скачать книгу бесплатно
Только сейчас Эльмира заметила, что за ней следом таскается какая-то разодетая дама с представительным мужчиной под ручку.
– Кто вы? – спросила девушка, удивленно уставившись на странную парочку.
Гробовое молчание наступило после ее слов.
– Здравствуй, дочка! – сквозь зубы почти прошипела Розалия. – Наконец-то я снова вижу тебя. А ведь я приехала за тобой. Через неделю мы уедем в Россию.
И она бросилась обнимать дочь.
– Я без него никуда не поеду, – Эльмира попятилась, придвинувшись ближе к Дангалу.
– Вот как! – демонстративно зажав нос тонкими наманикюренными пальчиками, Розалия склонилась над молодым мужчиной, разглядывая его, затем вновь посмотрела на девушку. – Да-а, когда-то он, вероятно, был очень красив. Но сейчас… Выглядит паршиво. Зачем тебе нужно это ободранное отребье? Могу поспорить, у него целый набор всевозможных болезней! Он…
– Довольно! – прервала ее Эльмира. – Ваше мнение меня интересует в последнюю очередь. Вы сами когда-то бросили меня, так что я вполне привыкла обходиться своим умом!
– Э-э… Х-хорошо, можно и отложить поездку, пока ЭТОТ не поправиться, а там видно будет, – сдалась Розалия.
– Это верно, – вдруг вмешался присоединившийся к ним Андро. – Будет видно. Но неизвестно, как на это отреагирует сам Дангал. На родине у него, кажется, есть сын. Он сам когда-то это сказал. В бреду.
– Что? – слабо вскрикнула девушка. – Как… сын? Дангал – женат?
– Не знаю, не знаю!..
Говоря это, Андро достал ключ и отомкнул замок на ручных кандалах Дангала, обнажив незаживающие раны на его запястьях, затем снял с головы несчастного мужчины ужасную маску. Следом за ней изо рта Дангала вытек крупный бурый сгусток, а затем хлынула алая кровь.
– Фу-у-у! – завопила Розалия и бросилась вон из комнаты, прикрывая рот рукой. Она едва успела выбежать за порог, как ее начало тошнить.
Следом за ней, извинившись и попрощавшись, вышел русский граф Алексей Михайлович Митский. А старенький лекарь был уже на боевом посту. Озабоченно склонившись над Дангалом, он пытался определить причину кровотечения.
– Дориан, у него отрезан язык, – подсказал Андро. – А также сквозные раны на щеках и подбородке, раздроблено верхнее небо и сильно повреждено горло.
– Вижу. Мда, придется прижигать, чтобы остановить кровотечение.
Доктор вколол Дангалу еще одну большую дозу сильного обезболивающего и стал поспешно собирать нужные инструменты.
– Как он будет… без языка? – задала Эльмира мучивший ее все время вопрос, когда через некоторое время доктор, вытирая лоб, устало опустился на стул.
– Как, как?.. – поддразнил ее Матини. – Трудно ему будет. На его счастье, эти нелюди оттяпали ему не все. Остался небольшой обрубок… Говорить он однозначно больше не сможет… Глотать тоже сложно будет, пока приспособится… А пока что питание только через трубку…
Эльмира, схватившись за голову, тихо раскачивалась туда-сюда.
Словно какая-то сила подняла его вверх, и вмиг исчезла вся адская боль, которая терзала его. Теперь ему было хорошо. Он почувствовал необыкновенную легкость и свободу. А внизу лежало его истерзанное жалкое тело, около которого зачем-то суетились трое. «Он умирает! Ни дыхания, ни сердцебиения,» – сказал мужской голос. Слабый женский крик, крик Эльмиры, раздался после этих слов. Он увидел, как обняла она то распростертое тело, поливая его слезами. А он не хотел больше страданий и боли, не хотел жить калекой. Тишина и покой иного мира звали его, но в тоже время какая-то сила неумолимо тянула его вниз. «Ты нужен мне, Дангал! Не уходи! Я люблю тебя,» – слышал он слова Эльмиры и не верил им, как бы ему этого ни хотелось. Зачем нужен ей, теперь уже замужней женщине, он, сломленный, раздавленный, изуродованный, хромой, немой? «Я не хочу жить!» – безмолвно крикнул он в отчаянии, и его вновь окутала темнота.
Вернувшись домой, Андро вызвал Пауло и Хуана.
– Ваши услуги мне больше не потребуются. Вы свободны, – сказал он, когда они подошли.
Хуан слегка усмехнулся и вплотную приблизился к нему.
– Дон Хосе очень плохо платил нам за работу в последнее время. Должок за тобой, Андро Манидо!
Андро невольно поморщился.
– Сколько? – устало спросил Андро, а затем, получив ответ, выдал им нужную сумму.
Молодые люди направились к двери. Уходя, Хуан опять нагло усмехнулся на прощание.
Андро с облегчением вздохнул, когда затихли шаги Пауло и Хуана. Эти двое никогда ему не нравились. После этого он отправился в одно из подземных помещений, где должно было находиться тело его отца. По мере приближения Андро все сильнее начало овладевать чувство какого-то смутного беспокойства. Так и есть: что-то случилось. Дверь была распахнута, в камере опрокинут гроб и скамья, на которой он стоял. Тело исчезло… Все это создавало ощущение, будто Манидо ожил и покинул это помещение. Или его унесли? Схватившись за голову, Андро в ужасе бросился вон. Перескакивая через три ступеньки, он за несколько секунд выбрался из подземелья и остановился. «Хуан! Его ухмылки!» – мелькнула мысль в его голове, и он бросился догонять испанцев. Но было уже слишком поздно, и он вынужден был вернуться.
Эльмира задумчиво ворошила влажные после мытья и подстриженные черные волосы Дангала. Седых прядей с того кошмарного дня в них заметно прибавилось – еще одно свидетельство пережитых им нечеловеческих страданий. Прошло уже два дня, а он все еще так и не приходил в сознание.
– За что же они так тебя? – прошептала она. – Варвары!
Девушка осторожно тронула железный ошейник, свободно болтающийся на его израненной шее. Тот самый, с шипами. Подняла глаза выше, на его скулу. Там виднелись выжженные инициалы Хосе Манидо…
– Дориан! Можно как-нибудь убрать это? – она указала глазами на позорные знаки.
– Ничего тут уже не поделаешь… Все равно останутся безобразные следы, слишком явные. Да к нему и прикасаться-то страшно. В чем только и душа держится?
Матини протянул ей чашку с мясным бульоном. В другой руке он держал длинную тонкую трубочку с воронкой на конце.
– Вот, держи это, – сказал он. – Видела, как я это делал. Попробуй теперь сама. Вставь ее осторожненько прямо в горло, поглубже, только не задень там ничего.
Девушка медленно приблизилась к Дангалу и поставила чашку на столик у кровати. Немой… Надо сначала как-то открыть ему рот. Но там уже ничего нет… Эльмира зажмурилась. Очень осторожно она приподняла голову Дангала. При ее попытке заставить его открыть рот он вдруг отчаянно забился в ее руках, вырываясь, и судорожно стиснул зубы, но все движения Дангала были неосознанные, вероятно, действовала сила привычки и впечатления того дня, укрепившиеся в подсознании.
– Тихо, любимый. Не сопротивляйся. Тебе надо поесть, чтобы жить. Я не сделаю тебе больно, – прошептала она, нежно целуя его разукрашенное синяками лицо, и одновременно пытаясь приоткрыть ему рот.
Он сдался, в конце концов, сам разжал челюсти. По совету доктора Эльмира тихонько пропихнула трубочку ему в горло. Что-то резануло по сердцу Эльмиру, когда у него опять начались спазмы. Тело молодого мужчины выгнулось в дугу, его буквально выворачивало наизнанку от ощущения инородного тела в горле. Как он вытерпел ту штуку в горле? Впрочем, выбора у него тогда не было… Эльмира, смахнув застилающие глаза слезы, обняла его, пытаясь успокоить.
– Пихай, пихай дальше, я его подержу, – спохватился Матини. – Похоже, начал оживать, если сопротивляется.
Совместными усилиями им удалось вставить трубку в горло извивающегося Дангала.
– Готово! Теперь лей бульон понемногу…
– И так будет каждый раз?! – всхлипнула Эльмира, подливая жидкость из чашки в воронку.
– Пока он без сознания – да. И еще недели две будет заживать то, что осталось от его языка. Раньше никак.
Когда с кормлением было окончено и трубка вынута, Матини, словно что-то вспомнив, перевернул Дангала с живота на бок и стал внимательно разглядывать побелевшие шрамы на ногах молодого мужчины. Потом хмыкнул и протянул руку, досконально ощупав одну его ногу, затем другую.
– Не нравятся мне его ноги, – пробормотал Дориан, вновь принявшись их изучать, сравнивая одну с другой. – Похоже, он едва может ходить, так как на его ногах явно были повреждены сухожилия.
– Ему их перерезали… чтобы не сбежал… – пояснила Эльмира, с тревогой наблюдая за его действиями.
– Я так и думал, – Матини провел пальцем по шраму над коленом ноги Дангала. – Слишком ровный, аккуратный разрез. Такого не бывает при обычной травме. Это было уже давно, да?
– Да. Как только его привезли в тюрьму пять лет назад.
– Пять лет… Плохо. Но ничего, может, я смогу хотя бы частично восстановить его ноги. Естественно, когда минует угроза его жизни.
Бесконечной вереницей шли часы за часами, дни за днями. Так миновало три месяца.
Дон Хосе медленно открыл глаза. Потянулся, зевнул.
Было уже утро. Солнечные лучи слабо пробивались сквозь плотные шторы, освещая небольшую грязную каморку. Во всех углах скреблись мыши, по заплеванному полу, по ободранным стенам, по столу, на котором вперемешку с какой-то прокисшей едой валялся всякий мусор от бумажек до драных сапог, бегали жирные, заботливо откормленные тараканы. Вот в такой обстановке уже несколько месяцев жил Манидо и его верные помощники.
Пауло и Хуан перетащили его сюда мертвецки пьяного, пока Андро отводил Розалию и ее спутника к Матини. Манидо очнулся уже через день после своего знаменательного падения и первым делом спросил, не объявлялся ли как-нибудь Дангал, чем немало удивил своих благодетелей, ничего не знавших, правда, о дальнейшей судьбе молодого мужчины.
Сейчас Манидо был совершенно здоров. При падении он даже не получил сильных повреждений. Теперь же дон Хосе больше помалкивал, думая о чем-то своем и вовсе не горел желанием приняться за свои когда-то любимые дела.
Дангал был еще жив, хотя ни разу за все это время не приходил в себя, да и бесчисленные раны его заживали очень плохо и медленно. Неделю назад Дориан Матини снял гипс с обеих его ног, где проводил операцию по восстановлению поврежденных сухожилий.
Ни одного звука, ни одного стона не сорвалось еще с бледных, плотно сжатых губ Дангала. Безобразное клеймо все так же ярко виднелось на его щеке, и железный ошейник все так же холодно поблескивал на шее молодого мужчины как напоминание о самых страшных днях его жизни.
А тем временем обстановка постепенно накалялась. Розалия нервничала и уже жалела о своем великодушии. Она приставала к Эльмире, к своему жениху, изводя их бесчисленными капризами. Мариоринье почти ненавидела Дангала, «этот якорь, вставший посреди дороги», как она сама выражалась.
Но вскоре все разрешилось само собой.
Как всегда, Эльмира зашла утром к Дангалу. Он находился все в том же состоянии, потому девушка, немного посидев с ним, собралась уже выйти в другую комнату, чтобы приготовить ему еду. Внезапно она что-то почувствовала и оглянулась. Черные глаза молодого мужчины были открыты, но их выражение заставило бы содрогнуться кого угодно. Это был пустой и неподвижный взгляд, без блеска, без выражения, без жизни. Мертвый взгляд живого человека.
В ужасе девушка попятилась и даже ничуть не испугалась, наткнувшись в дверях на что-то костяное.
Там была какая-то незнакомая женщина, вероятно, одна из пациенток Дориана Матини.
– Здесь есть лекарь? – спросила гостья, неуклюже закатываясь в комнату на кресле с колесиками.
Она была почти совсем парализована.
– Нет, его здесь нет, но скоро будет, – ответила Эльмира, понемногу приходя в себя.
