Вредитель

скачать книгу бесплатно


– Дядя Билл, – внезапно спросил его Питер, – а вам нравится моя мама?

Билл затянулся вонючей папиросой, выпустил большое облако дыма, задумчиво посмотрев на бескрайние поля его фермы.

– Твоя мама очень красивая, Питер…

– Я знаю, – сказал мальчик и серьёзно взглянул на него. – Вы любите её?

– А ты не слишком маленький для таких вопросов? – усмехнулся Билл и потрепал его по голове.

Они какое-то время посидели молча. Мужчина курил, с шумом выпуская дым ноздрями, а мальчик продолжал смотреть на звёзды.

– Знаешь, мне больно смотреть на то, как твой отец обращается с Бетти, – признался Билл, сплюнув на землю. – Он ведь не всегда был таким. По крайней мере, когда он прислал мне фотографию со свадьбы, они выглядели такими счастливыми… – он снова затянулся, быстро выдохнул и продолжил: – А когда я возвращался из Вьетнама, то ожидал увидеть… Несколько другое. Потому и разрешил ему поселиться у меня.

– Отец говорил, что вам легко досталась эта ферма…

– Ну, – Билл задумчиво стряхнул пепел, – я бы так не сказал. Конечно, мне не пришлось работать на такой скотской работе, как твоему отцу, но и я тоже не прохлаждался… Мэтью уверен, что я сбежал от родителей на войну, хотя это совсем не так. Просто я не видел для себя другого способа заработать на лечение матери.

– Она болела?

– Да… За ней нужно было следить, и я решил, что старший брат справится лучше. Всё-таки у меня были большие успехи в спорте, и я решил, что пригожусь в армии. К концу войны стали хорошо платить – вот я и клюнул. Когда приехал на гражданку, оказалось, что Мэтью не тронул ни цента из того, что я им отправлял.

– Почему?

– Сказал, что это грязные деньги, – он сделал неопределённый жест рукой в воздухе, – поймёшь потом, когда подрастёшь. Получилось так, что он один работал и ухаживал за матерью в её последние годы, а я…

– Вы не виноваты, дядя Билл. Вы исполняли свой долг перед страной.

– Долг, верно… Знаешь, Питер… – он немного помедлил, затушив сигарету о каблук. Она издала неприятное шипение. – Я приехал сюда, в Форт-Бакленд, чтобы найти покой.

– Покой? – переспросил Пит.

– Это когда люди от чего-то сильно устают, и им нужен отдых. Как каникулы в школе, только ты рассчитываешь не на пару недель, а на больший срок.

– Сколько вы хотите отдыхать, дядя Билл? Месяц? Год?

– Если честно, я и сам не знаю, парень. Я насмотрелся за годы службы на ужасные вещи. Много о чём сожалею, много чего нужно обдумать. Я просил твоего отца вести себя нормально, но он не хочет меня слушать – и мне тоже становится всё труднее сдерживаться….

Билл поднял к лицу мозолистые руки. Оказалось, что обе ладони у него в глубоких шрамах. Он пару раз поразжимал кулаки и полез за новой сигаретой.

– Из-за войны я порой теряю самообладание. Не могу себя контролировать. Два года прошло, а я всё так же просыпаюсь в поту посреди ночи – ищу глазами винтовку в моей спальне… Я потому и взялся работать на этой ферме, Пит, чтобы было много тяжёлого ручного труда. Здесь, в этой тишине я могу ни о чём не думать, а просто работать…

– Это помогает вам?

– Да, помогает. Сил на то, чтобы думать о чём-то попросту не остаётся… Однако, когда я прихожу после тяжёлого дня и вижу агрессию в своём доме, меня… – переклинивает, – Дядя Билл выронил спичку и дрожащим голосом спросил: – Понимаешь, о чём я, Пит?

