скачать книгу бесплатно
12
Под нами вселились новые индийские студенты. Я еще не знал, что они были из Гуджарата. Проходя мимо соседей, я не решался поздороваться, хотя мне приглянулась парочка девушек. Была там одна чудо-девица-красавица, стройная и… два метра росту. Я не думал, что индианки бывают такими высокими. Она тоже на меня взглянула пару раз, но я не отваживался подойти. Куда мне, шпингалету, с ней.
Первый раз гуджаратцы вошли к нам вечером. Я сидел, переводил примитивную сказку, а Зафар умничал о чем-то на моей кровати. Свами куда-то запропастился. Скрипнула дверь и в нее просунулись две хитрые коричневые мордочки.
– Можно зайти?
Мы напряглись, но зайти позволили.
Началось знакомство. Узбек решил всю инициативу разговора перевести на себя, но мне жутко захотелось повыпендриваться, изображая знающего хинди. К тому же у меня начали пробиваться ростки устной речи.
Зафар ревностно нахмурился.
– Саш, ну чего ты, если не знаешь, лучше не говори.
Я не обратил внимание и продолжил.
– О, как ты знаешь язык! – восхищались мной парни. Одного звали Хасмукх, другого Дешмукх. Малорослые, с живыми лицами. Хасмукх выглядел как маленький пройдоха, а Дешмукх носил очки и походил на батаника.
Откуда мы, откуда они – вот и вся суть разговора. Они будут учителями хинди, сдав здесь заключительные экзамены на получение степени. На другой вечер они снова поскреблись в гости. Зафару вдруг вздумалось наехать на них на пустом месте, а они, съежившись, все искали заступника в моем лице.
– Алишан бай, Зафар бай правда на нас сердится?
– Да нет, это он так шутит. Не берите в голову.
Я высказал ему, зачем, мол, набросился на бедных пареньков.
– Ой, да ладно, – растягивая слова, махнул рукой узбек. – Завтра снова прибегут, ластиться
будут.
На следующий день я встретил одну из гуджараток на лестнице. Решился.
– Намаскар, – поздоровался, с интересом ожидая как воспримет индийская девушка приветствие европейского парня.
– Намасте, – ответила.
Роюсь в голове. Нужно еще что-то сказать.
– А вы, студенты из Гуджарата, внизу готовите, да?
– Да.
– Надо же. И там же обедаете.
– Да.
Снизу поднялся какой-то индус. Заметил наши толки.
– Он очень хорошо хинди знает, – подивилась на меня гуджаратка ему. Наверно оправдывалась. И они принялись обсуждать меня.
Мне не понравилось ,что они говорят обо мне в третьем лице, словно меня не было рядом. Я постарался не сконфузиться. И поднялся на свой этаж.
Как приступиться к чужой культуре я не знал.
– Ты знаешь, – сказал с улыбкой Зафар. – Тут девчонку одну видел. Красивая, только чуть пухленькая.
Я оживился.
– Где?
– Она в какой-то группе, тоже приезжая. Я ее как вчера остановил и говорю: «У тебя глаза красивые». А она знаешь чего? «И что ты, говорит, в них видишь?» и так, ох, на меня зырк-зырк . Я отвечаю: «Любовь вижу в твоих глазах. Они у тебя как океан. Попадешь в них – утонешь.» Ой, бля, как ей это понравилось.
Я проглотил завистливую слюну. Хинди я продолжал не знать, девчонку не подцепил и не ведаю как. А он уже охмуряет. Я загорелся увидеть незнакомку и отбить у Зафара.
13
Я сидел как оплеванный. Этот недоносок уводил из-под моего носа такую классную девчонку. В наглую! Росказнями о каких-то своих кастовых отличиях. Видишь ли он брахмин чертов, в десятом колении. Дьявол его побери. Я был крайне зол и кипел от негодования. Наташа тоже недовольно дрыгала коленом, а потом как бы невзначай вытянула ногу и пихнула его по ноге.
Брахмин на секунду обернулся сказать «Извините» и, поглощенный соблазнением девушки, даже не понял, что не он виноват.
Я злобно углубился в чтение бизнес новостей. Буквы плясали перед глазами. Я не мог сосредоточиться. Переглянулся с сестрой. Пошли? Пошли.
Мы встали.
– Пока, Ниша, мы пошли, – попрощались с ней.
Тропиканка повернула на миг довольное лицо и благосклонно кивнула. И снова все внимание на брахминчика.
– Да черт с ней! – я выругался сестре только когда вышли. – Очень-то нужна.
– Ну да. Зазнайка и сразу нас предала, – согласилась Наташа.
– Зафар хочет, пусть бегает за ней…
Нас слегка выбило фиаско, ибо сроки поджимали, а жену мне еще не нашли. Ведь нужно брать быка за рога – пользуйся временем, когда еще идет процесс узнавания и прочных группировок еще не сложилось. Чуть зазевался и все друг по дружке разобраны. Мальчишки и девчонки, а также их родители.
