Второй шанс

Николай Слоно́вской

Второй шанс

Пролог

Нэфтаз пролез к свету, стараясь не ободраться об ржавые штыри. Следом выскочил Риканис. Они встали в полный рост, оглядывая серый городок.

– Ну, как тебе наш Краунйа́уртис?

– Мрачненько. Дороги везде, заборы. И как вы тут живете?

– Тут не так уж и плохо.

Студенты сели на бетон, открывая задачи. Шло время, и скоро начало вечереть.

– У тебя что-нибудь сошлось..? – спросил Риканис.

Нэфтаз скомкал листок и запустил в ворону.

– …Вот и правильно! Туда ему и дорога! Эх, и зачем нам эта матеша?

– Такова университетская программа. Никакой пластичности. Никаких способов подстроить ее под запросы студента! А еще одно из лучших образований в мире!..

Потерпев поражение, друзья растянулись на крыше. Мерцали облака в ночном сиянии городов. А где-то вдали садился самолет.

– …Никогда не понимал матешу, – пожаловался Нэфтаз, – Генетика не та. Всегда в школе, как помню, поверишь в себя, выучишь тему. Вроде хорошо, снова на плаву, а потом всегда какого-то хрена назад скатываешься! И каждый раз так!

– Это точно.

– Мы в мед зачем поступали? Мы людей хотели спасать, а нас пичкают какой-то фигней! Матеша! Химия! Физика! А медицинских предметов всего три, что ли? Вот поэтому-то лекарство от рака еще не изобрели!

Риканис вздохнул.

– Ладно. Я попробую снова.

Нэфтаз сел, почесывая подбородок.

– Должен же быть какой-то выход! Всегда есть способ прохалявить! Надо только найти…

– Не думаю, что даже твоя смекалка здесь поможет.

Но товарищ не ответил, сосредоточенно вглядываясь в пустоту.

Утром городу вернулась привычная серость. Машины гудели, стоя в километровых пробках. А у панелек звучали пьяные голоса – те, что еще не скрылись в темных подворотнях.

– Есть у меня идея, – сказал Нэфтаз спустя время, – Курс ведь от года в год одинаковый; что если решение у старшаков спросить?

– А дадут?

– Ха! Не недооценивай мои дипломатические способности! Слушай, а ведь это реально идея! Ну разве я после этого не гений?

Риканис отвел глаза.

– Не знаю. А как же мы на экзамене будем?

– А экзамен – это только меньшая часть баллов. Если сейчас максимум набрать, то потом хоть не приходи!

– Ну… Как-то небезопасно это все звучит!

– Эх ты, некуражный же ты человек! А еще мах-раа! Ты должен быть хитрозадым!

– Расист, – посмеялся приятель.

Довольный, Нэфтаз захлопнул учебник.

– Решение найдено. На сегодня уроков достаточно.

Снова наступил день, а двое по-прежнему сидели на заброшке. Лил дождь, а ветер нес по улице последние листья осени.

– Всего 19 баллов, – пожаловался Риканис, – А мы половину курса уже прошли!

– Не так уж и плохо. 19 баллов от половины из шестидесяти – это…

Нэфтаз посмотрел на небо, закрыв один глаз.

– …где-то 63 процента, если я правильно посчитал.

– А у тебя сколько?

– У меня 25.

– Вот видишь! У меня так выйдет трояк!

– Давай к делу, Рике. Ты хочешь, чтобы я дал тебе готовые решения?

Риканис задумался.

– Ну… Нет… Нет, все же я попытаюсь разобраться сам.

Нэфтаз пожал плечами.

– Тогда чего ты хнычешь?

– Да я просто жалуюсь… на самом деле и правда 63 процента – не так и плохо. Ведь эти задания можно будет пересдать. Мне кажется, я почти начинаю понимать. Еще не начал, но вот еще немного – и начну.

– Давай, давай. А я буду наслаждаться своим полностью незаслуженным, но оттого еще более прекрасным отдыхом.

В дорожных ямах появлялись первые скользкие озерца, ожидающие путника под слоем снега. Друзья сидели в теплых пуховиках и попивали кофе.

