На адреналине

– Да, забери её. Ты бы меня выручил. Всё равно не хочу её видеть.

– Что вы опять не поделили? – хмурюсь я, заводя движок.

– Ничего нового. У нас всего-навсего несовместимость характеров. Тотальная, – добавляет он с глубоким вздохом.

Непривычно слышать его уставшим. Умотал себя на рампе?

– Это мы уже проходили, – подбадриваю я. – Ладно, заберу её, заодно к вам заскочу. Увидимся.

– Ага, до встречи, – и отключается.

***

Зная, что Адри заканчивает в районе шести вечера, оставляю машину на стоянке и отправляюсь в сторону закрытого теннисного корта, чтобы хотя бы раз примерить на себя роль болельщика. Никогда здесь не был, так как она не любит пристального внимания к себе и на соревнования не приглашает. Макс по секрету рассказывал, что они с Лилиан несколько раз прокрадывались на трибуны тайком, желая поддержать приёмную дочь хотя бы на расстоянии. Сегодня никаких соревнований нет, и против просмотра обычной тренировки Адриана не должна возражать. Впрочем, я и спрашивать не стану.

Прошли те времена, когда родители усаживали нас мелких перед собой и, пока Адри не слышала, талдычили о том, как важно проявлять к ней терпение и окружать заботой.

Чтобы всё это дать, необязательно носиться с ней, как с хрустальной вазой, и избегать темы прошлого. Как показала практика, ни черта это не помогло. Может, пора использовать другие методы? Задать прямые вопросы? Проявить больше настойчивости?

Вполне возможно, в забытой части жизни остались воспоминания, способные сделать настоящее полноценным и вернуть ей улыбку. Главное здесь – не перегнуть, иначе влёгкую превращусь во второго Киллана, который только и делает, что ломает Адриане психику.

Он не понимает, как трудно ей пришлось? Лишиться всей семьи (причём дважды), чуть не погибнуть самой, потерять память и забыть детство… В моей семье приняты другие взаимоотношения между братьями и сёстрами. По факту мы росли вместе с Киллом, нас воспитывали в схожих традициях, обоим прививали семейные ценности, но с появлением Адрианы его нехило перемкнуло.

Ну год, два он строил из себя бунтаря, отвоёвывающего свои территории, но сколько можно? Эта игра слишком затянулась, поэтому считаю своим долгом наконец вмешаться и попробовать их помирить.

Глава 8 Огненная вечеринка

Киллан

– Да ты шутишь! – ржёт Доминик, подавая мне гаечный ключ.

– Я похож на шутника? – отвечаю с кряхтением, пока закручиваю гайки на своём потрёпанном Kawasaki, лёжа под ним прямо на бетонному полу.

Друг впечатлился рассказом о ночных серенадах под нашими окнами. Чёртов Томас не ограничился зоопарком. Этот сучонок пошёл дальше, перебудив сегодня всю округу своими завываниями. Упырь.

– А Адри что? – выпытывает Ник подробности.

– Без понятия. Я не подходил к окну, – выдаю полуправду, поскольку к окну я всё-таки подходил, но реакцию Линден с шестого этажа и в самом деле не рассмотрел. Она стояла ко мне спиной. Разве что по бурным жестам можно было сделать вывод, что Адриана не оценила эти песнопения.

– Что, даже неинтересно было?

– Не-а, – отнекиваюсь я, поражаясь тому, как умело научился врать. Всегда считал, что это удел Адрианы, но нет, я тоже начал входить во вкус.

Ложь заразна, как сорняк. Сначала она мелкая и причиняет мало вреда, а потом так прочно пускает корни, что и сам не замечаешь, как уничтожается то благородное, что пыталось выжить и дать свои плоды.

Но иногда ложь звучит убедительнее и выгоднее правды.

Она может быть более приятной, чем правда.

А в некоторых случаях ложь помогает сохранить, к примеру, дружбу.

