На адреналине

Не имею ни малейшего представления, спит он еще или нет. Обычно после вечеринок Киллан дрыхнет до обеда, но в обед у меня личные планы, так что пусть жует холодный завтрак. Его проблемы.

Взявшись за ручки на подносе, держу курс на комнату вышеупомянутого Мистера, но, дойдя до цели, понимаю, что из-за занятых рук не могу ни постучать, ни открыть дверь. Поставив поднос на пол, прислоняюсь ухом к дверной щели, пытаясь уловить шорох или любой другой звук, сигнализирующий о том, что парень проснулся. Тишина. Так, если я рассчитываю насладиться еще несколькими часами спокойствия, зверя лучше не будить. Тихонько опускаю ручку и сначала приоткрываю дверь на пару дюймов. Увидев через узкую полоску света мирно спящего Киллана, открываю дверь пошире и, снова подхватив поднос, прохожу внутрь.

Его спальня отличается от моей наличием грязищи, разбросанных вещей и огромного стеллажа, где гордо красуются кубки разной величины. В остальном, у нас абсолютно идентичные комнаты, но в зеркальном отражении. Приближаюсь к кровати, стараясь не смотреть на спящего, и бесшумно оставляю завтрак на прикроватной тумбочке, расположенной ближе ко мне.

Клянусь, я не планировала здесь задерживаться. Ни единой мысли об этом не было. Наверное… Но после шага назад в сторону двери какая-то сверхъестественная сила заставила взглянуть на Кроу.

К лицу тотчас приливает раскаленный жар, будто я совершаю нечто постыдное, неправильное, аморальное, но отчего-то не могу оторвать глаз от Киллана. В спящем состоянии его лицо выглядит особенно красивым. Расслабленным. Брови, которые он обычно сводит к переносице, сейчас образуют аккуратные изломы над сомкнутыми веками. Следом изучаю чувственные розовые губы чуть дольше положенного. Хотя кого я обманываю? Мне вовсе не положено заниматься подобным!

Желание смочить горло становится невыносимым, но я боюсь лишний раз сглотнуть, чтобы не выдать себя. Бесстыдно веду взгляд все ниже и ниже. Тонкой простыней прикрыты лишь бедра, поэтому вид на голый торс открывается умопомрачительный. Редкие завитки волос украшают мускулистую грудную клетку, сходясь под ребрами в тонкую дорожку, убегающую вниз. Туда же бесконтрольно движется и мой взор, пока не застывает на выпуклости, с каждой секундой увеличивающейся все больше.

Готова поспорить, мои глаза стали похожими на блюдца. Он… он что, без трусов? Совсем-совсем голый? Задерживаю дыхание, намереваясь бежать отсюда сломя голову, но до меня доносится громкий вздох, и я вся обращаюсь в камень, молясь всем святым угодникам о том, чтобы Киллан не проснулся до моего ухода.

На его висках проступают мелкие бусинки пота, и он начинает учащенно дышать, словно в лихорадке. Словно он пытается противостоять сладостной пытке, которой его подвергли в сновидении. Член под тонкой тканью приобретает четко различимую форму, и меня она всерьез пугает. Нет, не так. Меня пугает все: начиная от толщины и заканчивая длиной. Надо бы погуглить, до какого возраста растут пенисы.

Боже, о чем я думаю? Я сошла с ума? Нужно бежать отсюда без оглядки, а я обворовываю Кроу, лишая самого сокровенного: той стороны жизни, куда мне нет доступа. Куда установлен негласный запрет не только из нравственных принципов, но и из собственных железных убеждений.

Мое тело – предатель и злейший враг: между ног против воли становится очень влажно, внутри все полыхает адским пламенем, разжигающим преступное желание коснуться себя. Или вновь почувствовать его касания. Налившийся клитор болезненно ноет из-за незажившего прокола, но возбуждение, наоборот, нарастает со стремительной силой. Боль повышает восприимчивость, и мне это очень нравится. В определенный момент она достигает такого непреодолимого пика, что любые болезненные ощущения обращаются в ничто. Они просто-напросто притупляются.

Прикусываю указательный палец, чтобы не издать ни звука, и воровато оглядываюсь на не до конца закрытую дверь. Хорошо, что спальня Макса и Лилиан в противоположной стороне квартиры, иначе я не представляю, как бы объясняла это недоразумение. Как объяснить самой себе все, что я испытываю в эти минуты?

