На адреналине

– Не стоит спешить с выводами, Лили. Это всего лишь результат спора, – отмахиваюсь я, выкладывая последний крохотный томат. Я изобразила помидорами сердитый эмодзи с бровями в стиле красной птицы из «Angry bird».

– Худой мир лучше доброй войны, – изрекает она, добродушно улыбаясь. – Спасибо за завтрак, детка. Ты, как всегда, на высоте. Мягко обхватив голову, Лилиан звонко целует меня в лоб, что всякий раз оказывает согревающий эффект. Такое же проявление материнской любви относится и к Киллану, если ей удаётся его поймать. – Чуть не забыла. Звонил мастер из автосервиса. Твой Buick пробудет у них до среды, поэтому придётся поездить на учёбу с Килланом. Очень вовремя у вас наладилось общение! – Подмигнув, мать Килла упархивает в свою спальню, должно быть, будить Макса.

Чудесно. Их сын меня живьём сожрёт, как только я озвучу эту новость.

Не имею ни малейшего представления, спит он ещё или нет. Обычно после вечеринок Киллан дрыхнет до обеда, но в обед у меня личные планы, так что пусть жуёт холодный завтрак. Его проблемы.

Взявшись за ручки на подносе, держу курс на комнату вышеупомянутого Мистера, но, дойдя до цели, понимаю, что из-за занятых рук не могу ни постучать, ни открыть дверь. Поставив поднос на пол, прислоняюсь ухом к дверной щели, пытаясь уловить шорох или любой другой звук, сигнализирующий о том, что парень проснулся. Тишина. Так, если я рассчитываю насладиться ещё несколькими часами спокойствия, зверя лучше не будить. Тихонько опускаю ручку и сначала приоткрываю дверь на пару дюймов. Увидев через узкую полоску света мирно спящего Киллана, открываю дверь пошире и, снова подхватив поднос, прохожу внутрь.

Его спальня отличается от моей наличием грязищи, разбросанных вещей и огромного стеллажа, где гордо красуются кубки разной величины. В остальном, у нас абсолютно идентичные комнаты, но в зеркальном отражении. Приближаюсь к кровати, стараясь не смотреть на спящего, и бесшумно оставляю завтрак на прикроватной тумбочке, расположенной ближе ко мне.

Клянусь, я не планировала здесь задерживаться. Ни единой мысли об этом не было. Наверное… Но после шага назад в сторону двери какая-то сверхъестественная сила заставила взглянуть на Кроу.

К лицу тотчас приливает раскалённый жар, будто я совершаю нечто постыдное, неправильное, аморальное, но отчего-то не могу оторвать глаз от Киллана. В спящем состоянии его лицо выглядит особенно красивым. Расслабленным. Брови, которые он обычно сводит к переносице, сейчас образуют аккуратные изломы над сомкнутыми веками. Следом изучаю чувственные розовые губы чуть дольше положенного. Хотя кого я обманываю? Мне вовсе не положено заниматься подобным!

Желание смочить горло становится невыносимым, но я боюсь лишний раз сглотнуть, чтобы не выдать себя. Бесстыдно веду взгляд всё ниже и ниже. Тонкой простынёй прикрыты лишь бёдра, поэтому вид на голый торс открывается умопомрачительный. Редкие завитки волос украшают мускулистую грудную клетку, сходясь под рёбрами в тонкую дорожку, убегающую вниз. Туда же бесконтрольно движется и мой взор, пока не застывает на выпуклости, с каждой секундой увеличивающейся всё больше.

Готова поспорить, мои глаза стали похожими на блюдца. Он… он что, без трусов? Совсем-совсем голый? Задерживаю дыхание, намереваясь бежать отсюда сломя голову, но до меня доносится громкий вздох, и я вся обращаюсь в камень, молясь всем святым угодникам о том, чтобы Киллан не проснулся до моего ухода.

На его висках проступают мелкие бусинки пота, и он начинает учащённо дышать, словно в лихорадке. Словно он пытается противостоять сладостной пытке, которой его подвергли в сновидении. Член под тонкой тканью приобретает чётко различимую форму, и меня она всерьёз пугает. Нет, не так. Меня пугает всё: начиная от толщины и заканчивая длиной. Надо бы погуглить, до какого возраста растут пенисы.

Боже, о чём я думаю? Я сошла с ума? Нужно бежать отсюда без оглядки, а я обворовываю Кроу, лишая самого сокровенного: той стороны жизни, куда мне нет доступа. Куда установлен негласный запрет не только из нравственных принципов, но и из собственных железных убеждений.

