Осколки нежности

И это меня вдруг напрягает.

Я даже трезвею.

– Домой вали, – говорит он. – Мы не встречаемся. Но ты не отсвечивай. Тихий нормальный пацан, но любит девок давалок. Давай, не затупи. Не общайся с ними.

Фыркаю.

Смотрю в окно. Наш двор. Он привез меня домой.

– Не пойду! – говорю упрямо.

– Почему?! Тебе мало было приключений? Домой иди! Скоро утро!

– Не хочу! Давай сексом займемся, раз уж так вышло.

Он удивленно выгибает брови. Охреневает, вижу.

– Нет. Точно нет. Даже не думай.

– Жаль. Но я, если что, вся твоя. Ты не думай, я нормальная, я просто…это все из-за тебя вообще-то. Нравишься капец как. И выпила… и ты сам предложил!

– Понял, – кивает, поджав губы. – Думал откажешься и свалим. Да я идиот, конечно. Прости. Хотя Боря бы не дал тебе уйти. Он знает, что я ни с кем не встречаюсь, и не планирую эту херню. Никогда. Мне хватило.

– Ой, а тут у нас разбитое сердце? – я улыбаюсь, поддаваясь ему навстречу. – Или неразделённая любовь?!

– Не твое дело! – рычит зло, припечатывая меня обратно к спинке кресла.

– Больно!

– Плевать! Ясно одно: ты Боре понравилась. А он падкий на таких мелких и новеньких. Денег до хрена, может себе многое позволить: купил, потрахал, подарками завалил. Все молчат все довольны. Но он пошел дальше, а о тебе весь город трещит. Тебе оно надо? Матери за тебя краснеть надо?

– Спонсор он что ли?

– Хуё..сор! Тебе нужен такой? Дядька с пузом и бабками? Чтоб ползала перед ним, и в рот, и в зад!?

– Ну нет.

– Не будь дурой. Шлюхой на месяц максимум! Потом вообще на тебя нормальный пацан не посмотрит тут. После Бори шлюхи только!

– Зато жизнь, не нищая! – огрызнулась я, заржав.

Демид выругался, отворачиваясь.

А я, честно признаться, себе такого и хотела, чтобы взрослый и при бабках. Но лучше уж Плахов. Тоже при бабках, судя по машине. Но молодой. Господи и горячий…

– Твоя машина?

– Моя, а что?

– Ничего, просто. Классная. И ты офигенный.

– Ой бл! Все, давай иди. Потом поговорим.

Я нехотя соглашаюсь. Голова начинает раскалываться. А опьянение вроде проходит.

Выхожу из машины и зачем-то смотрю на окна нашей комнаты. И даже почти не удивляюсь, что синий чулок не спит. Ждёт у окна, пялясь своими стеклами в стекла.

Машу Диане рукой, посылаю воздушный поцелуй Плахову, который вышел из машины и ждет пока я скроюсь в подъезде.

– До встречи, красавчик!

– Иди уже. Нимфетка!

Ржу в голос. Залетаю в подъезд. И пока поднимаюсь, захожу в соцсети, в ту самую группу, где впервые увидела фотки Демида. Мне нестерпимо хочется узнать – кто он и что из себя представляет…

И да!

Вижу статью. Один пост, второй, третий…

Тут явно все не так, как кажется.

Да этот Плахов знаменитость!

И мастер спорта – его фото с медалями. И доброе сердце – подарки детям из дома сирот.

И сердцеед – девки одна другой краше.

И гроза ночных улиц.

И лицо универа.

И на тренировках Лучший.

Но бои без правил его чернят. Это незаконно! И даже ориентировки висели в полиции.

Статья за хулиганство!? Ну дела.

И снова он душечка – волонтер фонда добрых дел…Лесные пожары – он там.

И снова фотки, где он в крови, а за спиной канаты ринга…

Да, тут без винишка не разобраться!

Думаю, так и шепчу с порога, когда Диана распахивает передо мной дверь:

– Настойку неси, там в холодильнике на кухне стоит, у соседки нашей. Буду Плахова изучать!