Вечером я стоял у Вестерн Юнион на тропинке в женскую общагу. Со стороны санстхана шла Ниша. Я хотел было отвернуться, но она обольстительно улыбнулась мне и снова как впервые за день поприветсвовала:
– Хай. Кеси хо? Как ты?
– Все нормально. Саб тхик.
Я простил ее и мое сердце наполнилось нежностью. А может она избрала все же меня, ведь я в сто раз краше того типа с брахмином в коленях.
Позже я нашел сестру и похвалился случившимся. Она тоже простила девушку и почти полюбила ее как невестку.
– Fuck your proud! Как читал в одной книге по соблазнению, – произнес я торжественно и поднял палец. – Плюй на гордость, если девчонка нравится.
Но оставался еще Зафар.
14
Как и намеревался, я начал ходить в GYM. Всего за двести пятьдесят рупий занимайся в любое время, каждый день без выходных, хоть вообще не вылазь оттуда. Штанги, гантели, тренажеры – все было в достатке.
Ездил я с Сураджем и Сэматом, чтобы сэкономить на поездке. Сэмат, хоть и был простоват, щупловат, но мечтал накачаться, даже спортивный порошок купил, чтобы заполучить себе самую звездную шоколадную девушку. Чем черней, тем лучше.
– Нет, – говорил он. – Не хочу тайскую. Они белые и глаза некрасивые. Мне нравятся чолные, хе-хе. На Шри Ланке девуски класивые, чолные, на индианок похожи. Только еще луцсе, потому сто с пальнем идут, а тебе улыбаются. Афликанские тоже класивые. Чолные!
Меня смешило: сам темный азиат и хочет еще темней азиатку.
А те девчонки, среди которых была Ману, как раз и были шриланками. Ману Сэмату тоже нравилась. Он постоянно возле них крутился, раздражая шриланца Ракиту, который считал, что это его курятник и он – главный петух.
Да, качалка…
Мы все трое пыхтели до вздувшихся вен, а потом перед зеркалом напрягали бицепсы. Сурадж любил поздно ездить в GYM. Ужин отстывал, хотелось спать – и все это мне не нравилось. Утром трудно встать, опухаешь как пропойца.
Я и убежал на своих двоих пораньше один. А там быстро устал смотреть в одиночестве на себя красного и потного в зеркале, пихающего железо. Силы и задор быстро меня покинули и решил пораньше закончить.
Тьма облекла улицы в мягкое свое одеяло. Я не чувствовал страха перед дальней дорогой. Я уже одолевал это препятствие, хоть и не в одиночестве. Все стало своим. Пусть и не до конца.
Из приземистой хижины с горящим светом, открытой настеж дверью и надписью «Пулис» меня окликнули. Будь на их месте другие охотники до поболтать с иностранцем, я бы фыркнул, но это были представители власти, с которыми я не хотел ссориться. Я вошел. Меня усадили на неудобную табуретку, на которой и сидели остальные. Угостили густой водой, а потом сладким чаем. Стали расспрашивать откуда я, как мне эта дикая страна. Я кивал, хвалил Индию и ее народ, коверкал фразы, но они за это хвалили мой хинди.
Напоследок полицейские посоветовали быть осторожным и не ходить в одиночестве такими дурными дорогами в такое позднее время. А я ведь всегда носил с собой всю наличность, паспорт и авиабилет, утеряв который мне было бы весьма несладко.
Нет, со мной ничего не может случится, я не боюсь здесь ходить. Считаю места безопасными. Как хочешь. Наш совет.
Из подозрительности мне показалась искорка в глазах одного. Не предупредит ли ночных грабителей? Три ангела, что летали позади моих плеч сказали, что нет. И я успокоился.
– Все, спасибо за воду. Мне пора, – я киваю, встаю и покидаю добродушных ментов, которые, как я непреклонно верил, в любую минуту во всех странах готовы – нет, не придти тебе на помощь, а стать тебе врагом.
И вот такое ощущение, что ты идешь ночью. Глубокой ночью. Хотя от силы семь. Темнота такая, если выйти из-под света уличных фонарей, словно тебя сунули в чернильницу и закрутили крышку.
Так вот и я. Правда, сравнительно много еще народу сновало туда-сюда. Как муравьи. Таскают что-то, перетаскивают, возводят, ломают, тащут в дом еду, опорожняются по пути. Велорикши отдыхают на углу дороги. Лежат на раме, под позвоночник сиденье. Поражаюсь их умению. Все-таки надо родиться и вырасти в такой стране, чтоб ты не сдох от отчаянья. Каждый день выносить неудобства, драться за клиента, лгать туристам. Лишь бы выжить.
