Габриель

Из коридора доносилась музыка и приглушённые голоса.

– Слава Богу… Я искала туалет, когда…

Договорить я не успела – дверь с грохотом захлопнулась, и в то же мгновение его руки сомкнулись на моём лице, а губы накрыли мои.

Я задохнулась от удивления и страха. Попыталась оттолкнуть его – толкалась, била, пиналась, – но через секунду оказалась прижатой к стене. Незнакомец почти навалился на меня, полностью перекрывая пространство. Его рот продолжал целовать, и, к своему ужасу, я вдруг поняла, что начинаю отвечать.

Сначала его поцелуй был резким, почти хищным, но постепенно в нём появилась странная мягкость, от которой мне стало ещё страшнее. От него пахло алкоголем, и я чувствовала опасность во всём этом: в его дыхании, в силе рук, в близости. Но почему-то не могла, не хотела остановиться.

Его пальцы крепко удерживали моё лицо, затем скользнули к шее, запутались в волосах. Захват был сильным, но не причинял боли. Это было неправильно, безумно неправильно, но, по какой-то опять же непонятной мне чёртовой причине, я не хотела останавливаться.

Тихая комната наполнилась звуками наших поцелуев и тяжёлым дыханием. Я услышала собственный стон и, к своему изумлению, почувствовала, как он вздрагивает в ответ. Никто из мужчин прежде не реагировал на меня так.

Я прижала ладони к стене за спиной, ощупью нащупала дверную ручку и, собрав все силы, резко оттолкнула его. Дверь распахнулась, и я бросилась в коридор, не оглядываясь.

Первая ночь вне дома за несколько месяцев, Беа. И вот результат – целуешься в тёмной комнате с Бог знает кем, да ещё и пьяна в хлам. Что, чёрт возьми, ты творишь, Беатрис Бьянки?

∞∞∞

Моё сердце постепенно успокоилось, дыхание стало ровнее, когда я подошла к входу в зал. Из динамиков звучал голос ведущего: «На этом мы завершаем часть вечера, посвящённую быстрым свиданиям. Вторая часть – для общения, танцев и, возможно, рождения той самой любовной связи, которую вы сегодня почувствовали».

Хотя я всё ещё не оправилась после того, что произошло в тёмной комнате, на его напыщенные слова не могла не закатить глаза. Вернувшись в зал, я сделала несколько глубоких вдохов и пригладила волосы. Так и не найдя чёртову уборную, я недоумевала: может, она всё-таки где-то здесь, а я просто прошла мимо?

Оглянувшись, я заметила, как Лука уверенно направился к Карле. Он взял её за руку, вывел на середину зала, и они начали танцевать медленный танец. Лицо Карлы озарилось, она улыбалась ему, пока они говорили и двигались в такт музыке. Вскоре и другие мужчины, приободрившись или решив последовать примеру Луки, пригласили девушек на танец.

Луна, к моему удивлению, всё ещё была рядом со своим мистером «Монотоном». Надо было быть внимательнее и хотя бы узнать, как его зовут.

– Видишь, всё было не так уж плохо, правда? – Клара обняла меня за талию.

– Было хуже, – ответила я, когда мы вышли из зала, сцепив руки, и Клара тихо хихикнула.

Я оглядела комнату и заметила, что Габ болтал с тремя женщинами у бара. Они смеялись над его нелепыми шутками. Увидев меня, он поднял бокал в знак приветствия. Я сделала всё, чтобы он заметил, как я закатила глаза.

Я продолжала осматриваться, сама не зная, что именно ищу. Никто не смотрел на меня так, как я ожидала. Мысли снова вернулись к тому загадочному мужчине, который удивил меня поцелуем. Он мог быть любым из присутствующих, и я бы ни за что не поняла, кто он.

– Ты в порядке? – спросила Клара.

– Что?

– Ты покраснела, – сказала она и положила ладонь на моё лицо.

