Носители. Начало. Книга первая

– Ну что ж, время не ждёт! – заявил Пархонто, понимая, что в центральную башню попасть можно, только перейдя через единственный соединяющий башни мост. Со стороны было видно, как башни Биура с западной стороны полумесяцем окружали центральную башню Колдона. Все они соединялись проходами где-то там внизу, и добраться туда только казалось, что просто, – прежде нужно было преодолеть ненадежную конструкцию, которая почему-то именовалась мостом. Казалось, он вот-вот развалится, а путь над пропастью, что им предстоит проделать между башнями, измерялся не одной сотней шагов.

– Это и есть тот самый мост? – протянул Тэбальт, с сомнением разглядывая лишь половину оставшегося моста шириною в два человека и сопоставляя большую долю риска с ничтожно малым шансом на успех.

Пархонто молча посмотрел на Тэбальта и нехотя кивнул. А спустя минуту отправился первым, демонстрируя отвагу и храбрость. Ну и явно не от великого ума, подумалось наёмнику. Слепая вера в удачу никак не граничила с рассудком: стоят ли богатства одного неверного движения, которое повлечёт за собой неминуемую гибель? Но об этом уже было поздно размышлять, когда осознанно согласился на заведомо опасное путешествие. Да и чего греха таить, в дни исковерканной судьбы помирать никому не хотелось, хоть жизнь наёмника и ничего не стоила. Возможно, правильней было завершить неудачно начатую жизнь и попытать удачу в другой, но инстинкт самосохранения, которого у наёмников было немного, всё же давал о себе знать. Даже смертникам смерть не мила.

Собрав все силы и волю в кулак, наёмники с опаской ступили на мост. Они двигались друг за другом вдоль ограждения с чередой оконных отверстий, которое прикрывало их от сильного ветра. Бэзил замыкал строй, Тэбальт шёл сразу перед ним.

Когда отряд преодолел половину пути, внезапно затрещали скалы, затем сам мост – складывалось ощущение, что башни хотели сбросить нежеланных гостей. Напряжение возросло, и, казалось бы, впору паниковать, но все члены отряда были крепкими парнями, и, если смерть приглашала их на танец, они принимали приглашение с улыбкой, несмотря на то, что сердце каждого пугливым воробушком шмыгнуло куда-то в пятки.

Понимая, что мост не выдержит, Тэбальт крикнул остальным, что нужно растянуться по мосту, равномерно распределив вес, и сделать это немедля. Пархонто бросился бежать что было духу. Чуть погодя близнецы последовали за ним, разрывая дистанцию с Тэбальтом и Бэзилом, которые тоже ускорились, как только близнецы оторвались от них.

Мост затрещал сильнее и резким, сильным толчком накренился. Все ухватились за оконные выемки, чтобы не скатиться в пропасть. Все, кроме Бэзила. Всё произошло так быстро, что Тэбальт только и успел краем глаза уловить соскользнувшего товарища. В ту же секунду, рискуя жизнью, Тэбальт поймал его за руку, но удержать удалось лишь на мгновение – рука выскользнула. Тэбальт, замерев, ещё какое-то время наблюдал, как Бэзил падает, с каждой секундой становясь все меньше, пока маленькое чёрное пятнышко не смешалось с каменным ландшафтом внизу.

Одна из наручей осталась в руке Тэбальта. Именно за неё ему удалось ухватиться. На сожаление времени не оставалось – пропасть безжалостно притягивала к земле, одолевая страхом, а мост заставил наёмника опомниться своим треском. Неуверенно поднявшись на ноги, Тэбальт перевёл дух, бросил взгляд в сторону уже перебравшихся товарищей и рванул к ним по накренившемуся мосту, который дал наёмнику время и мизерный шанс на спасение. Каждое движение подталкивало его к пропасти, мост кренился все больше, прогибаясь в середине, где уже стали сыпаться камни.

Тэбальт замедлился, но не останавливался, ведь до края оставались считанные шаги, которые по воле рока могли остаться не пройденными. Цель была близка, но крепления подводили, и мост стал уходить из-под ног наёмника, сопровождая своё движение сильными толчками. Когда Тэбальт уже достиг края, мост окончательно сорвался в пропасть, и, если бы не спасительная рука Вернута, он сейчас сопровождал бы каменные обломки до самого низа.

Вновь острая боль пронзила плечо. Рука, за которую держал Вернут, непроизвольно чуть обмякла. Конрад вовремя подхватил здоровую руку, и вместе они помогли Тэбальту вскарабкаться. Ещё какое-то время он не мог прийти в себя, ошарашенный всем произошедшим. Смерть была так близка, но в очередной раз ему удалось её обдурить. Жаль, того же не удалось сделать Бэзилу, ведь он и правда был ему как брат.

Наёмники с грустью смотрели вниз. Они не видели там Бэзила и всё равно смотрели, провожая его молитвами. Такова участь наёмника – каждому приходилось терять тех, с кем сражался бок о бок. Тех, с кем, несмотря на правила и то, что друг о друге никто ничего толком не знал, крепчала дружба. Участь бесславного воина, отца и семьянина. Хуже тем, кто семьёй обзавёлся прежде. Купил или построил дом. А теперь ни семьи, ни крова. Слабохарактерные парни сдавались быстро, и конец их был печален. То делалось прилюдно на потеху народу и в учение наёмникам. Предательством любое уклонение считалось. А народ только рад глазеть, как пускают наёмникам кровь.

Пархонто тоже смотрел с сожалением, но не с тем сожалением, с которым обычно провожают к звёздам. Он сожалел, что потерял воина, который обеспечивал его безопасность. Да и мост этот был единственной связующей нитью с западной башней, что усложняло возвращение. Да, Пархонто был таков. Толстокожий и бессердечный. Но были и хорошие новости – мертвецу не придется платить, а значит, его карман будет тяжелее на одну долю наёмника.

Договор между наёмником и нанимателем подразумевает обеспечение безопасности работодателя. Также в пунктах был прописан запрет на сближение – дружественные или любовные связи. Всё, о чём должен был думать наёмник, подписавший договор, – сохранность жизни работодателя. Нарушение каких-либо пунктов из договора могло караться наказанием разной степени тяжести и зависело непосредственно от работодателя. Как бы ни складывались обстоятельства, все наёмники обременены подобными обязательствами, и потому они крайне редко рассказывали друг другу о себе и своей жизни. Так легче терять и проще выжить.

В договоре с Пархонто был предусмотрен процент от добычи. Именно процент соблазнил отряд отважиться на этот поход. Но что за дело тому, кого больше нет? Какова его выгода? Того, кто нередко выручал его в трудную минуту, кто без лишних раздумий, рискуя жизнью, подставлялся под меч… Тэбальт всё не мог поверить в то, что страх Бэзила сгинуть безвестным настигнет его так скоро и именно здесь, в месте, которое стало кладбищем.

Тэбальт через боль размял пострадавшую руку, на которую, как специально, приходилась вся нагрузка. Он не думая бросился спасать Бэзила, вот только, будь его рука в здравии, возможно, ему действительно это удалось бы. Хотя, если подумать, тогда не выжили бы оба. Возможно, всё просто идёт своим чередом. Или ещё проще – не стоило вообще идти сюда. Все были готовы к трудностям, но к потерям никогда нельзя быть готовым.

Единственное, что осталось от Бэзила, Тэбальт с грустью сунул за пазуху с намерением отвезти в Пантир, чтобы его бывшая жена могла проститься с ним и, как полагается, проводить его к звёздам.

Пока Пархонто изучал по карте кратчайший путь к тронному залу, Конрад, пользуясь случаем, стал расспрашивать Тэбальта о его встрече с фантомом.

– А как это, ну то, что ты увидел? Помутился рассудок? Ты оказался в другом месте? А другие могут видеть то, что видел ты?

– Конрад, всё было по-настоящему. Он был одет, как мой отец, он выглядел, как мой отец, он говорил, как мой отец.

Тэбальт провёл пальцем по кольцу, вспоминая слова своего отца перед смертью. И невольно перед глазами всплыл его образ, который был таким живым, что хотелось вернуться в прошлое и всё изменить. Но, вновь посмотрев вниз, туда, где теперь покоилось тело друга, он сам себе сказал, что изменить случившееся невозможно и не всегда нужно.

– А может жена Бэзила явиться к нам?

– Ты хоть раз видел её? – покосился на неугомонного парня Тэбальт.

– Нет, – помотал головой Конрад.

– Ну так не всё ли равно тебе, она явится или ещё кто?

– Кто бы ни явился, лучше держаться рядом, – вклинился в разговор Вернут.

– Золотые слова, – поддержал его Тэбальт и напомнил: – Старайтесь не мельтешить перед Пархонто кольцами. Все одобрительно кивнули головами. Правда, до конца не понимали, как они работают, но, как и в былые дни, слепо прислушались к главе отряда.

Когда Пархонто определился с маршрутом, наёмники вновь подожгли факелы и продолжили движение, но настрой уже был совсем другим. Смерть друга свинцом легла на плечи соратников, но это место заставляло их думать ещё и о возможной опасности, навстречу которой вели бесконечные ступени. Благо теперь они вели вниз и спуск был значительно легче. К несчастью, лестница тоже оказалась разрушенной. Пархонто чуть было не отправился к звёздам, ощутив под ногой пропасть. По его прикидкам, лестница продолжалась спустя пару этажей, а значит, им предстояло вернуться и найти другой путь.

Теперь они продвигались через множество коридоров и комнат с обрушенными колоннами, статуями Носителей и даже сооружениями, похожими на фонтаны, в центре которых стояли вместо уже привычных статуй белонитовые столпы. Попадались как большие, так и малые помещения с пьедесталами, пандусами и даже некими реликвиями в виде минделатовых статуэток. Пархонто непременно прихватил бы их с собой, да только были у него уже такие. Он нашёл их в подземном храме в первые дни экспедиции. Пархонто думал, что это жилище Седоликих, с учётом множества найденных пустых склепов, но закрались некоторые сомнения, когда он там обнаружил минделатовые статуэтки Носителей. Они стояли на выступе каменного столпа, словно идолы. Но что их связывало и почему о них сказано так мало? Эти статуэтки Пархонто лишь одарил коротким взглядом и прошёл мимо.

Преодолев несколько дугообразных пролётов с лестницами, которые уводили путаными коридорами в иные части башни, отряд вышел на очередной мост, от которого вниз уходила кривая лестница, теряющаяся во тьме. Пархонто отчего-то насторожился и, достав карту, вновь принялся её изучать, бормоча под нос:

– Что-то тут не так…

Тревожное чувство не отпускало наёмников с того момента, как они ступили на земли Биура. Теперь же всё внутри кричало об опасности. Это чувство до сих пор помогало наёмникам оставаться в живых. Но там, в родных вацилийских краях, где многое знакомо, они прекрасно понимали, с чем им предстояло или предстоит столкнуться. В этот раз чувство было иным. К тому же в этих стенах всё ещё обитает магия, в чём они убедились лично. Все страшные истории и слухи начинают постепенно приобретать реальные очертания.

Пархонто посмотрел на лестницу, затем снова уставился в карту.

– Откуда тут взялась лестница? Если верить карте, её здесь быть не должно!

Конрад и Вернут уставились на лёгкое свечение своих колец, которое постепенно усиливалось. Если Тэбальт прав и кольца реагируют на магию, что являлось само по себе магией, значит, где-то поблизости опасность. Они тут же спрятали свои руки подальше от глаз любознательного торговца и принялись осматриваться по сторонам.

Только Пархонто свернул карту и сунул в нагрудный карман, как вдруг откуда-то снизу донеслись быстрые шажки. Спустя мгновение внизу показался чей-то образ, спешно поднимающийся по лестнице. Наёмники уставились на силуэт, готовясь обнажить клинки, и только Пархонто смотрел на него так, словно знал, кто это. А когда теряющийся в тени образ приблизился, остановившись в нескольких шагах на ступенях, Пархонто побелел, а Тэбальт только крепче сжал рукоять меча.

На лестнице стояла девчушка лет десяти. Смазливая, с двумя большими бантами на голове, в белом платьице с рюшами. При виде Пархонто её глаза расширились, губки растянулись в радостной улыбке, и она кинулась обнимать старика, закричав:

– Папочка!

Крепко обхватив его маленькими ручонками, она прижалась так сильно, как только могла. Недоумение застыло на лице Пархонто. Он хотел что-то сказать, но совсем потерял дар речи и вместо слов издавал лишь отрывистые звуки.

– Э-э… а-а… м… Как? – сорвался всё-таки с его губ единственный вопрос.

Она была такой живой, такой настоящей, что Пархонто совершенно забыл, о чём лично предупреждал отряд некоторое время назад.

Близнецы опешили, наблюдая странную картину, которой, как и в случае с Тэбальтом, быть просто не могло. Но сознание самого Тэбальта было как никогда ясным. Он прекрасно понимал, что происходит, ведь и сам оказался жертвой подобного, и потому выжидательно крутился рядом. Вот только он так и не уловил одну тонкость. Фантомы влияли и на сознание, а потому мысли и совершённые тобой действия не всегда принадлежали тебе.

– Отойди от неё! – крикнул Тэбальт. – Это не твоя дочь!

Но Пархонто как будто не слышал, ведь его волновало лишь одно – как она оказалась в этом месте. Отцовские чувства затмили разум, правда, выражал своё волнение Пархонто по-своему: не находя нужных слов, он, как и всегда, принялся сердито отчитывать девочку:

– Аришка, ты чего тут делаешь? А ну-ка…

– Пойдём со мной, папочка, – перебила она, улыбаясь. – Мама ждёт нас внизу, – и, освободившись от объятий, бросилась вниз по лестнице.

– Чего? – возмутился Пархонто ещё больше и тут же кинулся следом, напрочь позабыв о том, зачем он здесь. Но когда старик ступил на первую ступень, лестница исчезла. Он только и успел ухватиться одной рукой за край моста, повиснув над пропастью. Наёмники в ту же секунду бросились на помощь, Конрад вцепился ему в руку железной хваткой и, приложив все усилия, принялся затаскивать на мост с помощью подоспевшего брата. Благо им достало на это сил. Оказавшись на мосту, Пархонто остался сидеть на краю, свесив над пропастью ноги. Конрад и Вернут внимательно посмотрели на старика: он был сильно удручен и, похоже, находился в шоке.

Пархонто не мог прийти в себя ещё какое-то время, пытаясь осмыслить произошедшее, ведь он не только чуть не сорвался в пропасть – его сердце коробило появление его вроде бы живой дочери, ведь это могло значить лишь одно.

– Лестница, – буркнул Пархонто, придя в себя, – была всего лишь миражом. Кто-то явно желает, чтобы мы ушли. Или, если не уйдём, погибли.

Он растерянно повертел головой и поднялся на ноги с напуганным и растерянным видом.

– Я понял, – наконец нарушил молчание Конрад. – То же самое произошло и с тобой, Тэбальт, верно? Что же получается, мёртвые хотят навредить нам?

– Я думаю, они хотят сбить нас с толку, – предположил Тэбальт, косвенно догадываясь, о чём думает побледневший торговец. – Напоминают нам о наших ошибках, горестях, сожалениях. Ведь мы всегда безоружны и беспомощны перед теми, кого любим.

Пархонто вроде и пришёл в себя, да только вид его всё ещё был потерянным. Он смотрел куда-то в пустоту, погрузившись в раздумья, словно осознал очень страшную для себя истину. Наверное, он так и продолжил бы стоять, если бы Тэбальт не обратился к нему, потрясся за плечо:

– Пархонто, что с тобой?

Старик уставился на него взглядом, полным ужаса и безнадёжности. Тэбальту сделалось не по себе – в таком состоянии Пархонто ещё никто и никогда не видел. Казалось, что он никогда и ничего не боялся, но не в этот раз.

– Я мало знаю о фантомах, – обречённо уставившись в пол, тихо проговорил Пархонто. – Но если к тебе явился фантом, а значит, мёртвый, неужели Аришка… – он замолчал, подтверждая наихудшие подозрения Тэбальта.

На некоторое мгновение в воздухе повисла тишина. Старик вновь посмотрел на Тэбальта, мышцы его лица непроизвольно подёргивались.

– Ты ведь сам сказал, что мало знаешь о фантомах, – попытался успокоить его Тэбальт. – Наверняка с твоей дочерью всё в порядке. Они пытаются таким образом ослабить нас. Уверен, кто-то знает, зачем мы здесь, и сделает всё, чтобы мы не получили желаемое.

– Думаешь, тот, кто это делает, боится нас? – спросил Вернут.

– А ты бы не боялся?

– Хм… – он покачал головой. – Возможно, нам не стоило сюда приходить.

Наёмники озадаченно переглянулись. Пархонто походил кругами и, наконец взяв себя в руки, произнёс:

– Нужно быть предельно внимательными и следить друг за другом, – он задержал взгляд на Тэбальте, а потом на каждом из братьев, после чего скомандовал, вновь надевая на себя толстокожую броню из всем приевшегося недовольства. – Пойдёмте!

– Даже спасибо не сказал за то, что мы не дали ему свалиться, – надул щёки Конрад.

– Я всё слышу! – крикнул Пархонто, направляясь в сторону очередного коридора.

Коридор вывел их в комнату с тремя выходами, вот только обозначенного на карте прохода здесь не было. Как, собственно, и тех, на которые с подозрением смотрел Пархонто.

– Как это возможно? – спросил он сам себя, но причину своего вопроса не озвучил, поскольку допускал возможные неточности в карте, и просто повёл отряд дальше.

