Люблю тебя

– Тебе должно было прийти смс!

– О, от твоей помощницы, потому что ты сам забил хуй? Фотка билетов, по котор…

Слушать их больше нет сил. Со злостью стискиваю челюсти и зажмуриваюсь.

Идите к черту! Оба!

Глава 9

Вторник, 16:20. Кафе «Bloom»

Ко второй неделе сентября в Санкт-Петербург наведалось бабье лето. Оно, словно на прощанье, целовало темно-изумрудную зелень парков, отчего та едва заметно краснела и желтела.

Горько-сладкий сентябрь, пропахший цветочным ароматом бархатцев, отцветающих георгинов и хризантем, которыми были усажены городские клумбы, привлекал туристов, предпочитающих душному летнему Питеру степенный осенний.

В кафешках уже готовились к обновлению сезонного меню. В этом сентябре все большую популярность завоёвывали флэт с шоколадом, тыквенный латте и латте с белым шоколадом.

Карина опаздывала на встречу с Васей из-за Кая. Точнее, приехала она вовремя, но стояла у кафе, слушая по телефону его нытье.

Кай устроил ей знатный вынос мозга с допросом: приехала ли Вася домой этой ночью, а если приехала, то во сколько, как она себя вела, почему теперь не отвечает на его сообщения и звонки?

Карина, конечно, подозревала, что Кай обязательно проколется, а зная Васькин характер, была уверена, что ждать долго не придется. Но не верилось, что Бестужев умудрился облажаться так быстро! И, самое главное, он не понимал толком, что произошло!

На вопрос «Что ты сделал?» Кай уверенно отвечал: «Ничего. Вообще ничего!»

Он искренне недоумевал, почему Василиса сбежала посреди ночи из его дома и игнорировала настойчивые попытки с ней связаться.

Идиоты. Что Бестужев, что Воронов. И спор их идиотский.

Карина же их предупреждала: Никольская – не ангел во плоти, как бы талантливо его из себя не строила. Она не наивная дурочка. Скорее уж избалованная папина дочка, с детства привыкшая к тому, что ей слова плохого сказать никто права не имеет.

Когда девушки только познакомились, Карина была уверена – они не уживутся. Легкой на подъем, общительной и привыкшей с подросткового возраста быть в центре внимания Карине было сложно разговаривать с замкнутой соседкой даже на обычные бытовые темы.

Василиса не подпускала к себе. В прямом смысле слова: она строго делила полки в холодильнике и педантично расставляла посуду по разным шкафам. Иногда, предлагая приготовить что-то на двоих, Василиса просила назвать примерное количество порций, на которые рассчитывает Карина.

Одно ее вечное сортирование одежды для стирки по цветам выводило Карину из себя.

Ее привычка молча тащиться по дождю до ларька за упаковкой чая, не желая просить что-то у соседки, заставляла Карину впадать в ступор.

Только вот все это не походило на скромность или застенчивость.

Девушка не была похожа на тихонь-отличниц: длина её юбок кричала о том, что скромности в ней не больше, чем ткани в этих самых юбках. Тогда как еще объяснить внешнюю отстранённость и холодность? Карина отчего-то решила, что всё дело в высокомерии и самовлюбленности. Василиса была слишком самоуверенной. Словно считала всех вокруг недостойными своего внимания.

Долгое время для Троянской оставалось загадкой решение Васи жить с кем-то. Она спокойно могла снимать квартиру одна. Там бы ей не пришлось терпеть постороннего человека, а судя по поведению, Василиса именно терпела.

Всё изменил один случайный вечер, когда к манерной принцессе приехал отец. Он был в Питере проездом, но заскочил к дочери. И привез девчонкам бутылку красного полусухого, какой-то дорогущий сыр, мёд и виноград.

Кто бы знал, что одна бутылка вина перевернет ее представления о мелкой педантичной зануде с ног на голову.

Первым ошеломляющим открытием стала Васькина реакция на отца – она, оказывается, умела улыбаться, обниматься и вообще радоваться хоть чему-то.

Вторым – совершенное одиночество Василисы, о котором она не говорила прямо, но которое сквозило в ее чуть-чуть сбивчивой, но наконец-то эмоционально-живой речи.

Подумать только, Вася не смогла ни с кем подружиться за год учебы! Это не было так странно, учитывая, как она вела себя с окружающими, но все же… год! Она изредка общалась с одногруппниками на темы, относящиеся к учебе, и все.

