Прекрасная ложь

– Добрый вечер. Валерий Сергеевич, – пожал он руку папе, с которым я ещё не обнялась. – Елена Вячеславовна, – улыбнулся он маме, которая обомлела на месте. – Позвольте представиться, меня зовут Максим. Я молодой человек вашей потрясающей дочери.

Что-то в этом же духе сказал бы каждый из моих бывших… Так же вежливо, четко и в меру грациозно.

Рука мамы тотчас поправила торчащие из-под меховой шапки-ушанки светлые волосы, а губы так и задергались в нерешительной и заметно ошеломленной улыбке. Она смотрела на моего «молодого человека» так, словно он вылез из экрана телевизора во время трансляции голливудского блокбастера.

Я метнула в его сторону негодующий взгляд, ибо какого черта он представился своим именем, а потом, чтобы нарушить неловкую паузу, бросилась к папе с объятиями.

– Папочка!

– Ия! Ну, наконец-то, доченька! Ты дома!

– Я тоже очень-очень рада, пап. Классная куртка, – подмигнула я, погладив мягкий меховой воротник.

– Мама заставила обновить, хотя в этом и не было необходимости, – закатил он глаза и снова обнял меня. – Как вы долетели?

– Замечательно, – ответил Максим, о котором я, черт возьми, на пару секунд совершенно забыла. – Полет был настолько комфортным, что мы не заметили, как пролетело время.

– Я так рада познакомиться с вами, Максим, – пролепетала мама, продолжая завороженно наблюдать за ним. – Вы себе даже не представляете. Мы так… Так долго ждали этой возможности!

– Поверьте, это взаимно, – ответил ей мистер Вежливость и Обходительность. – Ия много рассказывала о вас.

О родителях я вообще ничего не рассказывала, как и о других членах моей семьи. Я посчитала, что важно лишь то, что касается нас, как пары, и потому весь полет мы как будто заполняли анкету, которую дети вручали своим друзьям в начальных классах.

– А может мы уже поедем? – напомнила я, оглядев родителей. – Не терпится увидеть бабушку и наших девочек.

К слову, о девочках. О них я Максиму тоже не рассказывала и потому его вопросительный взгляд словно пихнул меня в плечо.

Мама согласно закивала, папа спохватился и забрал мой чемодан. Я пропустила их вперед, а сама прильнула бочком к Максиму и насколько это было возможно грубо взяла его под руку, чтобы выразить свое недовольство.

– Полагаю, это вынужденное прикосновение, да? – с усмешкой сказал он мне и глянул на наши руки.

– Что это ещё за фокусы? Мы ведь договорились!

– Верно. Но имя твоего бывшего в эту договоренность не входило, – взглянул на меня Максим. Его асфальтовые глаза были полны серьезности. – К тому же мое мне нравится больше.

– Моя бабушка знает, что ты Миша. Мия знает, что ты Миша. Как по-твоему я должна объяснить им эту гребаную разницу?

– Они просто ослышались. О каких таких девочках шла речь?

– Не делай больше ничего, что может уничтожить наш план, – проговорила я не то с мольбой, не то со злостью. – Для меня важна аккуратность. Пусть эти дни пройдут в максимальном спокойствии. Понял меня?

Я занервничала, и Максим это заметил. Я успела поймать его взгляд прежде, чем одернуть руку и пройти вперед к стеклянной двери, стыдясь собственной неуверенности. Мы хоть и были знакомы всего ничего, но я совсем не хотела выглядеть в его глазах жалкой младшей доченькой своих любимых родителей. Но, чем ближе мы подходили к парковке, тем яснее я понимала, что это совершенно неизбежно. Ведь кроме имен я и правда ничегошеньки о своей семье не рассказала…

6

– Максим, вы не будете против, если я сяду с дочкой сзади? – спросила мама, не переставая меня обнимать. – Я так по ней соскучилась, вы просто не представляете.

– Нисколько, – ответил Максим, помогая папе сложить чемоданы в просторном багажном отделении массивного внедорожника. – И прошу вас, обращайтесь ко мне на «ты».

– Он просто душка, – прошептала мама мне на ухо и открыла передо мной дверцу.

