скачать книгу бесплатно
– А, это вы, – тут же откликается хозяйка. – Я помню. Их как раз недавно завезли… – сообщает она и впервые задерживает на посетителе взгляд. Но стоило ей лучше присмотреться, как выражение её лица тут же меняется: – Ой, как вы промокли…
Стоя уже у стойки, Дэниэл осматривает сам себя и оглядывается через плечо на мокрые следы, оставшиеся на плиточном полу от его ботинок:
– Не обращайте внимания. Я сам виноват… Как я говорил, – продолжает, – мне нужно…
Но она опережает его:
– Двадцать семь бутонов «Fabulosa Rosаceae» на необработанном стебле длиной пятьдесят пять сантиметров, – от скромной, но искренней улыбки вокруг её глаз наливаются морщины. – Помню, я же сказала… – Она ещё секунду внимательно смотрит на своего клиента, словно изучая его, а затем выбрасывает последние обрезки и, прежде чем испариться в подсобке, произносит: – Это замечательный выбор…
Чуть позже в соседней комнате раздаётся какое-то копошение, а Дэниэлу, оперевшемуся влажными руками на стойку, ничего больше не остаётся, как начать разглядывать коллекцию редких растений, что выставлены на полке на стене напротив…
Но вскоре из подсобки доносится голос:
– А вы знали, что эти цветы были очень популярны в середине XVI века?
– Конечно, – отвечает он, не отрываясь от растений. – А ещё на пару веков раньше из-за насыщенного цвета лепестков их использовали для окрашивания тканей. Правда, непродолжительное время – пигмент оказался не стойким.
– Ого! Значит, вы знаток, – подмечает она. – Любите цветы?
– В какой-то мере, – отвечает он и опускает взгляд на Латирус фиолетовый справа от себя на стойке. – Они красивые… – Осторожно касается пальцем его необычного пестика. – Настоящие символы жизни… – бормочет уже себе под нос.
Но тут хозяйка магазина неожиданно появляется из подсобки, держа в охапке огромный пластиковый вазон, полный ярко красных цветов.
– Вам стоило сказать, – произносит Дэниэл, – я бы помог…
– Не стоит, – она ставит цветы на прилавок. – Я предпочитаю делать всё сама, – мягко отмахивается рукой. – К тому же тут нет ничего сложного…
Не спрашивая клиента, она первым делом раскладывает картонную бумагу на столе и, разгладив её, отрывает лишнее отточенным движением.
– Вы извините… – обращается к ней Дэниэл, подглядывая на надпись с именем, вышитой на её жакете, – Лора. Можно задать вам личный вопрос?
Женщина за прилавком поднимает украдкой взгляд, не отрываясь от работы:
– Конечно, спрашивайте, – говорит с улыбкой.
Она возвращает глаза к цветам и, аккуратно приподняв всю охапку, вдруг отпускает её, отчего цветы легко стукаются о дно вазы, и Лора вдыхает поднявшийся аромат.
– Дело в том, что я уже заглядывал к вам пару лет назад, – объясняет Дэниэл. – Тогда вам с делами помогал, кажется, ваш супруг. Если не ошибаюсь, его звали…
– Бенни… – снова опережает его Лора.
– Да, точно… С ним всё в порядке? – спрашивает он.
К тому времени Лора уже начала отсчитывать цветы. Она аккуратно отбирала их в ладонь по пять и откладывала на стойку – благодаря этому подходу ей не нужно было держать счет в уме, и она могла спокойно отвлекаться. Но услышав вопрос Дэниэла, Лора прервалась на секунду:
– Не совсем, – ответила она и продолжила отсчитывать розы. – Он скончался больше года назад. Рак лёгких. Курение и ботаника – вот были две его страсти, – объясняет, глядя на темно-зелёные стебли с шипами, которые она подбирала по длине.
– Соболезную… – произносит Дэниэл.
– Спасибо, – машинально отвечает она и откладывает уже третью охапку из пяти цветов, но начав набирать новую, Лора задумывается на мгновение. – Впрочем, знаете, – произносит, – я не вижу здесь причин для соболезнований, – она поднимает глаза на покупателя, поправляя мизинцем волосы, заползающие ей в лицо. – Я верю, что со смертью всё не заканчивается. Я убеждена – нас всех впереди за этим что-то ждёт…
Она замолкает, после чего продолжает отбирать бутоны.
