скачать книгу бесплатно
– А сколько вы уже были в отношениях? – продолжает он.
Кэрол задумалась, словно подсчитывая в уме:
– Где-то четыре месяца, – отвечает, глядя на печально тлеющий огонёк между своих пальцев.
– Четыре месяца… – повторяет он за ней, после чего принимается многозначительно кивать с фальшиво-озадаченным видом.
Однако тут, устав от его неоднозначных намеков, в разговор встревает Эшли:
– Какое это отношение имеет к делу? – резко высказывается она.
А детектив Блейк прикидывается, что это обычное дело:
– Нууу, – тянет он, – это очень важный факт для расследования, – объясняет, закрывая блокнот и откладывая его в сторону. – Нам необходимо знать все ключевые элементы дела. Если, конечно, оно будет…
– На что это вы намекаете? – она начинает заводиться.
– Ни на что, – утверждает, – совершенно ни на что…
И, щелкнув шариковой ручкой, возвращает её обратно в нагрудный карман.
Тем временем Миллз, заметив, что Блейк почти вывел Эшли из себя, решает вовремя вмешаться в это:
– Так, давайте лучше все успокоимся и сосредоточимся на деле, – предлагает он, кидая поочередно взгляд на обоих, пока не убеждается в том, что они не собираются спорить дальше. – Кэрол, – возвращается он к ней, а та, продолжая курить, поднимает на него совершенно пустые, безучастные глаза, будто последние полминуты она вновь пребывала где-то совершенно в другом месте. – Послушайте, повспоминайте ещё немного: может быть, в тот или в другой вечер всё-таки было что-нибудь необычное? Может быть, он нервничал, говорил что-то странное или его что-то волновало? Сейчас важна каждая мелочь. И поверьте, люди многое не замечают, пока специально не начинают обращать на это внимание…
– Я же сказала, – устало отговаривается она, – вроде бы нет. Он всю неделю был спокойным и собранным, как ни в чем не бывало… – уверяет Кэрол и подносит сигарету к губам…
Однако несмотря на собственные слова, она, производя очередную затяжку, снова невольно соскальзывает в воспоминания того вечера, будто бессознательно желая в них что-то разыскать или даже подозревая о том, что там есть, что искать…
– …По правде говоря, я вас – мажоров из частных школ – немного по-другому представляла… – произносит она, потихоньку допивая уже третий бокал красного вина.
Невзирая на то, что тот день был очень непростой для Кэрол, Дэниэл за непринуждёнными разговорами нашёл способ сбросить с неё напряжение (он хорошо это умел), и она, сама того не замечая, уже через некоторое время даже стала улыбаться – ей было очень хорошо рядом с ним.
– И какими же ты нас – мажоров из частных школ – представляла, если не секрет? – интересуется Дэниэл.
Его глаза, следящие за ней из приятного полумрака ресторана, мягко поблескивали от отражающегося в них пламени электрической свечи на столе.
– Не знаю, – она по-детски дернула плечами. – Наверно, как обычно принято считать – заносчивыми хмырями.
Дэниэл улыбнулся ей:
– Ну, в принципе, ты всё верно представляла, – соглашается с ней. – Но ты же понимаешь, количество нулей на банковском счете на самом деле ничего не значит…
– А что, по-твоему, значит?
– Каким человеком ты являешься… – отвечает ей, но затем он задумывается на секунду. – Вернее, как говорил мой отец: являешься ли ты человеком. Или есть ли у тебя хотя бы шанс им стать…
Кэрол потянулась к бокалу и даже не заметила, как Дэниэл вдруг помрачнел, а кожа на его лице стала бледнеть, словно оборачиваясь в мрамор.
– Интересная мысль, – произнесла она, особо не вдумываясь в суть сказанных им слов. И сделав последние глотки вина, Кэрол спросила его в шутку: – Когда ты собираешься нас познакомить?..
Но тут из воспоминания её вырывает внезапная боль, изо всех сил сдавившая ей сердце – раздавленная, захлебнувшаяся осознанием того, что ничто из этого больше не повторится, Кэрол наклоняется вперед и, опустив лицо в ладони, между пальцев которых продолжает тлеть сигарета, всхлипывает навзрыд…
– Ох, – детектив Блейк вздыхает и закатывает глаза. – Начинается… – бормочет он во всеуслышание. – Слушай, давай ты нам сразу скажешь, – обращается к вздрагивающей, сложившейся пополам фигуре, – может, он одалживал у тебя денег, или ещё как-нибудь использовал?