– Знаешь, а все не так уж на самом деле и сложно… – произнес довольный Риканис.

Пришли баллы за последнюю самостоялку. У него была всего одна ошибка.

– …Мне кажется, я наконец-то начинаю понял!

Его друг не слушал, положив подбородок на кулак.

– …А тебе, кстати, что поставили?

Нэфтаз покачал головой.

– Это не честно, – прошипел он, – Почему первая часть задач осталась с прошлого года, а вторую они взяли откуда-то с потолка?

– А… поэтому ты сегодня такой…

Риканис не знал, что сказать.

– …И что ты теперь будешь делать?

Товарищ слабо улыбнулся.

– Может быть, у магистров ответы есть? Уж вряд ли бы кто-то стал придумывать задачи с нуля. Скорее всего, их взяли еще с предыдущих лет. Надо будет спросить..

Нэфтаз сидел хмурый, укутавшись в плед. Утром был экзамен по вышмату.Завыла метель. Смеркалось, хотя было всего три часа дня. Зима вступала в свое безграничное правление.

– У тебя же будет еще шанс через месяц, – заметил Риканис, – Может, еще нормально сдашь.

– Надежды нет.

– У меня же получилось сдать на четыре! Ты же олимпиадник! Неужели для тебя это будет сложно?

– У тебя был год. У меня – месяц. Проклятая университетская программа… Она буквально создана, чтобы сделать процесс обучения через задницу… Она буквально создана, чтобы сломить творческого человека…

Он встал и крикнул в серую пустоту:

– …И это профессия врача? Учить матешу? Нам что обещали? Погоню со смертью! Что будем доставать человека с того света несколько раз за операцию! Что будем побеждать судьбу, перевесив весы жизни и смерти лишь на грамм! Что адреналин будет раздувать вены и что пульс будет слышен в собственных ушах! А что получили?

– Нэфте, а ведь это твой шанс. Шанс доказать, что никаких проблем с математикой у тебя нет! Доказать жизни и самому себе! Ты так не считаешь?

В глазах Нэфтаза зажегся слабый огонек; впрочем, тот сразу погас.

– Я… Я не знаю… Всего за месяц? Это… это вообще реально?

– Просто усади себя на зад – и все получится. Попробуй. Хуже-то уже не будет.

Олимпиадник опустил взгляд.

– Хорошо, Риканис. Пра́ук. Я посмотрю, что можно сделать.

Друзья снова встретились на крыше через месяц. Светило солнце, и снежные хлопья блестели, падая из голубой вышины.

– Я сделал это, Риканис!..

Радостный крик эхом пронесся по заброшке.

– …Четыре! У меня четыре! Я весь месяц сидел над пустым листом! А в последние два дня я пересилил себя! Я не спал сутки и подготовился, а на экзамене мне попалось ровно то, что я учил! Вот повезло-то, Риканис!

– Да уж, Нэфтаз. Тут словно сама судьба хотела научить тебя.

– Да какое научить? Просто до этого я не верил в себя! Вера в себя – это главное! И как я мог так упасть духом! Я же олимпиадник! А олимпиадник не может проиграть!

Он подошел к краю и показал миру средний палец. Сгустились тучи, и, откуда ни возьмись, налетел страшный ветер. Парень не удержался, рухнув с крыши в сугроб. Через пятнадцать минут его забирала скорая.

Глава 1

Глаза заметили собственный нос. Следом в обзор попали брови,.. и палец, тычущий в губу.

“Ах, снова это чувство. Будто сидишь внутри другого человека. Он делает что-то, а ты наблюдаешь без возможности повлиять. И мысли… Обычно, ты не обращаешь на них внимание, но с этим чувством… каждое слово внутреннего диалога звучит громче рок концерта. Твой голос словно остается единственным, что ещё зависит от воли. Последняя вещь, делающая тебя живым”.

Рука сама потянулась в темноту. Загудел ноутбук – этот ветхий поросший паутиной старичок. Несмотря на сто саравийских вирусов, он продолжал работу через боль, радуя хозяина пиксельным квестом.