Но незнакомка уже не слышала ее, увидев Дангала. Глаза женщины буквально полезли на лоб, и волосы зашевелились у нее на голове. Затем, опомнившись, она с истошным визгом взмыла со своего кресла и стремительно выскочила вон, совершенно забыв о недуге.
Эльмира бросилась за ней, да где уж ей было догнать инвалидку!..
Девушка вернулась в комнату и метнулась к мужчине. Он все так же отрешенно глядел куда-то в одну точку.
– Дангал, Дангал! – принялась она тормошить его. – Очнулся, наконец! Ты меня видишь?
Никакой реакции.
После долгих споров и раздумий решено было взять его с собой в Россию. Возможно, смена климата и обстановки поможет ему выздороветь и прийти в себя.
Через несколько дней от испанского берега гордо отчалил великолепный и очень красивый корабль с удивительным названием «Эос». Этим изящным и легким судном командовал капитан Билл, старый, убеленный сединой человек, который, по слухам, когда-то состоял в одной загадочной бандитской шайке, служившей королю Испании. На борту его корабля в удобных каютах разместились Розалия с графом Митским и Эльмира с Дангалом.
Все, казалось, было хорошо. Испания далеко, Манидо тоже, но Дангал не желал возвращаться к миру людей. Он, безмолвный и неподвижный, с застывшим взглядом, был похож на каменное изваяние. Что-то гнетущее, тяжелое исходило от этого полуживого – полумертвого сломленного человека. Эльмира все время проводила с ним, тормошила его, пыталась разговаривать с ним, что-то рассказывала ему, но он словно не слышал и не видел ничего. Просто смотрел в одну точку и все.
Так шли дни за днями. Однажды утром Эльмира принесла в большой кружке в их с Дангалом каюту специально приготовленный для него суп, перетертый до пюреобразого состояния. Каждый раз, когда она запихивала трубку в горло мужчины, чтобы таким образом хоть как-то накормить и напоить его, сердце ее обливалось кровью. До сих пор она не могла спокойно думать о том, во что превратил нормального здорового парня ее отчим. Питаться через трубку, вставленную через рот в его желудок из-за того, что практически нет языка… Такого она не пожелала бы даже врагу. Но что есть, то есть. Другого способа накормить его, поддержать его жизнь она не знала. Дангал особо не сопротивлялся, все так же глядя в одну точку отсутствующим взглядом, не считая того, что у него начинались спазмы, едва посторонний предмет оказывался в его горле. Но сегодня что-то пошло не так.
Эльмира уже смазала кончик трубки маслом, чтобы хоть немного облегчить ее введение и хотела приоткрыть рот мужчины, когда его жесткая ладонь обхватила ее запястье, отводя ее руку в сторону. Молодая женщина посмотрела в его лицо и встретилась с его взглядом. Дангал отрицательно покачал головой.
– Ну, с возвращением, – улыбнулась она ему, откладывая ненавистную трубку в сторону и протянула мужчине кружку с супом. – Попробуешь сам? Тебе все равно надо поесть.
Он слегка поерзал на койке, усаживаясь поудобнее, взял кружку из рук Эльмиры – левой рукой. Осторожно отпил маленький глоток. Поперхнулся при попытке проглотить. Откашлявшись, попробовал еще раз и… тот же результат.
Эльмира поспешно опустила глаза, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. Ее сердце отчаянно сжалось от боли при виде его мучений. Только сейчас до нее полностью дошел смысл вопроса Андро о том, не следует ли просто отпустить его, вместо того, чтобы вытаскивать его с того света… Самое страшное для Дангала началось именно сейчас, когда он пришел в себя с осознанием всего того, что с ним сотворили и чего он теперь навсегда лишен. Тем не менее Эльмира выдавила из себя ободряющую улыбку.
– Не сдавайся, Дангал. Пожалуйста. Тебе пока непривычно. Постепенно наловчишься, и все будет хорошо.
Он посмотрел на нее взглядом, полным отчаяния, и понурил голову. Эльмира забрала кружку, поставила ее на столик, а сама опустилась на пол возле его койки. Она взяла его руку в свои ладошки, прижала к своей щеке.
