Носители. Начало. Книга первая

– Эй, – крикнул он, – кто здесь?

Он сделал ещё несколько шагов и оторопел. В тусклом свете факела в глубине тоннеля и правда кто-то неподвижно стоял. А спустя несколько секунд развернулся и скрылся в темноте.

– Постой! – крикнул Тэбальт и поспешил за тенью. Казалось, снова увидел её, правда, лишь спину, которая скрылась за крутым, уходящим влево поворотом. Тэбальт ускорился, но вскоре упёрся в тупик. Единственная связующая башни нить была завалена грудой камней. Он непонимающе покрутился на месте и снова посмотрел на кольцо – оно больше не светилось.

Такие кольца были у всех членов отряда, кроме Пархонто и Эргуса. Как узналось в процессе выяснения много ранее, Тэбальту это кольцо заверила мать, сказала – оно сбережёт его жизнь. Как ни странно, с Бэзилом произошла та же история: «Оно сбережёт тебе жизнь», – сказала его мать задолго до того, как покинуть его. Конраду и Вернуту мать вручила кольца после смерти отца, незадолго перед тем как покончить с жизнью, но для чего – так и не объяснила. И каждый носил их только в знак верности и памяти о своих матерях. Да только никогда ранее они не светились. Грубые стекляшки. Ничем не примечательные. От одной мысли, что кольца были магическими, сердце неистово сжималось. Ведь ни одно кольцо не могло просто взять и начать светиться.

Вскоре послышались приближающиеся шаги остальных участников команды. Они остановились около товарища и уставились на груду камней.

– Только этого ещё не хватало! – злобно пробубнил Пархонто, почёсывая плешь на голове.

– Может, есть другой проход? – спросил Бэзил, теребя бороду с той же озадаченностью.

– Тэбальт, – обратился к главе отряда Конрад, – с кем ты разговаривал?

– Не знаю, – задумчиво ответил тот. – Мне показалось, я кого-то видел, но он как сквозь землю провалился.

По спинам наёмников пробежался холодок.

– Ты разглядел его? – вмешался Бэзил.

Тэбальт молча покрутил головой:

– Да показалось, наверное. В этом жутком месте и не такое может привидеться.

Пархонто покрутился вместе со своими мыслями и, остановившись, решительно произнёс:

– Другого пути нет. Придётся пробираться, если, конечно, вы не передумали разбогатеть, – и, проклиная всё на свете, с кряхтением, приличествующим старику, принялся разгребать груду увесистых камней.

– Тяжеленные, зараза, – прокряхтел он, попытавшись поднять один из них.

– Ты бери те, что поменьше, а большие оставь нам, – Бэзил подхватил камень, который пытался поднять Пархонто, и отбросил его в сторону.

Нехотя подключились и остальные, да только не все. Тэбальт с минуту смотрел на усердно трудящихся товарищей и, вместо того чтобы гнуть спину со всеми, всё же решил вернуться и осмотреться повнимательнее.

«Пархонто вроде как и знает своё дело, но ошибаться свойственно всем. Наверняка есть иное решение этой проблемы. Будь у меня такие хоромы, – подумал Тэбальт, – обязательно позаботился бы о запасном ходе, на случай, если какой-то из них, как сейчас, окажется завален». Да и не горел он желанием толкаться в и без того тесном пространстве. Но уход его не остался незамеченным: стоило ему скрыться за поворотом, как его тут же нагнал взволнованный Бэзил.

– Ты решил уйти? – он уставился на друга. – Вот так просто?

– Я не уверен, но думаю, здесь должен быть другой проход в соседнюю башню. Ну или куда он там ведёт… Да и, судя по вашим лицам, вы сами-то не рады разгребать ту кучу.

– Ты же слышал, что сказал Пархонто, – другого пути нет, – помотал головой Бэзил.

– А что, если он ошибается? Не переживай, я быстро. Уверен, к моему приходу от кучи не сильно убавится, – улыбнулся Тэбальт, развернулся и отправился вглубь тоннеля, теряясь за поворотом.

Спустя некоторое время тщетных поисков в нескольких метрах от заваленного тоннеля, за статуей Семпиры, внимание Тэбальта привлекла расщелина в стене, которая образовалась, возможно, после сильных ударов или землетрясения. Да, собственно, это и неважно, главное, чтобы друзья не обозлились на него за отлынивание. Он не сильно-то понимал, куда им надо попасть, но прекрасно осознавал, что расщелина расположена в том же направлении, что и тоннель. Правда, он не был уверен, что она сквозная и по ней получится пролезть… И всё же этот вариант был в его понимании куда лучше, нежели несколько часов разгребания огромной кучи камней. Как минимум, проверить стоит.