После такого терпение Эшли уже не выдержало:
– Да что это за дерьмовые вопросы?
– Дерьмовые вопросы? – детектив мигом переводит на неё взгляд. – Сейчас всё объясню, – и подаётся вперёд, опираясь рукой на колено. – Дамочки, вы тут сидите исключительно по блату – потому что ваш начальник знает нашего. Но от того, что вы таскаете значки на поясе, я не собираюсь относиться к вам по-особенному. У нас на неделе по три таких заплаканных девчонки приходит, которых мужики попользовали и кинули, а потом мы находим этих мудаков в соседних городах и не только живыми и здоровыми, но и с семьями, жёнами и нередко кучей других таких же любовниц, которые тоже ни хрена не подозревают…
– Вы ничего не знаете о нём… – выдавливает из себя Кэрол, растирая слёзы по щекам. – Он бы так не поступил…
– Правда? Знаешь, сколько раз я слышал такое за время службы? Ты-то что можешь знать о нем!? Вы 4 месяца провстречались! – Блейк сделал выразительную паузу, уставившись на Кэрол, которая отправила в пепельницу так и недокуренную сигарету и отвела взгляд куда-то в пустоту. – Короче, ты извини, Крис, – продолжает он, обращаясь уже к напарнику, – хочешь этим заниматься – занимайся, – Блейк берёт и неожиданно слезает со стола, а Миллз от изумления тоже поднимается со своего места. – Не похож этот рассказ на историю без вести пропавшего, – объясняет, – здесь все разыграно как по нотам. А у нас тут полгорода жертв насилия и глухарей, – машет рукой в сторону девчонок, – я не собираюсь терять время и смотреть, как она вымачивает протоколы в слезах…
Последние слова он произносит уже спиной, уходя по проходу между офисных столов в том же направлении, откуда он пришёл когда-то.
– Что за козёл? – бубнит покрасневшая от злости Эшли.
– Извиняюсь за него, – вываливает из себя словно вросший в землю Миллз. – У нас сегодня сложный день…
– Будто мы на отдыхе… – всё не успокаивается Эшли. – А если бы его жена на этом месте сидела, ему бы понравилось, что с ней так разговаривают?
– У него нет жены, – отвечает детектив, всё ещё глядя уходящему напарнику вслед. – Он давно в разводе.
– Да уж, – буркнула Эшли и сложила руки крестом. – Можно было сразу догадаться…
– Вам, наверно, сложно в это поверить, – признаётся Миллз, – но на самом деле он настоящий мастер своего дела…
А через несколько секунд, когда детектив Блейк окончательно исчезает из виду, Миллз возвращает к девушкам глаза.
– Ладно, – наконец-то произносит. – Нам осталось совсем немного, – и опускается обратно на стул. – Кэрол, – он снова привлекает её усталый, но уже безразличный ко всему взгляд, – чтобы понять, с чего начать, нам нужно хотя бы примерно установить, что могло случиться. – Миллз придвигается к ней ближе: – Прошу, подумайте ещё, может, он что-нибудь говорил, мельком упоминал о том, что кто-то желает ему зла или хочет навредить?
– Что? – удивляется она. – Навредить?
– Как я понял, он адвокат, – поясняет. – Может, он рассказывал о недовольных клиентах, конфликтах на работе, да что угодно: ссоры с друзьями, распри со знакомыми? Или, на худой конец, проблемы с родственниками…
Детектив Миллз на этом не остановился – он продолжает что-то говорить, перечисляя наугад различные варианты того, что, по его мнению, могло произойти, и даже не замечает того, что Кэрол будто парализовало.
– О господи, – бормочет она мгновениями позже, прикрывая ладонью рот. – Как это только могло вылететь у меня из головы?
= Что? – в один голос заинтригованно откликнулись другие.
– Наверно, я перебрала в тот вечер с вином… – продолжает она бубнить себе под нос.
– Да что там? Говори уже! – подгоняет её Эшли.