– А вы что думаете? – чуть позже интересуется она. – Или это все бредни стареющей женщины? – говорит, сосредоточившись на деле.
– Если откровенно… – произносит Дэниэл и останавливается, позволяя Лоре себя прервать, но вместо этого она одобрительно кивает. – Если откровенно, то я считаю, что только человек может мыслить такими категориями как: конец, начало. Жизнь, смерть… рождение…
Лора продолжает наблюдать за покупателем, изредка поглядывая на цветы, которые она складывает себе в руку.
– Я считаю, что наше существование чем-то напоминает след от падающей звезды, – говорит, выдержав небольшую паузу. – Он проскальзывает по небу за какие-то мгновения; а наши глаза – они способны увидеть только его, но что было до и после – никому не известно. Так и человеческая жизнь – она может пролететь на твоих глазах совершенно незаметно, но, так или иначе, она навсегда останется не тем, чем показалась и за что её приняли люди. Вот во что я верю.
Выслушав его до конца, Лора задумчиво отвела взгляд и, собрав букет из разложенных на столе цветов, внимательно поглядела на них:
– Это особенные цветы, – сказала она, наклонив голову на бок. – Они для вашей девушки?
Дэниэл кивает ей в ответ:
– Да.
На лице Лоры проступает печальная улыбка:
– Ей очень повезло, что у неё есть вы…
– Нет, – мотнул он головой. – Это мне повезло, что я её встретил.
– Она тоже особенная?
– Безусловно… – Дэниэл снова кивает ей.
После этого Лора поднимает перед собой букет и внимательно осматривает его уже со всех сторон. И тут кое-что замечает:
– О, – мягко усмехается, – я так с вами заболталась, что не заметила, как прихватила нераскрывшийся бутон…
Она достаёт его с края и собирается уже отложить в сторону, но Дэниэл останавливает её в последнюю секунду:
– Постойте, – просит он. – Оставьте его. И, если можете, вставьте в самый центр.
– Вы уверены? – удивленно поворачивается к нему. – Это не очень хорошая примета.
– Знаю, но сделайте, как я прошу.
– Ладно, только если расскажете почему? – предлагает ему, а сама принимается пристраивать цветок так, чтобы он как можно лучше смотрелся.
– Этот бутон чем-то напоминает мне её, – признаётся Дэниэл. – Она и вправду очень особенная, но пока даже сама не подозревает насколько… Ей ещё только предстоит раскрыться…
Лора аккуратно опускает тонкий стебель в самый центр между других бутонов:
– Тогда хорошо, – соглашается она. – Раз это ей и вправду подходит…
Лора поправляет ещё пару цветов, придавая букету завершённый вид, а когда дело подходит к концу, она снова обращается к покупателю:
– Я проработала флористом всю жизнь, – объясняет, – и могу с первого взгляда определить предпочтения клиентов. Поэтому предлагать вам бантики и другую мишуру не буду.
– Вы правы, я не люблю ничего лишнего.
Тогда Лора обвязывает стебли самой обычной бечёвкой и ловко заматывает букет в упаковочную бумагу.
– Вот и всё, – сообщает, подходя к кассе. – С вас пятьсот сорок.
– Сейчас… – пробормотал Дэниэл и достал из внутреннего кармана бумажник.
Он протянул ей шесть сотен, а она, отсчитав сдачу, вернула её пятёрками и двадцатками, после чего передала букет, держа его в обеих руках.
– Спасибо.
– Приятного вечера, – ответила она с добродушной улыбкой.
Поджав подбородок, Дэниэл кивнул ей на прощание и отправился на выход.
Дзинь… – вновь раздаётся у него над головой, и Дэниэл выходит под потоки ледяного дождя.
Прохладные капли воды снова заструились по его лицу, а телом он ощутил неистовые порывы ветра, пытающиеся его снести.
Но не успевает он продолжить путь, как замечает бездомного, которого он подметил ещё при входе в магазин, но не обратил тогда на него особого внимания.
Старик сидел неподалёку возле здания на размоченном куске картона и прикрывался от дождя проржавевшим металлическим листом.
– Эй, отец! – Дэниэл перекрикивает шум дождя приближаясь к нему.