Дом присаживается рядом с моей головой и впрыскивает смазку в звенья цепи. Ему не требуются от меня инструкции или просьбы: он понимает без слов, когда, куда и что вкрутить или подать. Доминик – мой неофициальный шеф-механик и правая рука.

Мне нужно как следует подготовиться к будущему выступлению, поэтому пришлось перебрать мотоцикл почти до основания. Со следующего выигрыша, наверное, займусь поисками его замены.

Мы уже полдня проводим в арендованном боксе гаражного комплекса на самой окраине города. У нашей семьи первоклассные апартаменты в центре Вашингтона, но именно в этом месте с кирпичными стенами, пропитанными терпким запахом горючего и железа, меня накрывает гармония.

На уравновешенном состоянии сказался и перерыв в контактах с Адрианой. Я избегал её несколько дней как мог, и это принесло результат.

Даже в общении с Домиником перестал ощущаться напряг. Я успокоился до такой степени, что дал ему слово не трогать Адри как в прямом, так и переносном смыслах. Взамен он поручился, что она тоже будет паинькой. Насмешил. Так было всегда: Ник – защитник, а я – нападающий. Какую только роль в нашей игре выполняет она? Болельщик? Это вряд ли. Скорее, вредный арбитр.

В любом случае не может не радовать, что я могу говорить о ней, как прежде. Паршивый недуг, изводивший на протяжении последней недели, абсолютно точно был каким-то кратковременным сбоем во внутренних системах. С кем не бывает, верно? Я же не каменный. Вывод сделан: необходимо минимизировать общение с Линден, а ещё лучше – завести постоянную подружку, чтобы не возникало ни единой мысли, блуждающей в непозволительной плоскости.

– Слушаю, – Доминик прерывается на телефонный звонок и отходит в сторону.

Я уже покончил с грязной работёнкой, поэтому поднимаюсь на ноги следом и привожу себя в порядок. Руки по локти в мазуте и масле, но мне в радость подобная возня. Я полюбил это занятие с первой поездки на байке Брайана в Испании. Доминику тоже нравилось гонять, но без фанатизма, а я предвкушал каждые каникулы, зная, что меня там ждёт: испанская жара, знойные девчонки и адреналин. Много адреналина.

– Чёрт, – выругавшись, друг суёт телефон в карман. – Дрейк звонил. Помнишь, я говорил, что у него сегодня тусовка?

Рейч вчера тоже все уши прожужжала по поводу этой вечеринки, упрашивая поехать вместе. Нет, спасибо. Её я не рассматриваю в качестве подружки, о которой помышлял несколько минут назад. Слишком нудная, высокомерная, глупая и заносчивая.

– Ну? – отвечаю с неохотой, надеясь, что сейчас не поступит предложения присоединиться к ним. Мы планировали наведаться в спорт-бар, чтобы поболеть за Барселону чисто в мужской компании.

– Адри тоже там.

– Вообще не удивлён, – бросаю с усмешкой и намыливаю руки ещё тщательнее, желая смыть мгновенное напряжение, так и норовящее собрать ладони в кулаки.

– Дрейку шепнули, что Шилдс планирует накачать ее колёсами. Поспорил с кем-то из парней, что сегодня её распакует. Ты едешь?

Поднимаю лицо к зеркалу, делая глубокий вдох. Какого черта Адриана постоянно наживает на свою пятую точку проблемы? Она – грёбаный магнит для дегенератов?

– У меня есть выбор? – отвечаю, чуть помедлив. – Мы на моей тачке сюда приехали.

Покончив с переодеванием за пару минут, с пульта опускаю металлические ворота и прыгаю за руль. Сидящий внутри Доминик безрезультатно набирает номер Адрианы.

– Чёрт, почему она игнорирует? – взлохматив волосы на затылке, Ник сдаётся и убирает телефон в карман.

– Может, не хочет разговаривать? Или рот занят.