– О да. Думаю, я слишком много выпила, – ответила я.

– Пойдём, подышим воздухом, – предложила Клара, подводя меня к открытой двери, ведущей на большую террасу с видом на ночной Нью-Йорк.

На террасе стояли несколько пар. Они разговаривали вполголоса, а некоторые целовались.

Мы живём только один раз, верно? Кто я такая, чтобы судить. Особенно после того, что сделала в той тёмной комнате.

– Так какой он?

– Кто? – спросила я, вырываясь из своих запутавшихся мыслей.

– Тот высокий, мрачный, великолепный друг Луки Барроне, с которым ты болтала, – Клара обернулась ко мне и улыбнулась.

– А-а-а, он, – я сморщила нос. – Именно такой, каким и выглядит: красивый, высокомерный, холодный и удивительно любопытный.

– Похоже, ему нравилось твоё общество, – заметила Клара, наклоняясь над балконом и одарив меня знающей улыбкой. – Он ведь не ушёл, когда ведущий позвонил в колокольчик. Сколько раз? Два? Три?

Я фыркнула:

– Сомневаюсь, что он был там из-за влечения. Скорее – из-за нездорового любопытства.

Клара покачала головой на мой самоуничижительный тон:

– Карла и Лука, кажется, нашли общий язык, не думаешь?

– Похоже на то. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Она это заслужила, – сказала я, глядя на огни города и вздыхая.

– Как и ты, девочка, – Клара обняла меня.

– А что насчёт тебя? Кто-нибудь привлёк твоё внимание?

– Нет. Думаю, после Парижа моя жизнь окончательно разрушена, – улыбнулась она. – Пойдём потанцуем. Ещё рано, а на тебе мои счастливые туфли. Покажем наши убойные танцевальные движения – мужчины на террасе точно не устоят.

Я рассмеялась, зная, что те самые «убойные движения», о которых она говорила, скорее напугали бы мужчин, чем привлекли.

– Тогда твои туфли, должно быть, сломаны. Или, может, права моя сестра. Сломана я.

– Прекрати. Не верь в эту чушь.

Мы уже возвращались к дверям, когда я услышала знакомый бархатистый голос – тот, что держал меня в плену ровно пятнадцать минут и двадцать секунд. Я резко дёрнула Клару за руку и прижалась к стене здания.

Лука сделал глоток пива и заметил:

– Этот вечер оказался лучше, чем я ожидал, учитывая все обстоятельства.

Он широко ухмыльнулся, и я подумала, не связано ли это с Карлой.

– Разве ты не рад, что пришёл, Габ? Ты ведь думал, что лучше подождать. Но, как видишь, всё сложилось к лучшему, – сказал он.

Мужчина насмешливо хмыкнул.

– Ты говоришь так только потому, что поболтал с единственной здравомыслящей женщиной в этой комнате, – сказал он, зажигая сигарету. Сделав глубокую затяжку, он выпустил струю дыма в ночное небо.

Теперь я понимаю, что ничего бы не вышло. Я ненавижу запах сигарет. Подожди, что ты вообще говоришь, Беа?

Лука вновь привлёк моё внимание, продолжая разговор:

– Да, Карла красивая и милая. Но, по сути, они все кажутся милыми. Правда, я говорил только с другой её сестрой, Луной. Она забавная, хоть и немного молода для меня, но всё же лучше, чем большинство здешних, – он усмехнулся, – дрянных путан, которые, очевидно, хотят только одного.

Я почувствовала, как глаза сузились от возмущения.

– Говори за себя, amico (дружище), – холодно бросил Габриэль, не отводя взгляда и удерживая сигарету между пальцами.

В груди закипала ярость.

Я так и знала. Лживый ублюдок!

Лука продолжил, будто не замечая:

– Не притворяйся, что ты здесь по другой причине. У тебя был долгий разговор со старшей сестрой Беатрис.

