Прекрасная ложь

– Что ты – его и точка!

– Умный, воспитанный, щедрый и заботливый, девочки! – вбивала последний гвоздь в крышку моего гроба довольная бабушка. – Именно такого мужа я желала своей внучке. У меня весь телефон в ваших фотографиях и видео! Нужно всем-всем отправить!

– Ох, Ия! – обняла меня мама. – Как же мы счастливы за вас!

Мне хотелось уснуть и больше не просыпаться. Разговоры вокруг, улыбки и суматоха стремительно сливались в один тяжелый и густой гул, давящий на меня, как съезжающий вниз потолок. Мой безымянный палец болел. Он стонал и пульсировал от массивного груза в виде белого золота и крупного розового камня.

– Моя девочка всё ещё в шоке! – засмеялась мама, погладив мои волосы. – Удивительное кольцо. Оно так на тебя похоже, Ия.

– Такое же нежное и романтичное, как и ты, – согласилась Кристина, обнимая свой круглый живот. – Новый год только начался, а уже обещает стать богатым на важные и счастливые события.

Я с трудом улыбнулась и взяла предложенный Варей бокал с шампанским. Пока все вокруг меня выбирали напитки, чтобы в очередной раз выпить за нас с Максимом, я, сжимая невидимые кулаки, смотрела вслед покидающей гостиную мужской компании. Максим шел между папой и Олегом, остальные плелись следом.

Меня бесило, что все они направлялись в бильярдную. Бесило, что сейчас они все, как ни в чем не бывало, будут играть, выпивать и курить сигары. И всё у них спокойно, ровно и прекрасно. Все довольны и чертовски счастливы!

От злости, что боролась во мне с отчаянием, меня пронзила сильнейшая дрожь. Максим прошел мимо, проигнорировав меня, а, может, и вовсе позабыв о моем существовании.

Не дождавшись, когда все возьмут свои напитки, я залпом выпила шампанское в своем бокале. Хохотнув, Варя обновила бокал и только потянулась ко мне со своим, как я снова влила в себя игристое. И так достаточное количество раз, для того, чтобы забыться.

* * *

Я очнулась, потому что мне на голову упал стеллаж с книгами. Или потолок.

Упал ведь, да?

Грохот и нескончаемый писк в ушах раскалывали мою черепушку на части. И где-то между всем этим хаосом с привкусом кислого молока во рту я услышала собственный страдальческий стон. Мой желудок постепенно скручивало. Я безуспешно пыталась подавить поднимающуюся тошноту частыми глотками, но организм оказался сильнее. С трудом выпутавшись из одеяла, которое странным образом обвилось вокруг ног, я побежала в ванную комнату, по пути больно ударяясь плечами о стены. А ещё я, кажется, сбила напольную лампу. Ну, и черт с ней.

* * *

Я очнулась, потому что живот сдавил болезненный спазм. Лежать в позе зародыша казалось спасением, но потом и в этом положении стало хреново.

– Помогите, – произнесла я в подушку, прижимая колени к груди. – Мне плохо. Мне очень и очень плохо.

– И кто в этом виноват?

Я с трудом приоткрыла опухшие глаза и увидела в окне тусклый свет уходящего дня.

– У тебя жуткое похмелье, девочка, – услышала я вновь ненавистный мне голос. Правда, кошмарная головная боль значительно притупляла это чувство. – Из-за него ты пропустила традиционное новогоднее застолье своей семьи.

– Отвали, – пробубнила я, зарывшись лицом в подушку.

Моя голова. Господи, как же она трещала!

– Не беспокойся, – продолжал Максим. – Никто на тебя не в обиде. Все понимают, что вчерашняя ночь стала для тебя особенной. Тут уж действительно грех не напиться от счастья.

– Негодяй.

Оторвать от подушки голову было равносильно поднятию приросшего к земле булыжника размером с двухэтажный дом. Но я это сделала. Более того, даже умудрилась продемонстрировать Максиму свое возмущение на помятом, опухшем и не первой свежести лице.

– У-у-у, – перекосило его физиономию. – А ты внушаешь настоящий ужас.

– Пошел к черту! – попыталась я спихнуть его рукой со своей кровати. Но, разумеется, я даже дотянуться до него не смогла, так и свалилась обратно распрекрасным фейсом в подушку. – Мерзавец конченый! Психопат обкуренный! Моральный урод!