Киллан закидывает левую руку над головой, а правой ныряет под простыню с шумным выдохом. Он что, проснулся?

«Нет, нет! Только не открывай глаза!» – умоляю его про себя, ретируясь мягкой поступью к дверному проему. Опускаю взгляд в пол, надеясь сбросить с себя проклятое наваждение, и с облегчением перевожу дух, стоит стопам коснуться прохладного паркета в коридоре. Прикрываю дверь и несусь к себе, как ошпаренная, прикидывая в уме, какая формула теории вероятности подойдет к моей ситуации. Хочется верить, что я попаду в тот процент преступников, которые никогда не окажутся уличенными.

***

Киллан

Теплый завтрак на тумбочке не оставляет сомнений: Адриана была здесь. Провожу пальцами по волосам и бегло анализирую обстановку в комнате, сам не понимая, какие изменения ожидаю увидеть. Взгляд останавливается на неплотно закрытой двери, и в мозг тут же прокрадывается догадка. Эта злюка обычно так бабахает дверями, что стены дрожат. Успела рассмотреть что-то интересное, поэтому свинтила, даже не захлопнув ее?

Комкаю простынь, испачканную спермой, и швыряю на пол. Закину ее в стиральную машину после завтрака и душа. Нет, в обратном порядке, учитывая обстоятельства. Совместные тусовки с Адри плохо на меня влияют. И дело не в похмелье благодаря таблетке, которую я стащил у отца Доминика, пока гостил летом в Барсе. До последнего сомневался в ее эффективности. Был уверен, что неправильно понял подслушанный разговор про «волшебный эффект» препарата, нейтрализующего воздействие алкоголя, но результат налицо: победу в пари я одержал. Пусть и несправедливую, да простит меня Ник. Что поделать, совесть – не то, чем я могу похвастаться.

Но головная боль с утра все равно была бы меньшим злом по сравнению с измотавшим меня сном, по ощущениям не отличимым от яви. Мне снился вчерашний танец, только на стуле сидел я, а крутила своей задницей возле меня она. И теперь все, что я перед собой вижу – это голую Адриану, которую трахал на глазах у всех, как одержимый. Прямо на сцене! Чтобы каждый видел: она – моя. Идиот… Извращенец. И если слетел с катушек я во сне, то закончил начатое в нем уже в реальности.

Пусть Линден молится, чтобы я не смог выбить из нее правду. Пусть лучше соврет, чем сознается, что познакомилась со мной ближе, чем я того желал.

Молись, чертовка. Я научу тебя стучаться в дверь.

***

Спустя почти час подхожу к спальне Адрианы, еще сильнее разозленный новостью о том, что я несколько дней буду катать ее на учебу и тренировки. Не церемонясь, врываюсь в комнату и мгновенно нахожу взглядом свою жертву. Судя по мокрым волосам и полотенцу, машинально прижатому спереди при моем появлении, она только что пришла из ванной.

– Ты сдурел? – Первоначальный испуг в глазах молниеносно сменяется яростью. – Быстро вышел отсюда!

– А то что? – спрашиваю издевательским тоном, надвигаясь на нее размашистым шагом.

Адриана отступает по мере моего приближения, пока не упирается в дверь гардеробной. Жаль, она не зеркальная, иначе удалось бы рассмотреть упругое сокровище, над которым Линден так усердно тряслась все эти годы. Заодно сравнил бы и убедился, что во сне все было куда лучше.

Воинственный запал Адри слегка угасает, когда я упираю руки по обе стороны от ее головы, оставляя между нами критическое расстояние. Не собираюсь ее трогать, но она же этого не знает? Линден загнана в ловушку и не может меня оттолкнуть, так как руки заняты удерживанием махровой тряпки, не достающей даже до середины бедер. От нее пахнет фруктовым леденцом, и в голове не к месту вспыхивает картинка, как я посасываю ее язык, пробуя на вкус. Черт!

– Отодвинься, – Адриана предпринимает слабую попытку решить все мирным путем. – Я сделала завтрак. Что еще тебе нужно?

Она пытается выглядеть задиристой, но длинные черные ресницы трепещут, выдавая внутреннюю нервозность. Неприятно быть застигнутой врасплох? Притворно улыбаюсь напротив ее лица, обманчиво невинного из-за отсутствия косметики.

– Пришел сказать спасибо.

– Пожалуйста. А теперь вали и впредь не вламывайся сюда.

