скачать книгу бесплатно
– В системе уже зарегистрировали, – сказал Леха, – анкету заполнили, сейчас добавим фотки, и дело сделано.
– Можно посмотреть, что вы там про меня написали? – вмешалась Марина.
– Зачем? – посмотрели на нее Гера и Леха. – Когда ответит, тогда и будешь смотреть.
– Иди домой, – сказал Гера. – Завтра в девять будь здесь. Ты теперь на Леху работаешь.
– Только без опозданий, – со смешком предупредил Леха. – Я этого не люблю.
Он повернулся к Гере:
– Ну что, в это воскресенье на озеро?
Глава 6
Замминистра МВД принял полковника Тарабутко в самом начале рабочего дня и сразу перешел к делу. Генерал говорил без обиняков, жестко и требовательно, каждый раз переспрашивая:
– Ты, полковник, мыслю мою догоняешь?
– Так точно, – отвечал Егор Данилович и чувствовал, как неприятно потели ладони и бухало сердце.
– О художествах твоих известно, – говорил замминистра, коротко скользнув взглядом по кожаному кейсу, который Тарабутко оставил на стуле у дверей из кабинета, – и закрывать глаза на это теперь никто не будет, другие времена.
– Так точно, – сухо сглотнул начальник ГУВД.
– Следовательно, – замминистра с усмешкой посмотрел на золотые, не успевшие потускнеть полковничьи звезды, – вопрос надо решить оперативно и желательно полюбовно.
Полковник непонимающе поднял брови.
– Не с тобой. Не трусь, – усмехнулся генерал. – Я о приятеле твоем. Портовике.
Он оторвал листок перекидного календаря, чиркнул на нем золотым «паркером», затем поднялся и вплотную подошел к Тарабутко.
– Вот, – сказал замминистра, протянув Полковнику листок с небрежно написанной шестизначной цифрой. – Последнее предложение.
– Маловато будет, – Егор Данилович скосил взгляд на бумажку. – Порт, все-таки. А Герман, сами знаете, тертый калач.
– Вот именно, – кивнул генерал, – только завтра за его шкуру гроша ломаного не дадут, – он сделал многозначительную паузу. – Догоняешь, к чему я?
Егор Данилович понимающе кивнул. «Шерхан, Депутат… Гера, Леха, – перебирал он имена, словно четки, – до которого из них еще кривая доведет?»
– Значит, пусть соглашается и рвет когти, пока не поздно. Растолкуй ему.
– Слушаюсь, – вытянулся начальник ГУВД. – Разрешите идти?
– Погоди. Депутатом занимаются, кроме нас, СГБ и прокуратура. Ты им не мешай, но и в свое хозяйство особенно не пускай. Понял?
– Так точно.
– Теперь иди.
Полковник развернулся «кругом» и четким шагом вышел из кабинета, не вспомнив об оставленном кейсе.
* * *
Электронный будильник пропел бодренькое: «Back in US… Back in US… Back in USSR…»[28 - «Назад в СССР» – песня английской группы «Битлз».] Джек подхватился с постели, но тут же замер. Сердце громко бултыхалось в груди, мокрый ворот пижамы лип к шее, мутило, и рот казался запекшейся коркой хлеба. Он покосился на желтую упаковку со слонобойными обезболивающими, которые прописал доктор из приемного покоя, ощупал спину – нет, даже намека на боль в почках не было. А ведь день спустя после больницы он снова играл и, когда его пару раз крепко припечатали к борту, перетряхнув все внутренности, думал, придется снова мчаться в приемный покой. Обошлось.
Но если не банальный страх перед болью, тогда почему так тревожно, словно потерял равновесие и никак не можешь его восстановить?
Держась за край стола, Джек всматривался в электронное табло будильника, на котором высвечивалась пульсирующая пятерка с нулями. Скок. На месте последнего нолика появилась единичка.
Джек провел языком по сухим губам. Потянулся к окну и отдернул штору. На улице было темно и сыро. Мелкий густой дождь напоминал серебристую паутину, а от вчерашнего неожиданного снегопада не осталось и следа.