Из-под гнутого металла поднимаются усталые, голубые, как океан, глаза, словно окантованные узорами из глубочайших морщин.
– На, возьми, – Дэниэл достаёт только что убранный бумажник. – Сходи куда-нибудь, обсохни и перекуси…
Обтекая водой, будто стоя под душем, он протягивает неумытому бродяге всю наличку, которая у него осталась, а тот вяло, но не раздумывая ни секунды, забирает деньги, по-прежнему придерживая металлический лист одной рукой. Однако стоило ему оценить количество и номинал купюр, как глаза старика тут же округляются:
– Тебе что, деньги совсем не нужны? – подаёт он изумленный голос.
– Ага, – отвечает Дэниэл и, сунув бумажник обратно в карман, продолжает движение. – Туда, куда я направляюсь, они мне больше не понадобятся… – бормочет он уже себе под нос.
– Благослови тебя Господь, сынок! – кричит старик ему в спину.
Но Дэниэл не проходит и пяти шагов, как снова останавливается, перед этим опустив взгляд на наручные часы.
Крупные капли дождя, успевшие упасть на стекло, искажают циферблат и стрелки, но и с ними всё было понятно:
«Ого, я так и опоздать могу… – подумал он. – Время, куда же ты летишь?..»
А уже в следующую секунду он оборачивается на старика:
– Слушай, отец! – кричит бездомному, который всё продолжает мять наличку в грязных руках. – Ты всё-таки не одолжишь мне двадцатку на такси?
В глубине синих глаз появляется алчный блеск, после чего взгляд старика снова опускается на баксы…
* * *
– Спасибо, что остановились.
Дэниэл хлопает дверью, запрыгивая в такси.
– Не за что! Ну и погодка сегодня, да? – спрашивает мужичок за рулём под звонкий бой капель дождя по крыше и нажимает на газ.
Машина трогается с места и приводит океаны луж на проезжей части в движение.
– Куда едем? – спрашивает водитель, поправляя зеркало заднего вида так, чтобы через него было лучше видно пассажира.
А щетки стеклоочистителя, включенные на полную мощь, непрерывно мотаются из стороны в сторону, издавая скрипучий звук:
Фью-фью… Фью-фью…
– Знаете ресторан на Сансет-авеню?
– Это который на первом этаже старого небоскреба?
– Ага.
– Тогда знаю. Но никогда в нем не был…
Тон водителя располагал к продолжению пространного разговора, но у Дэниэла не было желания его поддерживать. Поэтому он, поправившись на уже промокшем сидении, перевёл глаза в окно – на город, утопающий в осадках. Однако таксист не унывал: он потыкал что-то на телефоне, закрепленном на торпеде, а затем кинул взгляд назад и, увидев промокший букет у пассажира на коленях, поинтересовался:
– Вы на свидание собрались? – спрашивает, продолжая поглядывать на Дэниэла через зеркало заднего вида.
– Именно, – кивает, по-прежнему не отрывая взгляда от проносящихся мимо домов.
– И как же вы теперь появитесь в таком виде?
Услышав это, Дэниэл всё же заглядывает через зеркало в глаза таксисту:
– Думаю, это не имеет никакого значения ни для меня, ни для того, кто меня ждёт, – отвечает он, помедлив перед этим секунду.
– А, ну если так… – как-то обиженно отзывается водитель, после чего делает вид, что сосредоточился на дороге.
Но Дэниэл, ещё понаблюдав за ним через отражение, добавляет:
– Если всю жизнь думать только о том, что от тебя хотят другие, можно прожить чужую жизнь. Вернее – тень от своей собственной.
– Тень от своей собственной?.. – непонимающе повторяет таксист, поглядывая то на дорогу, то в глаза пассажира на заднем сидении. – А знаете, вы правы… – произносит он, покачивая головой, когда до него, наконец, начинает доходить. – Вот у меня есть один знакомый, так он всю жизнь…
И таксист принимается рассказывать о своём друге, который, по его словам, постоянно пытался всем угодить, но Дэниэл не стал это слушать. Он лишь тихо усмехнулся и, пропуская мимо ушей бубнеж таксиста, переводит взгляд обратно к окну, вновь прислушиваясь к ливню, что безостановочно барабанит по крыше и пускает водную рябь по стеклу, а также к звукам дворников, которые продолжают монотонно издавать:
