скачать книгу бесплатно
Дома его ждала Кэндис. По её лицу Питер понял, что она чем-то встревожена.
– О чём вы говорили? – спросила она.
– Да, так… – рассеяно развёл руками Пит, – Он похвалил наш чемодан. Сказал, что Гай будет ждать нас с тобой на выставке…
Кэндис поёжилась. Питер обнял девушку и посмотрел ей в глаза.
– Мне что-то уже не хочется туда, Питер, – тихо сказала она. – Этот человек производит неприятное впечатление, а ведь он только работает на этого Кастелло. Какой же тогда он сам?
– Кэндис, не бойся… – Питер ласково погладил её по голове. – Меня первый раз после Нью-Йорка пригласили на большую выставку. Это же мой шанс вернуться… НАШ шанс на перемены… – художник немного помолчал и добавил: – Если тебе не понравится, мы уладим с Кастелло наши вопросы и уедем оттуда… Думаю, он не будет против.
Кэндис кивнула и прижалась к Питеру, прошептав:
– Давай поужинаем и пойдём спать, любимый. Завтра у нас важный день.
Питер поцеловал жену, и они вместе отправились на кухню. Он рассказывал ей, какие картины выбрал для выставки, а она не переставала думать о том, кто же такой этот загадочный Гай Кастелло-младший и почему его подчинённый так смахивал на типичного гангстера из дешёвых детективов?
***
Питер посмотрел на время – до выставки оставалось всего несколько часов. И хотя музей располагался не так далеко от их дома, художник переживал, что они не успеют прибыть вовремя. Кэндис гладила Питу рубашку, пока он примерял брюки и выбирал себе обувь.
Когда их старинные часы пробили три по полудню, Питер в полной боеготовности стоял перед зеркалом и смотрел на своё отражение. Кэндис помогла ему подобрать правильный тон для мероприятия, завязала галстук, хотя Питер их терпеть не мог – и теперь он чувствовал себя как-то непривычно.
Из зеркала на него смотрел какой-то совершенно другой человек, другой Питер: успешный, гладко выбритый, с укладкой по моде. Пока он придирчиво рассматривал свой галстук, тайно мечтая о том, чтобы вещица куда-нибудь потерялась по пути на выставку, Кэндис успела пару раз побрызгать ему шею женским парфюмом. Уильямс хотел было возразить, но увидел с какой глуповатой улыбкой жена носится по дому и понял – миссис Уильямс тоже давно ждала этого момента.
– Вот, теперь ты точно готов, – с крайним возбуждением в голосе заметила девушка. – Кем бы ни был этот мистер Кастелло, он точно будет без ума от того, как ты сейчас выглядишь!
Питер кивнул и вспомнил, что в Нью-Йорке, на заре его «художественной карьеры» ему приходилось ходить в настоящем тряпье. В то время он носил помятую синтетическую водолазку со следами от подтекающего утюга, ходил в мешковатых штанах, подпоясанных отцовским кожаным ремнём с нелепой бляшкой посередине, а на его ногах красовались потрепанные «Стэн Смит». Несколько лет назад он выглядел как уличный артист или торговец марихуаной из бедных районов, но теперь – в этом отражении – он видел нового Питера Уильямса, перед которым наконец открылись врата удивительного мира высокого искусства.
Кэндис подошла к Питеру со спины, положила ему руки на плечи и прошептала на ухо:
– Пит, а ты… – она спустила руку на его грудь и чувственно провела ладонью по его торсу, – … ты почистил зубы?
Он резко развернулся, легонько шлёпнул её по заднице, и, сделав суровое выражение лица, грозно рявкнул:
– Женщина, ты имеешь дело с известным художником! Хватит валять дурака! – обхватив жену за талию, он сильно прижал её к себе.
– Ох, Питер, нам и правда пора, – томно выдохнула Кэндис, – но, если бы не выставка… – Она игриво повела плечом и высвободилась из объятий мужа.
Район был тихий, потому Кэндис никогда прежде не закрывала дверь на ключ, да и обычно Питер был дома, но после визита человека со шрамом и его таинственной «ремарки» про их чемодан (значение которой Кэндис так и не поняла), она всё-таки решила запереть все двери – на всякий случай не только входную, но и выход на задний дворик и даже небольшую створку технического назначения на их чердаке: конкретно её она заперла рано утром, пока Питер брился. Она специально сделала это, пока муж был занят, чтобы он не подумал что она…
«Наверняка, он бы подумал, что я пересмотрела ужастиков по телевизору, – предположила Кэндис, пока искала в сумочке ключи от дома, – и сам бы испугался. Зачем мне лишний раз его нервировать… Я же вижу, насколько он сам взвинчен, хоть и пытается скрывать это от меня…»
Наконец-то она нащупала ключи на самой глубине и вытащила их на свет. Закрыв последнюю незапертую дверь в их доме, она поменяла большой ключ от дома на связку из одного миниатюрного брелка сигнализации и ключика для её жёлтого «Блейзера». Она нажала кнопку на брелке и замки щёлкнули – все, кроме переднего пассажирского.
– Опять заело, заноза… – проворчала Кэндис, опустившись на водительское место. Она с силой надавила на замок, а потом резко вытащила из гнезда – он поддался, вылетев с такой жизнерадостной пружинящей силой, будто бы никогда и не застревал там. Кэндис с упрёком покосилась на него и открыла дверь Питеру.
– Чувствуй себя как дома, – сказала она ему, когда он плюхнулся на шершавое кожаное сидение, – но не забывай, что в гостях!
– Кэндис, я давно не ездил с тобой… – лукаво ответил Питер и замолчал.
Кэндис вопросительно на него посмотрела, нахмурив лоб.
– И?
– И я надеюсь, что водить ты умеешь лучше, чем шутить.
Она толкнула его локтем в бок и ласково сказала:
– Не принимай близко к сердцу, малыш.
Девушка повернула ключ зажигания, погазовала, чтобы выровнялись обороты на капризном двигателе, а потом они двинулись по выездной дорожке из пригорода под заводную музыку кантри 70-х годов, которую просто обожала слушать Кэндис – и терпеть не мог мистер Уильямс.
Питер показательно закрыл уши и скорчил недовольную гримасу.
– Мадам, вы из какой деревни сбежали?! – попытался перекричать музыку Питер, но Кэндис прибавила громкость, и они помчались по главной дороге в район «Плаза», в то время как из колонок «Блейзера» гремел старина Дэвид Хьюстон со своими лихими гитарными рифами…
***
Через час они подъехали на парковку музея.
– Ну что, ты готов? – спросила Кэндис.
Уильямс кивнул.
– Да. Пора возвращаться в большую игру.
Питер взял жена за руку и взглянул на неё – в вечернем платье она выглядела восхитительно. Таким образом, взявшись за руки, они прошагали ко главному входу – Питер заметил, что вывеска осталась прежней за исключением того, что куда-то делось слово «музей», а буквы в названии поменяли шрифт. Раньше это была неоново-гламурная «Готика», а теперь – сдержанный, но по-своему элегантный «Сэриф».
– Прошу, – мужчина открыл дверь для Кэндис, невольно вспомнив, как пару месяцев назад сам заходил в это здание – и что из этого вышло…
Заходя следом, Уильямс почувствовал, как Кэндис обхватила его ладонь – её пальцы вдруг сильно сжались. Он выглянул из-за её плеча, и понял в чём дело. В аванзале их встретил старый знакомый – мужчина со шрамом. На этот раз, как ни странно, он был одет более фривольно: на плечи накинут лёгкий спортивный костюм, а на переносице красовались «Полароид» жёлтого цвета. Теперь уже Питер обратил внимание на жестокий шрам, который можно было разглядеть сквозь полупрозрачные очки мужчины.
– Снова вы? – улыбаясь, обратился к нему Питер и протянул руку.
Мужчина улыбнулся в ответ, проскрипел по новому паркету кроссовками, подойдя к Питеру, и ответил на рукопожатие.
– Рад видеть вас, мистер Уильямс. Миссис Уильямс, моё почтение – он элегантно поклонился ей и застыл в такой позе с протянутой кверху ладонью.
Питер незаметно толкнул Кэндис, и она подала ему свою руку – мужчина едва коснулся губами её пальцев, но Кэндис чуть не передёрнуло.
– Долгая дорога? – спросил незнакомец, заметив странное выражение на лице гостьи.
– Ага, – Кэндис постаралась сохранить невозмутимый тон, – это всё пробки. Пару раз я пропустила повороты, но в целом у вас довольно удобное расположение.
– Странно, – задумчиво ответил тот. – Я думал мистер Уильямс подскажет вам, куда поворачивать. Он ведь не так давно посещал это заведение, когда…
– Когда у него был другой хозяин, – подсказал Питер. Он заметил, что жена с опаской поглядывает на руки незнакомца. Присмотревшись, он понял в чём дело – две малозаметных татуировки на запястьях, обе – с изображением масти «крести» почти выцвели от времени.
