Носители. Начало. Книга первая

– Надеюсь, это мираж, – сам себе не веря, выдохнул Конрад.

– Хочешь это выяснить? – предложил Пархонто, а спустя ещё секунду, разинув пасть, голова ринулась на них.

– Бежим! – закричал Тэбальт.

Они бросились бежать прямо по коридору. Времени на то, чтобы разобраться с маршрутом, не оставалось. Огненная змея быстро приближалась, а проверить, настоящая ли она, ни у кого желания не возникло. Бесконечный коридор вёл только прямо. Бежали они со всех ног, сзади обдавало жаром, и казалось, что вот-вот голова вцепится огненным клыком в спину. Ватные ноги ещё не отошли от подъёмов и спусков по лестнице и заплетались, как бы того ни хотелось, бежать быстрее не получалось. И бросить Пархонто, который отставал, они не могли.

В ту секунду, когда пасть раскрылась над их головами, коридор вдруг закончился, и они вбежали в просторное помещение, а за их спинами раздался грохот опустившейся каменной плиты, преградившей собой единственный выход. Только тающие всполохи огня, что успели просочиться в помещение, настигли их обжигающей волной. Наёмники только и успели пригнуться, после чего остановились и, тяжело дыша, уставились на запечатавшую выход бетонную плиту, смахивая с голов огарки тлеющих волос.

– Уоу, – переводя дух, сказал Конрад, – Я думал, эта тварь поджарит нас.

– Рано радоваться, – произнёс Пархонто, стряхивая с головы снопы искр, после чего прошагал к левой от входа стене и уставился в карту. Наёмники плелись следом, оглядываясь по сторонам. Зал был настолько большим, что противоположные стены терялись во тьме.

– Всё изменилось. На карте всё не так! – возмутился Пархонто, окинув взглядом стену, усеянную сотнями сорокасантиметровых каменных шипов. – Проход должен быть здесь! Ничего не понимаю…

– Вы же сами сказали – карта не точна.

– Нет, – ворчливо отрезал Пархонто. – Кто-то играет с нами.

– Или хочет заманить нас в ловушку, – выдвинул Тэбальт более очевидную версию.

– Если кто-то и хотел заманить нас в ловушку, то у него это получилось, – констатировал Пархонто и повёл отряд за собой, обходя помещение. Выхода нигде не было. Все стены были одинаково пустыми, кроме той, около которой они остановились и, нахмурив лица, стали рассматривать восемь нанизанных на шипы скелетов, обтянутых иссохшей кожей в зелёных металлических доспехах.

– Это отряд ротгера Лерама, – проговорил Тэбальт, приблизившись к одному из тел. – Бэзил говорил о них. Видать, их так же, как и нас, загнали в эту ловушку. И выбраться они так и не смогли…

– Что будем делать? Нас ждёт та же участь? – насторожился Конрад.

– Судя по отметинам на их доспехах, – Тэбальт коснулся продолговатого сквозного отверстия на груди одного из солдат, – они погибли в бою. Непонятно только, что именно с ними произошло.

– Сдохли они, вот что с ними произошло! – рявкнул Пархонто. – Тебя не смущает, что их, как мясо, насадили на вертел? Видишь эти отверстия на доспехах? Много лишних дыр, идентичных этим, – указал он на торчащий из металла шип. – Либо кто-то намеренно делал дыры в их телах, либо… – он повернулся, намекая на точно такие же шипы на противоположной стене.

– Хочешь сказать, стена придавила их? Она что, живая?

– Может, и живая, а может, и не стена. В этом месте может произойти всё что угодно. Недавно мы от пауков спасались, а потом нас преследовала огненная голова змеи. Ты до сих пор думаешь, что магии не существует?

Тэбальт промолчал, не желая дискутировать по этому поводу, ведь он и правда думал, что это всё брехня, пока не столкнулся с магией лично.

Пархонто вынул меч из ножен мёртвого солдата и покрутил лезвие перед лицом, выискал именную гравировку.

– Это меч Лерама, здесь его имя. Уверен, за такой трофей на Аллее падших воинов много дадут. – Он перевёл взгляд на Тэбальта. – Ты ведь не против? Всё равно он ему без надобности. Отличное доказательство тому, что мы тут были. – Он издал короткий смешок, но никто не поддержал его. Ведь что толку от трофеев, коль высока вероятность самим превратиться в трофей.

Тэбальт вдруг настороженно притих, глядя на кольцо.

– Народ…

– Опасность? – напрягся Конрад и принялся крутить головой по сторонам.