Только после этого Кэрол поднимает стеклянные глаза на остальных:
– Его отец… – отвечает она не сразу.
В ту секунду, когда детектив Миллз занимался перечислениями различных вариантов, одно из случайно сказанных им слов сработало как триггер, и перед глазами Кэрол внезапно вспыхнул яркий образ, что вытянул вслед за собой ту часть вечера, которая по непонятной для неё причине словно выпала, скрылась от её сознания в густом тумане.
Однако в один момент все шоры спали, и то, что хранилось в закромах воспоминаний, выскользнуло на свет:
– Когда ты собираешься нас познакомить?.. – в шутку спрашивает она, сделав перед этим последние глотки из бокала.
Но, так и не дождавшись ответа, Кэрол поднимает глаза и тут же меняется в лице…
Дэниэл, до этого момента всё время представавший перед ней уверенным и спокойным, неожиданно переменился до неузнаваемости – он побледнел, словно бы сжался в размерах и приобрёл вид испуганного до смерти мальчишки…
– Что с тобой? – с трудом выдавила из себя, не отводя от него встревоженного взгляда.
– Кэрол, ты должна кое-что знать… – пробормотал он синими, непослушными губами. – Мой отец… он ужасный человек…
Услышав это, Кэрол сама почувствовала, как у неё внутри всё похолодело…
– Постой, – изумленно просит Эшли. – Повтори-ка ещё раз: кто его отец? Тот самый?..
– А ты что думала? – Дэниэл поднимает мерцающие в полумраке глаза на Кэрол. – Мы с ним просто однофамильцы?..
№4
Трек: Gustavo Santaolalla – All Gone (The Promise)
«Так, – раздаётся сквозь утихающее шуршание и помехи аудио-кассеты. – Ну что, запись пошла?.. – начинает узнаваться хриплый, слабый, взволнованный голос Кэрол. – Кажется, да… – Тяжёлый вздох. – Даже не знаю, что сказать… Мне сейчас очень плохо… – и после этих произнесённых с надрывом слов Кэрол чуть не срывается на рыдание, правда ей всё же кое-как удаётся удержать себя в руках… – Но я не хочу сейчас об этом… – наконец-то выдавливает она. – Наверно, лучше расскажу, как у меня в остальном дела… – её голос замолкает на пару мгновений, однако на фоне по-прежнему продолжает звучать умеренное потрескивание старой плёнки… – Я уже почти неделю сижу дома… – начинает она, – ничего не делаю… Взяла отпуск впервые за всё время службы… хотя до этого, даже когда осколок пули в ногу словила, я в тот же день после врача сразу в отдел вернулась… – договаривает Кэрол. А затем вновь раздаются помехи и шуршание микрофона, вместе со звуками того, как она устраивается поудобнее на кровати… – Чего я решила это записать?.. – спрашивает сама себя. – Честно? Сама не знаю… Просто наш служебный мозгоправ передал пару советов через Эшли, и один из них был заниматься эмоциональным письмом – записывать всё подряд на случай, если станет совсем хреново… и, кажется, мне стало… Но как только я подумала воспользоваться её советом, у меня возникло странное ощущение, и я вдруг вспомнила, как когда-то в детстве, когда мне было очень одиноко, я записывала всякое на этот диктофон… – Спустя мгновения воцарившейся тишины из динамика снова стали доноситься странные звуки, в общем, было ясно: Кэрол стала вертеть в руках записывающее устройство и даже потрясла его в конце, отчего глухо забрякали чудом сохранившие заряд батарейки. – Старый такой, тяжёлый… – комментирует она. – Не понимаю, как я только его в руках таскала, когда была маленькая… Мистер Диктофон… – называет его так, как когда-то называла, после чего Кэрол испускает ещё один тяжёлый вздох. – Я его только что отрыла в одной из коробок – да, да, я живу здесь уже больше года, но до сих пор некоторые вещи не разобрала… – вроде где-то в других коробках должна быть шкатулка с кассетами, если я её, конечно, при переездах не потеряла… Но искать её сейчас я точно не собираюсь… К тому же не хочу ещё и в это погружаться…
Короче, – продолжает она через некоторое время, – идея с эмоциональным письмом мне как-то не зашла, зато записать свои мысли на диктофон, прям как в детстве, само в голову взбрело… Наверно, мне сейчас просто не хочется оставаться одной… но и видеть кого-либо я тоже не в состоянии… Вряд ли кто другой меня поймёт… Вот и выходит, что лучшего собеседника, чем диктофон, у меня попросту нет…