“Что же делает сюжет запоминающимся? Ведь столько раз уже бывало, что мне рекомендовали какую-нибудь игру, а после оказывалось, что она не стоит и рекламы на пиратском сайте. Говорят, хорошая история несет в себе урок, что пригодится, когда погаснет экран. Но, большинству разработчиков просто нечего рассказать игроку. Всю жизнь они провели за клавиатурой, так ничему и не научившись. Посмотрим, повторится ли история сейчас”.

Зажегся монитор.

Спасая всех на своем пути, вперед мчались победоносные герои. Им светило квадратное солнце, а тьма рассеивалась всюду, где сверкали их мечи! Даже высокоуровневые почвоведы: и те лишь рассыпались в земляную пыль!

Но тут, из кустов выполз подлый Улиточный Король! Бос причмокивал радулой, ведь он сожрал в королевстве всю капусту! Мстители заняли боевые стойки. Они выпили зелья и призвали магию добра.

– Ты заплатишь за каждый листик, – крикнул избранный с синей космой.

Но слизень только зевнул. Размахнувшись глазом, он пришиб героев с одного удара, а после отложил яйца в их еще теплые тела.

– Пру-тьфу-пур, – проплевал бесстыжий – Попробуй еще раз! Я знаю, что тебе понравилось!

И драматичное “потрачено” всплыло поверх пиксельной игры.

“Что и требовалось доказать. Разработчики не справились с балансировкой. Такой сильный противник просто сбивает весь темп повествования. Хорошо, хотя бы, что я знаю в какой папке находится опыт”. И руки полезли в файлы, добавляя героям уровень сто.

Парень вздохнул.

“А теперь вообще играть невозможно стало. Оказывается, там и не было никакого сюжета. Только глупые сайд-квесты и сложные противники, которых я пропустил. И за что игру так нахваливали? Идешь от старта до финиша и все”.

Раздался скрип. Олимпиадник откинулся в кресле, стекая по сиденью вниз.

“Сейчас даже мыслей никаких нет. Просто пустота… (Губы издали три прерывистых пыха). А я то уж подумал, что меня что-то наконец расшевелит. Пожалуй, к чести разработчиков скажу, что не так уж это и просто. Мне как-никак двадцать пять. Я уже видел все. В таком возрасте у тебя притупляются вкусовые сосочки. Чтобы мне понравиться, игре пришлось бы действительно залезть вглубь и задеть все мои психологические струнки”.

Вдруг, под рукой зазвенел телефон. “Др бабушки, – гласило напоминание, – Не забыть”. И тут… То, ли надавила совесть, то ли еще что, но Нэфтаз действительно встал и направился к шкафу.

Он накинул толстовку, которую выиграл на олимпиаде по медицине. С тех пор трофей изрядно выцвел и завонялся. Затворник использовал его как простую одежду, уже и не придавая этому никакого значения.

“Может, просто отправить СМС? Может, сказать, что я заболел, как всегда?”

Нэфтаз положил в рюкзак ноутбук вместе с энергетиками и готовой едой

“Ах, я еще об этом пожалею”..

И портал во внешний мир открылся.

Был вечер и многие обитатели соц. жилья возвращались домой. Ничего не предвещало беды; мирно ползали тараканы, потрескивала гниющая шпаклевка, а с потолка капала бурая вода. И вдруг! Откуда не возьмись! Ненастье! По коридору поползло ядовитое зеленое облако!

– Что это за вонь?! – выкрикнул махраджаб с густой черной бородой.

Краснеющими глазами он посмотрел на мешки с мусором, что лежали у лифта уже десять лет.

– Курва!..

Мигрант из Саравии схватился за нос.

– …То не сут одпады! То je нєчто горше! Але что!?

– Товарищи, успокойтесь! Это просто наш Нэфтаз! Неужто высунулся из своей пещеры?

Мудрый стунцианский выпивоха был как всегда прав. Вскоре показался и виновник торжества, спускаясь по лестнице на первый этаж.