Мальчик кивнул. Он уже несколько раз видел в глазах дяди нечто пугающее, когда они дрались с его отцом. Будто бы дядя Билл куда-то пропадает, уступая место чему-то безжизненному – страшному механизму, который готов перемолоть и уничтожить всё, что попадает в его руки. Стекленеющий взгляд пропадал только тогда, когда вмешивалась Бетти: он всегда её слушался… Питеру было страшно думать о том, что может случиться, если вдруг его мать решит уйти от отца и они останутся с братом один на один в этом доме…

– Ты хороший парень, Питер. Я бы с радостью предложил бы тебе остаться, но твои родители… Я боюсь сорваться, – честно признался мужчина. – Завтра я поговорю с ними, и если твой отец начнёт спорить, вам придётся съехать. Ему будет совсем не сложно попросить перевода в участке – здешнее начальство всегда идёт навстречу хорошим копам… Полицейским, – поправился он, ткнув мальчика локтем в бок, – не вздумай так выражаться при отце…

Питер грустно кивнул:

– Я понимаю, дядя Билл. Мне хочется верить, что отец послушает вас и они с мамой перестанут ругаться… Нам ведь больше некуда податься – они-то должны это понимать? Да и мне здесь нравится.

– Здесь красиво и мне тоже хочется верить в то, что твой отец услышит меня. Думаю, завтра ничего плохого не произойдёт… – ответил Билл.

Конечно, он понимал, что всё будет наоборот: завтра Мэтью обязательно устроит ему скандал, припомнит его «бегство» от больной матери, упрекнёт в том, что он решил забрать себе целую ферму… Билл просто знал это, как люди знают, что солнце восходит на рассвете, а морковка не растёт вверх тормашками. Однако, он решил лишний раз не тревожить Питера – ему и так сильно досталось от них… – всех.

– Не волнуйся, парень, – снова обратился он к Питеру, потрепав его волосы пятернёй, – Завтра мы обязательно что-нибудь придумаем с твоим отцом!

Они ещё долгое время сидели под ночным небом. Это был последний день, когда Питер смотрел на звёзды Аляски – завтра они навсегда покинут это место, и дядя Билл займёт своё законное место – в воспоминаниях Питера.

***

Пространство вокруг Питера начало сгущаться, краски начали бледнеть – воздух завибрировал. Он поднимался наверх.

Медленно, словно просыпаясь от глубокого сна, Уильямс открыл глаза. После тяжелых воспоминаний у него всегда рождались мрачные картины – отголосок самых разных воспоминаний, которые прочно хранились в его сознании. Временами на холстах возникала кровь, временами он изображал чудовищные пейзажи – смесь реальности и ночных кошмаров, однако в этот раз всё было несколько иначе. Питер с изумлением глядел на новую картину, и не мог поверить глазам.

На холсте был изображён в самых ярких тонах старинный дом дяди Билла: великолепие его традиционной для деревенских домов архитектуры подчёркивалось лучами заходящего солнца – это был закат. А что это было за время? Судя по короткой траве, которая робко выглядывала из земли на лужайке перед домом – это была весна. Как раз в это время, когда небо покидают бесконечные тяжёлые тучи, а световой день становится всё больше и больше – они и покинули дядю Билла. Время поразительных по красоте закатов, и не менее поразительных запахов пробуждающейся природы. Чем дольше Питер смотрел на творение своих рук, тем ощутимее становился запах прогретой лучами солнца земли. Начинал дуть свежий ветер, осторожно покачивая ещё голые, но уже готовые к облачению в очаровательную листву деревья…

– Потрясающе, – прошептал Питер и нерешительно улыбнулся.

Он неторопливо подошёл к полотну и аккуратно поставил внизу свою подпись. Почему-то в первый раз он испытывал настоящую гордость от того, что на этом изображении будут стоять именно его инициалы. Уильямс убрал инструменты, вытер кисть тряпкой и отложил в сторону палитру. Должно было пройти некоторое время, прежде чем он снова сюда зайдёт – он поднял створку окна, чтобы свежий воздух благотворно воздействовал на процесс окисления масляной смеси.

Бросив последний взгляд на картину, Пит и вышел из мастерской.

Он побродил по дому, и решил, что нужно позвонить мистеру Кастелло – почему бы не попытаться продать ещё одну картину? Последнее время художник чувствовал, что навязывается ему, но ничего не мог поделать – Кэндис требовала от него результатов, а значит надо действовать. Помимо того, продав мистеру Кастелло ещё одну картину (а он сделает всё, чтобы осуществить это) – Питер получит отсрочку от очередного разговора с миссис Уильямс по поводу переезда и детей.

– Добрый день, мистер Кастелло… – сказал в трубку Пит, когда гудки прекратились. На том конце провода послышалось тяжёлое сопение, но собеседник упорно молчал. Пит поудобнее обхватил трубку. – Прошу прощения, если я отвлекаю вас от дел, но у меня есть новое полотно, которое может вас заинтересовать…

– Добрый день, мистер Уильямс, – вкрадчиво произнёс хрипловатый мужской голос. Питер узнал в нём Марко по характерному акценту, на который он обратил внимание ещё при их первой встрече.

– Мистер Мура, это вы?

– Да, – лаконично ответил он. – Мистер Кастелло сейчас на деловой встрече, я принимаю звонки. Вы передумали на счёт нашего предложения?

– Эм, нет, мистер Мура, – сбивчиво пробормотал Уильямс, – я сказал, что у меня есть новая картина, на которую мог бы взглянуть Гай…

– Это интересно, но вряд ли он в настроении что-либо покупать у вас, если вы не поняли….

Питера насторожила странная манера общения мистера Муры, однако он решил, что у того много дел – и Питер наверняка его отвлекает. Он кашлянул, закрыв трубку рукой, и вновь обратился к собеседнику:

– Я хотел сказать, что мог бы лично приехать на выставку в Канзас-сити и показать полотно…

Какое-то время Марко молчал, а потом произнёс:

– Это невозможно, мистер Уильямс.

– Почему? Что случилось?

– Выставка закрыта на дальнейшую реконструкцию, а Мистер Кастелло уезжает на открытие казино в Лас-Вегасе на этих выходных, – сухо пояснил Марко. – И я лечу с ним, – зачем-то добавил он погодя.

«Будто бы ты платишь за мои картины», – раздражённо подумал Уильямс и вздохнул.

– Послушайте, а когда он вернётся? – вслух спросил художник, нервно закручивая провод телефона на указательном пальце. – Мне срочно нужно встретиться с ним, понимаете, мистер Марко?

– У мистера Кастелло будет много дел в связи с открытием нового направления в бизнесе, – хмыкнул мистер Мура, – однако, я могу что-нибудь придумать…

– Благодарю вас! – выкрикнул Питер в трубку, но вовремя спохватился, сдержанно добавив: – Когда мне ждать вашего звонка?

Марко молчал, и Уильямс уже было решил, что тот бросил трубку, но Марко странным голосом ответил:

– Повесите. Я думаю.

«Чудной…» – заключил Питер, и стал ждать.

– В общем, я могу устроить для вас полёт в Вегас, – наконец ответил Марко.

– Полёт? – тупо переспросил Питер. – Это же очень дорого, мистер Мура… У меня нет таких денег!

– Вы меня не поняли, мистер Уильямс, – ответил он, и в его голосе послышалось раздражение: – Я сам куплю вам билет. Устраивает?

– Простите меня, мистер Мура, но с чего такая щедрость? – настороженно сказал Питер.

Прежде чем соглашаться, Уильямс попробовал мысленно очертить логику поступков Марко, вот только ничего не вышло. Они ругаются с мистером Кастелло – Марко говорит, что договорится с ним, чтобы тот дал Питеру шанс принести ещё пару картин; Мистер Кастелло улетает в Лас-Вегас – Марко готов купить ему билеты на самолёт. Питер видел, что Марко относится к нему уважительно, помогает ему, но он никак не мог понять – почему? Чем он заслужил такое отношение от этого чёрствого на первый взгляд мужчины, которого скорее заботит бизнес мистера Кастелло, чем судьба какого-то незнакомца…

– Мистер Уильямс, у меня в жизни есть одно правило – я никому ничего и никогда не предлагаю дважды. Скажите мне, вы согласны на мою помощь? Жду от вас окончательный ответ, либо сразу положу трубку.