– Очень смешно, Килл. Адри тебе настолько безразлична?

– Она взрослая девочка и может постоять за себя.

– Да, но ты забыл небольшую деталь. – Ник вытягивает передо мной руку, сблизив указательный и большой палец. – Таблетки.

Решаю больше не поддерживать бессмысленную болтовню, так как в данный момент это ничем не поможет. Но, чёрт возьми… Как же выводит эта гиперопека Доминика. Не замечал, чтобы с Николь он вёл себя так же, и вывод здесь напрашивается один: я не ошибался по поводу его небратской заботы по отношению к Адриане. От этой мысли по артериям за считаные секунды растекается ледяной токсин, вызывающий за грудиной острые спазмы, похожие на приступ тошноты.

Какого дьявола мой организм так протестует при мысли о них двоих? Что с того, что они замутят? Какая мне, на хрен, разница? Может, наоборот, это к лучшему? Увидев их вместе, я присыплю горстью земли то, что начало проклёвываться и не дам этому нечто сломать меня. А потом всё пройдёт само собой. Ночи снова станут прежними и не будут сопровождаться воспоминаниями, например, о том, как Адриана пересекает университетскую парковку без трусов под юбкой. Откуда взялось это нездоровое влечение? Всё же было под контролем…

Субботние вечера большинство жителей проводят не в дороге, что оказалось на руку. До виллы Морганов на Массачусетс-Роуд предстояло пересечь почти весь город, но с моей малышкой мы добираемся до места за полчаса. Ник ожидаемо вылетает из тачки, не дожидаясь меня. Я же толком не знаю, как себя вести. Так, как подсказывает нутро или разум?

Если поддаться первому, со стороны наше с Домом поведение могут истолковать неправильно. Так и вижу, как по чатам расползается новость об инцесте, тройничках и прочей чуши, которую так любят перемалывать анонимные «друзья». Если уступить второму, то я должен предоставить другу возможность стать тем, кем он хочет быть: героем в глазах Адрианы.

Переборов то гадкое, чем я сейчас забит под завязку, неспешной походкой направляюсь за Домиником, скрывшимся из вида. У входа меня встречают две призывно улыбающиеся девицы. Кажется, я их встречал в универе, но за опьяневшими и размалёванными лицами трудно сказать наверняка.

– Приветик, Киллан, держи. – Одна из них передаёт мне красную карточку.

Как символично, чёрт подери.

Не утруждая себя ответной вежливостью, переворачиваю её и читаю текст: «Открой о себе грязную правду или засоси Бриджит Дональдсон на её лекции при всех».

Заявляю официально: Дрейк Морган – самый недалёкий организатор вечеринок. В задании речь о яркой неформалке с нашего корпуса GU. Интересно, а если бы оно досталось девчонке?

Поднимаю лицо к хихикающим девушкам, комкая бесячую картонку.

– Что за хрень?

– Входной билет на вечеринку. – Подмигивает та, что нацепила платье в виде балетной пачки. Ладно куртку накинула, дура.

Сжимаю губы, чтобы не нагрубить, и просачиваюсь мимо них в сторону музыки, девчачьих визгов и мужского гогота. Пусть Дрейк засунет эту карточку себе в задницу. Теряюсь в догадках, какие «фанты» достались остальным. В частности, Адриане.

Дойдя до зоны барбекю за домом, понимаю, что на её поиски уйдёт немало времени. От бассейна с тёплой водой валит густой пар, застилающий собой всё видимое пространство. В нём плещутся и парни, и девчонки, исполняя акробатические трюки с подбрасываниями и ныряниями бомбочками. Басы из колонок, вынесенных на газон, долбят по барабанным перепонкам, смешивая все звуки. Поганое чувство – плохо видеть и слышать. Оно лишает контроля над ситуацией. Но благодаря этой дымке в воздухе я остаюсь незамеченным для многих присутствующих, разбившихся на группы. Кто-то заливает глотку, кто-то оживлённо разговаривает, бурно размахивая руками, а кто-то танцует. На их лица не смотрю, так как знаю, что среди них нет той, кого ищу.