И вот я шел. Один. Белый. Место, ну совершенно не туристическое. В сознании: за твоими плечами стоит уверенность сильного человека, хотя ты относительно тщедушен и вряд ли сможешь оказать достаточный отпор. Но ты б этом не думаешь. Ты был здесь уже несколько раз. Как и теперь ходил в GYM. Только что мышцы твои знавали вес железа. Что тебе кто-то. Я еще в начале жизни в Индии. Ей богу, я не считал дни, не обращал внимание на календарь. Пусть живется как живется. И за это время я проложил здесь свой ментальный путь. Надеюсь, это понятно звучит. Скажем, навонял. Или обоссал, как собака помечает район. От того другая нанюхается и не станет здесь бегать. В моем случае – обижать. То есть, никто не пристанет с дурными намереньями, потому что ты успел почувствовать себя как дома.
Вдруг на меня мчатся два велосипеда, трехколески с пассажирами. В них едут Сэмат, Сурадж и… нагалендец. Я сверкнул глазами в темноте. Неужели это шанс? Матч реванш. Драться на пустыре. Хотя вдалеке вполне людно и мы между жилыми черными домами. Наверно опять по району свет вырубило.
Нет, благоразумие противилось.
– Лександер! – махнул рукой корейский богатырь. – Один ходил? Зачем?
– Да. Решил пораньше! – крикнул в догонку удалявшейся коляске.
Они уехали.
В миг в голову пришло: а ведь я интуитивно пошел раньше. Один. Встреться с нагалендцем там, волей неволей пришлось бы нарываться на драку. Отстаивать свои должки.
Интересно, о чем они там говорят с Сураджем? Верно. Кореец в тот вечер драки был с ними… заодно что ли? Нейтрален, но больше за них, короче говоря. Как ни крути – антропологическое сходство говорит само за себя.
Так, размышляя, я пересек большую дорогу. Машин здесь в такой час почти не бывает. У меня встал выбор: идти ли по черному пути. Там нет ни людей, ни жилых домов. Строится одна высотка в пять этажей. Считай пустошь. Или идти по гулиям. Где полно народу. Есть свет. Крики. Внимание к тебе. Внимание-то больше всего и пугает.
Решил не чураться народной толпы. И направил ноги туда. Хотя волновался. Но вспомнил правило: встречай все лицом к лицу и оно окажется не таким уж страшным. Так и сделал.
В гулее под балконами, на которых мамашки стряхивали белье, суетились дети. Не надоели мне. Не поднялись выше хело, хаваю.
Пройдя этот отрезок, вышел на перпендикулярную, более оживленную улицу. Торговая. С продавцами пани пури. Значит, считай, центральная. Свернул вправо. Должна довести до перекрестка, откуда недалеко до санстхана.
Люди не сильно оборачивались. Самую малость. Я осознал, что без сестры не представляю сверх мега супер зрелища. Просто мега. Значит, это Наташа суперзвезда, международная супер стар. В душе заворочалась легонькая зависть. Тут же и исчезла. Все равно она больше меня любит славу. Пусть и получает. А я прямиком к себе, потрепаться с узбеком.
Я подсел на кровать к Зафару – мы каждый день ходили друг к другу в гости. Самая любимая неиссякающая тема – это о своем прошлом.
В его комнате как всегда гольняком стоит чистота. Такая, что хоть с пола ешь. Даже эхо отдается.
Он лежит у стены, поставив одну ногу и ничего не делает.
Разговор залетел в далекие улочки узбекского кишлака.
– Я сходил с ума очень сильно, – признался Зафар.
Я посмотрел на него, распахнув глаза.
– Надо же, я тоже.
У нас нашлась еще одна сходная черта. Никогда не перестану удивлятся над подобными совпадениями.
– Бывало я и слюной брызжал, бесился так, что не узнавал родных. Помню, я чуть не убил собственного брата.
– Ты? Как это?
– Доску отодрал от забора и так его бил, так бил, – у Зафара побелели губы и он ухмыльнулся, мотнув. – Если бы меня не оттащили, крындец бы ему пришел. Сам удивляюсь, там были вот такие гвозди… и он жив остался. За мной приехала скорая, одели в смирительные рубашки.
Я осмелился спросить, ибо он вызывал во мне робость.
– А за что ты бил его?
– Да ни за что. Может он что не так мне сказал. Я ведь мутный был. Сам себя не помнил. А он, видать, и подошел. Ну. Вот.
– И что потом?
– Потом. Потом больница. Ну меня не долго держали. Родители опять забрали домой. Сказали, что мне лучше выздоровиться дома. Врач прописывал там уколы какие-то, лекарства глотать. На время утихомиривалось, а потом опять, – он приподнял висевший на шее кулончик. – Ты думаешь, что это такое?
Я пожал голыми плечами.
– Меня повезли как-то к знахарю. Святой человек. Он был известен по всему Узбекистану. За бесплатно лечил, предсказания делал.
– Ну понятно, как Ванга.