– Какая настойка! Маме плохо…

Глава 9

ДИАНА

Смотрю на сестру и вижу себя. Ту, которой мне никогда не стать. И, наверное, слава богу.

Она проходит мимо, обдавая меня шлейфом алкоголя и мужского аромата. Крадётся, словно ей есть дело до чьих-то чувств, а на бессовестном лице довольная улыбка.

Я закрываю за ней дверь.

Улавливаю стойкий аромат парфюма, жадно и отчего-то завистливо тяну носом.

Мужского. Терпкого. Бодрящего. Срывающего внутри какие-то засовы, маски и запреты. Провоцирующего.

Его парфюм.

Перед глазами до сих пор стоит картинка: она и он. Он и она. Вдвоем. В его машине.

Мотаю головой, сбрасывая наваждение.

Карина идет на цыпочках, но это бессмысленно. Мама не спит. И уже давно.

– Доченька, – выдыхает мама, едва сестра заходит в комнату. – Где же ты была?

Я захожу следом и закрываю дверь.

Пахнет корвалолом. Мама за часы ЕЁ отсутствия, успела и понервничать, и успокоиться. На телефон сестра не отвечала, что несомненно усугубляло ситуацию.

– Где ты была, Карина? – мама смотрит на нее разочарованно. Даже не злится, хотя обычно в такие моменты очень строга. – Почему не сказала? Почему не отвечала на телефон?! Зачем ты с ними пошла? Доча моя..?

– Слишком много почему и зачем! – выдавливает грубо Карина и, пошатываясь, идет в нашу спальню.

Я замираю.

Лишь недовольно скрещиваю на груди руки. Мама же срывается с места.

– Карина! Ты уже не маленькая, да. Но я же мама, ты мой ребёнок, я волнуюсь! Да я места себе найти не могла от переживаний! Чужой город, незнакомые мальчики, ночь на дворе, ты с ума сошла?! Что ты творишь? А если бы с тобой что-нибудь случилось? Да я уже хотела в полицию звонить!

Голос мамы трещит от боли. Я заглядываю в комнату. Карина лежит на кровати, поверх одеяла в одних трусах. Вещи комком брошены на полу. Глаза закрыты, губы поджаты.

– Карин, ну ты реально дурдом устроила! Это несерьезно! – отчитываю я, зная наперед, что это бесполезно. Но надежда всегда есть…

– Ой, ну ты хоть заткнись! – выдавливает она. Стонет, переворачиваясь на живот и опуская одну ногу на пол. Заземляется она!

– Вертолёты! – мямлит в подушку. – Ма, хватит истерить, иди спи. Потом поговорим. Да и смысл? Все одно и тоже в сотый раз по кругу!

– Какой спи! Первый рабочий день сегодня, через два часа из дома выходить. – Ма вздыхает, обхватывая руками голову. – Где вы были? Что вы делали?!

– Это личное. Тебя не касается! Хватит, у меня голова болит!

– Тебе плохо? – мама протягивает руку, но та замирает в воздухе, не дотронувшись до сестры.

– Нормально мне! – вякает сестра и мне хочется огреть ее ремнем по голой заднице, которую она бесстыже отклячила.

– Вы же мои девочки, два моих цветочка, – шепчет мама и это плохой знак. – Я же ради вас живу, хочу, чтобы у вас все хорошо было. Диана молодец, старается, но ты, Карин, возьмись за голову. Не нужны сейчас эти мальчики и прогулки до утра, ни к чему хорошему это не приведёт. Не трать себя на ненужное.

– Не каркай!

– Ах, если бы!

Мама всё-таки плачет, опустив лицо в ладони. Не орет на нее, не трясет, требуя ответа, как бывало ранее, не угрожает ремнём.

Я стою рядом и всеми клетками души ощущаю, что мама почти сдалась. Что с каждой новой выходкой сестры понимает, что упустила. Не воспитала как надо, может что-то не додала. Карина не слышит, она потеряна.