– Беатрис, – «лживый Пиноккио» произнёс моё имя с ленивым, почти презрительным оттенком.

По спине пробежала дрожь. Услышав своё имя из его уст, я будто окаменела.

Он затянулся сигаретой и, усмехнувшись, добавил:

– Не знаю, чего я ожидал, но она ничем не отличается от остальных. Разве что скучная, бесхарактерная… чёртова эмоциональная развалина. Я должен быть в полной жопе и отчаянии, чтобы провести с ней ночь – если до этого вообще дойдёт.

Клара рядом со мной ахнула от возмущения, а я наконец вынырнула из лёгкого оцепенения, вызванного алкоголем. Сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Я не понимала, почему чувствовала себя такой обиженной, пристыженной и униженной. Ведь он даже не знает меня.

– У неё сейчас трудный период. Она недавно рассталась с полным мудаком после двухлетних отношений. Так сказала Карла, – ответил Лука.

– Я потрясён, – Габриэль сделал ещё одну затяжку, потом бросил сигарету и раздавил её носком ботинка, засунув руки в карманы.

Раздался звонок – из телефона донёсся жизнерадостный голос:

«Чей телефон звонит? Мой! Мой!»

Я вздрогнула, поняв, что это мой. Мелодия, которая раньше казалась забавной, теперь только подчёркивала унизительность происходящего кошмара. Я словно вынырнула из чёрной дыры унижения и ярости и взглянула на экран. Это была Карла.

– Привет, Карла, – ответила я, поднимая глаза.

Воплощение дьявола и Лука смотрели прямо на меня. На лице Луки – смущение и жалость, что лишь сильнее жгло изнутри.

– Да, я всё ещё здесь. Просто вышла на террасу с Кларой, подышать свежим воздухом, – сказала я ровным голосом, направляя всю ненависть на это омерзительное отродье сатаны.

В его глазах не было ни раскаяния, ни вины – ничего. Я не должна была удивляться, но зрение начало расплываться.

– Ладно, мы возвращаемся, – выдохнула я, положив трубку и бросив взгляд на Клару. – Мы уезжаем.

Слёзы, которые я так старалась сдержать, всё же предательски выступили.

Клара посмотрела на Люцифера с отвращением.

– Послушай, придурок… – начала она.

– Клара, – перебила я и вышла с террасы.

Я не хотела выглядеть такой же слабой, какой себя чувствовала. Клара догнала меня и с гневом сказала:

– Пошёл он, Беа!

Я промолчала. Всё, чего я сейчас хотела, – это поскорее убраться отсюда.

– Могло быть и хуже. Понимаешь?

Я повернулась к ней лицом.

– Как? – вскинула я руки. – Что может быть хуже?

– Представь, если бы ты ему понравилась. Что бы ты тогда делала?

Уголок моих губ дрогнул, превращаясь в полуулыбку, и я невольно рассмеялась. Обняла Клару:

– Я люблю тебя. Спасибо.

Мы шли дальше, когда вдруг на моё плечо легла чья-то рука.

– Синьорина Бьянки, – Лука остановил меня. – Я хотел бы извиниться за то, что вы и ваша подруга услышали, – он кивнул на Клару и попытался улыбнуться.

Но я видела, что он взволнован.

– Спасибо, синьор Барроне. Но извиняться должны не вы, – ответила я.

К нам подошли Карла и Луна. Взгляд Луки встретился с глазами моей сестры, и они оба улыбнулись. Он снова повернулся ко мне:

– Пожалуйста, зовите меня Лука. – Затем обратился к моим сёстрам: – Дамы, надеюсь, вы получили удовольствие от сегодняшнего вечера.

Луна кивнула и, как всегда, захихикала.

– Синьорина Бьянки, – Лука обратился уже к Карле, – могу я поговорить с вами минутку, прежде чем вы уйдёте?

Она улыбнулась и кивнула. Лука протянул ей руку, и Карла позволила ему отвести себя в сторону.

