты – моя единственная поддержка, и должна сказать, что для любого в королевстве являешься несокрушимой защитой. Однако взял под опеку именно меня, и я благодарна тебе за это…

– Вы были доверены мне вашими покойными матерью и отцом, Изабелла. Я всегда буду стоять за вами, защищать Королевство – единственная задача моей семьи испокон веков, – мягко произнёс Каган, вглядываясь в её погрустневшее лицо.

Королева была моложе его на десять лет, и они были давними друзьями, но Каган был человеком старых правил со строгими нравами и традициями, уходившими корнями в глубь веков. Теперь, являясь самым старшим представителем своего рода, он неукоснительно придерживался этих правил и относился к ним не иначе как к неотъемлемой части своей сущности.

Полгода назад королевская семья была подло предана мужем принцессы Изабеллы, который был в сговоре с её дядей, приговорённым королём Каритаума к смертной казни за попытку свержения власти и сбежавшим из тюрьмы Калестос, где он сидел в ожидании исполнения смертного приговора.

Королевство Каритаум было огромным: необъятные земли, моря, горы и рудники. Природные ресурсы королевства были невероятно велики и практически неиссякаемы. Ко всему прочему, армия Каритаума была самой сильной и могущественной армией во всем мире, беззаветно преданной своим королю и королеве до последнего рядового. Однако солдаты, какими бы вышколенными и умелыми они ни были, – ничто без мощного и смертоносного оружия. И тут мне хотелось бы немного отступить от истории схватки за трон и вернуться к Кагану Мекангу, имя которого знают во всех уголках Земли, кого уважают и боятся, как самого старшего представителя могущественного рода. Каган был ещё и самым сильным его представителем: опасным для врагов, справедливым для народа и уважаемым всеми человеком. Чем же славился род Мекангов? Например, имевшимися под его управлением десятью базами по подготовке солдат и производству оружия всех видов и классов, включая даже совсем уж изощрённые и трудно представимые. Если бы Меканги захотели, они могли бы побороться за власть на всей земле и попытаться взять под свой контроль не только Королевство Каритаум, но и все королевства мира. Однако, как я уже отмечал, жизнь семьи Мекангов представляла собой огромный свод правил, а оружие издревле создавалось в их семье для защиты, а не для нападения. Кроме того, их ремеслом было не только изготовление оружия, но и добыча драгоценных металлов: наибольшее количество горных рудников, расположенных в Королевстве Каритаум, также принадлежало семье Мекангов.

Единственным, кто мог составить конкуренцию этому могущественному роду, был король Гарсиании Миникус, одного из пяти королевств, существующих на Земле. Он горел лишь одним желанием – стать полноправным хозяином пяти королевств. Это он приютил сбежавшего из тюрьмы Ариана, опального дядю королевы Изабеллы, и оказал беглецу всяческую поддержку. Идти войной на Каритаум и свергнуть королевскую власть Миникус не мог, ибо каждый раз, когда кто-то на такое решался, вмешивалась семья Меканг, и им ничего не оставалось, кроме как отступать. Избавиться же от агрессора не могли: войти в Королевство Гарсиании не только не представлялось возможным, но и несло за собой большие потери, которых Каган не хотел для народа Каритаума. Уцелевшие беженцы оттуда доносили слухи о том, что на территории Гарсиании действует жёсткий тоталитарный режим, все жители живут в страхе и беспрекословно находятся во власти короля. Гарсиания была узурпирована отцом Миникуса в своё время.

Семья Мекангов с самого начала своей долгой истории была предана трону. Эта неразрывная связь правящей династии и самого могущественного рода королевства стала союзом, который нелегко было сломить. Какое бы оружие ни создавалось противниками, какая бы армия ни собиралась, по старинному преданию, Меканги владели мощным сдерживающим оружием и силой, которую Каган не использовал, боясь уничтожения всего мира, и держал в подземелье на одной из своих баз. Открыть путь к нему мог лишь представитель рода, к которому был передан ключ от его потомка. Любые другие члены семьи без определения наследования не смогли бы открыть дверь к оружию, даже если бы украли его… Требовалось официальное признание следующего наследника путём передачи из рук в руки… Словно закон был скреплён какой-то магической силой…

И вот теперь в саду сидели друг напротив друга два человека, представляющие Каритаум.

– Ты готова? – аккуратно, но с вызовом спросил Каган у королевы.

Изабелла, тяжело вздохнув, протянула руку, чтобы тот помог ей встать. И, когда они стояли, она ответила, глядя ему в глаза взглядом, полным одновременно и уверенности, и страха:

– Готова ли я стать свидетелем казни человека, являющегося одновременно убийцей моих родителей и отцом моего ещё не рождённого ребёнка? Увы, он не оставил мне выбора…

Глава 2. По ту сторону дверей дома семьи Меканг.

Поместье семьи Мекангов, как, впрочем, и дома других наиболее влиятельных людей королевства, располагалось в одном из самых живописных мест Королевства Каритаум, в городке под названием Кувилла. Неподалёку от него находился один из самых красивых и загадочных лесов во всём мире – Лес мёртвых душ. И хотя его имя кажется пугающим, люди, оказывавшиеся в нём, впоследствии не могли вспомнить ничего особенно страшного. Вроде бы, это был обычный лес, но с какой-то необъяснимой атмосферой, окутывающей человека, который в нём находился. А ещё в Кувилле в собственности жителей находилось небольшое озеро, вода в котором была красивого изумрудного цвета, а на берегу всегда стояли лодки для любого, кто желал прокатиться.