Бледные конусы света от уличных фонарей выхватывали вереницу запаркованных бампер в бампер машин, между которыми неуклюже трусил не уснувший на зиму скунс, черный, со снежной тропкой вдоль спины. Засеменил мимо рододендровых кустов, нырнул в их тень так, что лишь белая ленточка порхала какое-то время в темноте. Из-за угла, стрекоча двигателем, вырулил допотопный «Понтиак»: иммигрант-босниец привез утренние газеты.
Джек посмотрел на постель, где, спрятавшись под стеганым «камфортером»[29 - От англ. comforter – пуховое одеяло.], точно в норке, спала Бо-Ми. Еще раз мысленно прокрутил вчерашний вечер.
«Может, все приснилось? Может, ничего не было? Может?..»
Он закрыл глаза и потянул носом воздух, стараясь унюхать то, что казалось давным-давно забытым, выброшенным, похороненным в прошлой жизни.
* * *
Запах сена, прихваченного первым заморозком. Выбившаяся из-под края вязаной шапочки прядь. Блестящие сумасшедшие глаза.
– Не бойся, – говорила Марина, склонившись над ним. – Теперь можно. Все-все.
Между синими облаками проглядывала луна, флуоресцентно-белая, в бледных голубых прожилках. Она освещала небольшое поле позади общежития, в котором остановились студенты, присланные на помощь колхозникам. Ребята-технари жили на первом этаже, а девчонки с иняза на втором, чтобы местные парни их не беспокоили понапрасну.
Марина прижалась к Жеке, нащупала его руку и сунула себе под куртку.
Голубой свет скользил по полю, превращая рытвины в долины и кратеры лунного пейзажа, прорисовывая длинные тени от сухих обрубков кукурузных стеблей, мерцая ртутью в чешуйчатой ряби пруда. Невысокая скирда стояла единственным пристанищем в этом холодном безжизненном неоновом свете.
– Ты меня любишь? – не опуская глаз, спросила Марина.
– Да.
– Тогда не спрашивай, а делай, что прошу.
– Хорошо, только я не умею.
– Научишься, – засмеялась Марина. – Дело нехитрое.
– А как же Гера? – спросил он.
– Молчи, – сказала она. – Ничего не говори.
Жека чувствовал на щеке ее дыхание, прерывистое и горячее. Шершавость обветренных губ, искавших его губы. Чувствовал пальцами ее грудь и сосок, тычущийся в ладонь.
– Нет, – сказал он. – Я так не хочу.
– Почему?
– Сегодня со мной, завтра – опять с ним.
– Дурак, – сказала она, вытолкнула его руку из-под куртки, соскользнула вниз и, спотыкаясь о земляные кочки, пошла к светящемуся окнами общежитию.
* * *
Джек очнулся от воспоминаний и открыл глаза. Сдвинул створку окна, впуская воздух с улицы. Вдохнул еще раз, пытаясь поймать запах подмороженного сена. Нет, просто свежий, чуть покалывающий воздух. Конечно, приснилось. Все, все, все приснилось.
Тихонько, чтобы не разбудить Бо-Ми, он вышел из спальни и спустился на первый этаж. На кухне сменил в кофеварке фильтр, засыпал пахучую колумбийскую арабику, налил воды и щелкнул красной кнопкой. Кофеварка зашипела, забулькала, и через минуту кофе смолистой струйкой побежал в кофейник, защекотал горьковатым ароматом ноздри. Джек приложил ладони к глазам и потер их. Потом провел рукой по колючей щеке. За входной дверью послышались мягкие шаги, и к порогу шлепнулась увесистая газета.
Джек знал, что ему надо определиться. Теперь. Пока не проснулась Бо-Ми, пока не наступило время, когда не до раздумий, а надо бриться, принимать душ, гладить рубашку, завтракать в «Тим Хортонз»[30 - Популярное в Канаде кафе, названное по имени профессионального хоккеиста «Тима» Хортона.], ползти по хайвею в даунтаун[31 - От англ. downtown – центр города.], благодарить на ходу Бога за все, что Он для него сделал в предыдущий день. До ланча отвечать на звонки, согласовывать графики, тестировать полученный софт, вызванивать программистов-наемников по всему миру, мирить график-дизайнера из Украины с программером-индусом и наконец бежать в суши-бар, чтобы за обедом переговорить с потенциальным клиентом. После ланча писать программу, сидеть на совещании у начальства и снова программировать. С шести до восьми гонять шайбу за «Вангиков». После игры идти в ближайший паб отмечать победу или заливать проигрыш. Шутить, громко разговаривать, хлопать парней по спинам, заказывать очередную пинту пива. А вечером по свободному хайвэю мчаться домой, слушая неторопливый джаз, и ни о чем, ни о чем не думать. Иногда звонить в эскорт-агентство и заказывать Бо-Ми, чтобы она осталась у него до утра.