– Произошло недопонимание, – откуда-то из противоположного конца зала раздался знакомый Тэбальту голос. Наёмники резко отпрянули от стены, собравшись в круг, и наставили оружие в темноту.

– У них не было ни единого шанса на спасение, но он есть у вас, – продолжил голос, в котором проскальзывали недобрые нотки.

– Покажись! – крикнул Тэбальт.

В центре помещения, очертив большой круг, вспыхнули парящие на уровне щиколотки огоньки. Они отлично освещали внутреннюю часть круга, но вот за его пределами по-прежнему было темно. Приняв во внимание просьбу Тэбальта, из темноты в наполненный светом круг, держа руки за спиной, шагнул Эмирланд. Он остановился в дальней части круга и вытянул руки перед собой, пригласительно повернув ладони вверх. Тени танцевали на его лице.

Конрад подкинул в руке томагавк и хотел было направиться к фантому, возможно, чтобы поквитаться за друга, но Тэбальт в ту же секунду остановил его, схватив за руку:

– Стой, не спеши. Наверняка это ловушка.

– Мы уже в ловушке, – парировал Вернут, а затем закричал во всё горло: – Эй, почему бы тебе самому не подойти к нам?

Эмирланд ничего не ответил и продолжал стоять, где стоял, только руки теперь держал скрещенными перед собой.

– Нам придётся подойти, – прошептал Тэбальт. – Всё равно выхода отсюда нет. Просто будьте начеку.

Они не спеша направились к освещённому кругу, не переставая озираться по сторонам. Первым в круг ступил Тэбальт, отбросив факел в сторону, за ним Конрад, Вернут и только потом Пархонто.

– Это ты нас сюда заманил? Говори, что тебе нужно? – не тратя время на вступления, начал Тэбальт.

– А что нужно вам? Для чего пришли?

– Тебя это не касается. Лучше скажи, как отсюда выбраться.

– Хотите быть свободными – идёмте с нами.

– С нами?

Из тени правого дальнего угла показался крепкий, бородатый мужчина в зелёных металлических доспехах и с мечами за спиной, что говорило о его вацилийских корнях.

– С нами! – прозвучал низкий голос сурового воина. Его сиреневые глаза слегка сверкнули, будто он подмигнул, и в ответ тем же светом блеснули глаза близнецов.

По лицам братьев несложно было догадаться, что громила – именно тот, кто оставил пацанят сиротами, сложив голову под многотонными лапами рубьяка, бросившись спасать мелких негодников, которые удумали поиграться с опасным зверем.

– Сыновья, – с гордостью произнёс он, – как же вы возмужали!

Он остановился рядом с Эмирладном и упёр руки в бока. Тэбальт видел по глазам парней, что они узнали отца. Ему как никому другому был знаком этот взгляд. Вот только сейчас всё, что делало их наёмниками, исчезло, кануло в небытие. Не воинов видел Тэбальт, смотря на них, а зелёных пацанят. Эти точно сражаться не смогут, тем более против того, кто в их глазах был героем.

Тут слева на свет вышла женщина в чёрном платье, рядом с которой крутилась маленькая, уже знакомая им девочка. Обе держали руки за спиной и остановились с другой стороны от Эмирланда, пронзительно глядя на мужа и отца.

– Милый, – заговорила женщина, обращаясь к Пархонто. – Я так ждала тебя, почему ты не пришёл?

– Папочка, почему ты нас бросил? – жалостливо пропищала девочка следом и коварно улыбнулась, блеснув сиреневыми глазками. – Папочка, ты же не станешь нас убивать?

Пархонто так расчувствовался, что, не желая навредить жене и дочери, сразу же выбросил меч погибшего солдата на середину освещённой огнями арены.

– Да как же я могу, милая? – прослезился старик, что совершенно не соответствовало его суровой внешности и нраву. – Конечно же, нет.

– Вот так попали, – процедил сквозь зубы Тэбальт, видя, как мутнеет рассудок товарищей. Сейчас они готовы были без боя отдаться фантомам на растерзание. Они, словно кровожадные кадахи из диваспийских вод, завладели сознанием членов отряда.

Эмирланд улыбался. Все улыбались. Всё, за что они себя ненавидели и о чём сожалели, было сейчас здесь, в лице тех, кого они любили.