Моё тело – предатель и злейший враг: между ног против воли становится очень влажно, внутри всё полыхает адским пламенем, разжигающим преступное желание коснуться себя. Или вновь почувствовать его касания. Налившийся клитор болезненно ноет из-за незажившего прокола, но возбуждение, наоборот, нарастает со стремительной силой. Боль повышает восприимчивость, и мне это очень нравится. В определенный момент она достигает такого непреодолимого пика, что любые болезненные ощущения обращаются в ничто. Они просто-напросто притупляются.

Прикусываю указательный палец, чтобы не издать ни звука, и воровато оглядываюсь на не до конца закрытую дверь. Хорошо, что спальня Макса и Лилиан в противоположной стороне квартиры, иначе я не представляю, как бы объясняла это недоразумение. Как объяснить самой себе всё, что я испытываю в эти минуты?

Киллан закидывает левую руку над головой, а правой ныряет под простыню с шумным выдохом. Он что, проснулся?

«Нет, нет! Только не открывай глаза!» – умоляю его про себя, ретируясь мягкой поступью к дверному проёму. Опускаю взгляд в пол, надеясь сбросить с себя проклятое наваждение, и с облегчением перевожу дух, стоит стопам коснуться прохладного паркета в коридоре. Прикрываю дверь и несусь к себе, как ошпаренная, прикидывая в уме, какая формула теории вероятности подойдёт к моей ситуации. Хочется верить, что я попаду в тот процент преступников, которые никогда не окажутся уличёнными.

***

Киллан

Тёплый завтрак на тумбочке не оставляет сомнений: Адриана была здесь. Провожу пальцами по волосам и бегло анализирую обстановку в комнате, сам не понимая, какие изменения ожидаю увидеть. Взгляд останавливается на неплотно закрытой двери, и в мозг тут же прокрадывается догадка. Эта злюка обычно так бабахает дверями, что стены дрожат. Успела рассмотреть что-то интересное, поэтому свинтила, даже не захлопнув её?

Комкаю простынь, испачканную спермой, и швыряю на пол. Закину ее в стиральную машину после завтрака и душа. Нет, в обратном порядке, учитывая обстоятельства. Совместные тусовки с Адри плохо на меня влияют. И дело не в похмелье благодаря таблетке, которую я стащил у отца Доминика, пока гостил летом в Барсе. До последнего сомневался в её эффективности. Был уверен, что неправильно понял подслушанный разговор про «волшебный эффект» препарата, нейтрализующего воздействие алкоголя, но результат налицо: победу в пари я одержал. Пусть и несправедливую, да простит меня Ник. Что поделать, совесть – не то, чем я могу похвастаться.

Но головная боль с утра всё равно была бы меньшим злом по сравнению с измотавшим меня сном, по ощущениям не отличимым от яви. Мне снился вчерашний танец, только на стуле сидел я, а крутила своей задницей возле меня она. И теперь всё, что я перед собой вижу – это голую Адриану, которую трахал на глазах у всех, как одержимый. Прямо на сцене! Чтобы каждый видел: она – моя. Идиот… Извращенец. И если слетел с катушек я во сне, то закончил начатое в нем уже в реальности.

Пусть Линден молится, чтобы я не смог выбить из неё правду. Пусть лучше соврёт, чем сознается, что познакомилась со мной ближе, чем я того желал.

Молись, чертовка. Я научу тебя стучаться в дверь.

***

Спустя почти час подхожу к спальне Адрианы, ещё сильнее разозлённый новостью о том, что я несколько дней буду катать её на учёбу и тренировки. Не церемонясь, врываюсь в комнату и мгновенно нахожу взглядом свою жертву. Судя по мокрым волосам и полотенцу, машинально прижатому спереди при моём появлении, она только что пришла из ванной.

– Ты сдурел? – Первоначальный испуг в глазах молниеносно сменяется яростью. – Быстро вышел отсюда!

– А то что? – спрашиваю издевательским тоном, надвигаясь на неё размашистым шагом.

Адриана отступает по мере моего приближения, пока не упирается в дверь гардеробной. Жаль, она не зеркальная, иначе удалось бы рассмотреть упругое сокровище, над которым Линден так усердно тряслась все эти годы. Заодно сравнил бы и убедился, что во сне всё было куда лучше.