Воспоминания о прошлой ночи настигали меня, как ядовитые стрелы, выпущенные представителями диких племен. Мне хотелось рыдать, но боль в животе была намного сильнее моих душевных терзаний. Не говоря уже о пульсирующем грохоте в висках.

– Если закончила, – сказал Максим, – найди в себе силы подняться, чтобы выпить таблетки. Твоя обворожительная бабушка предлагала поставить тебе капельницу для быстрого выведения алкоголя из организма, но я отговорил её от этой идеи. Ты ведь не запойный мужик, в конце концов, а милая и хрупкая девочка, которая просто позволила себе лишнего. Двум таблеткам и газировке под силу справиться с твоими насущными проблемами.

– Я их выпью и ты исчезнешь?

– Я вовсе не проблема, Ия.

– Дай сюда свои таблетки! – фыркнула я, протянув руку. – Только заткнись.

– Кто бы мог подумать, что ты такая грубиянка! – усмехнулся мерзавец, вложив в мою ладонь пилюли. Я затолкала их в рот, разжевала и с трудом проглотила. – Черт возьми! Да ты опасная штучка! Водой хоть запей, они же горькие!

– Зачем ты это сделал? – спросила я, пытаясь приподняться. – Зачем, Максим? Зачем? Зачем?

– Об этом нам стоит поговорить, когда тебе станет лучше.

– Но мне не станет лучше! – села я на кровати. На мне была моя дурацкая пижама и пахла она…чертовски отвратительно. Сомневаюсь, что вчера я сама переодевалась ко сну. – Ничего хорошего уже не будет и это всё из-за тебя! Что я тебе сделала, а? Почему ты так жестоко и бесчеловечно поступаешь со мной и близкими мне людьми? Да я же тебя вообще не знаю! И ты меня не знаешь! А-а!

Я выглядела отвратительно. Слезы полились из моих страдальческих глаз безмолвными водопадами, с каждой секундой голова опускалась всё ниже от неподъёмного чувства вины и стыда. В ней без конца прокручивались события последних нескольких минут перед наступлением нового года…

Максим опустился передо мной на одно колено, предлагая стать его женой. И смотрел он на меня так, словно нас связывало настоящее чувство, сотни дней и ночей, что мы провели вместе! Слезы счастья на глазах мамы и бабушки, радостные вопли Мии, добрый и полный любви взгляд папы…

«Ты станешь моей женой, Ия?»

«Она согласна!»

«Горько! Горько!»

Максим надел тяжелое кольцо на мой палец, оставил нежный поцелуй на заледеневших костяшках, а потом завел ладонь за мою спину и ловко, как профессиональный танцор, наклонил меня назад. Он сделал вид, что целует меня, но его губы едва ли коснулись моей шеи.

– Как ты мог? – с трудом проговорила я сквозь слезы. – Что я теперь скажу? Как я теперь объясню, что всё это неправда? Господи! Я стану самым грандиозным разочарованием нашей семьи, потому что какой-то псих сделал меня главной героиней своих абсурдных сказок!

– Ты могла отказаться.

Слова, сказанные ровным с прохладцей голосом, влепили мне невидимую и весьма отрезвляющую пощечину.

– Что, прости? – хмыкнула я, смахнув с лица последние слезы. – «Отказаться»?

– Пистолет у твоего виска я не держал.

– Нет, не держал. Но ты заложил бомбу в дом моей семьи, а пусковую кнопку зажал моим пальцем! Ты втерся в доверие к людям, которых я люблю. Весь такой обходительный, вежливый и распрекрасный! Просто мечта, а не мужчина! Ты нарушил наш уговор своей гребаной самодеятельностью!

– Убрать свой палец с пусковой кнопки никто тебе не мешал. Твой отказ не спровоцировал бы взрыв, Ия.

– О! Ну, да! – вспыхнула я.

– Только вопросы, – продолжал Максим, выбешивая меня своим спокойствием. – То, что ты их боишься и стараешься избегать, вовсе не значит, что на них невозможно ответить. Если будешь и дальше пренебрегать собой и своими желаниями во благо только лишь спокойствия своих близких, рискуешь профукать свою жизнь. Тобой будут пользоваться все, кто увидит в тебе пользу для себя.

– Так же, как и ты? – сжала я кулаки.

– Так же, как и я, – с ухмылкой ответил Максим. – Только я безобидный. Мои намерения не подразумевают злого умысла. Но в следующий раз тебе может не повезти.

– Какой же ты мерзавец.