– Это касается и тебя, Адри, – понижаю голос, скрывая за угрожающей интонацией возбужденную охриплость. – То, что я не запер дверь на замок, – не значит, что ко мне можно входить без стука. Вдруг я не один или занят чем-то… важным?

– Ты сам просил завтрак в постель! – бунтуется она. – Если это условие отменяется, я буду счастлива до небес!

– Ну уж нет, – хмыкаю я. – Ты отработаешь штуку баксов по полной программе, и не вздумай отлынивать.

Не без удовольствия наблюдаю, как ее щечки густо краснеют от злости, а брови все ближе сдвигаются друг к другу. Адриана облизывает губы, видимо, не ожидав такого быстрого разоблачения, но комментирует свой поступок:

– Если деньги в пиджаке предназначались не мне, это справедливая компенсация за то, что я тебя прикрыла. Я их не верну, не надейся.

Уровень наглости этой девушки поражает. Да, деньги я засунул в карман специально. Не взяла бы – не страшно, взяла – хорошо, потому что я намерен выяснить, куда она девает такие суммы.

– Мы отошли от темы, – напоминаю я начало нашей беседы. – С этого момента без стука ко мне не входить, это тебе понятно?

– Тогда завтракай на кухне, это тебе понятно?

– Адри, ты нарываешься… Если не хочешь неприятностей, просто стучи в мою гребаную дверь! – грубо высекаю я. – Или дело в другом?

Она прищуривается, будто не понимает, о чем я толкую.

– Любишь подглядывать? – спрашиваю с ухмылкой и внимательно слежу за ее реакцией.

Наблюдала или нет?

– Ты – больной псих! – взрывается Адриана и, забывшись, толкает меня рукой в плечо.

От этого действия одна половина полотенца съезжает вниз, как и мой взгляд, намертво прилепившийся к оголенной правой груди.

С аккуратным. Розовым. Торчащим. Соском.

Спохватившись, Линден опять прикрывается, но у меня, как назло, отличная фотографическая память. Я успел заметить поблескивающую серьгу в виде штанги. И, готов отдать любой орган на отсечение, в другом соске есть такая же.

– Все рассмотрел? – выпаливает Адри злостно. На ее личике красуется смущение, хоть она и пытается его усиленно скрыть.

– Было бы что рассматривать, – кривлю рот в усмешке, не меняя положения.

Если отодвинусь сейчас, ей стопроцентно бросится в глаза мой уже пятиминутный стояк, который не скроют ни одни штаны. Это никуда не годится. Почему тело стало так реагировать?

– Какая же ты сволочь, Киллан, – Адри на миг поджимает губы, словно сдерживается, а потом ее прорывает: – Чтоб ты знал, я видела, как ты дрочил утром, ясно? И там тоже совсем не на что смотреть! А теперь свали из моей спальни и больше не смей сюда входить, иначе я…

– Иначе что? – враждебно проговариваю я, борясь с желанием опустить Адриану на колени и заткнуть бесстыжий рот членом, на который ей не пришлось бы смотреть. Она бы им, на хрен, давилась, а потом снова и снова забирала свои слова назад. Что-то никто не жаловался на размер до нее! И сколько, черт возьми, членов она видела, чтобы сравнивать? Зубы скрежещут друг о друга при этой мысли. Стерва.

– Я расскажу родителям о твоем секрете.

– Шпионишь за мной? – ухмыляюсь я, ничуть не удивившись такому раскладу. Эта проныра везде влезет. – А что, если мне также есть чем крыть?

– Чем?

Не удержавшись, прихватываю прядь ее мокрых волос, вынуждая склонить голову в более подчиненное положение. Адриана не оказывает никакого сопротивления. Выжидает, что будет дальше. Пронзает насквозь необыкновенно чистой синевой в глазах, не подходящей их распущенной и зарвавшейся обладательнице.

– Например, тем, как ты добываешь дополнительные деньги. Не хватает того, что дают родители?

Адри задерживает дыхание. По лицу тенью пробегает тревога, и я понимаю, что попал в точку.

– Николь тебе рассказала?

Надо же, попалась на мой блеф. Я-то думал, она за наличку показывает младшекурсникам сиськи, а тут и Николь замешана. Чем дальше, тем хуже.

Решаю оставить ее мучающейся в догадках и рывком отталкиваюсь от стены, выпуская волосы на свободу. Эрекция поутихла, теперь можно спокойно отсюда уйти.

– Неважно. В любом случае наше дальнейшее общение будет зависеть от тебя. Разболтаешь ты, не останусь в долгу и я. И стучись в дверь!