Она никогда не окружает себя толпой. Никогда.

Обогнув бассейн, я врастаю в землю от увиденной сцены. Недалеко от воды обустроен большой очаг с большими горящими поленьями, откуда с треском поднимаются языки оранжевого пламени. Навскидку вокруг этого импровизированного кострища собралось несколько дюжин человек, но ни один из них не пытается остановить происходящее, а некоторые и телефоны перевели в режим видеосъёмки, чтобы успеть заснять сенсацию. Каждый… Каждый скандирует: «Давай! Давай!», требуя фееричного зрелища.

Неподвижный силуэт Адрианы по ту сторону костра кажется особенно хрупким и беззащитным. В ее застывших глазах отражается ядовитый огонь, и только я знаю, что в данную минуту она умирает снова и снова.

Мои окаменевшие ноги идут к ней, отяжелевшие руки расталкивают того, кто мешает оказаться ближе. Гул разноголосья оглушает, оставляя в голове единственную звенящую мысль: «Не делай этого!» Адри вот-вот совершит огромную ошибку, последствия которой придётся расхлёбывать всей нашей семье. Произойдёт откат. Уверен в этом.

Я не успеваю добраться до нее. В последний момент Адриана снимает через голову короткое черное платье, оставаясь в нижнем белье. Толпа оживляется ещё больше, подбадривая её свистами и одобрительными возгласами. Перехожу на бег, но вовремя замечаю Доминика, стремительно надвигающегося на неё сзади. Адри не избавляется от остатков одежды только потому, что мой друг одним движением накидывает на неё куртку и сгребает в охапку, оттаскивая от костра.

– Эй, дай досмотреть! – возмущается не кто иной, как Майлз Шилдс, выплёскивая пиво из бутылки из-за неуклюжего взмаха рукой. – Это против правил! Она должна выполнить задание!

– В машину её! – ору Доминику и направляюсь к сенаторскому кретину.

Давно мечтал это сделать, а тут и повод весомый.

– Чего тебе? – последний вопрос Майлза за секунду до того, как его смазливая протеиновая рожа знакомится с моим зудящим кулаком.

Он валится на спину, несмотря на массивную комплекцию.

– Кончай с бухлом, Шилдс, иначе член будет таким же вялым, как твои ноги! – выплёвываю под всеобщее ржание и, встряхнув саднящий кулак, ухожу обратно к своему Corvette.

Вечеринка окончена, Адриана.

Глава 9 Оттепель

Киллан

Машина стоит в неосвещаемой зоне, поэтому сложно определить, что творится с Адрианой, сидящей внутри. Доминик закрыл собой весь обзор, наполовину скрывшись в темноте салона. Слышно только его успокаивающее бормотание.

– Похоже, спорт-бар отменяется, – констатирую я очевидный факт, подойдя ближе. – Не рискну оставлять её дома одну.

Аккуратно закрывая дверь, друг иронизирует с легкой ухмылкой на лице:

– Не поубиваете друг друга?

– Только если в целях самообороны, – усмехаюсь в ответ, хотя ситуация далека от весёлой.

Трудно представить, какая ночка ждёт впереди. Надеюсь, Адри без сопротивления ляжет спать, а утром проснётся как ни в чём не бывало, и родители к своему возвращению не обнаружат никаких улик. В противном случае отец быстро прикроет лавочку с тусовками, пройдясь катком по всем нашим однокурсникам, а мы прослывём крысами. Мне по большому счёту всё равно, а что сделают с ней? Эти стервятники так и ждут, когда кто-то из нас совершит промах.