– Окей, – улыбнулся Максим ещё шире и поднялся. – А ты, девочка, внушаемая, наивная, неопытная и совершенно бесхитростная. Мне это только на руку, но в будущем советую скорректировать свои взгляды на жизнь. Декабрь всё-таки прекрасный месяц, – подмигнул кретин, продолжая нагло ухмыляться. – Лучше с головой уйти в предпраздничную суматоху, чем страдать от расставания с очередным кавалером.

Очередным кавалером?

Декабрь прекрасный месяц?

Страдать?

– Мия очень обрадовалась за тебя, – ответил Максим на мой немой вопрос. Тошнота и стыд тотчас напомнили о себе. – Не думал, что скажу это, но слушать её оказалось интересно.

Не прошло и секунды, как я схватила подушку и с силой запульнула её в рожу самодовольного болвана. Я подскочила с постели, несмотря на свое поганое и нестабильное состояние.

– Пошел ты знаешь, куда? – прорычала я, выставив перед собой указательный палец. Максим смотрел на меня снисходительно и это бесило, как злую собаку проходящий мимо чужак. – Я сейчас же расскажу всем, кто ты на самом деле! Я расскажу абсолютно всё и мне плевать, кто и что почувствует после этого! Ты наглый, лживый и бессовестный мерзавец, которому я по глупости доверилась! Собирай свои вещи и заказывай такси, потому что через несколько минут тебя выставят отсюда вон!

Ублюдок прекрасен до терпкости во рту. Меня трясло от невозможности хотя бы на одно короткое мгновение лишить его дара речи.

– Желаю тебе удачи, – произнес Максим тем же волнующим шепотом, который прошлой ночью так легко лишил меня здравого смысла. – Только очень сомневаюсь, что ты на такое решишься.

– Собирай чемодан! Живо! – приказала я и решительно покинула свою комнату.

11

Эрика долго и молча таращилась на меня. В какой-то момент я даже подумала, что она спит с открытыми глазами, пока её загорелая рука не потянулась к тяжелой бутылке с виски. Не глядя, она плеснула немного алкоголя в свой кофе и сделала такой большой и громкий глоток, что у меня заболело в горле.

– Вот так прошли мои каникулы в кругу семьи. Кхм. А, что у тебя? Как там твой Феликс и жаркие ночи?

– Что за хрень ты сейчас мне рассказала? – хлопала ресницами моя подруга. – Точнее… Я не поняла, ты что, выходишь замуж? За… За Макса? Который Сибирский? Который наш…сосед?

– Ни за кого я замуж не выхожу, чем ты слушала?

– Но ты сказала, что…

– Этот недоумок решил поразвлечься, потому что ему стало скучно! Он ненормальный! Псих!

– А то, что ты сама предложила ему стать твоим фиктивным парнем…как бы ничего?

– Ты сама предложила мне такой вариант!

– Но я не говорила обращаться к Максу!

– На тот момент мне казалось, что я находилась в самой безвыходной ситуации! – развела я руки в стороны. – Точнее в глубокой заднице. А Максим просто оказался не в том месте и не в то время.

– Скорее уж наоборот, – покачала она головой.

– Да, черт возьми! Это мне не повезло оказаться с ним в одном лифте! В любом случае, я хочу сказать, что никто не женится и замуж не выходит, окей?

Эрика снова покачала головой, словно я совершила что-то очень непростительное. Хотя, в общем и целом, так оно и было.

– Но как же твои родители? Они ведь думают, что вы вместе.

– Да, они всё ещё…так думают! Продолжают считать меня невестой, потому что мне не хватило смелости сказать им правду! – протараторила я, стараясь скрыть собственный ужас. – Но ничего. Всё поправимо.

– У меня вот-вот поедет крыша, Ия. – И снова эти дурацкие покачивания. Как будто мне мало того, что я испытываю последние несколько дней. – Ты предложила Максу стать твоим парнем…

– На время! – напомнила я.

– Он ответил, что согласен, но только, если и ты станешь его девушкой…

– На время! – снова перебила я.

– Но что-то пошло не так и теперь вы жених и невеста? – Эрика вытаращила глаза и посмотрела на меня. – И что ты теперь собираешься делать?

– А что ещё тут сделаешь? Необходимо сообщить правду моей семье. Только… Только мне нужно немного собраться, понимаешь? Мне нужно время, чтобы придумать правдоподобную и насыщенную деталями историю о том, каким козлом и бессовестным негодяем оказался этот «распрекрасный и идеальный Максим»! Причиной расставания будет не только лишь измена с его стороны, но и ещё что-нибудь гаденькое. Он заслужил быть униженным по всем фронтам! Нужно только всё продумать.