–Мам, не плачь, – глажу ее по голове. – Пойдем, завтрак готовить? Нам ведь тоже через два часа в колледже быть.

– Пойдем. – Мама кивает, вытирая слезы. – Карина, ты в колледж то пойдешь?

В ее голосе надежда. Я смотрю на сестру и готова разорвать, если та сейчас ответит не верно.

– Пойду! – мямлит та. – И на моделинг пойду. А потом свалю от вас в спокойную жизнь! – сестра резко подскакивает. – Хватит меня опекать! Я совершеннолетняя, забыла!? Я сама могу решать, что мне делать!

– Пока ты живешь с нами…

– Ой! Много ты мне дала! Свалю, не упрекай! Скоро уже! Достали!

Сестра орет на всю округу.

Я жмурюсь.

Перед соседями будет стыдно…

Позавтракав и приняв душ, с волнением собираю сумку, а потом долго кручусь перед зеркалом. С вечера я успела приготовить наряд, в котором посещу пары, но почти перед выходом, передумываю. Вспоминаю среднюю школу и выпускной. Я всегда была не самой популярной девочкой, скорее наоборот. Серенькая и неприметная – мой панцирь. Но возможное продолжение такого “банкета” не радует.

В колледже хочется выглядеть интересней и современнее. Не знаю откуда такое сильное желание, но его и не удовлетворить. В моем гардеробе лишь скромные и закрытые рубашки, пара водолазок и юбки почти по щиколотку.

Кошусь на вещи сестры.

У нее всегда было много кофточек и юбок, она девочка-девочка, хотя деньги нам выделяла мама одинаково. Просто я иногда покупала книги, а чаще всего что-то для кройки шитья, или ткани даже, а сестра только одежду.

Карина сидит на кровати в коротком платье цвета вишни, по рукавам и низу которого гипюровые оборки. Плюс приличное декольте. На мой пуританский взгляд для учебы такое слишком, но, как говорится, хозяин барин.

Набираю в легкие побольше воздуха и говорю:

– Можно мне одолжить у тебя юбку?

Кошусь на сестру.

Та хмыкает.

– А ноги брила? Для юбки то?! – смеётся противно.

– Брила!

– Ну дела! – усмехается. Отбрасывает на кровать телефон, берет зеркало и косметичку. Смотрит на меня, сощурившись.

А я смотрю на экран ее смартфона и вижу фотографию Плахова.

Красивый. Уже не спорю.

– Ну так что? – спрашиваю громко. В голосе проявляется невесть откуда взявшаяся сталь.

– Бери. Только твои очки бабкины все равно все портят. Тебе не поможет. Опять заработаешь кличку чайника и бобра.

– С этим я разберусь! – я беру с полки юбку-колокольчик в бело-серую клетку. Она самая длинная в гардеробе сестры, чуть выше колена. К ней белый топик. Сверху серую кофту на пуговицах.

Снова серый. Но выгляжу я в этой серости иначе.

Надеваю. Смотрю в зеркало. Я другая.

Дергаю резинку на волосах и те каскадом летят на спину.

– С ума сойти, – усмехается Карина. – Что с тобой, бобра? Ты влюбилась?

Сестра ржет как дура. Я игнорирую. Беру у нее блеск для губ и тушь. А потом у мамы духи.

– Идем, а то опоздаем! – проверяю в сумке папку с эскизами платьев.

К новому году планирую отшить первую партию – все десять, придуманных мною, нарядов. И мечтаю обязательно поучаствовать в ежегодном конкурсе юных модельеров. Видела, что при модельном агентстве, куда мечтает попасть сестра, проходят конкурсы и талантов, и красоты. И призы там очень весомые!

Шмыгаю носом, нервничая. Для пошива нужна ткань, денег на которую пока нет. Но этот вопрос, решаем. Главное, не отчаиваться.

– Идём! – тороплю ее.