– Мне нужно в уборную. Встретимся снаружи, – сказала я.

Я остановила официанта и попросила показать ближайший туалет. Разумеется, он оказался в противоположной стороне от той, куда я шла раньше.

Когда я вытирала руки, пришло сообщение от Клары: они ждут меня снаружи, в машине. Я поспешно вышла, свернула за угол – и оказалась перед пустой, тёмной комнатой.

И вот снова.

Большая рука закрыла мне рот, заглушив попытку позвать на помощь. Я резко обернулась, но глаза ещё не привыкли к темноте.

Я оказалась в ловушке. Рука незнакомца всё так же плотно прижимала мои губы, не давая издать ни звука. Сердце билось в груди так сильно, что, казалось, его можно было услышать. Я попыталась оттолкнуть мужчину, удерживающего меня, но безуспешно – он двигался уверенно, контролируя каждое моё движение.

Страх и паника нарастали внутри меня, сжимая грудь.

– Я никогда не извиняюсь. Никогда, – произнёс он.

Это был Габриэль.

Страх, охвативший меня мгновение назад, сменился яростью. Я начала отчаянно вырываться из его рук. Все часы, проведённые на тренировках, наконец принесли пользу. Уперевшись спиной в стену, я использовала её как опору, чтобы создать пространство, и изо всех сил ударила его коленом. Этого хватило: его хватка ослабла, и он застонал. Я резко оттолкнула его, распахнула дверь и бросилась бежать по коридору.

Я бежала, не оглядываясь, стараясь не сломать каблук и не подвернуть лодыжку. Но внезапно чья-то рука схватила меня за запястье и дёрнула назад – резко, словно петля затянулась на шее. Я врезалась в высокую, мускулистую фигуру Габриэля. Его тёмные волнистые волосы были взъерошены, а в глазах, почти чёрных, пылала ярость.

– Отпусти меня! – прорычала я.

– Приятно видеть, что в тебе всё же есть немного огня, Беатрис, – усмехнулся он, тяжело дыша.

Я попыталась вырваться из его рук, но это лишь заставило его прижать меня сильнее.

– Мало того, что ты меня оскорбил, так теперь ещё и руки распускаешь? Ты хуже, чем я думала, – сказала я и плюнула ему в лицо.

Он отшатнулся, вытер щёку и сжал челюсть. Я сделала шаг назад, но в следующее мгновение он снова оказался рядом и прижал меня к стене. Его пальцы впились в мои плечи, не давая сдвинуться ни на сантиметр.

– Тебе повезло, что мы находимся в общественном месте, и я не хочу устраивать сцену, – его горячее дыхание обжигало моё лицо, когда он наклонился ближе. – Ты даже не представляешь, на что я способен.

– Это ты так извиняешься? – я умудрилась не только бросить саркастическую реплику, но и закатить глаза.

– Извиняться? – он резко усмехнулся. – Ты правда думаешь, что я хочу извиняться?

– Но ты сказал…

– Я сказал, что никогда не извиняюсь. Зачем мне начинать сейчас?

– Высокомерный ублюдок! Отпусти меня!

– Понизь свой грёбаный голос, – его ладонь обхватила моё горло, но не сжала.

– Не говори мне, что делать! Отпусти, слышишь?! Ты грёбаный лжец! – я рванулась, пытаясь вырваться из его хватки. – Отпусти, или я закричу!

– Нет. Не отпущу. Пока ты не согласишься поужинать со мной, – его тёмные глаза впились в мои.

Я замерла, не веря своим ушам.

Что он сказал?

Я оглянулась на него на секунду – и расхохоталась. Он был вынужден отпустить меня, когда я начала захлёбываться от смеха, кашляя и пытаясь отдышаться.

– Ты, блядь, серьёзно?

– Разве я похож на шута? – спокойно произнёс он, скрестив руки на груди.

На его шее проступали красные следы от моих ударов и царапин.

– Ты психопат!