Пути, по которым они теперь двигались, не были обозначены на карте, а те, что были, вели совершенно в другую сторону. Словно кто-то провёл капитальную реконструкцию башни, что было маловероятно. А процент неточности маршрута стал слишком велик, чтобы ссылаться на случайность. Можно сказать, они двигались вслепую – куда приведут эти коридоры и ступени, не знал и сам Пархонто, о чём не преминул заявить.

– С этого момента идём вслепую.

Наёмники остановились, переглянулись и вопросительно уставились на Пархонто.

– Карта не точна, – продолжил он. – Не единожды проверял, и каждый раз мы оказывались совершенно в другом месте.

– Полагаю, мы тут надолго? – резюмировал Вернут.

Нужно продолжать движение вперёд и искать возможность спуститься вниз, – выдвинул вердикт Тэбальт.

– И чего тогда стоим? Вперёд! – Пархонто не упустил случая показать свой характер и выдвинулся первым.

Один из коридоров, в котором они оказались, раздваивался, и чувство подсказывало, что правильней было бы пойти другим путём. Не привлекала их возможность столкнуться с чем-то необъяснимым или опасным, ведь, как всем известно, в таком месте, как Биур, даже мельчайший риск может отозваться трагедией. Но всё же любопытная натура торговца возобладала над разумом, и они пошли в то крыло, откуда из самой дальней части виднелся крошечный просвет. Пархонто был уверен, что этот коридор ведёт наружу и там он сумеет определить их местоположение, но он ошибался.

Они упёрлись в очередной тупик, и никакого света уже не было, только вертикально поднятый мост, преграждающий путь.

Логика наёмников была проста, но эффективна: стоит ведро – пни. Торчит ствол – сломай. Висит веревка – дёрни, проверь – а вдруг чего? Есть рычаг – нажми, и будь что будет, даже если он не имеет никаких заметных соединений с мостом.

Конрад вцепился в рычаг обеими руками и, приложив все усилия, всё же сумел его немного сдвинуть. Тогда на помощь подоспел брат – тут-то и заскрипели шестерни, подъёмный мост стал опускаться. Не так быстро, как того хотелось бы, но довольно прогрессивно по отношению к ожидаемому. В щель наверху хлынул поток тёплого воздуха и дневной свет. Сердце наполнилось предвкушением и радостью.

Когда довольные собой братья опустили мост, наёмники заметили, что кольца вновь начали светиться, но, оглядевшись по сторонам, опасности не обнаружили.

Они вышли на невероятно красивую, освещённую дневным светом поляну, разделённую пропастью. И где-то там, далеко внизу, протекала быстротечная река, которая пенящимся молоком спускалась по скалистому ступенчатому склону в неведомую даль. Это место не имело ничего общего с тем, что окружало башни снаружи, отряд словно оказался в другом, не менее реалистичном мире. Это было очевидно, ведь ничего похожего снаружи не было. А раз кольца по-прежнему светятся, значит, это место небезопасно. Уж точно не то, что искали.

По ту сторону пропасти начинался тропический лес, дул тёплый ветерок, вдали пели птицы. Через разлом от самой башни вела каменная тропка, соединявшаяся с круглой каменной платформой, подпираемой снизу бесконечно длинными, уходящими в глубину пропасти колоннами. Именно на этой платформе оказались путники, неуверенно перебравшись по тропе.

Группа в замешательстве остановилась на краю, и никто из них уже не знал, чего они хотят больше: осмотреть неизведанную территорию на той стороне или же вернуться в коридор и дальше искать сокровища.

– Лучше придерживаться намеченного плана, пусть он и не так точен, – уверенно заявил Тэбальт, глядя на светящееся кольцо. – Мы на высоте птичьего полёта, очевидно же, что это очередная уловка.

– Это магия, – возразил Пархонто. – Её нельзя понять, нельзя потрогать. Не исключено, что это именно то место, где хранятся богатства. И пока мы не переберемся на ту сторону, никогда этого не узнаем.

– Помнится, ты утверждал, что они в тронном зале Колдона, – припомнил Тэбальт.

– В зале, в зале, – недовольно проворчал Пархонто. – Ладно, возвращаемся, – нехотя отдал он команду, согласившись, что идея и правда безумна.

Отряд развернулся, но стоило им сделать шаг, как вдруг вся красота, звуки птиц и река исчезли. Земля и лес сменились на многослойную паутину, сотворённую не меньше чем несколькими сотнями пауков. Свет тоже исчез, всё, что радовало глаз, погрузилось во мрак. Только факелы по-прежнему горели в руках наёмников. Они обнажили оружие в ожидании любой непредсказуемости, но случившееся и правда было непредсказуемым.

