скачать книгу бесплатно
– Сына, конечно. Спрашиваешь ещё. Первым должен быть сын.
– А почему сын?
– Потому что помощник нужен.
– А дочь разве не помощница?
– Мужчина при желании всегда может заменить женщину. А вот женщина мужчину – никогда.
– Будет тебе сын, – не стала спорить Катерина.
За окном зашумел дождь. Крупные тяжёлые капли покатились вниз по стеклу. Катерине на миг показалось, будто это не дождевые капли вовсе, будто плачет кто-то за окном, и слёзы стекают по лицу, а черёмуха, наклонившись вплотную, утирает их своими ветвями. Глядя на странное видение, Катерина сама вдруг беспричинно заплакала.
– Ты что? Что с тобой? – опешил Сергей.
– Так, ничего. Бабьи слёзы. Всплакнуть вдруг захотелось.
– А-а, – понимающе протянул Сергей. – Бывает.
Некоторое время они лежали, молчали. Потом Сергей неожиданно спросил:
– Как ты относишься к животине?
– В каком смысле?
– В прямом. У нас будет сын, а чем ты собираешься его кормить? Молчишь? Молоко ему потребуется.
– Ты предлагаешь приобрести корову?
– Угадала.
– Хорошо. А сена где взять? Лето уже на исходе.
– Думаю, проблем не будет. Успеем накосить. Трава, правда, чуточку перестояла, но не беда. В голодные годы крестьяне кормили свою живность даже соломой. А тут сено всё-таки. Найдём лужок где-нибудь в низине, там трава ещё зелёная. Или осоки накосим. Так как, берём коровушку?
– Берём, – не раздумывая долго, согласилась Катерина.
На следующий день Сергей осмотрел лодку. По всей вероятности, Гайворонский не пользовался ею несколько лет. Днище рассохлось настолько, что конопать вывалилась по всей длине шва. Пришлось вогнать в щели свежие смоляные канатики, проконопатить и просмолить.
Когда лодка была готова, Сергей спустил её на воду замокнуть. Подумав, привязал цепью к толстому бревну, выброшенному на берег в половодье.
Искать сенокосное счастье Сергей и Катерина запланировали на субботу. Встали пораньше, когда густой туман толстым слоем ещё висел над водой. Снесли в лодку нехитрые пожитки и отчалили от берега. К полудню добрались до Гиблого Яра. Катерина вышла на берег и осталась с вещами у лодки. Сергей пошёл на поиски некошеных полян. Увидев невдалеке небольшое бревно, Катя подкатила его к расставленным вещам. Набросила сверху куртку, присела.
Дно реки было песчаное, на нём резвилась стайка шустрых пескарей. По небу медленно катились кустистые облака. Они, то закрывали солнце, и тогда водная гладь темнела, то проходили мимо, и солнце в это время отражалось от поверхности, разбрызгивая вокруг яркие прерывистые лучи. Небольшие волны тихо качали лодку. Катя отломила краюшку хлеба и принялась прикармливать пескарей.
Прошло около получаса. Она заждалась мужа и хотела уже подняться на берег, чтобы поискать его глазами, как услышала весёлое насвистывание.
– Нашёл, – радостно сообщил Сергей, спускаясь к воде. – Много ещё травы здесь. Да и осока сгодится. Её тут видимо – невидимо. Так что, пошли, любимая. Осторожно только, не подверни ногу.
Он помог жене подняться на крутой берег, навьючил на себя немыслимую ношу с пожитками, и они направились облюбовывать место для шалаша. Катерина немного приотстала и с любовью наблюдала за Сергеем. Он шёл, не оборачиваясь, и поэтому не сразу обнаружил, что жена держится на расстоянии.
– Ты чего, устала? – спросил Сергей Катерину, когда та приблизилась к нему.
– Нет, просто любуюсь тобой.
– И что же ценного ты нашла во мне?
– Никогда бы не подумала, что ты у меня такой… – произнесла она с нежностью.
– Какой?
– Ну-у, крестьянин что ли…
– А я и есть крестьянин. Самый настоящий.
– Что-то я не замечала этого раньше.
– Как же ты могла заметить, если жили мы с тобой порознь?
– В одном посёлке – разве порознь? Да тут каждый знает друг друга лучше, чем своего родственника.
– Ну, уж, скажешь тоже, – не согласился Сергей. – Ты меня только сегодня и разглядела по-настоящему, не правда ли?
Катя подошла к мужу вплотную, обняла его и, заглядывая в лицо, с лукавой улыбкой тихо спросила:
– Ты почему с женой так разговариваешь? Споришь, не соглашаешься, нервируешь. Почему о сыне не думаешь? Жена твоя, понимаешь ли, беременна, а ты и ухом не ведёшь, чтобы оградить её от волнений! Почему такой бессердечный?
Сергей рассмеялся, приняв шутливую игру Катерины, и в таком же тоне ответил:
– Ой, действительно. Как же я не подумал о ребёнке? Виноват. Прости, дорогая. Больше не буду спорить с тобой до появления его на свет. Поверь. Ты мне веришь?
– Я верю тебе, Серёжа. Всегда и во всём. И хочу, чтобы ты оставался таким всегда.
– Крестьянином? – вставил Сергей и широко улыбнулся.
– Да, если этот крестьянин – добрый, отзывчивый, трудолюбивый и… нежный…
– Я постараюсь оправдать твои пожелания.
Он легонько отстранил Катю, приказал:
– Пора за дело.
– Слушаю и повинуюсь.
Сергей настроил косу, потом упёр новое косовище в землю, принялся точить, водя бруском по лезвию с обеих сторон одновременно. Звучание калёной стали звенящим эхом отзывалось далеко в лесу.