– Меня называли и похуже, – усмехнулся он.

Позади раздался смех. Я обернулась и увидела Ванессу с друзьями – они шли к нам, замедлив шаг, когда заметили сцену.

Я снова повернулась к мужчине и шагнула ближе.

– Я должна быть либо в отчаянии, либо в полной жопе, чтобы пойти с тобой на свидание, Габриэль. Но, к счастью, у меня всё отлично, – я бросила ему его же слова. – Не переживай, я знаю кое-кого, кто тебе подойдёт идеально.

Он посмотрел на меня – пристально, почти изучающе. Я улыбнулась.

– Ванесса, ты уже знакома с Габриэлем? – позвала я, приглашая её подойти.

Ванесса и её подруги подошли осторожно, переглянувшись.

– Нет? Ну, вы просто созданы друг для друга. Поверь, у вас столько общего. Пара, рожденная на небесах… или в аду – оба варианта неплохи.

– Беатрис, – тихо произнёс он моё имя, когда я начала отходить, отвечая на их мрачные взгляды широкой улыбкой.

– Не благодари, – подмигнула я. – И не забудь прислать приглашение на свадьбу! – крикнула я, уже отворачиваясь. Подняла обе руки и, с ехидной усмешкой, помахала им средними пальцами.

Глава 5

Габриэль

Домани уселся на диван в моём кабинете, расстегнул пиджак и налил себе выпить.

– Судя по тому, что сказал Лука, тебе понадобится нечто большее, чем просто лопата, чтобы выкопать себя из ямы размером с кратер, в которую ты сам себя загнал. Ты действительно сказал, что она чертова эмоциональная развалина?

Я стиснул зубы от этого напоминания.

– Я не это имел в виду. Не в буквальном смысле.

Домани рассмеялся.

– А что тогда?

Вибрация на телефоне прервала меня, помешав сказать что-то обидное в его адрес и стереть ухмылку с его лица. Подруга Беатрис Клара просто взорвала телефон мисс Бьянки, присылая сообщения весь чертов день.

– Очевидно, вчерашний вечер прошёл не так, как я планировал.

– Ни хрена подобного! – со смехом сказал Домани. – Я проиграл деньги, поставив на то, что ты хотя бы дойдёшь с ней до первой базы, может быть, даже до третьей. А вместо этого тебе приходится, блядь, унижаться и сохранять лицо. Что сказала твоя Zia?

– Во-первых, не надо так драматизировать. Во-вторых, ты же знаешь, что я не унижаюсь, – я подошёл к столику с напитками и налил себе бурбон. – А Zia Розетте не нужно знать подробности, Дом.

Я вытащил мобильный телефон Беатрис, когда он снова зазвонил, и сел напротив Домани.

– Она вчера оставила свой телефон в отеле, – сказал я, положив телефон на стол между нами.

В моей голове всплыла сцена нашей с ней борьбы после того, как я попытался уговорить её пойти со мной на свидание. Она была такой вспыльчивой по сравнению с тем, что было во время нашего разговора за столом; хотя, вероятно, она просто демонстрировала дерзость. Но после моих замечаний стало ясно, что она меня презирает. Особенно, когда она пыталась свалить на меня ту девушку, которая действительно была эмоциональной развалиной.

Я нашёл телефон уже после того, как она оставила меня с этой ужасной девушкой и её гогочущими подругами.

– Всё не так плохо, как ты думаешь, – сказал я.

Домани снова рассмеялся.

– Я, конечно, за уверенность, но ты, блядь, дал девушке понять, что не подошёл бы к ней, даже будучи в полном раздрае, кузен.

– Вот почему это сработает идеально, когда она сама в меня влюбится.

– Я поверю в это, когда увижу. Может, лучше выбрать другую сестру.

– Я не могу. Одна сестра слишком импульсивна, чтобы с ней справиться, а у Луки сегодня свидание со второй сестрой. Я пойду с Лукой, отдам Беатрис её телефон и, пока буду там, постараюсь уговорить её согласиться на свидание со мной.