Так было последние пять лет, а может быть, даже шесть или семь. Так могло быть еще столько же, если бы не вчерашний случай.
Джек вытащил из кофеварки стеклянную посудину с крепким кофе, достал из шкафчика любимую красную кружку и наполнил ее на три четверти. Утром он пил кофе без сливок, чтобы проснуться.
Вчера случилось то, что когда-нибудь должно было случиться. Он знал это. Ведь за время его бродяжничества по свету Джек понял одну простую истину: мир на самом деле удивительно невелик, и люди в нем рано или поздно обязательно натыкаются друг на друга. Так что вчерашняя встреча была предопределена.
После работы Рэнди попросил зайти к нему.
– Нужен совет, – сказал он, отрываясь от компьютера. – Просто горит.
– Что-то с проектом?
– Нет, – отмахнулся Рэнди. – Проект тут ни при чем. Серьезнее.
– Да? – заинтригованный, Джек подкатил свободное кресло поближе к компьютеру американца.
– Ты русских баб хорошо знаешь?
– Русских? – удивился Джек. – Причем тут они?
– Я жениться решил, – выпалил Рэнди. – Там такие курочки! Просто обалдеть!
– Где? – не понял Джек.
– В компе, – Рэнди повернул монитор. – Гляди.
На Джека смотрела интернет-страница карионовского сайта знакомств. Рэнди, кликнув мышкой, открыл файл с фотографиями и начал переходить с одной страницы на другую.
– Видал, сколько! – качал он головой. – И каковы, а? Одна лучше другой!
– Да, хороши, – согласился Джек. – Только от меня что ты хочешь?
– Помоги выбрать.
– Смеешься? Их здесь сотни три.
– Четыреста пятьдесят четыре.
– Тем более, – Джек откатился от компьютера.
– Будь другом! Помоги! Я на трех остановился.
– Как же я тебе помогу?
– Ты русский. Ты их знаешь. Почитай. Посмотри. Скажи, что думаешь. А потом…
– Что?
– Я позвоню и попрошу ее говорить по-русски.
– Зачем?
– Как зачем? Они же по-английски ни бум-бум. Только со словарем.
– И что?
– Ты мне переведешь. Будь другом! Ну, пожалуйста. Дело на миллион.
– Ладно, – махнул рукой Джек. – Только по-быстрому. У нас сегодня игра, помнишь?
– Я-то помню, но ты же на таблетках!
– Ерунда, – отмахнулся Джек. – У меня это, как снег в Ванкувере, всю ночь сыплет, а к концу следующего дня точно не бывало.
– Ну-ну.
– Я тебе, кстати, новую клюшку купил, – улыбнулся Джек. – Вместо «Thank you» card.[32 - Aнгл. – карточка с выражением благодарности.]
Рэнди, несмотря на лишний вес и значительный рост, был невероятно быстр и гибок, так что в команде его ставили играть вратарем.
– Спасибо, – обрадовался он. – Читай. Я для тебя «френч ваниллу» сделаю.
Рэнди поднялся и отправился в офисную кухоньку за кофе.
Джек открыл первую анкету. Имя, фамилия, возраст, рост в футах и инчах, вес в фунтах. С двух приложенных фотографий смотрела улыбчивая крашеная блондинка в платье с выразительным декольте. «Я очень общительный человек, – прочитал Джек в разделе „Своими словами“, – и всегда принимаю активное участие в общественной жизни».
Он засмеялся.
– Ты чего? – спросил вернувшийся Рэнди. – Что-то не так?
– Да нет, – ответил Джек, беря кружку с кофе, – просто вспомнилось.
– Что?