Карина с ума бы сошла и на стены полезла бы через пару месяцев такой жизни.

В попытке наладить с кем-то общение Василиса переехала из однушки в центре в трешку в Приморском, хозяйка которой сдавала комнаты молодым девушкам. Карина не совсем понимала такой способ найти друзей в чужом городе, но Василиса не умела сходиться с людьми.

Еще оказалось, что Вася не такая идеальная зануда, когда выпьет: они танцевали весь вечер, подпевали песням Ленинграда – не будь Карина подшофе, она бы точно грохнулась в обморок – и обсуждали ухажеров Троянской.

И так. Открытием Карины стало наличие у Васьки чувства юмора, какой-то детской непосредственности и забавной небольшой неуклюжести, куча непонятно откуда взявшихся в голове загонов и кружевное белье под привычными рубашками и блузками, купленное исключительно для себя.

Со временем Карина убедилась наверняка в одном: Василиса Никольская была обладательницей целой банды тараканов в голове, которые делали её немного странной; счета в банке, которому Карина не могла не завидовать; и высоченной планки требований для себя и окружающих.

Василиса любила себя. Любила сильно и отчаянно. Так, будто у нее была только она сама. Так, что у парней просто не было шанса переплюнуть её. По крайней мере, Карина не представляла, что и как должен сделать мужчина, которому взбредет в голову покорить этот Эверест.

Кай не тянет на альпиниста. А его попытка – отчаянное самоубийство. Он сорвется и полетит в пропасть, заодно прихватив их всех.

И вот сейчас Троянская заходит в кафе и сразу находит глазами одиноко сидящую боком к ней Васю, перед которой уже стоят два стакана кофе. Она подпирает подбородок кулаком, рассеянно размешивая трубочкой напиток, и не отрывает взгляда от экрана телефона.

Карине кажется, что она стоит за кулисами за секунду до выхода на сцену. Мандраж в животе, во влажных ладонях и коленках. Ее трясет как в детстве перед первыми концертами.

Ведущий объявляет выход. Карина делает шаг, второй – в темноте зрительного зала никого не видно, а единственный луч слепяще-белоснежного прожектора направлен на нее.

Звучит музыка. Нужно начинать представление. А она забыла все движения. И хочется сбежать со сцены. Только после побега пути обратно не будет.

Троянская машет головой, отгоняя наваждение. И, выдавив улыбку, подлетает к подруге.

—–♡♡♡♡♡♡–

– …и вчера вернулся домой, представляешь? Решил, что я сплю с его братом ради победы в их тупом конкурсе. Ради волонтёрства, Карин!

Интересно, что Василису больше задевает: сам факт обвинения в сексе ради выгоды или дешевизна мнимой сделки?

– Потом они с Каем поссорились и ну… знаешь, это было примерно так… Зачем ты притащил домой эту шлюху? – Вася пародирует незнакомые интонации и старается говорить грубо.

– Ну ты же не предупредил, что вернешься! – О, вот тут прослеживается Кай.

– Она тупая и все испортит. Зачем ты ее пропихнул в галерею? – И снова кто-то еще.

– Да она такая же как все. Не самая тупая. Че ты бесишься?

Василиса, передразнивающая двух спорящих парней, – зрелище забавное. Но Карине невесело. Её не удивляет, что Кай ляпнул «Не самая тупая» и мысли не допустил, что Васька может подслушать и обидеться. Не удивляет обидчивость Никольской на сущий пустяк.

Карину удивляет и напрягает появление старшего брата Кая. И их весьма пикантное знакомство с Васей. Вообще, никто в их компании никогда не упоминал о том, что у Кая есть брат.

– Знаешь, я все ждала, когда же Кай скажет, что братец сам тупой и ошибся. Представляешь, какая я дура… – и тут Никольская себя обрывает. Затыкает рот трубочкой. Допивает остывший кофе.

Так вот оно что. Дело не во фразе, да, Васёк? Ты хотела, чтобы он за тебя заступился?

Карина не уверена, что Василиса сама себе готова в этом признаться. Но её желание с непогрешимой точностью вписывается в образ мифического идеального принца, которого она ждет. И в которого худо-бедно играет Кай.

– И Кай, значит, не сказал… Поэтому ты сбежала?

– Да. – Девушка смотрит на остатки сливок, не решаясь поднять глаза на Троянскую.