– Нет. Если это её уговаривают вступить в союз с Клеменца?

Эта вероятность не давала мне покоя, но после моего короткого общения с ней это маловероятно. Она не похожа на покорную невесту.

– Я сомневаюсь в этом.

В дверь постучали, и вошёл Лука.

– Ты готов?

Я допил остатки напитка и встал.

– Да.

– Удачи, кузен! – Домани похлопал меня по плечу, когда мы вышли вслед за Лукой.

– Мне не нужна удача.

∞∞∞

Я последовал за Лукой по длинной извилистой дороге и остановился перед домом. Тициано Бьянки достиг немалых высот, предавая людей, чтобы оказаться на вершине.

– Ты уверен, что это сработает? – спросил меня Лука, встречая у входной двери.

– Сработает, – ответил я, отбросив сомнения. Всё не так уж плохо. Несколько комплиментов исправят ситуацию.

– К тому же у нас будет возможность лично познакомиться с Тициано Бьянки. Ты готов? – спросил Лука, поправляя галстук.

– Я уже давно готов, Лука, – ответил я.

Горничная открыла дверь, и Лука представил нас. Она провела нас в большую парадную столовую. Я осмотрелся и заметил, что Беатрис здесь нет.

– Прошу прощения за беспокойство. Я пришёл к синьорине Карле, – вежливо сказал Лука.

Я узнал Тициано по фотографиям, затем его жену. Я узнал двух сестёр с прошлого вечера и младшего ребёнка, но не знал, кто этот мужчина рядом с ней. Затем глава семьи Орсино Бьянки встал и поприветствовал нас.

– Приятно познакомиться с тобой, Лука, – сказал Тициано, пожимая руку Луке.

Его жена поторопила Карлу встать со своего места.

Лука представил меня:

– Это мой двоюродный брат, Габриэль.

Я пожал руку Тициано, хотя в голове уже вертелись мысли о том, чтобы сломать ее.

Тициано обнял свою жену и представил ее:

– Моя жена, Тереза.

Я изобразил на лице улыбку и поцеловал её в обе щеки.

Затем Тициано жестом указал на остальных членов семьи:

– Мы уже собирались приступить к трапезе. Приглашаем вас присоединиться к нам.

– О, Беа! Что случилось с твоим лицом! – воскликнула малышка, устремив взгляд на нас.

Я обернулся и увидел шок и гнев на лице Беатрис, затмённые её покрасневшими глазами и опухшей правой губой. Она моргнула, затем взяла себя в руки и, не сказав ни слова, прошла мимо нас и села за стол.

– Где твои чертовы манеры? – Орсино нахмурил брови и сделал шаг к ней, но Тициано схватил его за руку.

Лука отклонил приглашение остаться на ужин и сообщил Бьянки, что он уводит Карлу на вертолетную прогулку. Сестры, кроме Беатрис, визжали от восторга и зависти.

Тициано посмотрел на меня:

– Ты можешь остаться, Габриэль.

– Спасибо. Я буду рад, – ответил я.

Беатрис удивленно вскинула голову.

Лука взял Карлу за руку и вывел её из комнаты. Девушки пожелали ей приятного вечера и доброго пути.

Я подошел к столу и, к своему удовольствию, обнаружил, что единственное свободное место – рядом с Беатрис, поскольку Карла ушла. Я сел рядом с ней и подвинул свой стул ближе.

– Давно не виделись, Беатрис, – я положил руку ей на колено. Она подпрыгнула, и столовое серебро зазвенело на столе.

– Не так уж и давно, Пиноккио, – ответила она, пытаясь убрать мою руку, но я только крепче сжал её.

Тереза Бьянки поперхнулась вином, а Тициано подавился едой. Он похлопал себя по груди и сделал замечание своей дочери:

– Беа, хватит твоего неуважительного поведения на сегодня.