– Дангал… Пожалуйста, не замыкайся опять в самом себе. Тебе надо жить, потому что…
Мужчина вырвал свою руку из ее рук и резко отвернулся, сжав челюсти. Эльмира видела лишь, как на его изуродованной клеймом щеке задергалась какая-то мелкая мышца.
Вечером случилось так, что Дангал был один в каюте. Слегка приподнявшись на локте, он медленно обвел взглядом стены, пол, потолок, как будто ища чего-то. Молодой мужчина сел, затем с трудом поднялся на ноги и, придерживаясь за стену, сделал несколько неуверенных шагов. Его шатало от слабости, ноги подкашивались и почти не повиновались ему. Так, сильно хромая на обе ноги, он доковылял до противоположной стены. Дангал поднял голову вверх, осматривая каюту, и заметил висевшее на гвоздике небольшое зеркало. Он вздрогнул и отшатнулся, увидев собственное отражение. На него смотрело изуродованное до невозможности лицо с бледной серой кожей, обтягивавшей его, с ввалившимися глазами, казавшимися огромными, с красующимися буквами Х.М. на левой скуле. Глухой протяжный стон вырвался из широкой груди молодого мужчины. Диким блуждающим взглядом заметался он по каюте в поисках ножа или еще чего-нибудь, чем можно было прервать опостылевшую ему жизнь. Заметил лишь веревку, натянутую под самым потолком. Этого ему было вполне достаточно…
Эльмира смотрела на вспененные океанские волны, стремительно разрезаемые носом корабля, когда к ней подбежал испуганный и бледный матрос, который убирался в каютах.
– Не знаю, как это получилось… Он… он повесился… Но я вовремя успел перерезать веревку… – растерянно пробормотал матрос.
Ни слова не говоря, девушка со всех ног бросилась в каюту Дангала, где к тому времени собралась большая часть команды. Растолкав толпу, она подбежала к молодому мужчине.
Он лежал на полу с закрытыми глазами и тяжело, хрипло дышал. Рядом валялась снятая с его шеи веревка. Девушка осторожно приподняла его и, прижав к своей груди, заплакала. Все любопытные постепенно покинули каюту.
Вскоре Дангал пришел в себя и увидел рядом Эльмиру. Он хотел что-то сказать, но, опомнившись, испуганно захлопнул рот.
– Ч-что… что ты хотел сказать? – неуверенно спросила она.
Молодой мужчина с трудом сел на полу и протянул левую руку к низкому столику, на котором лежали замеченные им ранее клочок бумаги и карандаш. Положив бумагу на пол, он стал что-то писать – левой рукой. Эльмира изумленно наблюдала за ним. Он – грамотный? Вот неожиданность! Но о том, где он этому научился, решила спросить потом.
Когда Дангал отдал ей написанное, там было лишь два слова: «Отпусти меня».
– Почему ты решил убить себя? – спросила она его.
«Не хочу жить. Я не просил меня спасать», – написал он.
Эльмира побледнела. Вот так, грубо и резко. Выходит, его раны гораздо глубже и болезненней, чем могут видеть ее глаза.
– Ты обещал тогда, в подземелье, пять лет назад. Обещал, что будешь жить, – мягко сказала девушка.
«Помню. Я лишь обещал выжить. Не знаю, что ты нашла во мне такого. Особенно после того, что со мной сделали» – последовал его письменный ответ.
– Я не могла поступить иначе… Я люблю тебя, Дангал. И мне не важно, как ты выглядишь.
Он опять удивился, забрал у нее бумагу, и вновь его исхудавшая рука задвигалась по ней, выводя корявые буквы.
«Спасибо за все, что ты для меня сделала, Эльмира, но не думаю, что это тебе действительно нужно. Лучше было бы, если б ты вообще меня ТОГДА не увидела. Да, воспоминания о тебе и помощь Андро помогли мне выжить, вытерпеть все, хотя легче было просто сдохнуть в этом проклятом подземелье. Я не тот, с кем тебе стоит связывать свое будущее. Я имел не слишком хорошую репутацию у себя на родине, да еще и Манидо выжег клеймо на моем лице… Помимо всех прочих «украшений», которые он мне оставил. И этот ошейник… Лучше будет, если я навсегда уйду из твоей жизни. И из жизни вообще».