Тэбальт втиснулся в тесную расщелину и, светя перед собой факелом и выжигая огнём паутину, пополз на четвереньках в поисках выхода. Трещина оказалась неровной и виляла то вправо, то влево, но ориентировочно нужное направление всё же сохранялось. Будет прискорбно, если эта лазейка прервётся тупиком где-то посередине или, того хуже, уведёт совершенно в другую сторону.

Остальные же в это время раскидывали камни, не покладая рук, – иногда настолько тяжёлые, что приходилось толкать их всем вместе. Но основная часть работы легла на плечи наёмников. В силу своих возможностей Пархонто откидывал небольшие камни, но прекрасно понимал – взять, поднять валун и откинуть его, словно что-то лёгкое и ненужное, не под силу простому пустолюду. Проявление такой силы он наблюдал не только у Бэзила, но и у близнецов. И всё это в процессе дела. Вопросы никуда не делись, но всё же остались при нём. Ни один ранее нанимаемый отряд наёмников не мог похвастаться подобной силой и выносливостью. Он также заметил, как Бэзил поглядывал в сторону выхода, ожидая появления Тэбальта. Но его всё не было.

– Не ждите его, – кряхтел Пархонто, отбрасывая очередной камень в сторону. – Бросил он вас. Развелось нынче бахвалящихся трусов, порочащих репутацию наёмников, которых когда-то знавал. Бесстрашные беспощадные воины. Смерти в лицо смеялись. Вот были наёмники. А теперь что? Дрожат, стоит только чихнуть. Чем он не исключение?

– Тэбальт никогда так не поступит, – возразил Бэзил.

– Оглянись, – оторвался от дела Пархонто, – вы в Биуре. Здесь вам придётся познакомиться ещё раз. Теперь вы о своём товарище знаете больше прежнего.

Наёмники даже начали задумываться над словами Пархонто, который с негодованием заявил, что Тэбальт просто сдался и решил всех бросить. Старик всегда был излишне категоричен и часто бросался из крайности в крайность. Лишь изредка в его взгляде наёмники находили поддержку или понимание.

Проделать этот путь на своих двоих было бы и проще, и быстрее. На четвереньках же путь казался долгим, местами неприятным из-за большого количества паутины и образовавшейся гадкой слизи, местами болезненным от мелких, впивающихся в ладони и колени камней. Но Тэбальт продолжал двигаться вперёд, надеясь найти выход.

– Хвала богам, – проговорил он, когда ощутил вокруг и над собой пустоту. Наёмник оказался в помещении значительно скромнее зала, над головой можно было увидеть уровни, часть которых обвалилась. Хотелось бы верить, что это именно то место, куда должен был привести команду заваленный тоннель.

Тэбальт обошёл помещение по периметру. Всё те же торчащие из пола и стен белонитовые наросты, символы, лужи и тот же холод, который, словно мелкий воришка, прокрадывался в щели амуниции. Эта башня мало чем отличалась от предыдущей. Не было, правда, статуй, зато были непонятно для чего предназначенные кельи в стенах. В них лежали скелеты. Довольно большие скелеты. «Наверняка они принадлежат Седоликим, – подумал Тэбальт. А кому же ещё?»

Когда наёмник остановился у ведущего в тоннель прохода, то понял, что ему всё же удалось обойти завал. Но не успел он обрадоваться, как вдруг кольцо снова принялось светиться. В свете огня Тэбальт вновь увидел чей-то силуэт. В голове никак не укладывалось мистическое исчезновение незнакомца и такое же появление с этой стороны завала. Если, конечно, это не магический призрак какой-то пытается забраться ему в голову. Историй хватало о том, но, если верить каждой, магия должна была испепелить их ещё на входе в город. А будь так, они обнаружили бы там испепелённые скелеты и доспехи отряда ротгера Лерама.

В этот раз незнакомец не убегал, а стоял неподвижно и смотрел на незваного гостя. Неожиданно тень двинулась к Тэбальту. Наёмник коснулся рукояти меча, готовясь в любую секунду обнажить сталь, но стоило незнакомцу выйти на свет, как Тэбальт окаменел. В этот момент он испытал целую палитру чувств – от страха до радости, но остался в груди только страх. Ведь сейчас он смотрел на своего покойного отца, который никак не мог здесь оказаться.