– Одумайтесь! – крикнул Тэбальт, не переставая следить за фантомами. – Разве вы забыли, что с ними нельзя разговаривать? Они убьют вас! Пархонто, твоя семья сейчас дома, в полной безопасности, и они ждут тебя живые и невредимые! Ну же, возьми себя и меч в руки! Конрад, Вернут, ваш отец мёртв, как и мой, это всего лишь иллюзия, желающая вашей смерти, не больше! Они не те, за кого себя выдают, и без колебаний прикончат каждого, они залезли в ваши головы и манипулируют вами! Боритесь, не сдавайтесь!

Как бы Тэбальт ни старался докричаться до товарищей, он видел, как их сердца поддавались фантомам. Они тонули в чарах скорби и боли, порождённых любовью. Все, кроме Тэбальта. Не потому, что он был каким-то особенным, а лишь потому, что вместо любви по отношению к отцу испытывал в большей мере ненависть. А может, потому, что так было задумано: ведь теперь, когда сознание наёмников было захвачено, они лишь ждали команды.

– Отпусти их! – рявкнул Тэбальт, обращаясь к Эмирланду.

– Я не властен приказывать им, – пожал плечами фантом. – Я лишь показал им правду.

– Зачем вы это делаете? Почему вы хотите нас убить?

– Я не желаю драться с тобой, сын, а вот они, – указал он на Пархонто и близнецов, – они – возможно… Ведь, в отличие от тебя, они готовы бороться за любовь близких.

После этих слов фантомы растворились в воздухе сиреневой дымкой, а глаза Конрада, Вернута и Пархонто, вспыхнув сиреневым пламенем, угрожающе уставились на Тэбальта.

– Не слушайте их! – продолжал вторить Тэбальт, пятясь. – Что бы они вам ни внушили, не слушайте! Это всё не по-настоящему. Они хотят убить нас. Услышьте меня!

Пархонто вынул меч из ножен, близнецы оголили томагавки, и все они медленно окружали Тэбальта с твёрдым намерением убить. Биться против Конрада и Вернута – очевидное самоубийство. Их лица, казалось, потемнели и выглядели устрашающе, они перестали быть похожими сами на себя. Магия, которая ими управляла, была не только могущественной, но и пугающей. В одно мгновение она изменила их тела до неузнаваемости.

Подкинув в руках топорики, братья ринулись в атаку, но никто не был готов к тому, что произошло в следующую секунду. В момент, когда Тэбальт приготовился обороняться, всё его тело наполнилось невероятной энергией и покрылось синим энергетическим слоем. То же самое произошло и с братьями. А когда те попытались нанести Тэбальту удар, щиты, испускаемые кольцами, столкнулись, и мощным энергетическим разрядом всех троих отбросило в разные стороны. Благо всем удалось удержаться на ногах, и никто не пострадал. Вернут и Конрад припали к полу, пытаясь противостоять магии, и в этом им помогали кольца. Они сковали их тела так, что те не могли даже шевельнуться.

Но вот Пархонто ничто не мешало взмахнуть мечом. Тэбальт пытался осознать произошедшее – он ещё не до конца привык к тому, что кольцо предупреждает о присутствии магии, как тут вдруг оказалось, что оно способно на гораздо большее. Жаль только, что он само решает, когда следует проявить свои способности. Но на анализ ситуации времени совершенно не оставалось – Пархонто был уже на подходе.

Сделав кувырок, Тэбальт ускользнул от атаки и подскочил к Конраду, положив ему на плечо руку. Действие колец будто бы усилилось, энергия двух колец объединилась, словно они стали одним целым. Конрад закричал, и судорога, которая свела тело, отпустила его. Энергетический щит исчез, словно мыльный пузырь, и забрал с собой магию, что владела его сознанием. По правде говоря, Тэбальт лишь хотел убедиться, что с другом всё в порядке, а тут вон как вышло.

– Какого Тёмного! – в ту же секунду выругался Конрад. – Что это было?

– Магия владела твоим сознанием, – ответил Тэбальт, уже не успевая удивляться происходящему, и отправил Конрада помогать Вернуту, путь к которому преграждал Пархонто, издающий рык, словно бешеный зверь, с губ его стекала слюна. – Помоги брату, а его я возьму на себя.

Обезоружить одного Пархонто для Тэбальта не было проблемой, несмотря на годы службы и все заслуги старика перед Вацилией. Наёмник даже меч спрятал в ножны, поскольку не был намерен прибегать к его помощи.