– Мне жаль, что моя дочь вела себя так грубо, – извинилась Тереза.

Я поднял руку, чтобы остановить её извинения:

– Она просто пошутила. Это только между нами.

Они посмотрели на меня с недоверием. Даже Беатрис сузила глаза.

Я посмотрел на её худи и прочитал надпись вслух:

– «Ты не справишься со мной, даже если я приду с инструкциями».

Я рассмеялся:

– Я знаю тебя не так давно, но у меня такое чувство, что это правда.

– Пожалуйста, не поощряйте её, синьор, – Тереза посмотрела на свою старшую дочь.

– Пожалуйста, зовите меня Габриэль.

– Итак, Габриэль, как давно ты знаешь Беатрис? – Тициано отрезал кусочек мяса и положил его в рот, не сводя глаз со своей дочери, которая с яростью нарезала салат на своей тарелке.

– О, не так давно. Мы познакомились вчера вечером на мероприятии по быстрым свиданиям.

Беатрис пробормотала ряд ругательств, что удивило и заинтриговало меня.

– Быстрые свидания? – с некоторым возмущением повторил Тициано.

Сестры обменялись короткими обеспокоенными взглядами.

– Да, – продолжил я, заметив напряжение в комнате. – Их проводят раз в квартал в одном из отелей моей семьи.

Я погладил её по бедру, предполагая, что это поможет успокоить её тревожное настроение. Однако, откусив кусочек стейка, она опустила вилку под стол и начала настойчиво тыкать ею в мою руку.

– Уверяю вас, на этом мероприятии не было ничего непристойного, – добавил я, прилагая все усилия, чтобы сохранить улыбку, хотя пытался вырвать вилку из рук Беатрис.

Наше противостояние с вилкой закончилось, когда она упала на пол. Я заметил, что Беатрис была явно напряжена, и попробовал её успокоить, проведя пальцем по её бедру. Мой палец поднимался всё выше, пока я продолжал говорить о мероприятии своим собеседникам.

– Прекрати, – прошипела она, щипая и царапая мою руку. Я сжал верхнюю часть её бедра и сохранял улыбку, несмотря на её очевидное возмущение.

Её родители следили за происходящим, пока она схватилась за стол.

– Я уронила вилку, – объявила она, затем нагнулась, чтобы найти её, и в итоге ударила меня вилкой в голень. Я стиснул зубы от резкой боли, но решил временно оставить руку на её колене. Это вызвало ещё более сильный удар вилкой в моё бедро.

– Есть! – воскликнула Беатрис, выпрямившись и взглянув на меня.

Я принуждённо улыбнулся ей, а затем снова обратился к её родителям.

– Ваши дочери продемонстрировали отличные манеры и выделялись среди других дам в комнате.

Беатрис издала нелепое фырканье, и все разом обратили внимание на неё.

– Беатрис уже поздно ходить на свидания. Она выходит замуж, – сказала девочка с полным ртом картофеля.

Моя рука напряглась на её колене при этой новости. Я заметил злобную ухмылку на её лице.

– Мы празднуем её помолвку с Паоло, – ребёнок похлопал по руке сидящего рядом с ней мужчины, который, должно быть, и есть Паоло.

Паоло улыбнулся ей, но явно не понял, о чём шла речь.

– Значит, вы помолвлены? – спросил я, оглядывая её безымянный палец.

– Так мне сказали, – ответила Беатрис, широко улыбаясь и одновременно убирая мою руку со своего колена. Она продолжала накладывать еду на свою тарелку.

– Еще рано договариваться, – пояснила Тереза. – Есть вопросы, которые мы еще не обсудили. А Паоло и Беатрис только начинают узнавать друг друга…

– Вы, наверное, знаете, что браки по расчету – это обычное дело в нашей культуре, – добавил Тициано. – Они обеспечивают стабильность, безопасность и долголетие семьи.