Отец неторопливо приближался. Тэбальту показалось, что он подошёл слишком близко, и наёмник попятился. Тогда Эмирланд остановился. Его плечи украшал любимый чёрный плащ, под которым виднелся белый жилет. Всё так же статен и опрятен. Взгляд его был спокойным. Он выглядел так, каким запомнил его Тэбальт, видя живым в последний раз. Тогда он так же стоял перед ним и убедительно и спокойно говорил:

– Я не убивал твою мать. Я любил её… Но тебя не виню, ведь и тебя я любил всем сердцем, – отец протянул Тэбальту руку. – Не бойся меня. Позволь мне кое-что тебе показать. – Тэбальт какое-то время колебался, а затем неуверенно протянул руку в ответ, всё ещё не веря своим глазам. Приблизившись к отцу, он хотел было направиться в тоннель, полагая, что призрак предлагал пойти именно туда. Но вдруг Эмирланд коротким движением руки вонзил ему в плечо кинжал, а затем, вцепившись в грудки, изменился до неузнаваемости: взревел, словно демон, и лопнувшим мыльным пузырём растворился в воздухе.

– Тёмный! – выругался Тэбальт, скрючившись от боли, и схватился за кинжал, который странным образом не исчез вслед за тварью. Издав стон сквозь сжатые зубы, он выдернул кинжал и бросил его на пол, затем поднял выроненный факел и принялся осматриваться, придерживая раненое плечо. Если это существо, представившееся его отцом, смогло его ранить, то ничто не помешает ему закончить начатое. Некоторое время Тэбальт крутился, ожидая очередного нападения, и только потом увидел, как кинжал растворился, и с опаской шагнул в тоннель. Путь к завалу оказался недолгим и не таким проблематичным, как тот, через трещину.

– Эй! Народ! – послышался приглушённый голос Тэбальта с другой стороны завала. – Идите сюда!

Никто уже и не ждал его появления, и всё же запыхавшиеся и, по всей видимости, уставшие наёмники сразу же ожили и, обрадовавшись знакомому голосу, мгновенно побросали камни, вытирая потные лбы.

– Тэбальт? – закричал Бэзил, радуясь тому, что мучительные раскопки можно оставить в прошлом. Наёмники знали, что Тэбальт никогда бы их не бросил, и не желали верить словам Пархонто, который явно знал его хуже.

– А я было подумал, что ты решил бросить нас, – не менее радостно крикнул старик, признавая, что был не прав в своих выводах.

– Как он там оказался? – удивился Конрад.

– Не знаю, – пожал плечами Бэзил. – Сказал, что пошёл искать другой путь и, судя по всему, нашёл его. Хе-хе, – он расплылся в радостной улыбке и, хлопнув в ладони, оживился, пританцовывая на камнях.

– Это невозможно, – пробормотал Пархонто из вредности, наверное, сам себе, а затем крикнул: – Как ты там оказался?

– Слева от входа в тоннель есть расщелина, сразу за статуей ящерицы. Правда, пробираться придется ползком, но всяко лучше, чем камни тягать.

Измученные непростой работой, наёмники кинулись к указанному месту. Спустя время, тяжело дыша, Пархонто внимательно разглядывал трещину, по-видимому, сопоставляя в голове её вместимость и величину своего туловища. Ведь, как он и сказал, прохода иного не было. А эта трещина – лишь случайно образовавшийся разлом. Он не был в восторге от этой идеи, и всё же она была предпочтительнее разбора завала, где он чуть ли не надорвал спину.

Близнецы переглянулись, одобрительно покачав головами, и друг за другом скрылись в темноте пугающей трещины. Парни были жилистыми и в сравнении с Бэзилом казались подростками.

Раз уж Тэбальт сумел пролезть, значит, и ему не составит труда протиснуться, решил Бэзил. Окатив голову водой из фляги и немного отпив, он тоже скрылся в расщелине.

Трещина была тесноватой, Пархонто с его нестройной и даже пузатой фигурой было непросто её преодолеть. Старик втянул живот и, затаив дыхание, втиснулся в проход. Его бока тёрлись о неровные стены и выпирающие местами камни, которые с болью втыкались в тело. Под негодующее бурчание он наконец вывалился из трещины. Впрочем, никто не был удивлен его недовольству – этот пустолюд редко улыбался или говорил добротные слова. Выбравшись, Пархонто выругался и вскинул факел над головой. Сперва он огляделся и только потом, по тревожному говору наёмников, сгрудившихся вокруг Тэбальта, понял, что что-то произошло. Он буквально ворвался в круг, распихав бойцов, и, нахмурившись, участливо спросил у Тэбальта, да так, что всем показалось, будто он собрался его бить:

– Что тут произошло?