Сталкиваясь лбами, все жильцы поспешили по квартирам; все, кроме стунцианца – он уже пригрел место, да и ему было не привыкать.

– Χⲉ̀ϫ, Ⲛὴⲫⲧη! {Хе́й, Не́фте!} Χⲁ̀ⲣϫ ⲥⲧⲁ̀ⲩⲗⲩⲥⲓⲥ, ⲙὴ ⲃⲣⲁ̀ⲫη! {Ха́рй ста́улусис, ме́ бра́фе!} Добрый вечер!

– Ста́улусис, Йауйа́лгє, – буркнул парень в ответ..

– Эй, братка! Ты еще молодой! Такой молодой! Береги себя, хорошо? У тебя вся жизнь впереди!

Нэфтаз выбежал во двор, ничего не ответив.

“Пускай бабушка будет благодарна. Я столько натерпелся благодаря ей! Ах, в этом Краунйауртисе вообще бывает солнце? Холодище! Теперь еще идти до остановки десять минут! Пожалуй, человек просто создан, чтобы страдать! Как там говорится в древней религии? Цепи судьбы? Да, кажется так. Боги посылают энергию на землю в виде даров и забирают через страдания. Пускай в твоей жизни и найдется место радости, баланс, хоть немного, но таки окажется в стороне печали. Иначе боги потеряют возможность творить. Судьбе можно противиться, однако, любое сопротивление в конце концов лишь усиливает хват. Да уж, это я прочувствовал на себе,.. когда отдавал деньги одному инфобизнесмену”.

Нэфтаз приплелся к остановке и к ней тут же причалил чистенький деревянный трамвай. Повезло: вагон был почти пустым.

Убаюканный стуком колес, затворник прильнул к окну, смотря как мимо проносились дома. Порой, он узнавал какое-нибудь здание, и улыбался. Поток воспоминаний захлестывал его, отогревая разум. Теперь прошлое казалось лишь сладким сном. Надежды, амбиции, стремления; парень давно оставил их в прошлой жизни. Все знают, что мечтающий человек уязвим. Нынешнего же Нэфтаза не пробьет ничего.

Тут, он увидал одинокую двухэтажную панельку. “Лицей имени Скйаулкбу́биса” – там сборная готовилась к олимпиаде. “Ты, Не́фтаз, подаешь огромные надежды. Вот если бы ты не ленился, давно бы уже вышел на межнар”.

“Если бы только я не ленился”, – тихо повторил парень и затянул капюшон.

“Ах, снова эти мысли. Снова говорю с воображаемой аудиторией, будто кто меня слышит. Неудовлетворенная потребность во внимании? – Наверняка да. Ну чтож, воображаемый зритель, слушай. Расскажу тебе о Краунйауртисе – самом прекрасном месте на земле. Городок наш был захолустьем еще двести лет назад. Тогда из маленькой деревушки он превратился в пролетарский квартал столицы. Населили его вчерашние крестьяне, что пришли из села на заводы. Поэтому преступность тут была большая! Лет семьдесят назад в Сура-Мунд вторглись саравийцы и понатыкали везде свои панельки. Наша архитектура и так чем-то похожа, а теперь Краунйауртис и вовсе стало не отличить от какой-нибудь Вєчхи. Жилье здесь дешевле палатки, поэтому в современности городок заселили в основном мигранты; не то, чтобы я был против; лишь констатирую факт. Вот… Развлечений здесь никаких нет, везде дороги и заводы. Ни парков, ни спортивных площадок; только торговый центр. Единственное что, у нас действительно неплохой общественный транспорт. Мы – генджессцы вообще очень славимся этим. Автобусы у нас ходят по расписанию, электрички быстры, а на трамвае можно объехать всю страну. Теперь вот, я и еду к бабушке”.

На горизонте показалось сияющее полотно. Это горели огни Сура-Мунда – столицы одноименного государства. Крупнейший город в Йеймотомии, он вмещал в себя свыше десяти миллионов человек. Нэфтаза встретили небоскребы, шум машин и разводные мосты. Однако все это в миг исчезло, когда трамвай нырнул в исторический центр. Стеклянные многоэтажки сменялись здесь на небольшие уютные дворы. И тихо становилось так, что слышишь собственное сердце. Парень даже взялся за грудь.