У Шилдса кишка тонка, чтобы сознаться высокопоставленному папаше в причине разбитого носа. К тому же он получил по заслугам при многочисленных свидетелях, и пусть только рискнет сунуться ко мне или семье с угрозами. Этого я не потерплю.

– На чём доберёшься? Вернуться за тобой?

Засунув руки в карманы джинсов, Доминик задумчиво поглядывает на особняк, откуда снова начали извергаться басы громкой музыки.

– Заночую у Дрейка. Нужно забрать вещи Адрианы, заодно выясню, что здесь произошло, и подчищу следы.

– Тогда до связи?

Напоследок мы бьёмся кулаками, после чего я сажусь за руль и сразу оцениваю состояние своей безрассудной пассажирки.

Адриана забралась на сиденье с ногами, укутавшись в куртку Ника. Стеклянный нечитаемый взгляд направлен в неопределённость. Отрешённый вид – то, чего я как раз и опасался. Завожу двигатель, включаю печку на максимум и в очередной раз всматриваюсь в девушку, надеясь на то, что она в шоке от собственной выходки и не более.

– Какое у тебя было задание? – спрашиваю, выжимая педаль газа.

Тишина вместо ответа вполне ожидаема, поэтому продолжаю говорить, чтобы расшевелить девчонку.

– Адриана, которую я знаю, послала бы всех к чёрту. Почему ты пошла на это?

Chevrolet ревёт, рассекая по Вашингтону, а она всё молчит, не шелохнувшись. На перекрёстке изучаю маскоподобный профиль девушки. Лишь отдельные пряди волос раздувает в стороны от потоков тёплого воздуха, напоминая о том, что рядом сидит живое создание.

– Посмотри на меня, – предпринимаю очередную попытку достучаться до её ошалевшего рассудка, осознавая, чем это может грозить: Адри может раскусить меня и догадаться, что я всегда знал о ней больше, чем кто-либо.

На удивление она меняет положение, усаживаясь вполоборота, и, когда наши взгляды пересекаются, во мне что-то надламывается. Всеми внутренностями чувствую эту разительную перемену, подводящую к выкидыванию белого флага без боя. В синих глазах отражается то, чего я не видел ни разу с её стороны: мольба, крик о помощи, желание спрятаться за чьей-то спиной. За моей?

– Я очень плохой человек, Киллан, – из-за длительного молчания речь Адрианы получается сиплой и приглушённой, но я всё равно четко различаю в этих словах несвойственную ей тоску.

– А существуют идеальные? – не могу не ухмыльнуться. – Я – точно не тот, кому стоит исповедоваться.

– Я и не говорю, что ты хороший. Доминик – да, а ты – нет.

Я не планировал растормошить Адри, пожертвовав своим достоинством, но в эту минуту рад и этому. Всё-таки она в адеквате. Всё по-прежнему.

– Но знаешь что? – продолжает она, не дождавшись от меня никакой реакции. – Я в тебе это очень люблю. – Незначительное копошение справа, и на моё бедро ложится женская ладонь.

Что за чёрт?

На мгновение даже руль дрогнул в руках, вынуждая ощутимо напрячься. Прочищаю внезапно пересохшее горло, стараясь забыть о ее руке на моем теле и вспомнить о дороге.

– Что ты делаешь, Адриана?

– Я… мне… Мне жарко.

Будто вовремя опомнившись, она отстраняется и стряхивает с плеч куртку, оставаясь в нижнем белье. Левую ногу опускает на пол, а правую отклоняет к двери, раскрывая бёдра шире.

Мне, блять, тоже теперь жарко. Как в котле у Сатаны. Какого хрена она исполняет? Наспех запечатав внутрь свою ошарашенность, ускоряюсь. Побыстрее бы очутиться дома и засунуть эту сумасшедшую в её спальню.