– Владелец, – поправил его мужчина. – Кстати говоря, в прошлый раз я вам не представился. Меня зовут Марко Мура. Мистер Кастелло поручил мне сопровождать вас. По крайней мере, до того момента, как я передам вашу пару – в его руки.
– Прозвучало зловеще, мистер Мура, – сказал Питер.
– Не пугайтесь, – ответил Марко. – Вы – особые гости в этот вечер, и к вам нужен особый подход. Так считает мистер Кастелло…
– Марко у вас очень интересная фамилия, – заметила Кэндис.
– В начальной школе приходилось тяжко, – шутливо развёл руками Марко, – меня часто звали «Китти», по аналогии с мяуканьем кошек. Но предупреждаю, – он выставил вперёд указательный и большой пальцы в виде пистолета и направил их на Кэндис, – вам так делать не стоит.
Они посмеялись – Марко и Питер искренне, а вот Кэндис оставалась настороже. Девушка улыбнулась губами, хотя её глаза оставались холодны. Миссис Уильямс твёрдо решила заболтать этого странного человека, чтобы он потерял бдительность и… Проговорился? «Да, – мысленно согласилась она, – он должен проговориться и выдать ей, кто он такой на самом деле…»
– Предлагаю заглянуть в главный зал. Мистер Уильямс, надеюсь вы будете приятно удивлены изменениям, – сказал Марко, жестом руки приглашая их пройти дальше.
Супруги двинулись за провожатым, вновь взявшись за руки. Пара почти дошла до входа в главный зал, огороженный красной лентой.
– А для чего здесь лента? Разве не сегодня день открытия выставки? – недоуменно поинтересовался Пит.
– Верно, – через плечо ответил Марко, аккуратно сняв один конец ленты с оградительного столбика. – Сегодня день открытия выставки для гостей мистера Кастелло, а через некоторое время – для остальных. Ремонт находится на финальной стадии завершения.
– Мы с тобой, оказывается, особенные, Питер, – шепнула мужу Кэндис с сарказмом.
– Непривычно, согласен, – тоже шёпотом ответил Пит, – но не стоит волноваться. Думаю, он хочет поговорить со мной с глазу на глаз.
– Я не хочу отпускать тебя…
– Если понадобится, составишь компанию мистеру Мура, – ответил художник и пощекотал её запястье, пальцами изобразив подобие паучьих лапок.
– Дурак… – обиженно прошептала Кэндис и дёрнула рукой.
Супруги вошли в главный выставочный зал за мистером Мура.
– Представляю вам обновлённый комплекс «Гилберта-Честертона», – торжественно произнёс Марко и отошёл в сторону.
Питер ахнул, и даже Кэндис забыла, что ей надо следить за таинственным помощником мистера Кастелло – затаив дыхание, девушка молча созерцала великолепный вид, который им открылся.
Разительный контраст между аванзалом и главным помещением сразу бросился Питеру в глаза. Просторное помещение выставки больше не было разделено на отдельные части – теперь перед ними буквально раскинулся длинный холл в «современной аранжировке» античной римской капеллы.
– Питер, ты только посмотри, – Кэндис завороженно показала пальцем на специальные гранитные стенды, на которых были установлены держатели для холстов. Небольшие лампы подавали мягкий свет на картины, а ненавязчивое освещение через скрытые в потолке прожекторы старалось поддерживать естественную красоту представленной живописи.
– Я вижу, Кэндис, – Пит поспешно опустил её руку. – Не веди себя так, будто мы из глубинки приехали…
– Обратите внимание, – громко обратился к ним Марко голосом музейного экскурсовода, – на целостность нашей экспозиции. В этом сезоне мы выбрали стиль художественного реализма. Мистер Кастелло предпочитает смешение драматичности и эпоса в искусстве, однако на дух не переносит беспорядочный подход современного выставочного дела. Таким образом, было решено убрать все эти безвкусные музейные перегородки, сосредоточившись на общей панораме.
– Понимаю. Вы хотите, чтобы у посетителя выставки сложилась единая концепция. Выставка, как одно цельное произведение. Раньше музей не мог похвастаться таким продуманным дизайном, верно?
– Хорошо сказано, мистер Уильямс, – ответил Марко.
– Мистер Мура, а где все картины? – робко спросила Кэндис. – Я вижу, много рамок пустует…
Марко улыбнулся и кивнул куда-то в глубину зала:
– Спросите у него сами.