На следующей остановке в вагоне появились двое пожилых мужчин. По пятничной традиции оба были пьяны, но не до безобразия, а лишь до той степени, когда развязывается язык.

– Значит, Вы, кузен, теперь будете жить у нас? – спросил первый – более интеллигентный и в очках, – Заходите, что-ли, на кофе.

– Обязательно, – ответил второй с легким саравийским акцентом, – Ты тоже, кузен! Будешь такси вызывать – звони мне! И своим скажи, чтоб мне звонили.

– Неприменно.

Мужчины сели, и тот, что носил очки, развернул газету.

– Ну, что пишут в новостях?

– Да, вообщем-то, как обычно. Ваша война со Стунцией, бензин дорожает, луна увеличивается, а в Краунйа́уртисе кто-то кого-то зарезал.

– Наверняка какой-нибудь мах-раа, – не упустил подметить саравиец.

Трамвай свернул к востоку и белокаменные дома превратились в черные шатры. Вагон подъезжал к окраине Сура-Мунда. Там с давних времен проживали махраа. Их предков заставили принять Планере Гидру, но даже так они остались изгоями. Гонимые отовсюду, мах-раа скитались по Йеймотомии в поисках нового дома.

– Сколько же у вас в Сура-Мунде приезжих, – пробурчал саравиец, – Как же меня от них воротит!

Генджесец взглянул на кузена из-под бровей.

– А Вы сами-то кто? Не приезжий, что ли?

– Обижаешь! Мы с вами братские народы! Саравйицы, генджессцы и стунциане – это Святой Север! Великая Империя! У нас даже язык чем-то похож. Сравни, например цифры: jедин, два, три, четыри, пет, шест, седм, осм, девет, десет. И у вас: є́хўу, тўо́, фри́, кєтўу́ри, пе́нс, се́с, се́еке, о́кто, ни́у, те́ки. Боги у нас, еще, одни и те же были: Ди́во, Земє́лє, Пє́рранс… Да и вообще менталитет у нас одинаковый – традиционный! Выпить, вот, мы с вами любим, например… Прям как мы с тобой сегодня!

– Ну не знаю. Вы нас, вообще-то, захватили!

– Мы вас освободили от рорарильцев! А вспомни, как хорошо нам было в Империи! Когда от Вєчхи до Сура-Мунда можно было проехать без паспортного контроля! Вспомни деда Сасимира, что угощал нас за накопанных червей! А какие в Империи бабы то были! Бабы! Сильные, высокие, жилистые! Одним словом загляденье! Не то, что нынешние, у которых и подержаться не за что!

Молодые пассажиры с осуждением посмотрели на саравийца; те же, кто был постарше, наоборот расплылись в ностальгическом блаженстве.

– Не могу сказать, что вспоминаю это время той же теплотой. Но с одним, по крайней мере, мы согласимся оба. Современная молодежь совсем не умеет преодолевать трудности! Все они хотят, чтобы им бесплатно давалось!

– Это точно! Тако оно и jeст.

Нэфтаз наморщил нос. “Вообще-то все люди разные, – подумал он, – Нельзя всех просто под одну гребенку!” Но тут его лицо сделалось печальным. “Хотя, как раз ко мне то, оно и относится”.

Затворник открыл ноутбук. Глубоко вдохнув, он твердо сказал: “я смогу” и загрузил сохранение перед применением чита.

Герои воспряли духом. Проигранная битва еще не конец войны. И хотя им пришлось отступить, час возмездия близок!

Посовещавшись, команда стала брать задания у окрестных деревень. Глупые и житейские, они, однако, раскрывали историю волшебного мира – вещи, о которых не знал игрок. К тому же за помощь селяне делились секретами. Лазейки, тайники и данжи; все это стало доступно благодаря рутине. Став сильнее и найдя легендарную броню, команда вновь бросила вызов улитке. Вот, из кустов выполз босс. Он наточил радулу и захлюпал слизью, готовясь нападать.