Воинственный запал Адри слегка угасает, когда я упираю руки по обе стороны от её головы, оставляя между нами критическое расстояние. Не собираюсь её трогать, но она же этого не знает? Линден загнана в ловушку и не может меня оттолкнуть, так как руки заняты удерживанием махровой тряпки, не достающей даже до середины бёдер. От неё пахнет фруктовым леденцом, и в голове не к месту вспыхивает картинка, как я посасываю её язык, пробуя на вкус.

Чёрт!

– Отодвинься, – Адриана предпринимает слабую попытку решить всё мирным путём. – Я сделала завтрак. Что ещё тебе нужно?

Она пытается выглядеть задиристой, но длинные чёрные ресницы трепещут, выдавая внутреннюю нервозность. Неприятно быть застигнутой врасплох? Притворно улыбаюсь напротив её лица, обманчиво невинного из-за отсутствия косметики.

– Пришёл сказать спасибо.

– Пожалуйста. А теперь вали и впредь не вламывайся сюда.

– Это касается и тебя, Адри, – понижаю голос, скрывая за угрожающей интонацией возбуждённую охриплость. – То, что я не запер дверь на замок, ещё не значит, что ко мне можно входить без стука. Вдруг я не один или занят чем-то… важным?

– Ты сам просил завтрак в постель! – бунтуется она. – Если это условие отменяется, я буду счастлива до небес!

– Ну уж нет, – хмыкаю я. – Ты отработаешь штуку баксов по полной программе, и не вздумай отлынивать.

Не без удовольствия наблюдаю, как её щёчки густо краснеют от злости, а брови всё ближе сдвигаются друг к другу. Адриана облизывает губы, видимо, не ожидав такого быстрого разоблачения, но комментирует свой поступок:

– Если деньги в пиджаке предназначались не мне, это справедливая компенсация за то, что я тебя прикрыла. Я их не верну, не надейся.

Уровень наглости этой девушки поражает. Да, деньги я засунул в карман специально. Не взяла бы – не страшно, взяла – хорошо, потому что я намерен выяснить, куда она девает такие суммы.

– Мы отошли от темы, – напоминаю я начало нашей беседы. – С этого момента без стука ко мне не входить, это тебе понятно?

– Тогда завтракай на кухне, это тебе понятно?

– Адри, ты нарываешься… Если не хочешь неприятностей, просто стучи в мою грёбаную дверь! – грубо высекаю я. – Или дело в другом?

Она прищуривается, будто не понимает, о чём я толкую.

– Любишь подглядывать? – спрашиваю с ухмылкой и внимательно слежу за её реакцией.

Наблюдала или нет?

– Ты – больной псих! – взрывается Адриана и, забывшись, толкает меня рукой в плечо.

От этого действия одна половина полотенца съезжает вниз, как и мой взгляд, намертво прилепившийся к оголённой правой груди.

С аккуратным. Розовым. Торчащим. Соском.

Спохватившись, Линден опять прикрывается, но у меня, как назло, отличная фотографическая память. Я успел заметить поблёскивающую серьгу в виде штанги. И, готов отдать любой орган на отсечение, в другом соске есть такая же.

– Всё рассмотрел? – выпаливает Адри злостно. На её личике красуется смущение, хоть она и пытается его усиленно скрыть.

– Было бы что рассматривать, – кривлю рот в усмешке, не меняя положения.

Если отодвинусь сейчас, ей стопроцентно бросится в глаза мой уже пятиминутный стояк, который не скроют ни одни штаны. Это никуда не годится. Почему тело стало так реагировать?

– Какая же ты сволочь, Киллан, – Адри на миг поджимает губы, словно сдерживается, а потом её прорывает: – Чтоб ты знал, я видела, как ты дрочил утром, ясно? И там тоже совсем не на что смотреть! А теперь свали из моей спальни и больше не смей сюда входить, иначе я…

– Иначе что? – враждебно проговариваю я, борясь с желанием опустить Адриану на колени и заткнуть бесстыжий рот членом, на который ей не пришлось бы смотреть. Она бы им, на хрен, давилась, а потом снова и снова забирала свои слова назад. Что-то никто не жаловался на размер до неё! И сколько, чёрт возьми, членов она видела, чтобы сравнивать? Зубы скрежещут друг о друга при этой мысли. Стерва.

– Я расскажу родителям о твоём секрете.

– Шпионишь за мной? – ухмыляюсь я, ничуть не удивившись такому раскладу. Эта проныра везде влезет. – А что, если мне также есть чем крыть?