Она кидает в маленькую сумочку шариковую ручку и складывает втрое тетрадь. Одну. На все предметы. Нда уж…

– Да ну и хрен с ним! Я надолго там не задержусь. – Ухмыляется ярким ртом. У нее новая помада, яркая и с блеском. – Вы что реально думаете, что я всю жизнь буду укольчики ставить и утки таскать? Ха!

Сестра снова бесится. Молчу. Что с ней связываться.

– Слушай, давай работу найдем?

Закрыв дверь на ключ, спускаемся. Я удивлена, но солидарна.

– Обязательно. Мама нас не вытянет, да и не маленькие мы уже, сама это ночью орала. Подработка точно нужна.

Сестра цокает высокими шпильками, цокает языком. Жалуется на головную боль, а я морщусь – у нее перегар!

Во дворе ветер гоняет консервные банки, что выпали из мусорного пакета, потому что мусорка битком, и её не вывозят, видимо, от слова совсем.

Морщим носы от запаха.

– Минералки куплю, подожди, – сестра скрывается в круглосуточном магазинчике на углу, а я вновь сверяюсь с картой.

Наши колледжи в одном районе и судя по навигатору, через девятнадцать минут пешего хода, мы будем там.

– Новенькая! – слышу оклик и поднимаю взгляд.

Из припаркованной неподалеку машины лыбится мне сосед и хмурится мне же – Плахов.

– Каринка где?

Не успеваю и рта открыть, как сестра поет:

– Тута я! Привет, парни!

– Ныряйте, подвезем! – орет Вадим.

Но тот, кто за рулем, недовольно кусает губы и отворачивается.

Язвительная ухмылочка кривит его идеальный для первых поцелуев рот.

Так противна? Ну надо же…

И это взаимно!

Думаю, и вдруг нагло иду на зов. Ноги сами несут. Внутри кровь закипает от непонятного возмущения. И ревности. И злости.

Почему ей можно ездить, а мне нельзя?!

Кривится он!

С ума сошла. Мама бы удивилась.

Но я иду. На зло. И ему и сестрице.

Глава 10

Колледж – трехэтажное здание кирпичного цвета. На входе охрана и турникет. Меня долго оформляют по паспорту, а потом направляют к секретарю учебной части. Спустя час мороки я официально студентка. В сумочке студенческий билет и пропуск.

Прихожу ко второй паре. В моей группе тридцать шесть студенток и один студент. Девчонки смотрят на меня с интересом, шепчутся, они уже успели сдружиться. Единственного парня зовут Алексей и я сажусь к нему за парту.

– Привет, – шепчу, улыбаясь.

Он приветствует в ответ, машет копной белобрысых волос, явно крашеных. В носу, ухе и брови у него пирсинг, а на предплечье татуировка змеи. Зачем-то смотрю на его ногти, в уверенности, что они накрашены. Но, слава Богу, нет.

Преподаватель Марьяна Ильинична рассказывает об истории моды, и я пытаюсь уловить смысл ее слов. Что-то уже знаю, потому как сама прочитала на эту тему много литературы, что-то для меня в новинку.

От соседа по парте пахнет ментолом, он жует жвачку, и сладкими, почти приторными духами, точно женскими. И я против воли вспоминаю аромат одеколона Плахова.

Дерзкий, как его взгляд.

Холодный, как глаза.

Моя прыть и наглость улетучились, едва я села в машину.

Карина верещала рядом, разговаривая с Вадиком, а я онемела от его взгляда, что беспрерывно он бросал на меня в зеркало заднего вида.

Распахнул свои черные длинные ресницы и припечатал меня к сиденью намертво.

– Куда собрались?

Его строгий голос раздался мурашками по позвоночнику.

Я повела плечом, отвечая:

– На учебу. Наши колледжи рядом.

Смотрит на меня. На Карину ни взгляда. Она же напротив что-то ему говорит, не переставая, трогает за плечо, ожидая реакции.

Трогает так интимно. Словно они давно знакомы.

– Студентки? Это хорошо.

Голос мягче, но лед в глазах острее, и я буквально физически его ощущаю.