– Суперский план.

– Не смотри на меня так! Я знаю, что я жалкая и трусливая дура, которая просто взяла и притащила незнакомого парня в дом своей семьи и по сути сама виновата в случившемся. Впрочем, нет! – взмахнула я руками. – Черта с два я виновата! Этот кретин всего за три дня заставил меня пережить столько стресса, сколько за всю мою жизнь не наберется! Три дня я только и делала, что мирилась с его кошмарными выходками! Господи, ты бы видела, как моя мама буквально рыдала от счастья! Этот гад, как будто знал, на какие кнопки нажимать! Он так запудрил всем мозги, что даже, если бы я посмела сказать о нем что-то нехорошее, меня бы просто высмеяли! Никто бы мне не поверил! А если бы это и случилось, то… Я бы стала посмешищем в глазах своих близких, ведь тогда бы мне пришлось рассказать горькую правду! А сейчас я лишь оттягиваю неизбежное. О-о-ох! Если бы ты только знала, как я его ненавижу!

Выпив кофе, Эрика плеснула в кружку ещё немного виски.

– Может, ты уже расскажешь, почему прилетела раньше времени? – постаралась я сменить тему, хотя и понимала, что это невозможно. – Надеюсь, Феликс обеспечил тебя безудержным сексом, о котором ты так мечтала?

– А зачем он это сделал? – спросила Эрика после продолжительного молчания. – Макс объяснил?

– Он ничего не объяснил. Ничего не сказал, кроме того, что «мы поговорим об этом в другое время», которое не наступило даже в самолете на обратном пути! Мы сидели несколько часов в полном молчании! Я, конечно, и сама не испытывала желания говорить с ним, но он мог бы хоть что-то объяснить!

– Мм, – задумчиво протянула подруга и опять покачала головой.

– Придурок. Да он же просто издевался надо мной! – вспыхнула я с новой силой и стала ходить перед островом, за которым сидела Эрика, туда-сюда. – Развлекался! Смеялся! Ты бы видела его довольную рожу, когда я ложилась спать на полу, потому что его «о, божечки, идеальная задница предпочитает спать на ортопедическом матрасе и только»! Хамло ходячее! Но нужно отдать ему должное, знаешь? Он превосходный актер! Мистер Вежливость и Обходительность! Ни один человек в нашем доме не заметил и не почувствовал эту издевательскую надменность его натуры! Даже прозорливая и внимательная бабушка! О, кстати, о ней! Провожая нас вчера, она… Божечки, моя бабушка назвала его «сыночком»… Какой нахрен сыночек, Эрика?! Господи, как я его ненавижу!

– Ладно, ладно, ты успокойся, хорошо? – поерзала она на стуле и опустила ладони на гладкую поверхность острова. – Согласна, это всё просто какое-то сумасшествие, но я уверена, что всему есть объяснение.

– Его может дать только психиатр, но навряд ли этот придурок посетит его по собственной воле.

– Ты говорила, что Макс надел кольцо на твой палец, – задумчиво произнесла Эрика.

А перед этим он поцеловал меня. Господи, это был самый нежный и головокружительный поцелуй в моей жизни. Как последняя идиотка, я охотно поддалась его чарам!

– Где оно? Покажи мне его?

Я тряхнула головой. Проклятые мысли уже унесли меня в лживую сценку «любви», режиссером которой выступил Максим.

– О чем ты?

– О кольце, Ия! Макс сделал тебе предложение и надел кольцо на твой палец. Покажи мне его.

– Сдалось оно тебе! – фыркнула я, покраснев до самых ушей. Воспоминание о поцелуе, в котором не было и толики искренности, в очередной раз пристыдило меня. Потому что с моей стороны её оказалось слишком много. – Это всего лишь кольцо для показухи, – закатила я глаза и достала из шкафа стакан для себя. – И что там у тебя с Феликсом?

– Я серьезно, – не унималась подруга. – Покажи мне кольцо! Оно ведь у тебя?

– Представь себе, оно просто каким-то волшебным образом обнаружилось сегодня в моей сумке, хотя я точно помню, как швырнула его в спину недоразвитого ублюдка, когда вчера мы собирали свои вещи!

– Значит, – задумчиво произнесла Эрика, – он тайком вернул его тебе. На это должна быть причина… Покажи мне его!