– Чем?

Не удержавшись, прихватываю прядь её мокрых волос, вынуждая склонить голову в более подчинённое положение. Адриана не оказывает никакого сопротивления. Выжидает, что будет дальше. Пронзает насквозь необыкновенно чистой синевой в глазах, не подходящей их распущенной и зарвавшейся обладательнице.

– Например, тем, как ты добываешь дополнительные деньги. Не хватает того, что дают родители?

Адри задерживает дыхание. По лицу тенью пробегает тревога, и я понимаю, что попал в точку.

– Николь тебе рассказала?

Надо же, попалась на мой блеф. Я-то думал, она за наличку показывает младшекурсникам сиськи, а тут и Николь замешана. Чем дальше, тем хуже.

Решаю оставить её мучающейся в догадках и рывком отталкиваюсь от стены, выпуская волосы на свободу. Эрекция поутихла, теперь можно спокойно отсюда уйти.

– Неважно. В любом случае наше дальнейшее общение будет зависеть от тебя. Разболтаешь ты, не останусь в долгу и я. И стучись в дверь!

Сделав пару шагов назад, разворачиваюсь, но включённый ноутбук на письменном столе вынуждает замедлиться. Ни для кого не тайна, что Адриана увлекается дизайном интерьера и архитектурой, но конкретно сейчас меня цепляют другие моменты, мигом остужающие разгорячённую кровь в венах. Открытое на экране приложение с трёхмерной моделью дома в разрезе в одночасье переносит в прошлое.

– Ты уйдёшь, или как? – Сзади летят словесные колючки, и я без возражений выхожу вон, чтобы не показывать проявленный интерес.

Но увиденное уже не стереть из памяти. Множество вопросов и предположений теперь беспрестанно гудят в черепной коробке назойливой сиреной.

В комнате, которую я сразу распознал как гостиную, были размещены такие мелочи, как вазы с цветами, картины на стенах и рояль. Большой диван в классическом стиле залит нужным жёлтым цветом. Даже та самая широкая винтовая лестница с несуразными позолоченными перилами имелась.

Но больше всего сбивает с толку другое: если Адри ничего не помнит из своего прошлого до пожара, то как смогла с такой дотошной точностью воспроизвести свой собственный дом изнутри?

Глава 7 Исчадие ада

Адриана

Ни за что не признаюсь в этом Киллану, но я по уши влюблена.

В его Chevrolet CorvetteЗа последние три дня успела прикипеть к нему так, что готова приплатить мастеру в автосервисе за продление починки Бьюика. Чёрный двухместный спорткар, футуристичный снаружи и безгранично уютный внутри. Оба кресла разделены довольно высокой консолью, создающей иллюзию уединения, несмотря на близость водителя и пассажира. Моя демоническая сущность потирает ладошки от злорадства: Кроу вряд ли удаётся полапать ноги своим девкам.

Эта тачка невероятно подходит её владельцу: фары с хищным прищуром, угловато-плавные линии кузова, мощный, быстрый. Король дорог, не меньше. Манера вождения Киллана – отдельный вид искусства. Невзирая на наши сложные и натянутые отношения, я полностью ему доверяю: он очень аккуратен, хотя и любит погонять.

Макс и Лили наградили сына этой молнией на колёсах за высокие баллы на выпускных экзаменах. Я тоже окончила школу с баллами выше среднего, и, когда они спросили, какую машину в качестве подарка хотелось бы мне, с дуру объявила себя борцом за экологию. Не могу дать разумного объяснения тому, что мной двигало: возможно, хотелось выпендриться. Дурочка. Поэтому теперь я вожу электрокар Buick Electra 5 EV. На ней особо не погоняешь из-за ограниченного функционала, а до ближайшей электрозаправки всё время приходится делать крюк. Сплошные неудобства.

Но я молчу об этом. Мы с Килланом, в принципе, молчим три дня. Дома так и ношу ему завтраки, предварительно стуча в дверь с такой силой, что, наверное, просыпаются и соседи снизу. Уборкой я занимаюсь, когда его нет. В машине Кроу врубает музыку на полную мощность, а в универе мы делаем вид, что незнакомы. Всё вернулось на круги своя, а о том казусе с полотенцем я почти забыла. Мы сыграли вничью, если на то пошло. Хочется верить, что после моего заявления по поводу размера раздутое эго Киллана хотя бы немного сдулось, и он провёл остаток выходного, измеряя линейкой своё мужское достоинство.

