скачать книгу бесплатно
– Затылок, а не голова. Ну, уходи. Больше мне тебя не надо.
Подпругин стал читать газету, но ему не читалось. В голову лез предстоящий журфикс. Он сильно занимал его. Подпругин отложил газету, поднялся со стула, перешел к письменному столу, взял оттуда лист бумаги и карандаш и, вернувшись на старое место, стал писать карандашом, кого он звал вчера к себе на журфиксы. Через минуту он прочитал:
– Бутыхов, Бобруйский, Самоходов, Гвоздь Гвоздевский, Тутыщев, Черемаев. Шесть человек, – сосчитал он. – Нет, этого мало. Ежели Алтунского и меня прибавить, то и то будет только восемь. Два стола в винт есть, но этого мало. Да, впрочем, актер Черемаев в винт не играет, – соображал он. – Да и звал-то я его для того, чтобы он за ужином нам что-нибудь прочитал и позабавил нас. Гм!.. Даже двух столов еще нет. Надо еще кой-кого пригласить. А откуда их взять-то? Кого пригласить-то? – Он задумался. – Биржевых разве кого покрупнее пригласить? – рассуждал он, бормоча вслух. – Непременно надо биржевых. Без них нельзя. Да и лучше. Пусть посмотрят, какой у меня сорт гостей. Поваляева Алексея Порфирьевича пригласить, так это такой туз, что генералу не уступит. Одно только, что он никуда не ездит, вот беда. «Ко мне, – говорит, – милости просим, а сам я – уж извините». Тоже ведь коммерции советник и всякими орденами обвешан. Надо сделать визит и поклониться. Завзорова надо пригласить. Этот даром что из купцов, а по бакенбардам – министр. Тоже не любит купеческого общества. Тоже и этому придется кланяться и особенно просить. К нужным чиновникам и генералам ездит, а к своему брату тоже не любит. Да вот уж и я не люблю простых купцов, как в настоящие люди вышел. Отчего это так? – Подпругин опять задумался. – Биржевых-то тузов, пожалуй, еще труднее, чем генералов, к себе залучить, – решил он. – Генералы теперь есть такие, что хорошее угощение иным в диво, ну а нашим биржевым ведь ничего не в диво. Ну да надо постараться. Вот Алтунский тоже пусть кого-нибудь придумает. Я считаю так, что на журфикс человек двенадцать – пятнадцать надо. Меньше нельзя. Фасона хорошего не выйдет. Но Алтунский, Алтунский… И чего это он спит, подлец, до сих пор!
Подпругин рассердился и стукнул кулаком по столу так, что посуда на подносе задребезжала.
Вошел лакей и доложил:
– Массажист пришел.
– Зови! – встрепенулся Подпругин, встал и сбросил с себя халат, очутившись в одном нижнем белье.
В дверях показался массажист. Это был плотный, коренастый, черный, как жук, с большой окладистой черной бородой человек и с курчавыми черными же волосами. Одет он был в черный сюртук, застегнутый на все пуговицы, в руках держал барашковую шапку и кланялся.
– Здравствуйте, мусье Чревов, – сказал ему Подпругин и протянул руку.
– Давненько уж мы с вами не занимались, Анемподист Вавилыч, – проговорил Чревов, хватая обеими руками руку Подпругина.
– Ну вот! Два дня тому назад занимались.
– Больше-с…
– А вам-то какая забота? Свое ведь вы, в сущности, получаете.
– Так-то оно так-с. Я благодарен. Но вот ваше драгоценное здоровье… Здесь заниматься будем?
– Здесь, здесь… Ведь на этом турецком диване сколько раз занимались.
Массажист снял с себя сюртук, бережно положив его на стул, отстегнул рукавчики у сорочки и сказал Подпругину:
– Потрудитесь туфельки снять и на спинку лечь…
– Ах вы, мучители! Черти! – кряхтел Подпругин, укладываясь на большом турецком диване, обтянутом дорогим ковром.
X
Чревов приступил к массажу. Он начал с ног Подпругина и стал разминать ему ступни. Подпругин морщился и ежился.