Карине хочется кричать: «Не верь мне!»

– Так, давай-ка еще раз проясним. Ты обиделась на то, что Кай не стал оправдываться перед братом, который, судя по всему, только и умеет, что ярлыки развешивать и наезжать без повода?

Господи, это слишком просто. Василиса молчит, и Карина продолжает:

– Вась, ну подумай. Они ссорились, обсуждали какие-то свои проблемы, и мне почему-то кажется, что проблемки у них давние. Кай мог думать в этот момент не о тебе, а о чем-то своем. Вряд ли он намеренно хотел тебя задеть. Понимаешь? Он вообще не понимал, что бросает обидную фразу. Тем более предполагалось, что ты это не услышишь.

– Не знаю…

– И вообще. Дело не в словах, а в том, что это именно твой Кай. Если бы Злата или еще кто-то ляпнул подобное, ты бы внимание не обратила.

– Ну ты и сравнила.

– А что? Злата часто рубит с плеча и пожестче. Мы же не дуемся на каждый ее коммент.

– Может быть.

– Ты… – Это даже не ложь, Карина скажет правду. – Знаешь, ты всю неделю улыбалась без остановки. Кай тебе нравится, ты ему тоже – я уверена.

Василиса не спорит. Только гоняет трубочку по пустому бокалу, размешивая воздух.

– Вась, да он первый, кого ты вообще к себе подпустила за все время, что я тебя знаю! Разве это уже не о многом говорит? Послать всегда успеешь. А вот дать шанс и поговорить – не всегда. Так, может, хоть на смс ответишь?

Василиса наконец-то перестает создавать коктейль из остатков молока и сливок. Поднимает на Карину взгляд чистых блестящих глаз. И улыбается уголками губ.

Черт! Вот только не надо смотреть с такой благодарностью!

– Спасибо. – Выстрел между глаз.

Ты труп, Троянская. Пока еще живой, но уже труп.

– За что, Вась?

– Ну… – она жмет плечами. – За разговор. И за непредвзятый взгляд со стороны. Я позвоню ему, как домой приедем.

Кай по гроб жизни будет обязан. Карина с него три шкуры сдерет за помощь и за успокоение своей совести.

– Слушай, а мне вот интересно, – Карина решает отвлечься от Кая и его промаха и попытать удачу, – какой брат у Кая? Они похожи?

– О, нет! Нет-нет-нет! – Василиса очень быстро произносит слово из трех букв. С усмешкой откидывается на спинку стула и складывает руки на груди. – Точно нет! Совсем не похожи.

Карина наклоняет голову вбок и хмурится, слушая бурное «нет» в исполнении подруги.

– Внешне они совсем разные. Да и не только внешне. Кай – красивый, милый, веселый, заботливый, а Виктор – его полная противоположность. Ему двадцать восемь. Он лет пять как не живет в России.

– То есть он страшный?

Ой, божечки! Она что, покраснела?

– Ну… обычный он. Не знаю.

Карина сдерживает усмешку и решает, что румянец Васи красноречивее ее внезапного заикания.

– А чего он уехал?

– Работает в Берлине, – плечами жмет. Мимика выдает ее с головой, пусть голос и остается ровным. – Наверное, возможности хорошие.

– Ага. А в культурной столице страны владельцу галереи возможностей мало?

– Карин, я не знаю. Мы не слишком поладили, напоминаю.

Можно подумать, ты с кем-то ладишь при знакомстве, Василиса. Так отчего сейчас такая реакция?

– Ну это я так… просто уточняю. Вы же два раза за день успели пообщаться.

Карина намеренно провоцирует. Кажется, Василиса реагирует на этого мужика эмоциональнее, чем обычно она реагирует на особей мужского пола.

– Ага! И первый раз он мне заявил, что выгонит под дождь, если чихать не перестану, а второй, уверена, был готов выставить за дверь в чем мать родила, только бы я не шастала по его драгоценному дому. Кстати, если тебя это утешит – твой Кирилл больше не лидер идиотов.

– В смысле?

– В прямом! Виктор Бестужев сместил его с пьедестала. Такой экземпляр хамства, приправленного туалетным сарказмом, я еще не встречала. Так что Кирилл на втором месте. Можешь передать ему мои поздравления – он не самый большой говнюк в городе.

—–♡♡♡♡♡♡–

Теплый сентябрьский вечер медленно опускался на крыши Санкт-Петербурга, укутывая город в золото заката. Блестел в лучах уходящего солнца шпиль Адмиралтейства.

Девчонки еще долго гуляли по Невскому, то и дело останавливаясь рядом с толпами у расположившихся прямо на тротуарах уличных художниках, под музыку рисующих лица прохожих, виды города или непонятные для Карины, но вызывающие приступы восторга у Васи абстракции.

«Ну че там? Задолбался строить из себя пай-мальчика»

Кай отстал от Васьки, но с обеда написывал Карине. И только в метро Карина решилась открыть его сообщения.

«Все ок. Сели в метро, едем домой. Сегодня наберет. Кину ссылку на абонемент в СПА. Жду сертификат»

«А че, Кирилл не в состоянии? Он вообще в курсе, что ты мне помогаешь?»

Знал бы ты, как он хочет твой победы.

«Просто скажи спасибо и все»

«Окей. Спасибо. Бл, я хз, что без тебя делал бы. Все это гемморно. Мне надо репетировать, скоро продюсер прикатит, а я ношусь с ней, как идиот»

«Ну так сдайся. Оставь ее в покое и все»

«Ну неееет. Мне нужен бар, так что твоей никольской я засажу. Слушай, какой у нее любимый цвет? Розовый там да? Или белый?»

«Не знаю. Наверное, розовый»

«Заметано. Лови сертификат»

Карина раздраженно вздыхает. Отключает звук телефона и смотрит на Никольскую – та увлеченно что-то читает, сморщив лоб. Карина аккуратно заглядывает в чужой экран.

«Интерактивная световая инсталляция: что это и где используется. Иммерсивные инсталляции из Японии».

Ну-ну. Умела – присвистнула бы. Это она Каю, что ли, собралась демонстрировать уровень своих знаний? Вряд ли.

Карина еще раз бросает оценивающий взгляд на сосредоточенную подругу – губы едва заметно шевелятся, когда та читает. Блин, а ведь стажировка даже не началась.

Карина достает телефон и быстро набирает последнее сообщение. Тормозит перед отправкой, но уже через пару секунд смс-ка улетает адресату.

«Кай. Бесплатный совет. Позвони ей через полчаса сам»

Вторник， 18:27. Задний двор галереи

Конец рабочего дня радовал теплом и обещанием долгого вечера. Александр бодрым шагом направлялся к столику, за которым сидел руководитель.

– Так, ну все! Завтра закрываемся и до конца недели разберем текущую выставку. В выходные ребята вернутся из Казани и начнем монтировать Science Art. – Саша деловито отодвигает стул и усаживается за столик на террасе с видом на Финский залив.

Виктор кивает, молча подносит палец к губам и опускает взгляд на небольшой ноут. У него идет конф-колл.

– They'll be waiting for the concept by the end of the year. Will you have time taking into account your vacation in Russia?

– I already have the sketches, but I need to collect everything. I'll upload concept by the end of the month for digitization.

Видимо, звонят из агентства, в котором Бестужев работает.

– Also about the request to expand the department of creatives and artists. Vic, who will conduct the interview?

Саша закидывает ногу на ногу. Расстегивает пиджак и первые пуговицы на вороте рубашки. Рабочий день закончился – можно расслабиться.

Виктор сидит в черной футболке и обычных брюках такого же цвета – тоже хочется снять пиджак и закатать рукава рубашки, с наслаждением избавляясь от официоза, которого Александр предпочитал придерживаться на работе.

– Rachel. She'll be a good mentor in the future.

– Okay! Have a good evening and come back soon!

– Bye!*

Собеседник на том конце отключается. Бестужев захлопывает ноут. Закрывает глаза и массирует виски.

– Сложный денек, Виктор Александрович?

– Нет. – Он открывает глаза. Вытягивает ноги вперед и откидывается на спинку стула, тоже расслабляясь. – Просто лег поздно. Вспоминали о братских узах и семейных связях, – со смешком произносит Бестужев.

Саша тоже усмехается. Он знает о Кае и об их «братских узах». Александр и Виктор могли бы быть приятелями, но оба понимали, что не следует мешать личные и рабочие отношения.

– Какие планы на завтра?

– Ну, если вы о рабочих, то… – Саша подбирается и уже не так расслабленно продолжает: – завтра для посетителей закрываемся. Работать будет только кафе, и территорию оставим открытой для посещения. Волонтеры приедут, проведём ознакомительную экскурсию и вводную лекцию. Введём в курс дела, так сказать.