Бред, согласна. Кроу прекрасно знает, что с этим у него всё в порядке. Более, чем в порядке. Но мне гораздо веселее представлять его задетым и ущемлённым.

Смартфон вибрирует в руке, оповещая о входящем звонке от Томаса Стоуна, моего нового «клиента». Он оказался идеальным претендентом в бойфренды: богатый мажор, падкий на смазливых девушек, общительный, спортивный и, что самое важное, глуповатый. Стоун – тоже футболист, как и Доминико. Я с ним удачно познакомилась, когда пришла болеть за друга на недавнем отборочном туре среди городских учебных заведений.

По-свойски убавляю громкость на панели и принимаю вызов, игнорируя крайне недовольный взгляд водителя. Чувствую это не довольство левой щекой.

– Привет, Том, – отвечаю я с прохладцей. Всё, как учила Никки – мой персональный «эксперт» по манипуляциям и соблазнению.

– Привет, красавица! – Раскусить заискивающий тон парня не составляет труда. Он практически доведён до нужной кондиции. – Слушай, я долго думал, куда тебя пригласить… И решил, что такой милой девушке, как ты…

– Она милая? Она – исчадие ада, Том, – с издевательским смешком комментирует Киллан.

Выразительно посмотрев в его профиль, убавляю пальцем громкость динамика на телефоне и слышу конец фразы:

– …зоопарк.

Кроу громко цокает языком, явно всё расслышав.

– Неожиданно, – отзываюсь я. – Когда?

– Сегодня? – предлагает он с надеждой в голосе.

– У меня вечером теннис. Не выйдет. Давай завтра?

– Ну ладно, – вздыхает собеседник опечаленно. – Может, тебя забрать с тренировки?

Киллан прибавляет громкость на всю, наплевав на то, что теперь мне не слышно Томаса, а Томас не услышит меня. Скидываю вызов и нажимаю кнопку «Без звука» на мультимедиа.

– Не мог потерпеть минуту?

– Мне надоел ваш пустой трёп. И это моя машина, если ты не заметила. – И включает звук снова.

Я опять отключаю музыку, так как последнее слово должно быть за мной.

– Воспитанность никто не отменял.

– Воспитанность? – восклицает Кроу издевательским тоном. – Тебе самой знакомо это понятие? Ведёшь себя как подстилка. Какой это по счёту кретин за последний месяц? Четвёртый?

– Не лезь в мою личную жизнь, Киллан, – угрожаю я, проглатывая обиду от несправедливого оскорбления. Пусть думает, что хочет. И он в самом деле считает моих парней?

Быстрее бы доехать до Джорджтауна, иначе наша безобидная перепалка перерастёт в кровавое сражение. Похоже, всё накопленное за несколько дней молчания, рвануло с утроенной силой.

– Тебе напомнить, кто мой отец? Ты вообще не въезжаешь, что можешь угробить его репутацию? И не я один заметил, как ты стала одеваться! – свирепеет он, сжимая руль до побеления костяшек пальцев.

Ему не надоело заводить одну и ту же пластинку? Никакой оригинальности.

– Не прикрывайся отцом! Ты, как никто другой, можешь угробить его репутацию, если до него дойдёт слух о твоём нелегальном хобби, – изворачиваюсь я, вставая на скользкую дорожку шантажа, и озвучиваю то, что всплыло на поверхность: – Так и скажи, что тебе на даёт покоя моё времяпровождение.

Чем объяснить его драконье поведение, если не ревностью?

– Поверь, мне абсолютно на тебя плевать, – рубит он словами, окинув меня взглядом бесчувственного засранца. – Не обольщайся.

– Тогда отстань от меня, ясно? Последние три дня были самыми счастливыми в моей жизни, потому что ты просто молчал! Не нравится, как я одеваюсь? – с ехидством задаю вопрос, не требующий ответа. – Завтра надену юбку ещё короче, чем эта.

– Да хоть без трусов ходи. Я же сказал, мне плевать, – огрызается он. – Но потом не кусай локти, когда от тебя все отвернутся, узнав правду о твоих делишках, – Киллан насмешливо изгибает бровь, метнув в меня короткий взгляд, и опять устремляет его вперёд в поисках парковочного места. Мы, наконец, приехали.