Лишь спустя мгновение он заметил окровавленную руку Тэбальта, которой он зажимал колотую рану в плече. Его окружали вопросительные лица товарищей.

– Я видел отца, – ответил Тэбальт совершенно серьёзно. – Я говорил с ним, а потом он воткнул мне в плечо кинжал и исчез.

Лицо Конрада исказила недоверчивая улыбка, и он приложил Тэбальту кулаком по больному плечу так, что тот съежился от боли:

– Да ты брешешь!

– По-твоему, я сам в себя воткнул кинжал? – сдавленно прохрипел Тэбальт, кривя лицом.

Конрад тут же сбавил обороты, тем временем Пархонто начал размышлять вслух:

– Могу предположить, что кто-то не желает нашего здесь присутствия, – говорил он, а глаза его бегали по потолку в поисках опасности. – Если это фантомы…

– Довольно реалистичные фантомы, – вставил Тэбальт.

– …то нам угрожает смертельная опасность, – продолжил Пархонто. – В таком случае ни под каким предлогом нельзя контактировать с ними. А явиться они могут кому угодно и кем угодно. По крайней мере, так о них писалось. Но да, если они вознамерились навредить вам, будьте уверены, они это сделают. Это лучший способ избежать смерти. Тэбальту ещё повезло, что жив остался. Если бы он вовремя не среагировал, мы не товарища бы встретили тут, а труп, – Пархонто отреагировал на случившееся так, словно это какая-то малозначительная ерунда, после чего развернулся и принялся осматривать помещение.

Довольно странно было слышать из его уст слова о товариществе. Ну да ладно. Пользуясь случаем, Тэбальт решил поделиться с товарищами своими наблюдениями.

– Кольцо, – сказал Тэбальт так, чтобы Пархонто не услышал. – Когда я впервые заметил отца, ещё по ту сторону завала, оно начало светиться синим цветом. Когда я встретил его снова, кольцо опять начало светиться. Наверное, оно так реагирует на магию.

– Никогда такого не замечал, – удивился Конрад.

– Потому что ты никогда раньше не сталкивался с магией, кретин.

– Кольцо предупреждает об опасности, – пробормотал Бэзил, разглядывая своё. – Занятно.

– Пархонто ни в коем случае не должен знать об этом! – предупредил Тэбальт.

– Заканчивайте ныть! – послышался голос Пархонто.

Наёмники приблизились к нему организованной кучкой. Конрад, Вернут и Бэзил тут же завели руки за спину на тот случай, если кольца вдруг станут светиться. Кольца светились не ярко. Свет их был приглушенным, правда, знал об этом только Тэбальт. Пока для них это всё представляется каким-то дурачеством, но чем Тёмный не шутит? Вдруг Тэбальт прав? А светить в прямом и переносном смысле перед торговцем такими реликвиями никто из них не хотел.

– Мы в северо-западной башне, – продолжил старик, подойдя к разрушенной лестнице, ведущей наверх. Его голос отозвался эхом, разлетевшимся в гулкой тишине пустот. – Единственная возможность попасть в центральную башню – преодолеть пропасть по мосту. А для этого нам необходимо попасть на верхний этаж. Только там есть нужная нам лестница.

– Не тот ли случайно мост, что я видел при входе в город? – вопросил Бэзил.

– Скорее всего, – подтвердил Пархонто. – Другие не видны.

– Это будет непросто, – констатировал он, вглядываясь в обвалившиеся перекрытия, сразу за которыми еле просматривался верх следующего уровня.

Конрад и Вернут разглядывали аккуратно лежащие в кельях стен скелеты, не похожие на пустолюдов, свёрнутые калачиком. Неужели это те самые, о ком говорил Пархонто? Но черед секунду его мысли подтвердил на удивление спокойный голос торговца.

– Это они, те, о ком я говорил. Видите? Пархонто втиснулся между братьями, держа факел перед собой, и окинул взглядом скелет, после чего коснулся пальцем кости. – Они влажные и совершенно не имеют запаха. Словно всё ещё живые.

– Быть того не может, – проговорил Конрад. Он так же коснулся пальцем кости и скорчил рожицу, словно съел что-то невкусное. – Фу, они мерзкие.

Вернут не рискнул прикоснуться к костям трупа. Достаточно было реакции брата. Да и что бы ему это дало? Он не любитель истории, тем более нарушать покой многолетней традиции. Но вопрос всё же последовал.

– Они больше нас, но меньше великанов. Значит ли это, что они продолжали своё существование после той ночи?

– Нет, – ответил Пархонто и прошёл к следующей келье. Вернут и Конрад последовали за ним, а следом подтянулись Тэбальт и Бэзил. – в истории ничего не сказано, о периоде их существования. И всё же они когда-то жили. Он ухватился за лучезапястный сустав мертвеца и как есть оторвал его. В то же мгновение скелет превратился в песок, чем Пархонто был сильно ошарашен. То же случилось и с оторванной кистью. Тот обвинительно каждого окинул взором и сказал:

– Давно хотел это сделать.

Форма костей скелета Седоликого и правда имела значительные отличия: он был больше пустолюда, но меньше великана. Имел удлинённые ступни, а на пальцах – когти. Кости широкие и, как на ногах, так и на руках, немного изогнуты. Рёбра заменяла сплошная дугообразная кость. Позвоночник сгорбленный, а череп больше походил на приплюснутый. Так мог выглядеть тот, кто столетиями носил на горбу тяжёлую ношу.

– Теперь мне известно о них немного больше, нарушил молчание Пархонто. – А всё, что мне известно, теперь известно и вам. Но, исходя из количества найденных мной скелетов, я полагаю, они жили народами. Увы, иных источников информации о их происхождении нет.

– С каждой новой находкой история мне начинает нравиться всё больше, – проговорил Конрад. Вернут согласно кивнул.

– Ладно, пора браться за дело. Нужно решить, как взобраться наверх, – Пархонто подошёл к разрушенной лестнице и запрокинул голову, подняв над головой факел.

Тэбальт прикинул на глаз расстояние между разломом и, прошагав несколько ступеней вверх, остановился у провала.

– Подержи, – повернулся он к Бэзилу и передал факел. – Прыгать придется вслепую. Это нетрудно. Надо лишь посильнее оттолкнуться – и оп… – он подпрыгнул и, пролетев некоторое расстояние, с кошачьей ловкостью уцепился руками за ступеньку лестницы, расположенную выше. Резкая боль вновь резанула плечо, и рука соскользнула. Но боль для наёмника – привычная спутница, с которой приходится учиться жить. Отыскав ногой в стене упор, Тэбальт вновь ухватился больной рукой покрепче и, собравшись с силами, подтянулся, взобравшись на лестницу.

– Кидай мне факел, Бэзил, – повернулся он и протянул раскрытую ладонь.

Голос главы звучал совсем рядом, но за еле видимую ступень ухватиться было непросто. Теперь, когда факел оказался в руках Тэбальта, видимость улучшилась. Наёмники вскарабкались друг за другом наверх, и внизу остался только Пархонто. Ему всегда намного сложнее давались физические испытания – не только вес мешал, но и возраст уже давал о себе знать.

Собравшись с мыслями, Пархонто принялся раскачивать руками, чтобы лучше оттолкнуться, и, как только Бэзил смекнул, что старику не удастся допрыгнуть, тот был уже в воздухе и сумел уцепился только одной рукой. Но вовсе не за ступеньку, а за протянутую Бэзилом руку. Наёмник, скрипя зубами, подтянул и затащил его на ступени. Упасть было не страшно, поскольку было не слишком высоко, а вот затащить стокилограммового мужика оказалось непросто даже такому крепышу, как Бэзил.

– Вам бы не помешало похудеть, Пархонто, – заметил Тэбальт, развалившийся на ступенях и разглядывающий свою рану. Он знал, что синяки, ушибы, ссадины и неглубокие раны заживали на нём быстрее, чем на собаке. Но вот колотые раны требовали больше времени на заживление, и всё же меньше, чем любому другому пустолюду. Одно время Тэбальт задавался вопросом, почему так? Но потом, когда не нашлось логического или даже сомнительного ответа, плюнул и принял как есть.

– Я не за советы тебе плачу, – недовольно прокряхтел старик, поднимаясь на ноги и первым направляясь вверх по лестнице. Тэбальт скорчил гримасу за его спиной, какой дети тайком дразнили взрослых, и Бэзил, увидев, улыбнулся.