Сделав пару шагов назад, разворачиваюсь, но включенный ноутбук на письменном столе вынуждает замедлиться. Ни для кого не тайна, что Адриана увлекается дизайном интерьера и архитектурой, но конкретно сейчас меня цепляют другие моменты, мигом остужающие разгоряченную кровь в венах. Открытое на экране приложение с трехмерной моделью дома в разрезе в одночасье переносит в прошлое.

– Ты уйдешь, или как? – Сзади летят словесные колючки, и я без возражений выхожу вон, чтобы не показывать проявленный интерес.

Но увиденное уже не стереть из памяти. Множество вопросов и предположений теперь беспрестанно гудят в черепной коробке назойливой сиреной.

В комнате, которую я сразу распознал как гостиную, были размещены такие мелочи, как вазы с цветами, картины на стенах и рояль. Большой диван в классическом стиле залит нужным желтым цветом. Даже та самая широкая винтовая лестница с несуразными позолоченными перилами имелась. Но больше всего сбивает с толку другое: если Адри ничего не помнит из своего прошлого до пожара, то как смогла с такой дотошной точностью воспроизвести свой собственный дом изнутри?

Глава 7 Исчадие ада

Адриана

Ни за что не признаюсь в этом Киллану, но я по уши влюблена.

В его Chevrolet Corvette.

За последние три дня успела прикипеть к нему так, что готова приплатить мастеру в автосервисе за продление починки Бьюика. Черный двухместный спорткар, футуристичный снаружи и безгранично уютный внутри. Оба кресла разделены довольно высокой консолью, создающей иллюзию уединения, несмотря на близость водителя и пассажира. Моя демоническая сущность потирает ладошки от злорадства: Кроу вряд ли удается полапать ноги своим девкам.

Эта тачка невероятно подходит ее владельцу: фары с хищным прищуром, угловато-плавные линии кузова, мощный, быстрый. Король дорог, не меньше. Манера вождения Киллана – отдельный вид искусства. Невзирая на наши сложные и натянутые отношения, я полностью ему доверяю: он очень аккуратен, хотя и любит погонять.

Макс и Лили наградили сына этой молнией на колесах за высокие баллы на выпускных экзаменах. Я тоже окончила школу с баллами выше среднего, и, когда они спросили, какую машину в качестве подарка хотелось бы мне, с дуру объявила себя борцом за экологию. Не могу дать разумного объяснения тому, что мной двигало: возможно, хотелось выпендриться. Дурочка. Поэтому теперь я вожу электрокар Buick Electra 5 EV. На нем особо не погоняешь из-за ограниченного функционала, а до ближайшей электрозаправки все время приходится делать крюк. Сплошные неудобства.

Но я молчу об этом. Мы с Килланом, в принципе, молчим три дня. Дома так и ношу ему завтраки, предварительно стуча в дверь с такой силой, что, наверное, просыпаются и соседи снизу. Уборкой я занимаюсь, когда его нет. В машине Кроу врубает музыку на полную мощность, а в универе мы делаем вид, что незнакомы. Все вернулось на круги своя, а о том казусе с полотенцем я почти забыла. Мы сыграли вничью, если на то пошло. Хочется верить, что после моего заявления по поводу размера раздутое эго Киллана хотя бы немного сдулось, и он провел остаток выходного, измеряя линейкой свое мужское достоинство.

Бред. Кроу прекрасно знает, что с этим у него все в порядке. Более, чем в порядке. Но мне гораздо веселее представлять его задетым и ущемленным.

Смартфон вибрирует в руке, оповещая о входящем звонке от Томаса Стоуна, моего нового «клиента». Он оказался идеальным претендентом в бойфренды: богатый мажор, падкий на смазливых девушек, общительный, спортивный и, что самое важное, глуповатый. Стоун – тоже футболист, как и Доминико. Я с ним удачно познакомилась, когда пришла болеть за друга на недавнем отборочном туре среди городских учебных заведений.

По-свойски убавляю громкость на панели и принимаю вызов, не придавая значения крайне недовольному взгляду водителя. Чувствую это недовольство левой щекой.

– Привет, Том, – отвечаю я с прохладцей. Все, как учила Никки – мой персональный «эксперт» по манипуляциям и соблазнению.