Жаркое сражение длилось больше часа. За это время кончились зелья, а у бойцов осталось по одному Hp. Смеясь, слизень уже замахнулся щупиком, как вдруг… В дыхальце попала удачная граната… Игрок закрыл лицо! Пройдет ли урон? Будут ли криты?… Момент истины… Прошла секунда, прошла вторая… И тут… торжественно заиграла труба! Парень приоткрыл глаза: …игра подсчитывала опыт.

“Неужели все?” Он взялся за грудь. “Я? Я смог? Оно правда закончилось?” Странный жар вдруг понесся к сердцу. Нэфтаз ощутил нечто, что уже не испытывал с олимпиадных времен. Неужели это было… “Удовлетворение? Я что, правда доволен собой? Но я же проходил этого босса с читами! Почему сейчас ощущение другое?”

Заплакало пианино… к нему подключилась скрипка и печальный дудук… Так благодарное королевство провожало героев домой… Инструменты прервал салют, в прочем, тот оказался последним. Потухло эхо и небо умолкло навсегда…. Слизняк убит, а значит… игра была окончена…

Нэфтаз проглотил горечь. Его глаза стали намокать. “Весь этот эскапизм, который дают книги, игры и фильмы… Как соленая вода для странника в океане. Ты знаешь, что будет хуже, однако, все равно пьешь”.

Парень вздохнул, убирая ноутбук.

“Зачем вообще нужна эта реальность? Ведь в выдуманных мирах соотношение поражений и побед математически выверено таким образом, чтобы раззадорить тебя, но не сломить. В фэнтези любое действие вызовет адекватный результат. В реальности не существует справедливости, а лишь вероятность. Ты можешь быть самым хорошим на свете человеком. Но жизнь все равно плюнет тебе в лицо”.

Постепенно дремота одолела Нэфтаза. Когда парень проснулся, небо встретило его россыпью сияющих звезд! Ни одной тучки – почти невозможное событие для дождливого Сура-Мунда. Трамвай катился через густой лес. Открыв окно, Нэфтаз почувствовал прохладу и запах хвои. Как приятно, оказывается, выбираться из своей пещеры! Вскоре чаща кончилась. Вместо нее показалось море – уже полностью черное, с голубоватой лунной дорожкой, идущей от пляжа к самому горизонту. Там ночное светило отдыхало лежа в воде. На суше же росли холмы с приветливыми огнями деревень. В одной из них парень и вышел, только чтобы встретиться с веселым генджесским ветерком.

Нэфтазу хотелось кричать. Каждый порыв пробирал до костей. Олимпиадная толстовка не могла защитить его от этого ледяного лезвия, что кололо и жгло. Затворник так редко бывал на улице, что и забыл, насколько холодным может стать Сура-Мунд.

– Ре́кт’! Бабушка! Где же твой драный дом?

Узкие улочки были пусты. Только незнакомая пожилая пара спускалась с холма.

Отчаяние вдруг придало Нэфтазу смелость. Выпрямившись, он решился на самый дерзкий в своей жизни шаг… он начал социальное взаимодействие.

– Ха́рй ста́улусис, Ке́ррис! Ха́рй ста́улусис, Ке́рру! Не могли бы вы, пожалуйста, сказать, где находится Мунсе́му номер одиннадцать?

– Ста́улусис, юный Ке́ррис!.. – ответили они.

Бабушка с дедушкой носили футболки и шорты, словно и не замечая стужи.

– …Мунсе́му номер одиннадцать вон там! Спуститесь по холму к морю. Там Вы найдете дом старой Йа́ўўу.

– Ха́рй. Пра́ук! Хорошо! Спасибо! Хорошего вечера!

– И Вам, Ке́ррис! Нэфтаз побежал по указанному пути, словно преследуемый волками. Ветер! Он заживо сдирал с бедняги кожу! Вот, в конце дороги парень углядел очертания дома. Перейдя на шаг, затворник заметил, что уже не замерзал. Похоже, для согрева лишь требовалась небольшая зарядка. Он даже усмехнулся от этого открытия.