Оказавшись на втором этаже, они перебрались через разлом по оставшемуся в стене выступу и оказались у входа на ту самую винтовую лестницу, которая должна была привести их на самый верх. Подъём казался бесконечным. Шарканье сапог по ступеням пружинило от стен и рассыпалось по всей башне. Каждый новый шаг отзывался острой болью в плече Тэбальта.

– Неужели маги изо дня в день, а в день не один раз ходили по этим ступеням? – простонал Конрад. – А ведь ещё мосты и коридоры.

– Необязательно, – с тяжёлой одышкой ответил Пархонто. – Носители перемещались от белонитового проводника к проводнику, тем самым имея возможность оказаться в любой точке и башне. А что касается магов, они не растрачивали попусту свои силы и перемещались на воздушных потоках, встроенных в стены. Они сопрягались с каждым уровнем башни, и потому ходить по ступеням нужды не было.

– Вот те раз! – возмутился Конрад. – Чего ж тогда мы тут корячимся, с ног валимся, когда можно было просто взлететь?!

– Я и сам не прочь полетать, вот только каналы ныне закупорены.

– Может, есть какой-то иной способ избежать этих садистских мучений? – пробормотал Вернут, изнемогая от сильного жжения в мышцах.

– Советую набраться терпения, – отозвался Пархонто, вяло перебирая уже будто свинцовыми ногами.

Ноги к этому времени уже у всех начали гореть, неметь, а порой и вовсе отказывались двигаться. Никто из них не был готов к столь долгому подъёму, который за раз никому не осилить, даже Пархонто. Тот же, в свою очередь, будучи уверен в своих силах, останавливаться не собирался и подгонял остальных, пока сам не свалился с ног, проклиная ступени.

Каждый после столь непростого подъёма приложился к фляге с водой. Жажда одолевала. Неугомонный старик поражал своей выносливостью – им владела неутолимая жажда богатства. Наёмники уже не так сильно хотели богатства, как поскорее закончить этот ужасный поход. Вернут всем своим видом показывал, что готов вернуться обратно с пустыми карманами, лишь бы этот изнуряющий тело кошмар поскорее закончился. Да и Тэбальт был бы не прочь поскорее оказаться подальше от бесконечных ступенек. Да только Пархонто, который то и дело подгонял бойцов, демонстрируя былую воинскую сноровку, всё не давал спуску наёмникам. Гнал вперёд, словно стадо овец. Потому каждая ступенька (как хотелось верить) лишь приближала их к намеченной цели.

Преодолевая боль и усталость, отряд продолжал подниматься. Когда наверху стали проявляться очертания ступенек, отряд воспрял духом: это говорило о том, что совсем скоро они окажутся наверху, и никто не упустил возможности это подметить. Даже Вернут, которого безуспешно всё это время подбадривал Конрад, повеселел, заметив прокрадывающийся сквозь этажи свет. Но радоваться оказалось рано – ступени всё никак не заканчивались, чего нельзя было сказать про силы.

Теперь, когда с каждым шагом света становилось всё больше, факелы спрятали в рюкзаки за ненадобностью. Пархонто, который сам валился с ног, с удвоенной силой стал подгонять отряд, переключаясь иной раз и на себя, негромко бормоча под нос подбадривающие слова.

Вскоре их встретило небо и долгожданный привал. Сильный порывистый ветер наполнил лёгкие кислородом, и выбившиеся из сил бойцы разбрелись по всему периметру вершины обвалившейся скалы и попадали на задницы. Немного переведя дух, наёмники ожили и зашевелились. Прислонившись к торчащим обломкам, они полной грудью вдыхали свежий воздух, осматриваясь по сторонам: перед ними раскинулись туманные чернеющие леса, кроны мёртвых деревьев опаляло золотом крадущееся в нескольких метрах над горизонтом солнце. Необъятные просторы некогда непередаваемой красоты. В восточной дали виднелись искрящиеся в солнечных лучах заснеженные горные массивы, берущие начало от спящего вулкана.

– Ого! – выдохнул Бэзил. – Ну и высота! Даже птицы так высоко не летают, жуть. А ветрище-то какой!

– Это земли Биура. Вернее, их малая часть, – с нескрываемым восторгом проговорил Пархонто, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. – Эти земли отжили своё, удивительно, что лес ещё стоит. Эх, вернуться бы сейчас в прошлое да поглядеть на мир, тот, прежний мир, полный волшебства, как во снах…

– А в моих снах одни упыри да вурдалаки, отчего-то желающие мне смерти, – медленно, словно под действием валерианы, пробубнил Конрад.