Питер с Кэндис синхронно посмотрели туда, куда указывал Марко, и увидели, что к ним издалека неспешно идёт мужчина высокого роста. По мере его приближения, они заметили, что он тоже одет довольно странно для такой обстановки, но, надо признать – в этом чувствовался особый стиль: бардового цвета поло «Ральф Лорен» с поднятым воротничком он надел вместе с шортами телесного цвета; на его голове небрежно сидела восьмиклинка, а шею опоясывал изящный шёлковый платок; композицию завершали лёгкие тенниски.
– Это мистер Кастелло? – прошептала Кэндис.
– Да, миссис Уильямс, это он.
Мистер Кастелло подошёл к троице и медленно закивал головой.
– Да, – сказал он с неподдельным восхищением в голосе, – я именно так себе и представлял вас, мистер Уильямс. Ваша супруга очаровательна, – он поцеловал ей руку и протянул свою Питеру для рукопожатия. – Меня зовут Гай Кастелло-младший, и для меня большое удовольствие познакомиться с вами.
– Зовите меня Питер, – Уильямс ответил на крепкое рукопожатие и смутился: – Мы совсем не попали в сегодняшний дресс-код…
– Ох, не волнуйтесь, мистер Уильямс, то есть, Питер. Можете звать меня Гай, – он махнул рукой. – По правде говоря, это моя затея. Мне ужасно хотелось испытать вас…
– Испытать? – переспросила Кэндис. – Что вы имеете в виду, мистер Кастелло?
– Понимаете, я мельком видел Питера два года тому назад, и далее мне приходилось общаться по долгу службы с большим числом проходимцев, которые хотели продать мне все эти овощные натюрморты, эскизы комнатных горшков, филейные части их знакомых женщин… – Питер не смог сдержать смешок и прыснул в кулак. Мистер Кастелло тоже расплылся в улыбке, похлопав Уильямса по плечу. – Да-да, Питер, со стороны это выглядит довольно забавно, но, когда тебе нужно разбирать весь этот хлам в поисках жемчужин – становится не до смеха. Всё должно подчиняться двум величинам: эстетике и практичности. Мистер Марко, вы согласны? – вдруг обратился он к скучающему подчинённому.
– Верно, сэр, – зевнув, ответил Марко. – Вы же в курсе, мистер Уильямс, что много людей хотят быть похожими на настоящих художников, предпринимают различные уловки, чтобы казаться таковыми, но когда они приходят к нам, мы смотрим лишь на две вещи – то, как этот человек выглядит, следит ли он за собой, ухаживает ли за ногтями, и второе – что именно он к нам принёс…
Питер подумал, что где-то он уже слышал нечто подобное, но не подал виду.
– К сожалению, – продолжил Гай, – хотелось бы сначала смотреть на картины, но у нас часто бывает слишком мало времени на одного человека. В итоге, мы придерживаемся именно такой последовательности. Если человек прилично одет и почтителен к нам, то мы просто обязаны рассмотреть его творения. Конечно, бывают исключения, но не в наше время, мистер Уильямс… – Гай сокрушённо покачал головой: – «Гениальные бродяги» давно ушли в прошлое. Словом, ваши картины на меня произвели большое впечатление, и я рад, что вы оказались именно таким, каким я вас и представлял.
– Это заслуга моей жены, Кэндис. Если бы не она, я бы пришёл к вам в охотничьих сапогах и дождевике.
От души посмеявшись, компания прогулялась вдоль выставочных стендов.
– Гай, кстати говоря, а почему на выставке нет картин Питера? – снова спросила Кэндис.
– Кажется, я совсем забыл ввести вас в курс дела. Я решил продать их на аукционе, – сообщил им Кастелло.
Резко остановившись, Питер возмущённо сказал:
– Я думал, что вы выставите их на публику, разве вы не об этом писали мне?
Мистер Кастелло поднял губу, обнажив пару зубов, и вдруг ядовито произнёс:
– Потрудитесь дослушать меня, Питер…
Мистер Уильямс покраснел, будто его облили кипятком и отвёл взгляд, а Кэндис сильно сжала его руку. Казалось, один мистер Мура остался спокоен – он сосредоточенно разглядывал витиеватые пятна на гранитном полу, будто всё происходящее вокруг не особо-то его и интересовало.
– Прошу прощения, – сконфуженно ответил Пит, покрутив пуговицу пиджака, – продолжайте.
– Спасибо, – Кастелло вернулся к деловому тону. – Я решил выставить ваши картины на особый аукцион формального характера. Объясните им, Марко.