скачать книгу бесплатно
Я едва удостоил её вниманием, что задело девушку – она даже перестала использовать свои пальчики в качестве бигуди.
Нет уж, пора было всё прояснить. Окончательно.
Я поманил кузена за собой, и мы отошли от фургончика на приличное расстояние.
– Не хочешь, чтобы она услышала? – удивился Дэвид. – Если бы узнала, что мы теперь играем в группе, через прилавок бы нырнула и повисла на твоей шее. И меня бы, может, не обделила…
– Мы не играем, – поправил я.
– Но будем, – уточнил Дэвид, подняв указательный палец, дабы подчеркнуть важность и судьбоносность этого решения. Он обернулся к студентке: – А она ведь красивая, да? – Он снова усмехнулся и подтолкнул меня локтём. – Ты ей приглянулся.
– Да плевать, – отмахнулся я. – Ты же знаешь.
– Странный ты… – завёл было Дэвид свою скрипочку, но я его остановил.
– Закроем эту тему, – отрезал я.
– Но…
– Помнится, на нашей маленькой сходке именно ты просил меня, чтобы я прекратил и оставил всё как есть, а вместо нытья подумал бы о группе, ведь так было?
Дэвид, призадумался, вспоминая, и выдал:
– Что-то такое было.
– Так вот, ты был бы доволен, узнав, что я последовал твоему совету и не собираюсь больше распространяться о своей личной жизни.
– Да, но… – Дэвид выдавил беспомощный смешок и обернулся к мороженщице, потом снова ко мне. – Ты серьёзно что ли? Она же…
– Дэвид, нет, – устало сказал я.
– Пит…
– Я свой выбор сделал. И не надо заливать мне о том, правилен он или нет.
Теперь Дэвид растерянно смотрел на меня. Не желая затягивать молчание, я спросил:
– Что ты там хотел взять в свои шаловливые руки?
Мы пошли вниз по набережной.
Забегая вперёд, должен сказать, что ту девчонку из UCLA я больше никогда не встречал.
* * *
Ровно полдень.
Шерифа нет в городе, а у нас очередное собрание анонимных панков. Дэвид только что озвучил свою идею о выборе ведущего вокалиста.
– У Пита отличный голос, мистер Кэнски считал его лучшим на своём факультативе.
Джефф непонимающе изогнул бровь.
– Это мужик, который занимается хором, – пояснил Алекс.
– Так ты и в хоре пел? – смерил меня взглядом Джефф, как бы говоря: «Ну-ну!»
– И что? – сварливо осведомился я. Я много чем занимался, и не его ума это было дело.
– Ты был солистом? – быстро спросил он.
– Иногда, – парировал я.
– Эй, не надо склок, мы банда или кто, а? – окликнул нас Дэвид.
– Eh[46 - Eh – типичное междометие в канадском английском. Выражать и обозначать может всё, что угодно. Например: «Что?»]? – спросил я у Джеффа.
– Эй! – Джефф грозно двинулся в мою сторону.
– Прекратите! – повысил голос Дэвид.
– Я спокоен, Дэйви, – и, показывая, насколько спокоен, я расплылся в улыбке Чеширского Кота.
– Мне эти его шутейки-подъё#ки уже поперёк горла! – пожаловался Джефф.
– Он такой, – подтвердил Дэвид мою заносчивость. – Но он будет сдерживать себя. – И посмотрел на меня, видимо ожидая моего подтверждения его слов.
– Не буду, – рассмеялся я. Как ребёнок, который понимает, что в силу возраста его всё равно не накажут, а, значит, можно немного и повыпендриваться. – Джефф, ты сможешь получить место фронтмена только через постель.
– Пи-и-ит, – укоризненно протянул Дэвид.
– Ой, всё, – отмахнулся я. – С вами скучно, то и дело кого-то обидишь.
– Ладно, – Дэвид обратился ко всем. – То, что Пит тот ещё говнюк, мы уже давно поняли. А насчёт вокалиста – ладно, я не против провести отбор…
– Честный и непредвзятый, – ввернул я. – А потом доверить окончательное решение коллегии выборщиков в лице себя.
– …и решить, кто будет фронтменом, а кто на бэке.