Несколько минут назад я видела, как глаза Максима – этого самого «душки», распахнулись в немом удивлении, когда мой папа подошел к сверкающему темно-серому Lexus LX600 и дистанционно открыл массивную дверцу багажного отделения. В тот момент я нарочно отвернулась, когда очередной вопросительный взгляд Максима направился в мою сторону. За три с половиной часа он не раз давал мне понять, что видел во мне чуть ли не простушку, чья семья обитала в чуме. Но нет. Помимо чума этой семье принадлежал роскошный автомобиль. Не успели мы выехать с парковки, как Максим выразил свое восхищение, уделив внимание какой-то обновленной системе чего-то там, на что папа ответил безоговорочным согласием, и между ними завязался разговор.

– Должна тебе кое-что сказать, – прошептала мама мне на ухо. – До сегодняшнего дня я не верила, что он существует. – Я посмотрела на нее в недоумении, а потом устремила взгляд на Максима, который свободно и легко чувствовал себя в компании моего папы. – Я просто в шоке.

– Я ведь говорила, что приеду не одна.

– Да, но… – Мама замялась. – Последние дни у тебя был какой-то странный голос. Мне показалось, что ты грустишь, но я не стала ни о чем спрашивать. Решила, когда приедешь, тогда и поговорим о случившемся. Точнее о том, что тебя беспокоит. Но вижу, всё у тебя прекрасно и я очень этому рада.

«Случившееся» в понимании мамы – мое очередное расставание с парнем, о котором я расскажу, когда прилечу домой. Как раньше, но, к счастью, не в этот раз.

– Не забудь заехать в магазин! – напомнила мама папе, когда мы проезжали мимо внушительного здания делового центра «Иванов». – Нам нужно кое-что докупить к завтрашнему столу, чтобы не выезжать больше в город.

– Да, завтра весь город будет в пробках, – согласился папа.

Максим провел взглядом впечатляющее многоуровневое здание из стекла и сверкающей в вечерних огнях стали с внушительным названием «Иванов Центр», а потом так медленно обернулся, чтобы взглянуть на меня, что я даже умудрилась закашляться.

– Вы живете за городом? – спросил он, глядя на папу.

Черт. Да чем он думал, задавая этот вопрос! Разве я не упоминала об этом, когда «так много» рассказывала ему о своей семье?

– Да, – ответил папа, – в десяти километрах от города. Недалеко от цивилизации и посреди бескрайних просторов и густого леса.

– Тебе, наверное, будет непривычно в таком месте, – сказала мама. – Я имею в виду, что ты предпочитаешь жить в шумном мегаполисе с тысячами огней и ветками бесконечных дорог.

– Вовсе нет. Как и всякий человек я порой нуждаюсь в тишине. Мне нравится жить в городе, но иногда он очень изматывает и приходится искать уединения.

– Как бабушка? – спросила я маму, сменив тему разговора. – Наверное, с раннего утра руководит кухней?

– Она оттуда не выходит! Варя испекла целых три торта, потому что бабушка посчитала, что одного будет недостаточно, а с Ниной они с самого утра готовят голубцы. Когда мы выезжали, они как раз заканчивали третью кастрюлю.

– О! Легендарные голубцы! – вставил Максим, бросив на меня смеющийся взгляд через плечо. – Одно из моих любимых блюд.

– О-о! – засветилась мама.

– Для чего так много? – Не знаю, почему, но я покраснела. – У нас намечается что-то грандиозное? Это же просто Новый год.

– Мы все очень любим этот праздник. К тому же, ты приехала не одна, а это уже большое событие.

– Так и что теперь? – нервно усмехнулась я, бросив беглый взгляд на идеально вычерченный профиль Максима. – Нужно тонну голубцов крутить и кучу тортов лепить?

– В этом году к нам приедут Афанасьевы и Медведевы, – сообщил папа, а потом опустил локоть на широкий подлокотник и объяснил Максиму, что это наши родственники, которые живут в Сочи. – У них большая семья.

– Плюс два лабрадора! – засмеялась мама. – Старших с младшим сыном Ваней поселим в гостевом домике, а Кристина с Сашей разместятся в доме. Ты ведь знаешь, что она беременна? Уже на пятом месяце.

– Да, – пробубнила я, – ты говорила.

– Прилетают завтра после обеда и Марина жутко переживает, что в самолете Кристине станет плохо. Я ей сто раз говорила, что срок ещё позволяет летать, но она всё панику разводит.

Пять человек и две собаки не объясняли три кастрюли голубцов и торты, но я не стала больше ни о чем спрашивать. Каждый год тридцать первого декабря родители собирали под крышей своего дома самых близких и верных друзей, и я очень надеялась, что в этот раз их количество увеличится всего-то на пять человек. То есть шесть, ведь я впервые приехала не одна.