– Куда? – кивает он мне.

Что с его голосом, не понимаю.

В нем строгость и власть, которая ощущается подсознательно. Словно все внутри кричит: давай, отвечай прямо и не смей юлить или перечить.

Мои ноздри раздуваются, чувствую. Дышу чаще.

Его голос и взгляд – меня провоцируют. Только пока не понимаю на что…

Я называю адрес, прокашливаюсь – голос сел, и название колледжа. Машина тут же срывается с места.

За окном мелкий дождь. Накрапывает. Прохожие открывают зонтики. А я смотрю в окно, а вижу в тонированное стекло отражение себя и сестры. Карина смеется, пьет минералку, красит губы. Я же свои покусываю – они сухие и потрескавшиеся. И глаза мои выдают всю меня – непростительно сильно блестят.

– Новенькая, как тебя там? Ты оглохла?

Мотаю головой.

По аудитории смешки. Сосед Лёша тычет в меня ручкой.

– Тебя вызывают. Минута славы!

Он лыбится, а я встаю с места. Марьяна Ильинична зовет к себе, чтобы я представилась. Не очень люблю говорить на публику, но выбора, по ходу, нет.

Краснея, рассказываю, что всегда мечтала о своей коллекции одежды, что кройка и шитье мое все. Показываю эскизы и наброски – у меня их целая папка! Хвалюсь выигранными конкурсами и дипломами. Последние два года школы я многое сделала. На школьном выпускном половина девочек щеголяли в придуманных мною платьях.

Девочки улыбаются дружелюбно. А преподаватель выдает мне карту участника предстоящего конкурса. Если пройду отбор, то мои платья будут представлены на финале конкурса. Настоящий показ мод! Дефиле с моделями по подиуму.

Волнуюсь и радуюсь. До финала всего полтора месяца и мне многое нужно успеть.

Об этом уже говорю Леше и Марине – она староста и идет с нами в буфет после пары.

У нее ярко рыжие волосы, веснушки, красная помада на пухлых губах и красивая фигура. Платье изумрудного цвета необычного кроя и она хвастается что придумала и сшила его сама.

Что ж, если она участвует в конкурсе, то мне нужно постараться втройне.

– Ты уже готовишь свою коллекцию?

Марина смотрит на меня вопросительно. Я жую кусок пиццы и думаю о том, что ни одного платья по факту не готово. Одни эскизы. Ткани нет. Но говорю:

– Две модели готовы. Осталось еще восемь. Если честно, с тканью небольшая проблема.

– Купи. Или закажи. У нас в городе есть выбор.

– Да, я посмотрю на днях.

– Хотя бы сто тысяч есть?

Я зависаю. Знаю, что это минимум, но у меня конечно же этой суммы нет.

– Понятно, – улыбается она. – Да это неважно пока мы на первом курсе. Тут половина будет шить из того, что есть. Бабкины закрома в ход пойдут и старые тряпки мамы. Перешить тоже можно. Главное показать себя и свою индивидуальность, свой авторский стиль и подход.

– Ну это да. Я, думаю, справлюсь.

Поправляю очки. Алеша смеется, а потом предлагает:

– У моей тетушки сеть магазинов. Там попадаются классные тряпки и даже ткань, ну шторы там, палантины и просто отрезы. Бывает да. Ей со всей страны из присылают. Раньше из Европы, но сейчас что есть, то есть. Могу устроить…– он окидывает меня с ног до головы скептическим взглядом. – Устроить к ней на подработку, мешки разбирать с тряпьем. Там и посмотришь.

Краснею.

По мне, что так сильно заметно, что я без гроша?!

– Спасибо.

Отказываться глупо, и я достаю телефон, чтобы записать контакт его тетушки.

–У нее секонды по области. Тряпья там, ну сама увидишь. Она с подругой теть Ритой Плаховой начинала это дело и вот, теперь уже сорок точек по всей области. Спрос есть.

– Повторяешься! – засмеялась Маринка, дергая его за рукав. И посмотрела так полюбовно, что все стало ясно – она в него влюблена.