Хотя, если подумать, это не совсем так – время от времени ко мне заглядывает Эшли. Примерно раз в два дня. Она сама взяла у меня запасной ключ и теперь заезжает после работы ненадолго… Не знаю, что бы я делала без неё… Она приносит мне еду и всё необходимое, ведь я сама на улицу уже давно не выхожу… Правда, аппетита у меня почти нет – так что в еде я особо не нуждаюсь… Зато бывает неплохо посидеть, хотя бы просто помолчать, чтобы кто-то был рядом…
Что же касается Дэниэла… о нём по-прежнему нет никаких вестей… Мне звонили из полиции, наверно, пару дней назад: задали какие-то дурацкие уточняющие вопросы и сказали, что пока новостей нет… Но я помню, нам в учебке рассказывали, что если человека не обнаруживают в первые 48 часов, то шансы найти его живым резко падают…»
Кэрол в очередной раз замолкает, но по прошествии времени, проведённого в собственных мыслях, она снова начинает бормотать:
«Хотя, наверно, мне стоит рассказать всё с самого начала… – она задумывается опять, так что ещё несколько секунд из динамика слышатся только потрескивающие помехи и звук её напряженного дыхания. – Разумеется, в полицейском участке мне никто не поверил… Почему-то людям слабо верится, что подобное может сделать родной отец… люди вообще верят лишь в то, во что сами захотят… Но я не об этом… Короче, мы просидели с Эшли в участке почти до самого утра… а после отправились сразу в отдел… Разумеется, Эшли сильно возражала, но я ничего слышать не хотела – у меня не было желания возвращаться домой… А уже в офисе, по указу начальства, меня внепланово пригласила к себе наш мозгоправ. Видимо, много времени ей не понадобилось, чтобы понять, в каком я состоянии, поэтому, немного поговорив со мной и накормив какими-то кислющими таблетками из личных запасов, она потащила меня к начальнику…
Там она сама с ним переговорила (не знаю, о чем именно, я видела их только через стеклянную стену, сквозь которую они тоже время от времени синхронно поглядывали на меня), и, в общем, Эрик – наш начальник, Эрик Ламберт – подписал мне отпуск тем же днём…
Так что у меня не осталось больше вариантов, кроме как отправиться туда, куда мне совершенно не хотелось ехать – домой…
Помню, сразу, как зашла в квартиру, я, не раздеваясь, уселась на пол возле двери и просидела так, наверно, несколько часов… Кажется, я даже не думала тогда ни о чём – просто сидела ровно до тех пор, пока не поняла, что смертельно хочу курить, и не вышла в ближайший магазин за сигаретами…
Первые дни я провела, как в коматозе… Я не спала, не ела, даже почти не двигалась, только курила… Очень странное ощущение – будто я онемела изнутри… словно бы замёрзла, причём в прямом смысле слова… Мне постоянно было холодно, а иногда пробивал ледяной пот – я даже вытащила из кладовки здоровенный электрический радиатор, но и он не смог ничем помочь…
Правда потом я всё же стала оттаивать потихоньку… и, наверное, лучше бы этого не происходило… Мне стало по-настоящему хреново, причем настолько, что трудно даже вообразить… Всё, что творилось со мной до этого момента, оказалось просто цветочками… Состояние чем-то схоже с тем, словно отходит анестезия: ты ещё прекрасно помнишь, как пару часов назад всё было спокойно, но теперь каждое движение, каждая твоя мысль начинает отдаваться пронзительной болью… Такое впечатление, что всё твоё тело начинает кровоточить, и в такие мгновения очень трудно не поползти на стену от невыносимых мучений…
Не знаю, может, всё из-за того, что я оказалась неспособна справиться со всем этим, но я снова стала проваливаться куда-то… Хотя, казалось бы, куда уж глубже погружаться?.. А после одного такого раза я, вроде, разнесла полквартиры… И самое удивительное – я даже этого не запомнила. Я просто открыла глаза на следующий день и подумала: «По комнате что, прокатился ураган?..» Только после я поглядела на руки и поняла, что это сделала я – мои пальцы, костяшки и ладони были всё изранены… Сама не понимаю, на что у меня такая ярость?..