Когда мы подъехали к магазину, Максим изъявил желание посетить его вместе с папой, которому мама дала список необходимых продуктов. Не успели они покинуть машину, как она достала из кармана норковой шубы свой телефон и набрала бабушке по видеосвязи.

– Зачем это? – спросила я, закатив глаза. – Мы ведь вот-вот приедем.

Мама не успела ответить, поскольку на экране вспыхнуло лицо бабушки.

– Я уже вся извелась, ей-богу! Ну, как? – спросила она маму. – Все на месте?

Черт. Даже бабуля сомневалась, что я приеду не одна.

– Привет, очаровательная дамочка! – помахала я ей, заглянув в камеру. – Как делишки?

– Ия! Господи! Ия! Моя красавица! Моя деточка!

– Ой, ну, прекращай.

– Твоя мать обещала написать мне сообщение, но до сих пор этого не сделала! Лена, я ведь жду и умираю от неведения!

Мама убрала от меня телефон и подняла его прямо перед своим лицом.

– Всё в порядке, мама! – сообщила она торжествующим голосом. – Максим здесь! И он просто невероятный!

– Господи, спасибо! – громко воскликнула бабушка. – Варя? Варя, ты слышала?

– Что такое? Что? – раздался перепуганный голос Варвары, которая работала в доме родителей уже много лет. – Снова давление подскочило?

– Да какое ещё давление! Ия приехала с парнем!

– С парнем? Правда? Ия! – появилось довольное лицо пампушки Вари. – Я так рада, милая!

– …Угу, – постаралась я улыбнуться. – Привет, Варь.

– Нина? Нина ты слышала?!

– Господи боже, – схватилась я за голову и с ужасом взглянула на маму. – Что происходит?

– Так, погоди-погоди! – снова появилась на экране бабушка. – И какой он этот Михаил? Высокий? Приятный? Красивый?

– Максим, – исправила мама. – Его зовут Максим и он…просто нереальный!

– Мама, что ты такое говоришь? Парень, как…парень.

– Погоди, какой ещё Максим? – встрепенулась бабушка. – Его зовут Миша.

– Нет, Максим.

– Но я точно помню, что Ия говорила про Мишу!

– Максим, мама! – настояла невестка. – Его зовут Максим и он очень вежливый и привлекательный парень. Волосы черные-черные, ухоженная и аккуратная бородка, а какие у него выразительные глаза!

– Прям бородка?

– Ну, не то чтобы бородка.

– Изящная щетина! – вставила Нина.

– Да, – задумалась мама. – Что-то вроде этого.

– Продолжай, – требовала бабушка, а у меня прямо-таки застрял комок тошноты в горле. – Какой он?

– Высокий, мама! Скулы острые, челюсть квадратная! Брови широкие и такие густые-густые! Нос упрямый и лоб высокий!

– Это хорошо! А сколько ему лет?

Мама моментально повернула ко мне голову.

– Тридцать, – ответила я, не зная, куда деть руки. Вопросы и всеобщее восхищение внушало настоящий ужас. Я и подумать не могла, что событие, которое я создала собственными руками по вполне понятным причинам, вызовет настолько сильный ажиотаж.

– Прекара-а-асно! Девочки, вы слышали? – обратилась бабушка к своим помощницам. – Ему тридцать!

– Всё так, как ты и говорила! – послышался голос Вари.

– Что говорила? – спросила я.

– Бабушка общалась с картами, – ответила мама шепотом, а потом снова переключила внимание на свекровь. – Знаешь, мам, ещё в нем есть что-то такое… Как бы так правильно выразиться…

– Говори, как есть! Он жутко сексуален? Нам с девочками стоит выпить коньячку, чтобы это выдержать?

– О, господи!

Я безнадежно опустила голову на колени.

– В чертах его лица есть что-то такое горячее и необузданное… Думаю, когда ты сама увидишь его, то подберешь более правильное слово.

– Ну, и заинтриговала же ты! Девочки, комнату для Ии и её красавца подготовили? Там всё на месте?

– Конечно, Алексеевна! Всё, как ты и просила!

Я резко подняла голову и часто заморгала.

– Какую ещё комнату? То есть, – нервно сглотнула я, – одну…комнату?

– Мы взрослые люди и прекрасно знаем, что вы уже давно спите вместе! – парировала бабушка, а мама согласно кивнула. – А будь иначе, я бы не позволила тебе выйти за него замуж, пока ты не узнаешь, на что этот самец способен!

– Бабушка!

– Что – бабушка? Мужчину нужно опробовать везде прежде, чем связывать с ним свою жизнь. Поверь моему опыту!

– Но я не собираюсь выходить за него замуж! Что за мысли у вас такие? Мы с Максимом просто…встречаемся.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – усмехнулась бабушка. – Мои карты меня не обманывают.

– А про постель ты верно говоришь, Алексеевна, – комментировала Варя.

– А то! В жизни он может сильный, бесстрашный, любящий и прекрасный добытчик, зато в кровати, как снотворное, от которого хочется не стонать, а храпеть!

– О, господи… Хватит!

– Хороший секс – это отличное здоровье! А женщины не должны отказывать…

– Мама, всё! Они уже идут! Скоро приедем!

Быстро отключив видеозвонок и спрятав телефон в кармане, мама тихонько посмеялась, а вот я, например, очень хотела потерять сознание и очнуться, когда самолет, на котором я окажусь, будет лететь обратно в Москву.

* * *

Я и не сомневалась, что в этом году наш величественный дом переплюнет все остальные в тихом и закрытом загородном поселке по количеству украшений, гирлянд и ёлок. Светилось абсолютно всё, даже одинокий сарай расположившийся за стеной дружных пихт, в котором хранились остатки строительных материалов.

– У вас очень красивый дом, – задумчиво сказал Максим, когда мы подъезжали к крыльцу. – Строгий, лаконичный с внушительными пропорциями и четкими фасадами. Чувствуется величественность и дух сурового севера.

– Как красиво ты говоришь, – зарделась мама и подалась вперед. – Над проектом работал архитектор…

– Антеро Киви, – перебил Максим, глянув на нее через плечо. – Известный финский архитектор, который, к несчастью, скончался несколько лет назад в результате схода лавины на севере Италии. Его проекты отличались благородством пропорций и четкостью фасадов. Он буквально создал эстетику новой загородной архитектуры.

Я обомлела. Это было красиво, бесподобно, феерично! И чертовски плохо…

– Ого, – выдохнула мама, глянув на не менее удивленного папу, а потом снова на Максима. – Откуда ты столько знаешь? Я имею в виду не о гибели Антеро Киви, а о его стиле и проектах?

– Он был моим руководителем, когда я писал курсовую работу в университете. Антеро вел курс по архитектуре загородного строительства. Я посещал его, чтобы набрать лишние баллы. Думал, там можно поспать и прийти в себя после веселых выходных, но Антеро заинтересовал меня с первых минут, так что первую курсовую я написал с его помощью и поддержкой.

– Поразительно! – качала головой мама, восхищаясь его словами. – Валера, ну, скажи!

– Я удивлен, – согласился папа, остановив машину у самого крыльца. – Извини за нескромный вопрос, Максим, но почему ты не связал свою жизнь с архитектурой? Или мастеру по созданию ледяных скульптур необходимо получить высшее образование по архитектуре и строительству, чтобы стать специалистом в своем ремесле?

Меня бросило в жар. Я чувствовала, как мои глаза норовили выпасть из орбит, а ладони становились мокрыми. Я и без того после разговора с бабушкой сотню тысяч раз пожалела, что Максим поехал со мной, а теперь вообще не понимала, какая муха меня укусила сделать ему это чудовищное предложение!

– Ия пошутила, – ответил он, глянув на меня с издевательской улыбкой. – И забыла рассказать правду. Я архитектор. Но последние несколько лет отдаю предпочтение семейному бизнесу. А именно управленческой деятельности.

– Пошутила? Ну, даешь, Ия! – с деланной укоризненностью глянула на меня мама. – Я всё это время думала, что Максим занимается ледяными скульптурами! Как неловко вышло…

– Не беспокойтесь. Я уже давно привык к шуткам Ии.

– Что-то новенькое, – оглядела меня мама, а потом снова спросила: – Так ты, Максим, занимаешься семейным бизнесом?

– А может мы уже пойдем? – вставила я, задыхаясь от нехватки воздуха. – Как будто у вас времени не будет наговориться!

– И правда! – улыбнулся папа. – Глядите, три девицы бегут вас встречать. Не заставляйте их ждать.