– Щекотно, – проговорил он. – Довольно.
– Его превосходительство генерал Тутыщев тоже боятся щекотки, – сказал массажист. – Я сейчас от него.
– Ну, что он?
– Здоровы, но только немножко голова… Так я им особенно на затылок приналег.
– Вот-вот, и у меня сегодня затылок болит. Вместе ведь вчера в клубе-то были.
– Знаю-с. Сказывали они.
– Так вы, мусье Чревов, и мне затылок хорошенько.
– Всенепременно-с. Дайте только до затылка дойти. После клубов это первое дело у меня, чтобы затылки разминать… Вот от вас пойду к графу Ливанову – и ему придется затылочек помять. Наверное просить будут.
– Гм… А почем вы знаете? – кряхтя, спрашивал Подпругин.
– Да как же не знать-то? Вчера обед в Английском клубе был. После этих обедов всегда… Я уж приноровился. Сегодня у них, наверное, вместо утреннего чая боткинская смесь. А я приду, попросят на затылок поналечь.
– Надо бы и мне этой смеси попробовать. Все я слышу: смесь да смесь, а что это такое – не пивал, – проговорил Подпругин, услыхав, что граф Ливанов боткинскую смесь пьет.
– Порошок такой шипучий, – пояснил массажист. – Очень пользительная вещь… Генерал Тутыщев тоже очень часто пьют.
– Ах, и его превосходительство Николай Осипович пьют? Непременно надо попробовать. У меня натура точь-в-точь как у генерала Тутыщева.
– Любой доктор пропишет, – сказал массажист. – Порошок немудреный. Даже и я могу…
– Зачем же?.. Я спрошу у генерала, кто ему прописывал. Кто ему – тот и мне… Ой, полегче! – воскликнул вдруг Подпругин.
– Ага! До болевых точек дошел! Нет, на точки-то я должен посильнее поналечь, а вы уж потерпите.
– Ой-ой-ой! Довольно, черт тебя дери!
– Ну, готово-с. А вот его превосходительство как прекрасно терпят, когда я на эти точки налегаю!
– Да и я терплю, а уж вы мне, мусье, с каким-то вывертом.
– И генералу с вывертом, а им хоть бы что! Потрудитесь перевернуться на брюшко.
Подпругин грузно перевернулся и спросил:
– А ничего не говорил генерал про меня?
– Говорили-с. Говорили, что вот вчера были с вами вместе…
– А про уху ничего не говорил, какую я закатил приятелям?
– Ничего-с. Говорили, что ужинали вместе, а больше ничего.
– Гм… Странно. Уха была такая, что бык забодает. Ну, переходите, мусье, на спину, а там и затылок. Вот насчет спины я ужасти люблю, когда мне кто ее натирает. И чем сильнее, тем лучше.
– Генерал тоже обожают.
– Ну?! Удивительно, какой у меня одинаковый вкус с генералом. Точь-в-точь как будто бы я сам генерал. А не говорил вам генерал, что я звал его к себе? – задал вопрос Подпругин.
– Говорили-с.
– Ну и что же он? Пойду, говорит?
– Ничего не сказали.
– Гм… А обещал. Вот будет у меня во вторник. Спину? Вот это я люблю… Так, так… Хорошенько.
Массажист усердствовал из всех сил.
– Мусье Чревов! А к Бутыхову вы не ходите насчет массажа? – спросил Подпругин.
– К Бутыхову? Нет. А кто это – Бутыхов? – в свою очередь, задал вопрос массажист.
– Бутыхова не знаете? Вот это ловко! Бутыхов – тайный советник и кавалер и такое местечко занимает, что вот сейчас может нас с вами в коммерции советники… Звезды, звезды у него, так это видимо-невидимо. Тоже у меня будет во вторник на журфиксе. Хочешь, порекомендую?
– Отчего же-с? Я практике всегда рад. Буду благодарен. Ну, теперь шейку вашу и затылочек. Потрудитесь сесть вот на этот табурет… – предложил массажист, усадил Подпругина и стал ему разминать шею и затылок.