– Ну, Катюша, с Богом, что ли?
– С Богом, Серёжа, – отозвалась Катерина, разбирая пожитки.
Сергей сделал один прокос, затем второй, третий, оставляя слева от себя большие валки пахучей травы. Когда её стало достаточно, чтобы покрыть шалаш, он остановился передохнуть.
– День-то сегодня – благодать!
Подошёл к жене, взглянул на неё. Прищурившись зелёными глазами, весело спросил:
– А не пора ли нам пора, что мы делали вчера?
– А что мы делали вчера?
– Догадайся с трёх раз?
– Без догадок ясно – проголодался. Разводи костёр, открой банку с тушёнкой и через час, слышишь, ровно через час – к столу.
– Замётано.
Он выполнил просьбу жены и принялся возводить жилище. Нарубил ивовых прутьев толщиной в два пальца, заострил с концов. Через равные промежутки вогнал в землю. Изогнув дугой, соединил прутья и переплёл косичкой. Вскоре каркас был готов. Набросав сверху свежескошенной травы, громко подытожил:
– Ну вот, ночевать есть где. И спать мы будем, скажу я тебе, без задних ног. Трава-то с дурманом.
– Как это без задних ног? Что, ещё и передние бывают?
– Ну… это поговорка есть такая, – с запинкой ответил Сергей, не зная, как пояснить сказанное.
– Не знаешь – не говори, – поучительно сказала Катя. – Иди, полью на руки. Будем обедать.
Обед был накрыт прямо на траве. Катерина прихватила с собой старенькую клеенку, серенькую, с яркими васильками, и все продукты сейчас располагались на ней. Было по-домашнему уютно.
– А ты молодец. Знатная хозяйка, – заметил Сергей, принимая из рук жены тарелку ароматного супа.
– Спасибо за похвалу, старалась угодить тебе. Работника нужно кормить вкусно и сытно. Иначе отдачи не будет. Ты ведь здесь один труженик. И косить, и грести, и стог метать тебе предстоит одному. Из меня помощник-то никудышный. Вот и буду с кастрюлями да чашками тебя обхаживать.
– Говори, говори. Знаю я тебя – не усидишь, за грабли схватишься.
После обеда Сергей опять косил. Косил сноровисто и увлечённо, размахивал косой, будто играл ею. Усталость почувствовалась не сразу. Разгорячённая кровь притупляла это ощущение. Только когда он присел отдохнуть, в остывшем теле возникла вялость, заныл позвоночник. Пропотевшая на спине рубаха остывала, и мокрая ткань отдавала неприятным холодком. Ему вдруг вспомнился эпизод на сенокосе, когда он был маленьким…
… – Пап, а пап, а куда сила уходит, когда человек устаёт? – спросил он тогда у отца.
Тот хитро улыбнулся в усы, задал встречный вопрос:
– А что ты сейчас делал?
– Косил.
– Вот силушка твоя и ушла в землю через косовище, как электрический ток.
– Ну да? – не поверил Серёжка. – А если бы я не косил, а, скажем, огород копал? Тогда как же?
– Через черенок лопаты стечёт она, и опять в землю.
– Хм-м, ну а если бы я рыбу удил? – не унимался мальчуган.
– А ты что же, сынок, устаёшь на своей рыбалке?
– Не-ет, – растерянно протянул Серёжка.
– Вот видишь, – рассмеялся отец. – На рыбалке, стало быть, вся силушка остаётся при тебе.
«Когда это было? – подумал Сергей, вспомнив тот забавный эпизод. – В пять, в шесть лет или позже?»
Мысли его вернулись к отцу.
«Почему мы не встречаемся? Что стоит между нами? Мать – понятно, зациклилась на сплетнях. А он? Мудрый, понятливый. Почему не пожелал переговорить со мной? Гордый? Обида душит? Мог бы зайти, сказать хоть что-то. И странное дело: после моего ухода, мы ни разу не повстречались с ним на улице. Что это? Случайность? Или нежелание встретиться?»
Сергей находился неподалёку от жены и удивился её длительному молчанию. Встал, подошёл ближе. Катерина сидела, не шевелясь, взгляд был устремлён в огонь. Глаза, что у манекена, – неподвижны. Вдруг она негромко запела.
– Вечерело, солнце село,
Ночь темным – темна,
Прогуляться девка вышла –
Всё равно война.
Лейтенанта повстречала –
Сразу подошла.
Я свободна, заходите,
Я живу одна.
– Откуда такой репертуар? – удивлённо спросил он.
– Народная песня, – ответила Катерина. – Взгрустнулось что-то. Вспомнила подружек и запела. Эту песню мы в стройотряде пели, концерты давали. Для местных. Комитет комсомола обязывал. Однажды инструктор с проверкой приехал – вот потеха была. Интеллигентный такой, в очках. Пожаловал с кучей разных формуляров, множеством инструкций. Пришёл на наш концерт, в деревенском клубе дело было. Устроился в первом ряду, сидит, ждёт. Ведущий, как положено, номера объявляет. И вот на сцену выходит наша Милиция.
– Кто выходит? – переспросил Сергей.
– Милиция. Девчонка из нашей группы. Имя у неё такое. Папа – милиционер с большим стажем. А она родилась аккурат 10 ноября – в День милиции. Вод предок и наградил её таким имечком. Отчество, как будто в отместку, подогнано под имя – Анфилофьевна. Милиция Анфилофьевна. Но она не унывала, не ругала отца за экстравагантность. Бой – девка, заводила наша и проказница. Вышла Милиция на сцену с гитарой и запела:
– Да я пьяна, я водку пью,
А протрезвев, – рыдаю.
А мне всего семнадцать лет,
А я уже как осень.