Услышав щелчок бардачка, с подозрением кошусь вправо. Адриана преспокойно копошится в нём в поисках чего-то важного, судя по интенсивности движений. Занимаю наблюдательную позицию, чтобы понять, как вести себя дальше: как обычно, приструнить её, или дать возможность делать в моей машине всё, что заблагорассудится, лишь бы убедиться, что я был неправ, и с ней всё в порядке. Хотя если учесть несильно обнадёживающее начало, я занимаюсь самообманом.

Отыскав шариковую ручку, Адри втыкает её в волосы, предварительно скрученные на затылке в спутанный комок, и с облегчённым выдохом откидывается на спинку сиденья. Я незаметно выдыхаю вместе с ней, но ненадолго, потому что она испускает еле слышный стон и, коснувшись тыльной стороной ладони лба, опускает её между ног, ни капли не смущаясь моего присутствия.

Меня осеняет: нелогичные, безбашенные поступки, непристойное поведение, беспрестанное ёрзанье, жар…

Шилдс успел ей что-то подсыпать.

Съезжаю в ближайший придорожный карман и, заглушив Chevrolet, поворачиваюсь к девушке, делая вид, что совсем не замечаю, во что она одета и где сейчас её ладонь.

– Что ты пила?

– Ч-что? – переспрашивает она, открывая глаза.

– На меня посмотри, – злюсь я то ли на неё, то ли на себя, то ли на грёбаного Майлза.

Адри нервно сглатывает и, пряча от меня взгляд, смещает пальцы к коленям, растирая кожу согревающими движениями. Её кроет прямо на глазах, чёрт побери. Быстро перевалившись через консоль, обхватываю ее щеки и поворачиваю лицом к себе.

Так и есть. Расширенные зрачки почти полностью перекрывают синюю радужку.

– Ты красивый, – произносит Адриана шёпотом, не возражая против прямого контакта.

Неожиданное признание заставляет оцепенеть нас обоих. До меня вдруг доходит, что мы впервые настолько близко, если не считать той стычки в спальне. Между нашими лицами считаные дюймы. Ощущаю на губах частое горячее дыхание, вызывающее острое желание вобрать его в себя. На её висках проступила испарина – признак приближения к пику наркотического опьянения. Безмолвно изучаем друг друга, пытаясь получить ответы на множество вопросов, которые могли бы прозвучать при других обстоятельствах. Если бы мы изначально начали по-другому. Если бы она не выбрала путь лгуньи.

И если бы она всё помнила.

– Киллан, – выдыхает она. – Хочу тебя прямо сейчас. Сделай что-нибудь. Пожалуйста, – шепчет Адриана умоляющим тоном, опустив горящий взгляд на мой рот.

Отодвигаюсь от Линден, как поражённый током, и снова включаю зажигание. Скрывать от самого себя сексуальную тягу к ней бессмысленно, и, будь я Майлзом Шилдсом, трахнул бы, не задумываясь, или, как минимум, посмотрел бы, как Адриана занимается самоудовлетворением. Я – далеко не подарок, но не насильник и не мазохист. Линден не в себе и не ведает что несёт, а когда проспится, не будет знать, куда бежать от своей совести. Если она у неё есть.

Пока мчим до дома, Адриана предпринимает ещё две попытки полапать меня, которые я отвергаю с поразительным терпением, и три попытки поласкать себя пальцами, что я также пресекаю, перевязав её кисти ремнём во время остановки на одном из светофоров. Надо отдать должное, эта буйная не сопротивлялась и, к счастью, молчала. Правда, теперь она никак не может усидеть на месте и без конца извивается, унимая возбуждение, завладевшее телом. Змея. Гадюка ядовитая…

Включаю её любимого Эминема, чтобы хоть немного отвлечь, но это становится ещё большей ошибкой: степень экстаза, в котором пребывает Адриана, под музыку возрастает в разы. Сомневаюсь, что она вслушивается в речитатив рэпера, но, как назло, там поется о том, как парень хочет отшлепать красотку на танцполе, а потом отвезти ее к себе домой в Lamborghini3 и отыметь как следует. У меня вопросы к музыкальным предпочтениям Адри.