Громко и терпеливо выдохнув, я пошла в спальню, со злостью вынула кольцо из шкатулки, а потом с громким стуком положила его на островок перед упрямой подругой.

По правде говоря, оно мне очень нравилось. Кольцо напоминало нежный и хрупкий цветок в окружении крошечных капель дождя. Деликатное, как осторожный рассвет и таинственное, как сияющая луна синей ночью.

– Господи боже, – прошептала пораженная увиденным Эрика. Будто боясь навредить украшению, она осторожно держала его кончиками пальцев и разглядывала с разных сторон. – Нежность…

– Ага, – фыркнула я и сделала глоток виски. Закашлявшись от яростной горечи в горле, я поспешила запить адский напиток холодной водой. – Какой ужас! Как ты можешь пить это без ничего… Эрика? – взглянула я на замершую подругу. Она сидела с открытым ртом и продолжала таращиться на кольцо в своих руках. – Эй, ты чего?

– Ия, это «Нежность», – ответила она самым серьезным и утверждающим тоном. Не знаю, почему, но мне стало не по себе.

– …Ну, да. Оно красивое. Милое и нежное.

– Ты не поняла, – усмехнулась Эрика, аккуратно положив кольцо перед собой. – Это кольцо принадлежит ювелирному дому ALMAZOV.

– И?

– Кристиан Алмазов!

– Я знаю только Кристиана Грея, – закатила я глаза. – О чем ты говоришь вообще?

– Я хочу сказать, что его стоимость… А, впрочем, минутку. Я тебе покажу.

Выпив остатки виски в стакане, Эрика схватила свой планшет и быстро застучала пальцами по экрану.

– Смотри. – Она повернула ко мне экран. – Что ты видишь?

– Я вижу кольцо, которое сейчас лежит между нами, – ответила я с терпеливым вздохом. – А ещё, очевидно, логотип ювелирного дома, текст, текст. О, господи… – глухо воскликнула я, придвинув к себе планшет. – Что это, Эрика? Почему здесь столько…цифр?

– Это стартовая стоимость украшения, а это его окончательная цена, – ответила она совершенно спокойно. – То есть, та, за которую его приобрели на ежегодном декабрьском аукционе, что устраивает ювелирный дом Almazov.

– Но здесь же…тридцать два миллиона… Я не ошиблась? Тридцать два миллиона? – пробубнила я, в пятый раз считая нули на экране.

– Верно.

– Но это кольцо не может стоить тридцать два миллиона! – засмеялась я. – Нет! Это точно подделка! Никто в здравом уме не купит…его за тридцать два миллиона, чтобы просто пошутить! Брось!

– Я очень сомневаюсь, что Максим Сибирский позволил бы себе настолько низко пасть. Это кольцо отражает его статус.

– Статус, – усмехнулась я, бросив опасливый взгляд на весьма достойную подделку. – Ну, да! Статусище просто какое-то! Каждый божий день богатые родители обеспечивают ему беззаботную жизнь. Машина, квартира, рестораны, путешествия и первоклассные телочки! Ты права, у него просто обалдеть, какой статус.

– Слушай, если бы ты сразу сказала мне, что хочешь предложить Максу эту игру, я бы точно тебя отговорила. Конечно, я бы ни за что не подумала, что он может согласиться, да ещё и сделать тебе ответное предложение, но в любом случае, я бы настоятельно рекомендовала тебе не связываться с ним.

– Очевидно, потому что он псих, да?

Из меня невольно вырвался нервный писк.

– Потому что он Сибирский.

– А-а! Вот оно что, – рассмеялась я, а потом резко смолкла. – Что это значит?

– Только то, что его семья является одной из самых влиятельных в нашей стране. Строительство, промышленное производство, добыча полезных ископаемых, телекоммуникации и куча всего другого, что делает Сибирских богатейшими людьми.

– Так какого же черта этот богатейший человек на земле живет не в пентхаусе, например, а напротив нас?

Я злилась. Но ещё больше нервничала и негодовала. По правде говоря, у меня скрутило живот от ужаса.

– Не думаю, что у него нет собственного пентхауса в каком-нибудь другом доме, – улыбнулась Эрика. – Он же Сибирский.

– Ну, да. А я просто Иванова, которой не следовало даже дышать рядом с подлым представителем столь величественной семьи.

– Ия, я не об этом. Я о том, что у таких людей очень развита предпринимательская жилка. Люди, делающие огромные деньги каждую гребаную секунду, обладают коммерческим умом. Если предложение выгодное для них – они его рассматривают, вносят коррективы, делая ещё более…выгодным для себя.