– Кстати. Саш, я просмотрел все резюме. – Виктор полулежит на стуле. Рассматривает горизонт с ярко-оранжевым закатным солнцем.

– И как? Команда неплохая, по-моему.

– Да, хороший состав. Разрабы, инженер-проектировщик, две девчонки из университета культуры и одна из гостиничного бизнеса, верно?

– Ага.

– Саш, отели и гостиницы к нам какое отношение имеют?

Успел, блин, расслабиться. Виктор Бестужев был неплохим руководителем, но иногда… Иногда он до белого каления доводил уточняющими вопросами. Надо было догадаться, что он не просто так просил в тот раз резюмешки.

– Вы сейчас о Василисе Никольской? Это вы к ней подходили вчера.

Виктор молчит. Ждет содержательного ответа. Ладно, что скрывать?

– У девушки отличное понимание бизнес-процессов в целом, по части логистики и общепита так вообще на уровне хорошего джун-спеца. Она знает первичный документооборот и понимает принципы работы договорного отдела.

– И никакого субъективизма при ее отборе не было? Кай к вам не заезжал?

Саша хмыкает.

– Был, вообще-то, но мы с Машей не хотели озвучивать. – Виктор тоже усмехается, продолжая рассматривать закат. – Ну, видимо, уже нет смысла молчать. Маша в декрет же собирается. А тут такой вариант отличный.

Бестужев лениво поворачивается к нему. Вскидывает бровь в немом вопросе.

– Виктор Александрович, посудите сами. Нам не нужно тратить ресурсы и время на поиск специалиста с учетом срочного трудового договора – это раз. Девушка сама вписалась в волонтерскую программу, то есть налицо лояльность к компании – это два. У нее хорошие рекомендательные от Ritz-Carlton после практики, и в целом кандидатка выглядит сообразительной – это три. Месяц она будет тут – Мария к ней присмотрится. Если все срастется, Маша ее натаскает, и вот вам готовый специалист с низкими зарплатными требованиями. Это вообще сейчас тренд рынка труда – взять хорошего новичка с минимальным опытом и заточить под себя. Вырастить, так сказать, внутри компании. А относительно второго вопроса… Кай давно уже не приезжает.

Виктор откидывает голову назад, запускает пальцы в волосы и взъерошивает их.

– Вот как. Саш, – хмурый голос не предвещает ничего хорошего, – не уверен, что она после вчерашнего захочет возвращаться. Я, кажется, палку перегнул. Пригласи ее от лица галереи еще разок.

_________________________________________________________________________

*перевод диалога

– Они ждут концепцию к концу года. Будет ли у вас время, учитывая ваш отпуск в России?

– У меня уже есть эскизы, мне нужно все собрать. Я загружу концепт к концу месяца для оцифровки.

– Also about the request to expand the department of creatives and artists. Vic, who will conduct the interview?

– Рэйчел. Она будет хорошим наставником в дальнейшем.

– Окей! Хорошего вечера и возвращайся скорее!

– Пока.

Глава 10

Виктор

Предрассветное небо затянуто тучами. Ветер кружит в приоткрытом окне, принося в темную спальню промозгло-мокрую серость раннего утра. Развевает молочно-белую тюль. Мрачно. Зябко.

В полусне шарю рукой по прикроватной тумбочке. Нахожу пульт управления, и на окна опускаются плотные шторы. Переворачиваюсь на живот, обнимаю подушку и снова проваливаюсь в глубокий сон.

Семь.

Восемь.

Девять.

Десять.

И вот уже день начинается в одиннадцатом часу. Не со звонка будильника, а с медленного пробуждения и перспективы неспешного наслаждения горяченьким душем и крепким кофе по пути в галерею. С солнечных лучей, настойчиво пробивающихся сквозь плотные шторы.

В такие моменты рука тянется к карандашу, но автопортрет не моя история, а окружающие люди давно слились в неразборчивую безликую серую массу, выцепить из которой яркое пятно не выходит. Или я просто неудачник, в юности самонадеянно возомнивший себя художником.

– Витя-я-я! – Стук в дверь и протяжное «а-а» в конце имени заставляют закатить глаза. – Ты че там, умер?

Слышали бы твои девицы, как ты нудишь, сбегали бы гораздо быстрее.