Клянусь богом, я была не в себе. Мне казалось, что меня насильно усадили на аттракцион «Родео бык» в каком-нибудь пивном баре и врубили самую высокую мощность. Если уж шестидесяти девятилетняя бабушка помнила о Мише, то Мия и подавно. А что уж говорить о профессии, которая вдруг неожиданно сменила свое направление! Мия засыпет вопросами, плюс ко всему не упустит возможности пошутить. Ко всему прочему, нас собирались разместить в одной комнате, потому что «все мы взрослые люди и прекрасно понимаем, что вы спите вместе»!

Под гнетом неутешительных мыслей я обняла бабушку, Варю и Нину, которые подбежали к самой машине, чтобы скорее поприветствовать нас. Папа велел нам скорее идти в дом, потому что знакомиться на морозной улице совсем не дело. И первое, что сделала бабушка, когда мы все оказались внутри, так это встала напротив Максима, расправила плечи и, протянув ему руку, с напускным величием представилась:

– Иванова Акулина Алексеевна – бабушка нашей прекрасной Ии.

Мы с Варей переглянулись. Только мой взгляд был полон тревоги, а её откровенного веселья.

– Сибирский Максим Романович – молодой человек вашей неповторимой внучки.

Вместо того, чтобы пожать бабушке её изящную тонкую ручку, Максим оставил легкий поцелуй на её пальцах и, разумеется, этот жест не мог не собрать всеобщие восхищенные вздохи и овации.

– Мне нравится ваша фамилия, молодой человек, – улыбнулась бабуля. – Красивая и серьезная.

– Можете не сомневаться, – улыбнулся Максим, – я и в остальном ничуть не хуже.

Все засмеялись, Варя игриво поддела меня плечом, а Нина активно заиграла тонкими бровками. Я напоминала себе, что понравиться моей семье для Максима было дело обязательным и пока что он прекрасно с этим справлялся. Разве что говорил совсем не то, о чем я его просила.

Мама и бабушка вызвались показать нам комнату, в которой мы будем спать. Вообще-то, это была моя спальня, в которой родители вдруг решили сделать ремонт, не сообщив мне.

– Ну, как? Тебе нравится?

Я оглядела стильное пространство комнаты, поделенное на три зоны: рабочую с полками для книг до самого потолка напротив окна, спальную с высокой кроватью в теплом молочном оттенке и высоким мягким изголовьем, и зону отдыха с небольшим и узким диванчиком, на котором наверняка даже сидеть было крайне неудобно. Ну, да ладно.

– …Здорово. Кхм. Какой пушистый ковер.

– Да, нам он так понравился, что мы решили и в своей спальне сменить на такой же. Кстати, гардеробную и ванную комнату тоже обновили.

– Классно, мам, – постаралась я улыбнуться. – Здесь очень тепло и уютно. А куда подевалось то мое кресло, на котором я любила читать?

Которое раскладывалось и на нем вполне можно было поспать.

– Ия, оно было старым и совсем не вписывалось в новый интерьер комнаты, – закатила мама глаза. – Для чтения здесь есть мягкий подоконник.

На котором черта с два уместится Максим. Что ж, придется бедняге спать на полу, на этом чудесном и пушистом ковре.

– Максим, что же ты стоишь в дверях? – сетовала бабушка. – Ну-ка, проходи. Располагайся. Если вдруг будет чего-то не хватать, говори мне и я всё устрою.

– Благодарю, Акулина Алексеевна.

В комнату Максим вошел улыбаясь. Я не понимала, смеялся он над моей бабушкой или она действительно вызывала у него искреннюю улыбку, но я вдруг осознала, что всё это затянувшееся знакомство лишило меня запаса сил. Я села на край кровати и неосознанно вздохнула, да так тяжело, что мама прижала к груди свои ладони и подавленным голосом спросила:

– Ия, ты обиделась, что мы не рассказали тебе о ремонте?

– С чего бы мне это делать? Всё прекрасно, замечательный сюрприз, мама. Мне очень нравится, честно.

– Чего ты к ней пристала? – заступилась бабушка, подхватив маму под руку. – Девочка устала, а ей ещё вещи нужно разложить да в себя прийти после перелета. Мы пойдем, не будем вам мешать.

– Всё обалденно выглядит, мама! – сказала я с улыбкой и отправила ей воздушный поцелуй. – Спасибо вам!

– Ну, что ж, тогда мы и правда пойдем. Ужин будет готов через пару часов.

– Мия и Олег приедут?

– Нет, милая. У них сегодня новогодний корпоратив, так что увидитесь завтра.