Выбираю следующий трек, но уже поздно. Она с силой сжимает бедра и, изогнувшись в пояснице, не сдерживает стона. Как оказалось, для получения удовольствия ей и руки не требуются.

Чем я так прогневал высшие силы, что мне перепало подобное испытание для нервной и половой системы? Какого чёрта нянчусь с той, кто не знает и не хочет знать смысла слова «ответственность»? Охренеть можно. Везу «текущую» пассажирку, став вынужденным пассивным участником в ее оргазмах. Бесит!

Припарковавшись на территории нашего жилого комплекса, обхожу тачку и, рывком открыв дверь, извлекаю Адриану, которую я заранее освободил от импровизированных наручников.

– Ты так обалденно пахнешь, Киллан. – По моей шее медленно проходится язык девушки, пока я заворачиваю ее в куртку. – М-м-м… Ты ещё и чертовски вкусный. Как… как сгущённое молоко.

Упорно не отвечаю на бред, льющийся из её рта, и с грехом пополам мы заходим через парадный вход в холл. Консьерж Миллер дежурит в стеклянной конуре, погрузившись в книгу, и, бросив на нас ленивый взор, возвращается к своему занятию.

Поездка в лифте – дополнительный экзамен для выдержки. Привалившись к моему боку, Адри нетерпеливо топчется на месте, бесконечно вздыхая, а я до боли в пальцах вцепляюсь в поручень позади, чтобы абстрагироваться от этой соблазнительной кошки, трущейся о мой торс. Шесть этажей кажутся вечностью, поэтому, войдя в квартиру, чувствую себя победителем в беге с препятствиями. Щёлкаю выключателем, откинув ключ на столик при входе, и живо разуваюсь, наступая на пятки. Сгибаться мне теперь адски трудно из-за неугасающей эрекции.

Проходят какие-то секунды, но Адриана уже двигает в сторону наших комнат, сбрасывая по пути и ботинки, и куртку. Проводив взглядом её задницу в кружевных трусах, расслабленно выдыхаю. Всё, долбаный квест пройден. Главное, она дома, а синтетика, гуляющая сейчас по её организму, через пару часов начнёт утрачивать свой эффект. К этому моменту она уснет беспробудным сном, а персональная взбучка от меня ждёт уже завтра. Пусть и не надеется на то, что сегодняшний вечер будет забыт. Злопамятность – лучшая черта моего характера.

Завалившись на диван, включаю телевизор погромче, планируя отвлечься мелькающими на экране кадрами. И протянуть время, чего греха таить. Не хочу идти к себе, так как знаю, что буду гадать, чем занимается злодейка за стенкой.

Спустя один идиотский фильм решаю, что часа Адриане должно было хватить на удовлетворение любых потребностей. Прихватив из холодильника бутылку с водой, сперва плетусь к её спальне в надежде услышать, как она сопит в две дырки. Но какой там… Идеально заправленная пустая кровать вынуждает снова мобилизоваться.

Куда делась, зараза?

Проверяю ванную и, чертыхнувшись, направляюсь к своей комнате, зная наверняка, что застану ее там. Даже при выключенном свете замечаю на постели небольшой холм. Надо же, догадалась укрыться одеялом. Целое достижение в нынешних условиях.

Бесшумно ступаю по мягкому ворсу к противоположной стороне кровати, не сводя глаз с Адрианы.

– Мне так холодно… – доносится до меня сдавленный дрожащий голос. – Киллан, погрей меня. Умоляю.

Чёрт, у неё начинается отходняк.

Раздумываю несколько долгих секунд, прежде чем снимаю с себя одежду и напяливаю новые пижамные штаны, достав их из дальнего угла ящика. Адриана не расплатится со мной за то, что я собираюсь сделать. К завтракам прибавлю ещё и ужины или придумаю что-нибудь повыгоднее.