– Ви-и-ть! Клянусь, это срочно!

Продолжаю молча валяться в кровати в обнимку с подушкой, слушая нытье брата за запертой дверью. В детстве иногда так делал, когда Кай устраивал истерики и кричал на весь дом. Но всегда в итоге сдавался и выходил.

– Витя, блин! – Кай пинает ногой по двери. – Я сейчас вызову «Скорую» и спасателей!

Кай же сдуру может. Хмыкаю, представляя, как он пытается вспомнить номер «Скорой».

– Серьезно! Скажу, что мой брат – законченный трудоголик – не подает признаков жизни уже больше десяти часов!

Отпускаю подушку и сажусь. Настраиваю шторы на дневной режим, позволяя яркому свету беспрепятственно ворваться в комнату. Лучи исследуют развороченную двуспальную кровать и крохотные подвесные тумбочки по бокам, торшеры и покрытый толстым слоем пыли комод. Разминаю затекшую шею, плечи. Подхватываю с пола домашние штаны.

– Эй! Какой номер «Скорой»? 03 или 02?

Настроение после сна определённо отличное. И даже ломящийся в спальню Кай не раздражает. Вообще ничего не раздражает.

Пара секунд, пара шагов. Открываю дверь в спальню. Кай, уже переодетый в худи и джинсы, убирает телефон в карман кофты. Закатывает глаза.

– Да-да. И тебе доброе утро и все такое. – Протискивается под моей рукой и подходит к кровати. – Не благодари за то, что разбудил и не дал проспать очередной суперважный… Че там обычно у тебя суперважное бывает?

– Я не проспал. Я решил выспаться. Ты сказал, что это срочно?

– Да. И супреважно, – Кай хмыкает.

– Кай?

– Скинь мне шесть тысяч. Или дай наличкой.

– Чего?

– Рублей, – Кай широко улыбается, – не баксов.

Надо поговорить с матерью о её переводах.

– Ты издеваешься?

– Нет. Слушай, это сюрприз! Отвечаю, тебе понравится.

– Что понравится? Что ты оплачиваешь мне сюрприз моей же картой? И прекрати валяться на кровати в верхней одежде.

– Пиздец. Ну точно папаша. – Усмехается, но все же встает. Засовывает руки в карманы джинс, качается с пяток на носки. – Оплатить реально нужно. Мастер уже почти закончил и ждет внизу хозяина дома.

Мастер? Пусть только это будет не какой-нибудь гуру-нахуй-просветленный, пудрящий брату мозги. Иначе просветленное утро закончится просветленным мордобоем.

Лучше уж пусть девчонок сюда тащит, чем псевдо-мастеров, зарабатывающих на таких олухах.

– Что ты как девственник? Дай денег и наслаждайся. – Кай хватает мой телефон с тумбочки и машет им. – Всему учить нужно.

Так, налички нет, переводить Каю деньги не собираюсь, а вот познакомиться с мастером очень даже собираюсь. Выхожу из комнаты, Кай – следом.

– А ты разве не хозяин? Ты тут вроде как живешь, а не я. – На ходу забираю телефон из рук брата.

– Да что ты говоришь? Вспоминай об этом почаще. Особенно, когда накатит желание в очередной раз выставить за дверь моих друзей.

– Друзей?

– Да, друзей.

– Отлично. А друзья всегда сбегают от тебя по ночам?

– Только когда сталкиваются с тобой.

Нашу перепалку прерывает пожилой мужчина, подошедший со стороны гостиной. Совершенно непохожий на гуру. С самой обычной, ничем непримечательной стрижкой. С седыми волосами и темно-зеленым чемоданчиком в руках.

– Молодые люди, работу принимайте.

Сантехник? В форменной синей рубашке с нашивкой «Муж на час»? Какого черта?

– Да всё окей! Сейчас он, – Кай кивает на меня, – переведет вам.

– Может, сначала все же проверите?

Да, вообще-то. Хотелось бы понимать, что тут происходит.

– Что проверяем?

– Капучинатор в кофемашине заменил, форсунки в краниках почистил. И джакузи прочистил. Кофе можете хоть сейчас заварить, от фирмы зернышки на столе оставил. А ванну через пару часов надо набрать. Больше никаких запахов быть не должно.

Нихрена себе новости! Кофемашина и джакузи – вещи, которыми тут никто не пользовался лет сто. За кофе не придется никуда заезжать?