– Привет, красавица! – Раскусить заискивающий тон парня не составляет труда. Он практически доведен до нужной кондиции. – Слушай, я долго думал, куда тебя пригласить… И решил, что такой милой девушке, как ты…

– Она милая? Она – исчадие ада, Том, – с издевательским смешком комментирует Киллан.

Выразительно посмотрев в его профиль, убавляю пальцем громкость динамика на телефоне и слышу конец фразы:

– …зоопарк.

Кроу громко цокает языком, явно все расслышав.

– Неожиданно, – отзываюсь я. – Когда?

– Сегодня? – предлагает он с надеждой в голосе.

– У меня вечером теннис. Не выйдет. Давай завтра?

– Ну ладно, – вздыхает собеседник опечаленно. – Может, тебя забрать с тренировки?

Киллан прибавляет громкость на всю, наплевав на то, что теперь мне не слышно Томаса, а Томас не услышит меня. Скидываю вызов и нажимаю кнопку «Без звука» на мультимедиа.

– Не мог потерпеть минуту?

– Мне надоел ваш пустой треп. И это моя машина, если ты не заметила. – И включает звук снова.

Я опять отключаю музыку, так как последнее слово должно быть за мной.

– Воспитанность никто не отменял.

– Воспитанность? – восклицает Кроу издевательским тоном. – Тебе самой знакомо это понятие? Ведешь себя как шлюха. Какой это по счету кретин за последний месяц? Четвертый?

– Не лезь в мою личную жизнь, Киллан, – угрожаю я, проглатывая обиду от несправедливого оскорбления. Пусть думает, что хочет. И он в самом деле считает моих парней?

Быстрее бы доехать до Джорджтауна, иначе наша безобидная перепалка перерастет в кровавое сражение. Похоже, все накопленное за несколько дней молчания, рвануло с утроенной силой.

– Тебе напомнить, кто мой отец? Ты вообще не въезжаешь, что можешь угробить его репутацию? И не я один заметил, как ты стала одеваться! – свирепеет он, сжимая руль до побеления костяшек пальцев.

Ему не надоело заводить одну и ту же пластинку? Никакой оригинальности.

– Не прикрывайся отцом! Ты, как никто другой, можешь угробить его репутацию, если до него дойдет слух о твоем нелегальном хобби, – изворачиваюсь я, вставая на скользкую дорожку шантажа, и озвучиваю то, что всплыло наружу: – Так и скажи, что тебе на дает покоя мое времяпровождение.

Чем объяснить его драконье поведение, если не ревностью?

– Поверь, мне абсолютно на тебя плевать, – рубит он словами, окинув меня взглядом бесчувственного засранца. – Не обольщайся.

– Тогда отстань от меня! Последние три дня были самыми счастливыми в моей жизни, потому что ты просто молчал! Не нравится, как я одеваюсь? – с ехидством задаю вопрос, не требующий ответа. – Завтра надену другую юбку. Покороче!

– Да хоть без трусов ходи. Я же сказал, мне плевать, – огрызается он. – Но потом не кусай локти, когда от тебя все отвернутся, узнав правду о твоих делишках. – Киллан насмешливо изгибает бровь, метнув в меня короткий взгляд, и опять устремляет его вперед в поисках парковочного места. Мы, наконец, приехали.

Не знаю, что на меня находит. Возможно, позже я об этом очень сильно пожалею, но руки сами творят последующую дичь. Как только мы паркуемся, приподнимаюсь над сиденьем и быстро стягиваю с себя трусики, наслаждаясь нескрываемым удивлением на физиономии Кроу, который, кажется, вмиг забыл про существование речевых навыков. Демонстративно повертев черное кружево на указательном пальце, засовываю в сумку и без лишних слов покидаю салон, как можно громче шарахнув дверью.

Весь путь до университетской уборной ругаю себя на чем свет стоит. Мой взрывной характер до добра не доведет. Хотела же колготки надеть, а не чулки! Они смогли бы меня сдержать, а теперь слишком поздно. Киллан лишь уверился в своем мнении. Зачем я это сделала? Зачем?

***

Доминик

– Мои предки сваливают из дома на все выходные, так что в субботу я планирую у себя масштабную тусу. Барбекю, бассейн с подогревом, никаких ограничений с напитками – я угощаю. Ну как? Ты с нами? – Дрейк Морган очень предсказуем. Ему только дай повод налакаться.

– Нет, я обещал помочь другу, – отказываю без малейших сожалений, закидывая вещи в спортивную сумку.