Не знаю, что на меня находит. Возможно, позже я об этом очень сильно пожалею, но руки сами творят последующую дичь. Как только мы паркуемся, приподнимаюсь над сиденьем и быстро стягиваю с себя трусики, наслаждаясь нескрываемым удивлением на физиономии Кроу, который, кажется, вмиг забыл про существование речевых навыков. Демонстративно повертев чёрное кружево на указательном пальце, засовываю в сумку и без лишних слов покидаю салон, как можно громче шарахнув дверью.

Весь путь до университетской уборной ругаю себя на чём свет стоит. Мой взрывной характер до добра не доведёт. Хотела же колготки надеть, а не чулки! Они точно смогли бы меня сдержать, а теперь слишком поздно. Киллан лишь уверился в своём мнении.

Зачем я это сделала? Зачем?

***

Доминик

– Мои предки сваливают из дома на все выходные, так что в субботу я планирую у себя масштабную тусу. Барбекю, бассейн с подогревом, никаких ограничений с напитками – я угощаю. Ну как? Ты с нами? – Дрейк Морган очень предсказуем. Ему только дай повод налакаться.

– Нет, я обещал помочь другу, – отказываю без малейших сожалений, закидывая вещи в спортивную сумку.

Мы переодеваемся в раздевалке университетского спорткомплекса после очередной тренировки. Я спешу, но приятель прицепился, как клещ, уламывая составить компанию. Как ему доходчиво разжевать, не обидев, что мне не доставляют никакого удовольствия подобные попойки? И, если быть честным, посиделки с ним и его дружками – скукота смертная. С ними нечего обсудить, кроме тёлок и футбола. У них тупой юмор и скудные жизненные интересы.

Да, мне грех жаловаться. Я быстро влился в местный коллектив, не без участия Киллана, к слову. Ещё до моего переезда сюда он устроил перед тренером чуть ли не пиар-кампанию в поддержку друга-вратаря (о чем позже поведал сам тренер). В этом не было никакой необходимости, но я в очередной раз убедился в том, что всегда могу положиться на Килла. Так же, как и он может рассчитывать на меня.

Едва переступив порог GU, я попал в распростертые объятия тренера, который ждал подкрепления в своей слабенькой команде. Играть в университетской сборной после второго дивизиона в Испании для кого-то могло бы показаться шагом назад, но мне было плевать: я нуждался в обновлении.

Это было всего три месяца назад. Чертовски маленький срок, за который произошли большие изменения. Открыв передо мной дверь в новую вашингтонскую жизнь, Килл вскоре закрыл её, оставшись по другую сторону.

Покопавшись в себе, я пришёл к выводу, что причина во мне, а не в нём. За слишком усердным налаживанием новых знакомств я и не заметил, как отодвинул лучшего друга на задний план.

Килл по своей натуре волк-одиночка. Ещё и поэтому он так остро отреагировал на появление «сестры» в его жизни. Он с трудом подпускает к себе людей, но, если впустил в свою жизнь, то будет твоим верным щитом и надёжным тылом уже навсегда. Так было с самого детства, когда он влезал в драки вместе со мной, хотя зачинщиком был я. Он неизменно прикрывал меня перед родителями, зная, что ему и пальцем не погрозят, а отбывать наказание вдвоём было даже весело. Вспомнить только разбитую фару у какого-то отцовского знакомого…

А что сделал я? Показал свою спину? Чёрт.

Попрощавшись с назойливым Дрейком, закидываю сумку на плечо и удаляюсь на выход, кликая по контакту Киллана. Тот отвечает со второго дозвона запыхавшимся голосом:

– Привет, Ник.

– Привет. Сильно занят?

На фоне слышны голоса, исчезнувшие вслед за звуком закрывшейся двери.

– Да так. Трюки отрабатывал в Рэмп-холле, но скоро поеду за Адрианой. Её корыто на батарейках так и не починили, – фыркает он, чем меня смешит. Его сарказма мне и не доставало в последнее время. – Ты сам как?

– Нормально, иду с тренировки. Давай я сам встречу её? – Зажав телефон между ухом и плечом, выуживаю брелок от недавно купленного Land Rover.

Родители изрядно расщедрились, обеспечив нам с Никки бесхлопотное проживание в Штатах. Надеюсь, совсем скоро я смогу всё вернуть им сполна, когда воплощу в жизнь свои задумки.

Тишина на другом конце линии затянулась. Проверяю, не оборвалась ли связь, но нет, соединение не прервано: отсчёт времени на дисплее всё ещё идёт.

– Килл, ты здесь?

Тот прочищает горло: