Второй шанс

Ванзарварцы оставили бореям окно, что вело через западные ворота на выход. Ночь вытесняли из города вон.

– Остановитесь, – прошипела княжна. – Стойте! Держать строй!

Рыжий салют засиял в черных тучах – рыжий отряд. Два красных сигнала – бегите.

Нейертонон не отдавала этот приказ.

Желтый отряд – вновь два красных сигнала.

К Фраўйум прибежал Бээнсэнааз.

– Госпожа! Хйоⲑинааз и Барэкбис! Они сказали, что с них хватит! Они покидают дружину!

– Предатели! Да как они сьмеют!..

Ее скакуна едва не сносило потоком людей.

– …Ты!..

Дождь кончился, и на фоне тусклого солнца вперед скакал Ванзилий Акрит.

Его кожа стала красной, как у вареного рака, а шикарные брови истлели.

Однако он продолжал держать голову прямо и смотреть слепыми глазами вперед.

– …Да кем ты себя возомьнил? Обычной сьмертной незнатного рода! Ты учил волшебство сотьню лет? Тебя разьве выбрал Перра́нааз? Как ты – холоп – можешь сьтоять у меня на пути?!

Княгиня вскинула руку. Голубой свет стал копиться у мертвого пальца. Однако Акритас не дал ей вернуть кровавый должок.

Мужчину стошнило кровью, и имперец упал из седла.

За Хароном всегда остается последнее слово…

Неертония смотрела на акрита пару мгновений. А затем ее скрутил ужасный озноб. Фраўйум ощутила, как глубоко проникла стужа. Ветер так и выдувал из тела биение жизни. Казалось, душа выходила с каждым прорывом вон.

Княжна задрожала и обхватила шею Герѳанбиса. У нее едва оставались силы, чтобы сидеть.

– Я должна продолжать, – прошептала она. – Не вьсе потеряно. Дощь прекратил. Я смогу.

Бээнсэнааз накинул на госпожу теплую ткань.

– Фрэмон…

– Гьде зьдесь ближайшее село? Мы дадим троллям бой!

– Фрэмон…

– Нет, Бе́енсенааз. Для меня слишком поздно. Гьде ближайшой поселок?

Темный князь тяжело вздохнул.

– В трех верстах отсюда.

– Χⲁ̀ⲁⲣϫⲟ {Ха́арйо}.

Шептание смерти ощущалось за ухом, пока они шли. Старый Ўе́ленааз звал к себе постояльцев. Нога ужасно распухла, но у брэньгум просто не было сил, чтобы чувствовать боль. Многие бойцы, что увязались за Фраўйум, падали в лужи и замерзали живьем. Никто не пытался их поднимать.

Само ощущение времени начало искажаться. Сколько часов длился их марш? Когда Нейертонон открыла очи, они стояли на вершине холма – все, кто остался. Теперь их было тысяч четыре от силы. Справа от них дремала пустая деревня. А спереди – полчище смерти: бланўинги – белые велеты, что пришли на помощь врагу.

Бээнсэнааз доложил:

– Наемники-эльфы отказались присоединяться к нам. Подумать только, сколько на них было потрачено ресурсов! Шестьсот шестьдесят шесть слоновых эквивалент сладкой патоки! И пирог из рыбьих голов – тринадцать слоновых эквивалент в радиусе! А ведь это не учитывая того волшебства, что тратит ковчег, который идет сквозь миры…

Он покачал головой.

– …Быть может, Боги Порядка позволили нам зайти так далеко? Быть может, им нужно было все это, чтобы Яктплан оттянул ресурсы с главного фронта – из Сэмон?

Неертония свела брови.

– Победа Богов будет означать сьмерть пяти миров. Мы не можем проиграть зьдесь. Заполучив мою с Яктпланом души, они смогут запусьтить перестройку вселенной.

– Но ты противоречишь сама себе! Почему мы даем бой? Беги, Фраўйум! Беги на север! Мы прикроем тебя! Ты же сама сказала что значит твоя смерть!

Брэньгум фыркнула.

– Я не проиграю каким-то троллям! Разьве ты не помнишь пророчество? Лишь избранник Богов победит меня! Тролли и имперьцы – не избранные. Они лишь простые твари, прям как мухи или собаки! Я сьмету йих одним взмахом руки.

– Но, Фраўйум! Войско вымотано…

– Вьстань в строй, Бе́енсенааз. Я не желаю этого слушать.

Стена щитов построилась на склоне, готовясь встретить первый удар.

На вершине же расположились маги и горстка воинов-сипух, держащих наготове секиры.

Бланўингов было больше, но всего в полтора-два раза. Каждый великан стоял выше человека, однако они совсем не чуяли чар.