После этого случая я проспала почти до конца дня и весь следующий… Я вообще ненормальная – то сутками не сплю, то продрать глаза не в состоянии, то проплакать целый день могу… В общем, ничего хорошего…
А сегодня… а сегодня мне снова очень хреново… даже слишком… В голову постоянно лезут жуткие мысли, и чем больше вечереет, тем они становятся настойчивее… Они здорово пугают меня… из-за них я даже боюсь, что могу себе навредить… Это как голоса в голове, которые подталкивают своим шёпотом: «А не стоит ли тебе побыстрее покончить со всем этим?..»
Я совершенно не знаю, что делать дальше… как дальше жить?..
Такое ощущение, словно я застряла… будто увязла в каком-то болоте, из которого мне уже не выбраться… И, если честно, с тех пор как я начала приходить в себя, мне стало казаться, что Он всё ещё жив… мне и сейчас так кажется… А иногда после того, как задремлю, я вообще просыпаюсь и словно забываю о том, что случилось… Мне кажется, что всё это дурацкая шутка, и что он вот-вот возьмёт и напишет или даже позвонит…
Но потом проходит минута, другая, и до меня начинает доходить…
Кажется, я окончательно запуталась… я совсем перестала понимать, что происходит на самом деле…
А может, он и вправду жив? Может, шансы ещё есть, ведь тело так и не нашли…
Если бы я только знала…
Почему именно так должно было произойти?.. Как же мне хочется увидеть его ещё раз, хотя бы на полминуты…
Это очень тяжело…
И ни о чём другом я даже думать не могу… От меня словно кусок оторвали, и хотя это, наверно, странно прозвучит, но у меня по-настоящему постоянно ноет сердце…
Наверно, именно поэтому я решила сделать эту запись – хотела отвлечься от этих мыслей и просто поговорить; надеялась, что это меня хоть как-то успокоит. Думала подбодрить себя, что ли… И, как ни странно, в какой-то мере это, кажется, сработало. Я выговорилась, и мне стало немного легче… Да… наверно, всё-таки полезно иногда выгружать всё, что накопилось в голове… можно заметить для себя много нового и поглядеть на ситуацию со стороны…»
Кэрол снова замолчала – она погрузилась в себя, но затем задумчиво пробормотала:
«Ладно, скоро Эшли может прийти – она обычно появляется приблизительно в это время… И ещё телефон нужно найти, а то вдруг она уже писала… Так что давай, Мистер Диктофон, до скорой встречи… Как-нибудь услышимся… пока…»
На этом запись обрывается, но шуршание плёнки продолжает звучать ещё некоторое время…
№5
Трек: Apartment #604 – Howard Shore
Трыть… – звук ключа, входящего в замок.
Как только Эшли проворачивает его трижды, она вдруг замирает, только сейчас уловив странные звуки, доносящиеся из квартиры…
Чуть ли не прикладываясь ухом к двери, она прислушивается к ним внимательней, и лишь после этого бесшумно кладёт пакет с продуктами на пол, убедившись в том, что странный шум – приглушённые автоматные очереди.
Так и не сказав ни слова, но подумав про себя: «Что за херня?», Эшли опускает руку на кобуру и расстёгивает её, не в силах отогнать от себя дурного предчувствия…
С ладонью на рукояти ствола она, наконец, аккуратно открывает дверь:
Фук-фук… – звук механизма круглой поворотной ручки.
Эшли, сперва сунув голову во мрак образовавшейся щели, проходит внутрь, не закрывая за собой до конца дверь и оставляя ключ с брелоком в замочной скважине…
В прихожей-коридоре, как и во всей оставшейся квартире, было темно, только из спальни Кэрол доносилось какое-то мерцание, и слышались выстрелы. Разумеется, Эшли сразу поняла, что это звуки фильма, но руку с пистолета убирать не стала – всё потому, что в воздухе витала нездоровая атмосфера трудно передаваемого безумия, которую только подчеркивал едкий запах табака, пропитавший всю квартиру…