Спустившись, Нэфтаз зашел в небольшой рябиновый лес, где среди веток сохли снасти. За деревьями же стояло жилище старой Йа́ўўу. Это была старомодная генджесская изба – сооружение из дерева, мха и коры. Оно совсем не имело окон, но хотя бы дым выходил из трубы, а не просто из дыры в крыше. Парень постучал.

“Вот будет весело, если она спит, а замок закрыт”.

Внезапно, дверь заскрипела и отворилась сама собой. Внутри не было ни души. Неужели бабушка открыла, а затем на цыпочках убежала из коридора? Как же клишированно. Она, наверное, скажет, что это проделки ее богов.

Пожав плечами, гость переступил порог. К слову внутри он сразу снял ботинки. Нэфтаз, конечно, не отличался чистотой, но всему же есть предел! Даже грязнейшие генджессцы разувались перед входом в дом!

Длинный коридор встретил Нэфтаза идолами: Йактпла́наз, Фи́ўаз, Се́мон, Е́рилаз, Ко́стром, Ўе́леназ… Почти все генджесские божества! До чего странной женщиной была его бабушка! Генджессцы приняли Планере Гидру восемьсот лет назад. Более того, 60% генджей вообще не верили ни в одних богов! Но бабушка всегда служила одним лишь истуканам. Во время их последней встречи она ни на секунду не замолкала о Великих Всевышних, о том, как Фи́ўаз и Се́мон самозародились из ретиналя, как они создали пять миров и как принесли себя в жертву, спасая их от подземных пеликанов. Парень вздохнул, готовясь услышать десять новых историй.

В одной из боковых комнат горел свет. Там Нэфтаз и обнаружил бабушку, сидящую в кресле у печи.

– Ста́улусис, – поздоровался он с наигранной приветливостью.

Йа́ўўу подняла голову. Она была древней женщиной, и предпочтения в одежде не делали ее моложе. Лысый затылок старушки покрывал платок, а тело – рубашка-платье и сарафан с двумя овалами из меди.

– Ха́арйо ста́алусо, – ответила она мягко и по-старчески, – Нэфтаз! Я знала, что ты приедешь! Твоя смелость достойна восхищения, ибо, видишь ли, здесь совсем нет интернета.

Такие намеки сильно обидели Нэфтаза.

– Я могу жить без интернета! – отрезал он, потеряв на секунду свою фальшивую улыбку.

Совсем не из-за интернета ему хотелось остаться дома.

– Сядь передо мной, Нэфтаз…

Бабушка указала на свободное кресло. – …Позволь мне увидеть тебя поближе.

Парень прошел в комнату и сел. Кресло было из бурого меха. Он был теплым и удивительно приятным на ощупь.

– Это настоящий мех? Где ты купила его?

– Я не купила, – ответила бабушка с хитрым прищуром. – Это медвежья шкура. Я сама убила зверя. Ох и давно это было…

Нэфтаз сделал удивленное лицо. Он не ожидал такого ответа.

– …Но я уверена, ты пришел сюда не для того, чтобы слушать мои глупые истории.

– Для чего же я пришел сюда? – спросил парень, вновь наигранно улыбаясь.

Вопрос не требовал ответа, но бабушка все равно дала его.

– Да на самом деле не для чего особенного…

Она опустила голову.

– …Я очень стара, внучек. Очень скоро я умру.

– Не говори так!

– Не надо врать, Нэфтаз. Мы не виделись пятнадцать лет. Тебе все равно…

И Йа́ўўу холодно посмотрела на внука.

– …Я стара… Однако, для нас еще не все потеряно. У меня осталось немного времени, и, может быть, перед моим Ра́уб, мы могли бы растопить лед и, как вы, молодежь, говорите, потусить вместе. Что скажешь? Мы могли бы рассказывать истории, рыбачить или пойти собирать грибы. Поверь мне, это гораздо веселее, чем звучит.