Подпругин кричал, наконец вырвался и вскочил.
– Довольно! Моченьки моей нет, – проговорил он и стал надевать халат.
Надевал себе рукавчики на сорочку и массажист и говорил:
– Вот и будете теперь здоровы. Теперь и головка будет свежа.
Вошел камердинер Илья на звонок Подпругина и сказал:
– Максим Иваныч дожидаются. Можно им войти?
– Алтунский? Зови, зови… Даже очень надо, – пробормотал Подпругин.
Показался, раздвинув тяжелую портьеру, полковник Алтунский.
– Здравствуй… – сказал он. – Чего ты это безобразничаешь и будишь меня спозаранку! Не дал настоящим манером поспать, а у меня вчера долго гости сидели.
– Эка важность! Я сам вчера в клубе до третьих петухов просидел, однако же встал вовремя, – протянул ему Подпругин руку. – Садись, – проговорил он. – У меня дело есть. Поговорить надо.
– Что такое стряслось? – спросил полковник, присаживаясь.
– Дело вот в чем… Найми мне, пожалуйста, Максим Иваныч, арапа в лакеи, про которого ты говорил.
– Арапа? Ха-ха-ха… О, тщеславие, тщеславие! – рассмеялся Алтунский. – Да зачем тебе арап?
– А зачем у других людей служат? Только уж, пожалуйста, найми ко вторнику. Чтоб во вторник служил.
– Здравствуйте. Да разве мы успеем ему ко вторнику ливрею сшить?
– На курьерских погоним, а сошьем.
– Не знаю, не наняли ли уж его. Я ведь тебе об нем недели две тому назад говорил.
– Переманим. Посулим надбавку. Только непременно ко вторнику.
– Это на журфикс-то твой? Да будет ли у тебя еще кто во вторник-то?
– Бутыхова звал, Тутыщева, Гвоздь Гвоздевского, Самоходова.
– Звать немудрено. А приедут ли?
– Обещались.
– Сомневаюсь, чтоб приехали. Весь этот народ ой-ой как туг на подъем! В клубы – сколько угодно, а в частные дома не любят ездить.
– Тьфу ты, пропасть! Зачем ты меня дразнишь!
Подпругин рассердился и заходил по кабинету.
– Не дразню, а правду говорю.
– Нет, нет, приедут. Все не приедут, а кой-кто приедет. К ним на прибавку я биржевых и банковых подсыплю.
– Вот этих-то и советую придерживаться.
– Оставь, пожалуйста. Брось. Жена еще сегодня поедет с визитами и будет приглашать. А ты лучше распорядись сегодня, пересмотри вино. Есть ли у нас в погребе достаточно шато-ла-розу и рейнвейну? А нет, так надо выписать.
– Хорошо, хорошо. Это сделаем. А ты приглашай только питухов-то. Да приглашай не профанов, а смыслящих, а то обидно дорогое вино в дураков вливать.
– Ну, ну… С понятиями будут. Да надо будет сказать повару, чтоб насчет тюрьбы-рыбы ко вторнику озаботился.
Массажист, покуривавший в это время папироску, стал прощаться с Подпругиным.
– Генералу от меня поклон, когда увидите, – сказал ему Подпругин и протянул руку.
XI
Полковник Алтунский осматривал со всех сторон большой письменный стол Подпругина, стоявший посреди кабинета, и, видимо, что-то искал.
– Ты чего там, Максим Иваныч? – спросил Подпругин.
– Сигары ищу.
– Сейчас я тебе дам сигарку, – сказал Подпругин, звякнул ключами и стал отворять ящик письменного стола.
– Зачем же ты это прятать стал? Что за манера! – проговорил Алтунский.
– Очень уж много ты к себе таскать стал, говорю прямо. Вчера пол-ящика уволок.
– Уж и пол-ящика! Взял пять-шесть штук, потому что у меня гости были.
– Заговаривай зубы-то! Штук двадцать отворотил. Вот тебе сигара.
Подпругин подал сигару. Алтунский посмотрел на него и пожал плечами.