– Мы не проиграем, – решила княжна. – Не каким-то там троллям. Они же почти животные! Не имеют ни культуры, ни нормального языка! Наш род выше йих!

Неертонон приободрилась. В глаза вернулся огонь, хоть ощущение болезни все еще туманило ей рассудок.

Бланўинги ускорили шаг. Они разделились на три крупных отряда. Центральная линия пошла на приступ, пока две боковые дожидались в низине.

Но авангард не напал – великаны построились напротив врага, став кричать; ужасный рев доносился даже до Фраўйум.

– Какие же зьвери, – решила она. – Удивительно вообще, что они знают, как говорить!

И женщина сморщила нос.

Раздались тяжелые барабаны. Бланўинги пускались в пляс. Они показывали людям клыки и пели, двигаясь как одно существо.

Ярость заполняла собой поле боя. Витязи заражались ей от врагов. Они били в щиты и голосили, соревнуясь с великанами, кто сможет громче.

– Только подойдите, – княгиня сплюнула вязкой слюной. – Только подойдите, и вы позьнаете ярость Яктплана!

И они подошли. Наконец, авангард устремился вперед. Бланўинги попали в зону огня, и маги излили на них всю свою злобу. Урон был огромен, однако нападавшие лишь ускорили бег. Вот, два строя обменялись дождем метательных копий.

И началось…

Огромные топоры велетов обрушились на стену щитов. Человек не мог совладать с этой мощью, но бланўинги получили урон от волшебников. Очень скоро их отряд стал уступать войску Ночи.

Лицо Нейертонон изобразило жестокий оскал.

– Так йих! Убейте троллей, мои славные воины!..

И тут княжна побледнела.

– …Что вы делаете! Стойте! Дерьжите стену щитов! Это ловушка!..

Воин Яктплана распробовал кровь. Впав в боевую ярость, витязи продолжали бежать за врагом. Авангард выманивал их со склона в низину!

– Один красный салют – ко мне! – но бойцы не подчинялись приказу. Они натерпелись достаточно и уже сходили с ума!

– …Сипухи! За мной! Бээнсэнааз – командуй магами! Поддерживайте нас огнем!..

И Нейертонон поспешила к пехоте.

Увлеченные боем, витязи не сразу осознали ошибку. Когда велеты выманили их с холма, боковые отряды ударили им прямо во фланги.

Дротики взмыли в воздух, попадая в незащищенные спины людей. А затем огромные, двухметровые монстры стали добивать тех, кто остался. Ярость сменилась на ужас, и войско пустилось бежать.

– …Планйаскта́йўаѳс!..

В бой вступила темная Фраўйум. Сверкнула голубая искра – и мех великанов вспыхнул как вата. Их плоть истлела, оставив на правом фланге лишь кости.

Нейертонон вновь вскинула руку и обнаружила, что потратила ману.

– …Как? Почему так быстро?

Воины-сипухи обступили свою госпожу, принимая удары.

Гвардия Яктплана, у которой не было и намека на утомление, даже после всего, что случилось.

Бегство витязей открыло бланўингов для прямых атак колдунов. Их лучи стали снова выравнивать весы превосходства.

– …Дождитес, пока я не восстановлю свой заряд! Еще немного! Мы почти победили!..

Однако тут она взглянула на холм.

Знамя Качалки.

Кони в пурпурном.

Стратег Андрочпокос вел катафрактов вперед.

У магов не было шанса.

– Теперь я вижу, – прошептал Стратегос, – Ты был прав, Акритас. Малый человек может изменить судьбу. Если будет готов к поражению, если примет, что это битва неравная, и все равно пойдет вперед, понимая, что будет раздавлен…

…

Со стороны деревеньки раздался колокольный звон. Вороны взлетели над полем боя, и все вокруг словно притихло. Затаив дыхание, Нейертонон огляделась по сторонам.

– «Это конец», – поняла она.

На окруженных уже летели катафракты, поднимая брызги.

Из-за туч снова показалось солнце, и мелкие капли стали переливаться в его лучах.

Княжна подняла голову.

Смех Богов…

Он почти слышался на холодном ветру…

«Значит, вьсе прошло как по маслу, так? Вранье про героя, сотни лет осторожного дерьганья за ниточки, и вот наконец-то разьвязка. Я в западьне. Должно быть, вы радуетес. Жьдете, что я стану отрицать, да? Что меня захьлестнет слепой гьнев, и ваши рабы смогут добить меня как какого-то бешеного пса. Я не дам вам этого удовольствия. Я не стану сдаваться, но и умру я со сьпокойсьтвием на душе. В этом мире мьне некем и нечем дорожить. Поэтому и в подьземной мир я отправлюс без сожалений. Я слишком устала. Мой срок затянулса».

Катафракты врезались в воинов-сипух…

В Царице Городов наконец-то смолкнул оркестр…