– Чёрт возьми, конечно же я согласен! – выпалил Питер, разом похоронив все тревожные размышления.

– Вот и славно. Билеты и прочую информацию я пришлю вам письмом на ваш домашний адрес.

– Спасибо, мистер Мура, я… – Пит понял, что на том конце провода никого нет, и тоже положил трубку.

Вечером Питер как обычно смотрел телевизор, пока Кэндис слушала радио и готовила им ужин – большую лазанью. Он не стал ей рассказывать про разговор с Марко: ограничился лишь тем, что поведал о своих намерениях продать новое полотно мистеру Кастелло в ближайшее время. Кэндис ожидала, что он всё-таки переменит своё мнение на счёт работы над репродукциями, но ей хватило и того, что Питер снова работал, а не пил, или слонялся по улицам пригорода без дела.

Утром следующего дня Питер сходил в магазин за моющими средствами по просьбе жены, а когда вернулся – обнаружил на пороге конверт серого цвета. Он занёс покупки домой, достал из конверта билет на самолёт и маленькое письмо, в котором Марко сообщил ему назначенное для встречи время и точный адрес казино.

Под основной информацией лаконично было подписано:

«Мистер Кастелло согласен посмотреть вашу картину. Надеется, что вы будете одеты так же красиво, как в предыдущую встречу. Если будете брать такси, скажите таксисту, что вам необходимо попасть в самое большое казино Вегаса – он поймёт о чём речь.

Не опаздывайте!»

– Самое большое казино… – прыснул в кулак Уильямс. – Кто бы сомневался?

Он положил письмо и билеты на тумбочку в мастерской и обратил внимание на то, что картина стала выглядеть ещё лучше, когда полностью высохла. «Пропади оно всё пропадом, если ему не понравится мой холст!», – с задором подумал Пит и стал размышлять, как лучше убедить миссис Уильямс отпустить его. Вылет состоится уже через пару дней, а он ещё не рассказал ей про свои планы на Вегас.

Он решил, что к вечеру что-нибудь придумает. Ну, максимум – к вечеру завтрашнего дня…

***

– Кэндис, подожди! – выкрикнул Питер и отпрыгнул от стены. Через мгновение в это место ударила тарелка, с громким треском разлетевшись по всей кухне.

– Какого хрена ты вытворяешь?!

– Какого хрена я вытворяю?! – Кэндис взяла из посудомойки стеклянный пивной стакан с эмблемой Чешской пивоварни. – А какого хрена ты только сейчас говоришь мне, что ты не просто проиграл все заработанные деньги в казино, – она подняла стакан высоко над головой, – но и собрался лететь… Куда?

– В Лас-Вегас, – испуганно ответил Уильямс. – Кэнди-милая, этот стакан мне прислал бывший однокурсник из… Проклятье!

Он в последний момент увернулся от смертоносной подачи Кэндис. Стакан был уже потяжелее тарелки, и осколки покрыли весь пол рядом с Питером.

– Эти разговоры про переезд, про детей; все твои обещания – всё ложь! Все эти дни ты ходил в это сраное казино! – выкрикнула она и заплакала.

Сотрясаясь от рыданий, девушка потянулась за новым «снарядом» и нащупала тяжёлую сковородку… Питер, внимательно следивший действиями жены, понял, что нужно немедленно остановить это безумие – сковородка была японского производства и её можно было кидать несколько раз, а художник уже выдохся.

Предыдущие два дня он просто пил и размышлял о том, как ему уговорить мистера Кастелло купить его полотно. Вопрос был даже не сколько в том, купит ли он его, а в том, что ему делать дальше. Если он будет рисовать по одной картине в месяц – у него кончатся воспоминания из детства, да и из молодости, – а денег ощутимо не прибавится. Жена чертовски наседала со своими вопросами, не давая ему продохнуть.