Мы переодеваемся в раздевалке университетского спорткомплекса после очередной тренировки. Я спешу, но приятель прицепился, как клещ, уламывая составить компанию. Как ему доходчиво разжевать, не обидев, что мне не доставляют никакого удовольствия подобные попойки? И, если быть честным, посиделки с ним и его дружками – скука смертная. С ними нечего обсудить, кроме телок и футбола. У них тупой юмор и скудные жизненные интересы.

Да, мне грех жаловаться. Я быстро влился в местный коллектив, не без участия Киллана, к слову. Еще до моего переезда сюда он устроил перед тренером чуть ли не пиар-кампанию в поддержку друга-вратаря (о чем позже проговорился сам тренер). В этом не было никакой необходимости, но я в очередной раз убедился в том, что всегда могу положиться на Килла. Так же, как и он может рассчитывать на меня.

Едва переступив порог GU, я попал в распростертые объятия тренера, который ждал подкрепления в своей слабенькой команде. Играть в университетской сборной после второго дивизиона в Испании для кого-то могло бы показаться шагом назад, но мне было плевать: я нуждался в обновлении.

Это было всего три месяца назад. Чертовски маленький срок, за который произошли большие изменения. Открыв передо мной дверь в новую вашингтонскую жизнь, Килл вскоре закрыл ее и остался по другую сторону.

Покопавшись в себе, я пришел к выводу, что причина во мне, а не в нем. За слишком усердным налаживанием новых знакомств я и не заметил, как отодвинул лучшего друга на задний план.

Килл по своей натуре волк-одиночка. Еще и поэтому он так остро отреагировал на появление «сестры» в его жизни. Он с трудом подпускает к себе людей, но, если впустил в свою жизнь, то будет твоим верным щитом и надежным тылом уже навсегда. Так было с самого детства, когда он влезал в драки вместе со мной, хотя зачинщиком был я. Он неизменно прикрывал меня перед родителями, зная, что ему и пальцем не погрозят, а отбывать наказание вдвоем было даже весело. А что сделал я? Показал свою спину?

Попрощавшись с назойливым Дрейком, закидываю сумку на плечо и удаляюсь на выход, кликая по контакту Киллана. Тот отвечает со второго дозвона запыхавшимся голосом:

– Привет, Ник.

– Привет. Сильно занят?

На фоне слышны голоса, исчезнувшие вслед за звуком закрывшейся двери.

– Да так. Трюки отрабатывал в Рэмп-холле, но скоро поеду за Адрианой. Ее корыто на батарейках так и не починили, – фыркает он, чем меня смешит. Его сарказма мне и не доставало в последнее время. – Ты сам как?

– Нормально, иду с тренировки. Давай я сам встречу ее? – Зажав телефон между ухом и плечом, выуживаю брелок от недавно купленного Land Rover.

Тишина на другом конце линии затянулась. Проверяю, не оборвалась ли связь, но нет, отсчет времени на дисплее все еще идет.

– Килл, ты здесь?

Тот прочищает горло:

– Да, забери ее. Ты бы меня выручил. Все равно не хочу ее видеть.

– Что вы опять не поделили? – хмурюсь я.

– Ничего нового. У нас всего-навсего несовместимость характеров. Тотальная, – добавляет он с глубоким вздохом.

Непривычно слышать его уставшим. Умотал себя на рампе?

– Это мы уже проходили, – подбадриваю я и, перед тем как отключиться, предупреждаю: – Ладно, заберу ее, заодно к вам заскочу. Увидимся.

***

Зная, что Адри заканчивает в районе шести вечера, оставляю машину на стоянке и отправляюсь в сторону закрытого теннисного корта, чтобы хотя бы раз примерить на себя роль болельщика. Никогда здесь не был, так как она не любит пристального внимания к себе и на соревнования не приглашает. Макс по секрету рассказывал, что они с Лилиан несколько раз прокрадывались на трибуны тайком, желая поддержать приемную дочь хотя бы на расстоянии. Сегодня никаких соревнований нет, и против просмотра обычной тренировки Адриана не должна возражать. Впрочем, я и спрашивать не стану.

Прошли те времена, когда родители усаживали нас мелких перед собой и, пока Адри не слышала, талдычили о том, как важно проявлять к ней терпение и окружать заботой. Чтобы все это дать, необязательно носиться с ней, как с хрустальной вазой, и избегать темы прошлого. Как показала практика, ни черта это не помогло. Может, пора использовать другие методы? Задать прямые вопросы? Проявить больше настойчивости?