– Хочешь сказать, что Максим рассмотрел мое предложение, внес свои коррективы, обозначил условие и по итогу сделал его максимально выгодным для себя?

– Да.

– Эрика, я ему не акции крупной компании по дешевке предложила. Мне просто нужен был липовый парень!

– Да, твое предложение не подразумевало ничего, что могло быть связано с финансами! Но у таких людей, как Макс, коммерческое мышление, подразумевающее максимальную выгоду для своей стороны. Ты мне, я тебе – не работает. Это мелочь, на такое он даже не взглянет. Его действия продиктованы конкретной задачей и даже в быту, в простой человеческой жизни она одна – максимальная выгода для себя, для своей стороны, для собственного развития. И кольцо за тридцать два миллиона это только доказывает. Сама посуди, зачем такому, как Макс, изображать парня для девушки, которую он едва знает? Которая, прости за прямоту, но очень далека от привычной для него жизни.

– Какому – такому, как Макс?

– Который с детства знает, что достоин только самого лучшего, – ответила Эрика, глядя в мои глаза. – Его душа – потемки, а сердца возможно и вовсе нет.

– Это ты в самую точку сказала! – пнула я воздух.

– Но это компенсируется превосходными мозгами и особым чутьем на то, что позволит ему добиться большего и лучшего для себя. Он выйдет в магазин за хлебушком только если будет уверен в том, что по пути ему повстречается ещё одна возможность подняться на ступень выше.

«Кстати, моя семья предпочитает хороших девочек. Чтобы умница, красавица, хозяюшка и весь набор прекрасной матери, верной супруги и настоящей хранительницы домашнего очага».

Голова разболелась так же внезапно, как и раздался громкий звонок в дверь. Мы с Эрикой смотрели друг на друга в каком-то пугающе-молчаливом ожидании, пока звонок не повторился снова. Снова. И снова.

Эрика поспешила к входной двери, пока я не могла оторвать своих глаз от сверкающего и безумно дорогого кольца.

«Поразительно, как у таких рассудительных, успешных и доброжелательных людей, родилась настолько невоспитанная и упрямая дочь! Теперь понятно, почему они так радостно меня встретили. Все понимают, что твой несносный характер мало, кто выдержит».

«Говорит мне тот, кто к своим тридцати годам так и не удосужился найти ту единственную, которую обязан представить своей семье. Ради этого ты и приехал сюда. Не будь всё так серьезно, ты бы нашел другой вариант и при этом продолжил бы спать на своем драгоценном ортопедическом матрасе, вместо того, чтобы отнимать чужой. Очевидно, твоя семья давит на тебя не так, как прежде».

– Простите, но кто вы? – послышался голос Эрики. – Постойте! Вам сюда нельзя!

«Кстати, моя семья предпочитает хороших девочек. Чтобы умница, красавица, хозяюшка и весь набор прекрасной матери, верной супруги и настоящей хранительницы домашнего очага. И это единственная причина, почему я согласился на твое предложение».

Единственная причина.

Единственная…

Блеск бриллианта резанул глаза. Пока до меня медленными шажками добиралось понимание происходящего, в гостиную влетел высокий лысый мужчина в темном костюме, за которым бежала Эрика. Рядом с ним она была похожа на букашку.

– Какой черта вы творите? – взвизгнула она. – Я сейчас же вызову полицию!

– Ия, вам нужно пройти со мной, – сказал мужчина, не обратив внимания на комариный писк, издаваемый моей подругой.

– Вы кто такой? Откуда вы знаете мое имя?

– Ия, у нас мало времени. Прошу вас пройти со мной в соседнюю квартиру.

– …Чего? – задрожали мои ноги. – Вы в своем уме? Я вас не знаю! Кто вы вообще такой?

– Что здесь вообще происходит? – причитала Эрика и схватила свой сотовый со стола. – Я звоню в полицию!

– Ия, прослушайте это, – протянул мне громила свой телефон. – Сообщение для вас. Эрика, – взглянул он на нее сурово. – Вам не стоит этого делать.

Моя рука затряслась, когда я потянулась за телефоном. Мне совсем не хотелось, чтобы мужик под два метра ростом, на котором едва ли сходился костюм, вынул из-за пазухи пистолет с глушителем и пристрелил нас с Эрикой на месте.

– Прослушайте, – настоятельно потребовал мужчина.