Хотя он и был рад, что продаст ещё одну картину, в целом перспектива вырисовывалась патовая: мистер Кастелло стоял на своём, равно, как и Питер – может, его заинтересовали даже не сколько картины Питера, сколько его способность обращаться в своих картинах к произведениям великих. Говоря проще, Кастелло могло броситься в глаза очевидное сходство некоторых картин Питера с известными произведениями. Сам Питер был уверен: если тебе много лет подряд ставят в пример известные картины – станешь ли ты отрицать, что взял на вооружение некоторые «приёмы» великих?

Короче говоря, он так и не смог заранее придумать для миссис Уильямс внятного объяснения и решил изложить всё и сразу – за вечерней трапезой. Теперь он с сожалением понимал, что на ужин у него сегодня – осколки керамики, а спать он будет, скорее всего, на кушетке в гостиной.

– Кэндис, прости меня…

– Не приближайся! – ответила она сквозь слёзы и угрожающим жестом подняла сковородку. – Почему ты постоянно врёшь мне?!

– А почему ты постоянно пытаешься меня контролировать?! – взорвался Питер и перестал прикрывать лицо руками. Он выпрямился и рявкнул: – Представь себе, я проиграл все деньги. И что?! Это мои деньги! Да, меня пригласили в Лас-Вегас – и я поеду и продам МОЮ картину. Тебе какое дело до этого?! – выпалил, облизнув губы. – После нашей свадьбы ты постоянно хочешь меня контролировать вот только заруби себе на носу – я сам знаю, что мне делать и как поступать в этой жизни!

Питер первый раз в жизни почувствовал, что ему просто необходимо затянуться сигаретным дымом – если не в этот самый момент, то когда? Художник нервно развернулся, вышел из кухни, накинул куртку – и торопливо пошёл в магазин за куревом.

На улице Уильямс разодрал прозрачную обёртку, трясущимися пальцами достал сигарету и чиркнул колёсиком новенькой зажигалки. Вспыхнуло пламя, мужчина поднёс его к сигарете – и жадно вдохнул дым. У него закружилась голова и его затошнило, но глубоко внутри себя он был доволен.

Сидя на скамейке перед клубом «Роял Америстер», Питер понимал, что завтра полетит в Вегас, хочет того Кэндис или нет.

Тем временем миссис Уильямс одиноко убиралась на кухне. Собирая веником кусочки посуды в расписанный цветочками совок, она всхлипывала, думая о своём муже. Он ведь не знал, что Кэндис хотела устроить романтический ужин для них, но всё обернулось совсем не так, как планировала девушка.

Мало того, что Питер проиграл несколько тысяч в казино, так он ещё и собрался лететь в этот «Содом-Двадцатого-Века» – Лас-Вегас. Она сердцем чувствовала, что с этим приглашением от мистера Кастелло явно что-то нечисто. После всего, что она услышала от мистера Муры, после того как мистер Кастелло пытался напоить её мужа, самое последнее чего ей бы хотелось – отпускать мужа одного на это сомнительное мероприятие в самый лживый город Америки…

– Ох, Питер, – тихо прошептала она в пустом доме, с грустью посмотрев в непроглядную тьму за окном, – если бы ты понял, что я совсем не хочу тебя контролировать… Я просто хочу, чтобы мы жили нормальной жизнью. Как Гарри с Лили, как другие счастливые пары… – она всхлипнула, вытерла слёзы, и продолжила убирать осколки.

Кэндис чувствовала, что с этой предстоящей встречей явно что-то не так, однако она не могла чётко сформулировать свои опасения, и, тем более, не могла помешать Питеру – он возлагал большие надежды на увлеченность мистера Кастелло его работами.

Ей оставалось лишь смириться и ждать его возвращения…

Глава 2. Второй вариант

С самого утра всё пошло наперекосяк.

Сначала Питер Уильямс чуть не опоздал на самолёт, потому что долго искал кейс, в который можно спрятать полотна на период полёта, затем он долго вспоминал, куда положил билеты на рейс. Бессонная ночь напоминала о себе неприятной головной болью, а выпитый энергетик заставил сердце биться чаще, разгоняя кровь по ноющему телу.