Конрад коротко кивнул Тэбальту и принялся неспешно отходить в сторону. В этот момент Тэбальт, раскинув в стороны руки, пошёл прямо на Пархонто, который встретил его ударом руки. Тэбальт ушёл от удара в сторону, Пархонто развернулся на триста шестьдесят градусов и рубанул мечом наотмашь. В это мгновение Тэбальт перехватил его руку и по инерции повалил на пол, прижав коленом плечевой сустав.

Старик издавал пугающие звуки и брыкался, пытаясь высвободиться, но Тэбальт держал его крепко, прежде чем подоспели Конрад и Вернут в полном здравии и сознании. Они поставили Пархонто на колени и крепко держали за обе руки, раздумывая, как ему помочь. Но всё решилось само собой после того, как, не придумав ничего лучше, Тэбальт приложил Пархонто по челюсти увесистым ударом справа.

В момент, когда старик пришёл в себя, должны были посыпаться сопрягающие небеса проклятия, но вместо этого внимание отряда вновь привлекли фантомы.

– Чего вы от нас хотите? – грозным тоном вопросил Пархонто, ещё не до конца пришедший в себя, поднимаясь на ноги.

– Мы хотим, чтобы вы пошли с нами, – ответила женщина, смотря на него тёплым и нежным взглядом, которым всегда на него смотрела. Но в этот раз Пархонто был менее сентиментален.

– А что, если мы никуда не хотим с вами идти? – поинтересовался Тэбальт.

– Разве вы ещё не поняли? – отозвался Эмирланд. – У вас нет выбора. Как, собственно, и у нас.

– В таком случае, – сказал Тэбальт отцу, – я убью тебя ещё раз и сделаю это с улыбкой на лице.

– Я же говорю, сын мой, между нами произошло недопонимание, – после этих слов, в которых явно ощущалась угроза, Эмирланд достал из рукава кинжал, которым недавно ранил Тэбальта.

Отец близнецов, которого в своё время прозвали Таран за то, что он всегда пробивался вперёд, оставляя после себя только трупы, достал из-за спины два увесистых клина и крутанул их. Довольно схожая черта. Близнецы тоже любили покрутить оружие в руках перед боем. Видать, это у них семейное.

– Прости, милый, – проговорила женщина, синхронно с девочкой доставая из-за спины длинные ножи, – ты не оставляешь нам выбора.

– Верно, – Пархонто обтёр потный лоб и крепко сжал рукоять клинка.

Следом достал меч и Тэбальт. Переглянувшись, братья крутанули в руках томагавки и приняли боевую стойку.

Четыре фигуры, стоящие вокруг наёмников, вспыхнули сиреневым магическим пламенем. Их лица в ту же секунду сильно изменились, перестав быть такими знакомыми и родными, приобретя какие-то зловещие черты. Поднялся сильный ветер. Закрутившись вихрем вокруг наёмников и фантомов, очертив круглую арену, он вобрал в себя огонь, создавая непреодолимую стену из ветра, огня и мелких, поднятых с пола камней.

Женщина с девчонкой поднялись в воздух. Ветер раскидал их распущенные волосы во все стороны, их тела покрылись рябью, и девочка исчезла, а спустя секунду появилась над Пархонто, целясь ножом ему в сердце. Но его меч был длиннее, и в попытке отразить удар он, сам того не желая, отрубил девочке руку. Она рухнула на пол, издав животный вопль.

Только Пархонто наклонился к девочке и схватил её за грудки, как над ним просвистел нож появившейся со спины жены. Не разгибаясь, Пархонто развернулся к ней, отбросив девочку в сторону, и в тот же момент рубанул снизу вверх мечом. Казалось бы, он должен был рассечь её пополам, но рассёк только воздух. Она тут же исчезла, оказавшись на другом краю воронки, причем где-то вверху. Её волосы и платье трепало порывистым ветром, и сейчас она меньше всего походила на мать его ребенка, как и ребенок – на его дочь.

В случае с отцами Тэбальта и близнецов всё оказалось несколько сложнее. По ним не только было почти невозможно попасть, так как они постоянно исчезали, так ещё и оружием владели мастерски. Эмирланд и вовсе, оказываясь на расстоянии, метал в Тэбальта световые магические шары, благо того спасал магический щит. Тэбальт очень не хотел, чтобы Пархонто прознал про артефакт, но спасало то, что щит не сильно бросался в глаза, да и старик был занят. Когда Тэбальт понял, что меч не так быстр, как кинжал его отца, он сменил оружие. И всё равно отцу не единожды удавалось отправить сына на пол мастерски проведёнными ударами ног и рук. Лишь частично Тэбальту удавалось отразить его приёмы. Будь она не ладна, эта телепортация.

У близнецов, конечно, на двоих шансов было больше, но мастерству их отца можно было только позавидовать. Первая же его атака заставила Конрада хромать, а Вернуту достался крепкий удар в грудь. Таран неожиданно появился сверху, и это была лишь малая доля его умений. Облака магических лезвий обрушивались на близнецов из его мечей. После каждого взмаха они за считанные мгновения преодолевали расстояние между ними и с тревожным треском врезались в магический щит. Братья опешили, когда такое случилось впервые, и были очень рады неожиданной помощи. Но в момент следующей атаки Тарана радость тут же сменилась сосредоточенностью.

Таран не был настолько глуп, чтобы бездумно тратить силы. И потому комбинировал свои магические атаки с физическими, регулярно меняя позицию. Конрад и Вернут вертелись волчком, пытаясь защититься от очередного нападения.

Пархонто тем временем пытался насадить на клинок порхающую с места на место жену. Атаки её были вполне предсказуемы, кроме одной, когда старику пришлось кататься по полу, спасаясь от сиреневого пламени, вырывающегося из рук женщины. Для своих габаритов он довольно ловко метался из стороны в сторону по арене, избегая огня. Фантом сильно негодовал, что ему так и не удалось его поджарить. Пархонто уже и не надеялся, что она остановится, когда запал наконец кончился, и ему удалось перевести дух и набрать полные лёгкие воздуха. Но это была лишь секундная заминка перед следующей атакой.

Откинув руки назад, крепко сжимая нож, она взревела и понеслась на него, тут же растворившись в воздухе. Пархонто уже раскусил этот приём, будь она настоящей воительницей, то не стала бы повторять один и тот же манёвр по нескольку раз. Она всегда появлялась позади, но размашистые удары меча были слишком медлительны и заметны, лишь поэтому ей всегда удавалось ускользнуть. Но не в этот раз.

Она неслась на него сверху и, когда Пархонто вскинул над головой меч, вновь испарилась. Но он не собирался наносить удар. Старик сунул лезвие меча под мышку, остриём в обратную сторону, и стоило твари появиться за его спиной, её уже ждал клинок. Даже не поворачиваясь к ней, он вонзил лезвие. Только услышал приглушенный всхлип. Спустя несколько мгновений, собравшись с мыслями, он обернулся и перерубил её тело пополам, рубанув мечом наотмашь. После чего зарядил ногой в грудь так, что верхнюю часть её тела отбросило на огненную стену вихря и покромсало на миллионы маленьких искорок. Ноги фантома ещё некоторое время постояли, а затем тоже рассыпались искрами, когда Пархонто вновь ощутил позади чьё-то присутствие.

– Папочка, – плаксиво заговорила Аришка, медленно приближаясь к отцу. – Ты меня больше не любишь?

Она пыталась состряпать по-детски жалостливую мину, но Пархонто, как бы ему ни хотелось обратного, был готов попрощаться с мистическим образом своей дочери. И прежде чем она приблизилась, он метнул в неё меч. Для маленькой девочки она довольно ловко увернулась и поймала на лету рукоять меча, который унёс её за собой. Она пролетела несколько шагов, прежде чем упасть. Но это совершенно не помешало ей вновь подняться. Аришка зло посмотрела на Пархонто и поплелась в его сторону, волоча меч за собой. В этот раз старик намеренно подпустил её поближе.

Она остановилась в паре шагах от него и точным колющим ударом выбросила руку вперёд. Пархонто ждал этого, достав кинжал. Отбив рукой лезвие, он обернулся и, закрыв глаза, вонзил остриё кинжала ей в висок. Только пискнуть и успела. Её тело разлетелось на мириады мелких танцующих огоньков, медленно поднимающихся вверх. Судя по тому, как держался Пархонто, ему было не просто пойти на такое ещё раз, ведь в сердце по-прежнему свербело, что жена и дочь его мертвы.

Тэбальт со своей задачей справлялся не так успешно, к тому же больная рука давала о себе знать, а теперь добавилось ещё с десяток новых ран. С неугасающим напором, с кинжалами в руках, он и копия его отца пытались переиграть друг друга, беспрерывно нанося молниеносные атаки. Но и тут отец превосходил его. Хотя, как знать: если бы он не перемещался по воздуху, может быть, Тэбальт выглядел бы намного лучше. Но сейчас всё говорило о том, что в этой схватке победителем окажется не он. Фантом настигал его, даже когда наёмник пытался ускользнуть от атаки. Помимо хорошо развитых физических умений, он ещё и шарами магическими успевал в процессе кидаться. Если бы не кольца, лежать им среди давно погибшего отряда Лерама.

Отец и при жизни был отличным воином, но им никогда не доводилось сражаться друг с другом даже в спаррингах. Все умения Тэбальта – исключительно заслуга его дяди. А он в своё время успел научить его некоторым хитростям, прежде чем покинул Таллис. Дядя говорил: надо бить в то место, куда противник будет уклоняться, чтобы застать врасплох.

Именно так Тэбальт и поступил. После того как отскочил от очередной магической атаки, он метнул в Эмирланда меч. Естественно, он пролетел мимо, поскольку фантом тут же испарился, но Тэбальт, сделав кувырок в сторону, где секунду назад стоял отец, подхватил с пола меч и метнул его в обратном направлении. В то самое место, где секундой позже появился Эмирланд, намереваясь нанести очередной магический удар. Меч угодил точно в сердце. С некоторым недоумением Эмирланд посмотрел на клинок в груди, а затем улыбнулся, словно похвалив сына с победой, и рассыпался снопом искр.

Пархонто и Тэбальт бросились помогать братьям, которым никак не удавалось даже на сантиметр приблизиться к Тарану. Неуловимый легионер обрушивал целый шквал тяжёлых ударов и в мгновение ока пропадал. Пылая фиолетовой яростью, он оставлял от себя лишь тень. Находясь в тяжёлом состоянии от многочисленных ранений и ударов, близнецы тем не менее не сдавались.

Теперь они в четыре руки атаковали врага, и, куда бы он ни переместился, везде его поджидал то клинок Пархонто или Тэбальта, то топорики братьев. Но это им не помогло, враг стал только злее. Проведя несколько безрезультатных атак сперва сокрушительными мечами, потом разящими воздух магическими лезвиями, Таран взмыл в воздух. В этот самый момент вихрь стих, и камни со стуком попадали на пол. Огонь погас, и мрак поглотил комнату. Виднелся лишь пылающий образ Тарана. Он спрятал клинки в ножны и, словно падающий метеорит, опустился на пол, раскидав всех в стороны взрывной волной и оставив под собой внушительный кратер. Когда он выпрямился, огонь в его теле погас, и только после этого он заговорил зычным голосом.

– Вам здесь не место. Вы пробудили зло! – переведя дух, он по воздуху метнулся к наёмникам и, словно бык, сбил Пархонто с ног. Меч выпал у того из рук. Держа Пархонто на весу, Таран пронёсся с ним через всё помещение, сильным ударом прижав к голой стене, и завопил, словно зверь преисподней:

– Зло! Зло!

Пархонто почувствовал жгучую боль от лежащего в кармане камня, и тело его вдруг наполнилось невероятной силой и такой животной яростью, которой не обладал даже соперник. Он ухватил Тарана за руку и с малоприятным хрустом вывернул ему запястье, а пальцами другой руки вцепился в ключицу и переломил её. К его счастью, никто из наёмников не обратил внимания на проявление такой силы. Таран закрывал Пархонто собой.

В ту же секунду, не растерявшись, Тэбальт, подскочив сзади, буквально пригвоздил ногу Тарана мечом, пробив сталь. Близнецы следом метнули топоры, и те со скрежетом пробили доспех, воткнувшись громиле в спину. Последним завершающим штрихом должен был быть разящий удар в голову от Тэбальта, но Таран, отпустив Пархонто, перехватил его меч и одним ударом вырубил лидера, а выхваченный клинок метнул Вернуту в ногу, продырявив её насквозь. Вернут вскрикнул от боли и припал на колено. Конрад закрыл собой раненого брата, готовясь отразить нападение. Ярость Тарана так и рвалась наружу, но он снова воспарил над наёмниками, запрокинул голову и рассыпался, словно сгоревший фейерверк, гаснущими искрами. Последним, что успели заметить Вернут и Конрад, была большая дыра в его груди, которой ранее не было.

Первым делом Конрад отрезал кусок припасённой верёвки и перетянул брату ногу, чтобы не кровоточила рана, несмотря на то, что сам еле держался на ногах. Пархонто справлялся и без посторонней помощи. Он, собственно говоря, и сам толком не понял, что произошло. На некоторое время сознание покинуло его, а как пришёл в себя, к телу вернулись прежние боли. Он с немалыми усилиями поднялся и, придерживая больную спину, подошёл к Тэбальту и пнул его в бок, сам скривившись от боли.