Площадка под ногами затрещала. Наёмники бросились бежать, но тропа, ведущая к выходу, обвалилась раньше, чем они смогли её преодолеть. С криками отряд канул в тёмную бездну.

Камни до сих пор со свистом проносились мимо ушей. Оставалось только надеяться, что очередная глыба не прилетит в кого-то из них. Хотя теперь уже не важно, прибьёт их камнем или размажет о дно. Каждую секунду тело готовилось к сильному, а может, и смертельному удару. Но в очередной раз смерть обошла их стороной, по крайней мере на некоторое время: они не разбились о дно ущелья только потому, что прилипли к паутине.

Сверху упали факелы, и паутина неизбежным образом вспыхнула. Пархонто разразился проклятиями, чуть поодаль слышались крики Вернута и Конрада. Огонь безжалостно обжигал, пока под отрядом не прогорела паутина и они не провалились уровнем ниже в очередной слой, постепенно тающий в пламени.

Сотни уродливых, страшных и опасных пауков, собравшись вокруг, преследовали своих жертв, избегая языки пламени. Пищали противно, но не отступали, несмотря на огонь. Не гигантские, нет – размером с тумбу. Но этого было больше чем достаточно, чтобы свить из наёмников коконы. Они клацали жвалами и неумолимо приближались. Не боялись ни меча, ни кинжала, которыми приходилось попутно отмахиваться, проваливаясь всё глубже и глубже в паутину. Следом ползли огонь и пауки. А как стали наседать поверх своих жертв, вера в живучесть свою пошатнулась. Им всё же удалось прирезать парочку, но на фоне несметного количества тварей смерть нескольких – лишь сущий пустяк. И неясно, какой исход предпочтительней. Ведь если не прикончат пауки, разобьются о дно скалистое. А до тех пор, пока пламя разъедало паутину, оставляя на коже ожоги, отбивались от пауков как могли. Махали мечами, налево-направо отрубая им лапы, пока в один момент не стало резко темно, а тело не ощутило свободный полёт. Дыхание спёрло от болезненного удара о камень. В голове помутнело.

Когда Тэбальт пришёл в себя, сквозь боль в теле он подскочил на ноги, оборонительно озираясь по сторонам, и запрокинул голову вверх, ведь ещё мгновение назад пауки гурьбой валились следом, а теперь всё так, словно ничего этого не было. Очередная иллюзия – сделал для себя вывод Тэбальт и коснулся ожогов на лице, после чего поморщился от боли. Великолепно: врага в лицо не видел, а уже измотан и ранен. Вот только куда делись остальные?

Тэбальт подобрал валявшийся на полу горящий факел и, осторожничая, двинулся вперёд. Коридор, в котором он оказался, был незнакомым, потому он побрёл наугад, выкрикивая имена товарищей:

– Конрад! Вернут! Пархонто!

Вскоре в ответ с разных сторон послышались голоса из уходящих в темноту коридоров. Ориентируясь на них, а потом и на свет факелов, им удалось воссоединиться, и, что удивительно, оказались они на том самом распутье коридоров, где выбрали путь к оазису с пауками. Сейчас в одном из них по-прежнему вдали виднелся свет.

Они приходили в себя ещё какое-то время после столь захватывающего падения. Ведь там, в ущелье, никто уже и не надеялся остаться живых. Зато усвоили одно: не стоит поддаваться очарованию всего красивого и манящего. Ведь если бы факелы не подожгли паутину, висеть бы им сейчас куколкой в ожидании паучьей трапезы.

Теперь их решение было идти другим коридором, который, по мнению наёмников, должен был быть менее опасным. Но, прошагав некоторую часть пути, когда кольца начали бить тревогу, поняли, что это не так. С противоположного конца коридора, уходящего далеко в темноту, наёмники увидели свечение, которое почему-то раньше никто не замечал. Если только оно появилось недавно. Тэбальт первым обратил внимание соратников на льющийся поток манящего света. Они уже извлекли для себя урок и в этот раз не позволят себя дурачить, тем более с риском для жизни. Вот только это не то место, которое поддаётся логическим критериям, и в следующую секунду вспыхнуло яркое пламя, из которого показалась зубастая голова змеи. Змея зашипела, обдавая отряд горячим воздухом. Наёмники с ужасом уставились на огненное чудище.