Моргаю. Рита Плахова это?..

– А Плахова это кто? – спрашиваю быстрее, чем успеваю подумать.

Но Леша не замечает моего мандража.

– О, у тети Риты сама жена мэра платья шила. И всякие богачки. Руки золотые. Но она погибла. Жалко ее. Столько таланта!

– А дети? – морщусь. Но вот зачем!?

– Сын остался. Взрослый уже. Универ заканчивает. И про него лучше молчать. И не знать.

– Это уж точно, – смеется Марина. – Раньше Демид нормальный был.

Точно он. Какого-то черта краснею.

– Я с его девушкой дружила. В одном классе учились. А потом она выросла быстрее меня и нос задрала. Конкурс красоты выиграла, зазналась.

Нервно дергаю край своей юбки.

Красоты!

– Красивая?

Девушка…

– Очень. Высокая, ноги от ушей, тоненькая, блондинка. Ей бы в Голливуд. Плахов с ума сходил по ней. Оберегал.

– А сейчас что? – спрашиваю, затаив дыхание.

Но бесячий Леша вновь перетягивает разговор на себя:

– Что сплетни развели, как курицы! – морщится он. – К делу! Так вот, Диан, я тоже два года назад с этого начинал. С тетушкиного дома. А сейчас в ее бутике – в нормальном! – мои костюмчики висят. Спорт шик. Но у меня и спонсор батя. На настоящей фабрике отшивают. И три швеи на меня работают. Я только придумываю эскизы и ткань с дизайнером подбираю. Всё.

– Ого! – выдыхаю я.

– Ага! – смеется Марина. – У нас тут полгруппы звёзд. Скоро и сама увидишь. Ты не думай, что городок захолустье! С нашего колледжа все в Москву потом в дома мод и на престижные линейки одежды. И все конкурсы за нами! Ну не зря тебя взяли, значит ты тоже чего-то стоишь!

Оставшиеся две пары проходят весело. Я знакомлюсь со всеми девочками и с облегчением понимаю, что меня воспринимают на равных. А я-то на придумала себе страхов. Пора взрослеть!

После учебы Алеша и Марина идут со мной до остановки, попутно рассказывая, что тут есть интересного. Оказывается, до нашего дома ходит автобус. Две остановки, и я на месте.

Тетушка Алексея уже оповещена и ждет моего визита в магазин сегодня же вечером! И это, я считаю, настоящее везение. С семи до девяти я буду помогать ей в магазине и за два часа работы она заплатит мне пятьсот рублей. Деньги не большие, но мне и этого хватит, учитывая, что свои сто пятьдесят я потратила на кофе и пиццу.

На остановке оживленно.

Троллейбус отходит битком, мы же ожидаем автобус. Леша травит байки, мы смеемся, а я краем глаза смотрю на стенд с информацией. На нем столько листовок с без вести пропавшими девушками. Их фотографии выцвели от солнца и дождя, и теперь глаза кажутся темными и неживыми. Меня передергивает от страха.

– Наш автобус! – говорит Марина и тянет меня за рукав, но едва я делаю шаг, как, подрезая автобус, напротив нас тормозит черный «БМВ».

Я уже знаю эту машину. И того, кто сидит за рулем.

К сожалению.

Музыка из салона громыхает, но я успеваю услышать и недовольный рокот старух, и осторожный шепот: «Плахов!»

– Совсем офигел! – тянет Марина и косится на машину то ли восхищенно, то ли с осуждением.

Автобус сигналит, прося освободить ему дорогу. Бабки уже орут. Леха же кривится:

– Местный мажор. Что ему надо?!

А я знаю, что. Точнее КТО.

В голове его голос:

– Во сколько забрать?

Карина орет: «В три», а я бубню: «Меня не надо». Но его интересует лишь мой ответ.

– В три буду.

– Не надо! – мотаю головой.

– Я сказал в три. – Оборачивается. Взгляд на меня в упор и в сравнение не идет с зеркалом.