– Располагайтесь, отдыхайте и спускайтесь к ужину, – сказала бабушка перед выходом. – Я так рада, что вы здесь. Прямо сердце из груди вырывается!

– Это взаимно, – ответил Максим. – Большое спасибо за ваше гостеприимство и возможность провести время в кругу такой дружной и теплой семьи.

Мама растаяла, как сливочное масло, а бабушка растеклась лужицей. Обе попятились к двери, не сводя влюбленных глаз с парня, завоевавшего их сердца с такой бешеной скоростью. Они немного потолкались плечами, даже умудрились запнуться о ноги друг друга, но всё же (наконец-то!) вышли из комнаты и тихонько закрыли за собой дверь.

Оставшиеся силы махом покинули меня, и я обрушилась на кровать, раскинув руки в стороны. Я привезла в родительский дом фальшивого парня, от которого мои близкие оказались в полнейшем восторге. Думать о том, что они могли надеяться на большее, строить планы на наше с ним будущее мне совсем не хотелось, но завороженные взгляды женщин этого дома внушали нешуточную тревогу.

– А ты оказывается та ещё загадка, – раздался голос Максима. Я нехотя взглянула на него. Подпирая задницей стену, он стоял, сложив на груди руки и вытянув вперед свои длинные ноги в черных джинсах. Я прекрасно понимала, о чем сейчас пойдет речь. – За три с половиной часа как-то позабыла упомянуть, что являешься богатой северной девочкой.

– Богатая не я, а родители. – Я снова села и метнула в его сторону сердитый взгляд. – Ты нарушил нашу договоренность! Два раза за несколько минут!

– И что? – просто пожал он плечами. – От этого стало кому-то хуже?

– Я несколько раз повторяла тебе, как нужно отвечать на определенные вопросы, но ты в силу своего эгоизма, неуважения и раздутого самомнения решил всё сделать по-своему! Ты подставляешь меня, когда говоришь то, что от тебя меньше всего ожидают услышать.

– Тебе не кажется, что ты слишком паришься? Про имя уже все забыли. О профессии тоже. Я имею в виду той, что ты «выдумала ради шутки». О ледяных фигурках никто и не вспомнит, потому что есть куда более интересная тема для обсуждения. И к тому же безо всякого обмана.

– Ты жуткий хвастун! – фыркнула я и поднялась с кровати. Я подошла к Максиму, встала напротив него и выставила вперед указательный палец. – Не вздумай больше говорить то, что может поставить меня в неловкое положение!

– Обожаешь делать из мухи слона? От той крошечной правды, что я сказал, ничего страшного не случилось. Все живы, здоровы, а я всё ещё твой «парень».

– Это потому что здесь нет Мии, – сказала я и подошла к своему чемодану. – Но ты не расслабляйся. Когда здесь появится моя сестра, твоя правда обязательно обернется против меня, за что я тебе уже безмерно «благодарна»!

– Так это всё ради сестры? – спросил Максим, пока я закатывала чемодан в гардеробную. Я наспех открыла молнию и с грохотом распахнула крышку. – Это ей ты хочешь продемонстрировать свою «прекрасную личную жизнь»?

Максим уже стоял в дверном проеме. Он поднял руки над головой, зацепившись пальцами за края деревянного наличника, и с тенью насмешливой ухмылки наблюдал за мной с высоты своего роста. Его вязаный джемпер натянулся, приоткрыв узкую полоску кожи внизу живота. Я невольно подумала, сколько же девушек касались этого места губами…

Какого черта?

– Я уже объясняла, почему, зачем и для чего. Ничего нового ты от меня не услышишь.

– Почему ты работаешь консультантом в магазине косметики, когда у тебя есть реальные возможности заняться иной деятельностью?

Я удивилась. Прежде, чем мои глаза остановились на его лице, они сделали очередную по-настоящему предательскую остановку на приоткрывшейся части живота.

– Откуда ты знаешь, где я работаю?

– Заходил пару раз купить подарки, – с ухмылкой ответил Максим. – И увидел там свою соседку в униформе.

Достав из чемодана домашнюю одежду и свои любимые мягкие тапочки, я направилась к выходу, но Максим даже не шелохнулся, чтобы пропустить меня.

– К тому же, ты снимаешь комнату в квартире Эрики, хотя не сомневаюсь, что твои родители могли бы давно обеспечить тебя собственным жильем в Москве. Вам тут принадлежит целый торговый центр и наверняка ещё много чего интересного.