Парализует.

Послушно киваю.

– Иди. Чего расселась? Приехали!

Грубит, но хочет забрать с учебы. Где логика? И есть ли она вообще у этого парня?

И теперь он здесь.

Кошусь на новых друзей. Они в шоке и любопытстве. Смотрят то на него, то на меня и не могут понять происходящего.

– Ты изменилась в лице! – почему-то шепчет Марина. – Ты его знаешь?

Последнее произносит укоризненно. Как будто знать Плахова – преступление.

– Угробил девку и на свободе ходит, – шипит рядом какая-то тетка, и я хмурюсь.

Это они про кого?!

Демид громко хлопает дверью.

Я как в замедленном фильме оборачиваюсь.

Его крепкий торс обтягивает белая футболка. Серебряная цепочка на шее с большим крестиком. Широкие плечи. Модные часы на левом запястье.

Моргаю. Дышу рвано.

Зачем он приперся?! Просила же…

Он обходит машину и распахивает пассажирскую дверь. Смотрит на часы и в нетерпении теребит подбородок. На меня ни взгляда.

Но я напрягаюсь.

Выдергиваю руку из захвата новоиспеченной подруги.

– До завтра! – улыбаюсь смазано и сама иду к Плахову.

Это же неизбежно.

Сажусь. Хлопает дверью. И не жалко же машину.

Марина и Леша стоят на остановке и смотрят на меня ошарашенно. Я отвожу взгляд.

– Обязательно было так? – нападаю на него, когда он садится за руль.

– А в чем проблема? – рычит в ответ. – Стесняешься?!

– Нет.

– Вот и молчи.

Машина срывается с места. Дую губы, хмурюсь.

– Забирать меня было не обязательно.

– Тебя не спрашивал. – Он тормозит на светофоре, переписывается с кем-то в телефоне. – Хотел посмотреть, что за осел тебя проводит.

– Серьезно!? – ушам не верю.

– Серьёзней некуда.

Давит на газ. Тачка рычит.

Я ерзаю. Мне неловко. Не хочу и одновременно хочу здесь находиться.

– Твоя неадекватная сестрица уже накосячила. Просто не хочу, чтобы тебе перепало. Сегодня забрал и хватит. Слухи быстро дойдут.

– Как это понимать?

– Как хочешь, так и понимай. – Снова отвечает загадками. И меня это бесит!

– И все же?

Он сворачивает в проулок, и я вижу здание торгового центра. На парковке куча машин, и у черного внедорожника стоит Карина.

Она разговаривает с кем-то, улыбаясь во весь рот. Незнакомец скрыт за тонированными стеклами. Видно лишь его руку с зажжённой сигаретой.

– Это еще кто?

– Я не знаю, – хмыкает Плахов. – И уже знать не хочу. Не делай так, ладно?

Мы снова срываемся с места. Карину оставляем там. Я волнуюсь за эту курицу, но молчу.

Пишу ей смску, но она как обычно меня игнорирует.

Пауза, тишина давит, а я не знаю, что говорить. Да и нужно ли?

– Ты девочка? – спрашивает он вдруг, вышибая из моих легких воздух.

– Что!? – краска смущения заливает с головы до пяток.

Горю! Да как он смеет!

– Ты слышала! – он едва уловимо улыбается. – Девственница, говорю?

– Не твоё дело! Что за вопросы!

Не могу усидеть на месте. Кажется, что кожаное сиденье подо мной превратилось в жерло вулкана.

– Мое. Дело.

Я фыркаю.

Смеется. Его это веселит. Ненормальный!

– Значит, да. – Поворачивает голову. Смотрит в глаза. – Похвально, Ди. Очень.

– Мне твоя похвала не нужна. – Дёргаю плечами. – Куда мы едем? Домой, надеюсь?

– Естественно! Ты думаешь, я буду убивать на тебя свое время? – хмыкает самодовольно.

– Ах, надо же! – цокаю и выдыхаю с облегчением, когда вижу двор нашего дома.