– И кто это решит? – с вызовом спросил Джефф, чуть раздуваясь.
– Мы, – обвёл я всех руками. – У нас демократия. Мы не подчиняемся решениям полоумной бабки на троне.
– Пит, какого хера ты ко мне прицепился? Что с того, что я канадец? – Джефф вплотную подошёл ко мне. Дэвид вздохнул и направился выручать меня.
– Ничего, – ухмыльнулся я. – У тебя акцент забавный. Местные без разговорника не поймут. Нас освистают. Мы обречены. – Я огляделся за поддержкой. – Думаю, все со мной согласятся – с этим парнем на лид-вокале мы уже сейчас можем расходиться.
Джефф выдохнул так, что я чуть не зашатался – и дело было не в свежести его дыхания.
– Может, сгоняем в караоке-бар? – спросил Алекс, встревая между нами. – Там всегда полно народу. И мы всё услышим, и люди выразят своё одобрение. Или неодобрение.
– А вот это неплохая идея, – поддержал его Дэвид, также вставая между мной и Джеффом и оглядывая каждого по очереди. – Согласимся?
– Согласимся, – согласился я.
Джефф тоже был не против.
В кои-то веки подал голос Чэд.
– На меня не расчитывайте, петь я не буду. Точка.
– Да никто не заставляет, Чэд, – ответил Дэвид.
Джеффу же понадобились разъяснения. Да, знаю, ох уж этот Джефф!
– Почему? Не хочешь попробовать себя?
Чэд не ответил, только нахмурился.
– Ты новенький, – пояснил я канадцу. – Но пора бы тебе узнать своих братьев по бьющимся гитарам чуть получше. Эй, ничего, если я скажу за тебя, Чэд?
Чэд покачал головой.
– Он застенчивый, ясно тебе? Молчаливый флегматичный интроверт, для него даже находиться позади всех и лупить по ударной установке, но на сцене – это сущая пытка.
– Я не могу, понимаешь, Джефф? – вновь заговорил Чэд. – Это правда очень трудно.
– Но почему бы не попробовать? – настаивал Джефф. – Что, если на самом деле именно это тебе и нужно – и ты раскроешься, как никогда прежде? Ты ведь не пробовал, верно?
– Сколько пафоса, – усмехнулся я. – Ты не понимаешь – он не хочет? Он боится неудачи, так пусть делает лишь то, в чём он силён.
– Вспомни, что ты говорил Аманде, – сказал мне вдруг Джефф.
На мгновение я замер, всё внутри сжалось. «Не попробуешь – не узнаешь». Но он был прав. Да и я – стоит и мне должное отдать – тоже. Надо же, не такой уж он и новичок.
– Ладно, – я проглотил его выпад и обернулся к барабанщику. – Чэд, может и впрямь – попробуешь? Нет – так нет, но вдруг?..
* * *
– Гюнтер глитен глаубен глобен!
Все покатились со смеху и подавились пивом, когда я начёл отсчёт[47 - Гюнтер глитен глаубен глобен! – иногда истории о записи песен интереснее, чем собственно песни. Хотя, это и не тот случай, но вообще вышло занятно. Def Leppard корпели в студии над «Rock of Ages» и всё никак не могли записать удобоваримый вариант. Продюсер Матт Ланг настолько зае##лся в корягу, что, отчаявшись получить стоящий сингл, вместо стандартного отсчёта «1-2-3-4» (типа метронома) выдал какую-то непереводимую херню на языке, похожем на германский. Легенда гласит, что именно с этого дубля и записали. А голос Ланга так и оставили на альбоме. В назидание потомкам, видимо.]! для «Rock of Ages» – кривляться у меня выходило здорово, и гнусавый говор Матта Ланга[48 - Матт Ланг – музыкальный продюсер, наиболее известен работой с AC/DC и Def Leppard.] передал очень похоже. Помню, в тот момент, когда все одобрительно грохнули, я подумал о трёх вещах. Акцент – это не так и плохо, пожалуй, надо бы отвалить от Джеффа. Нам никогда не заполучить Ланга в продюсеры. И почему, вашу мать, я выбрал для распевки, скажем, не Mud Caddies[49 - Mud Caddies – я так заигрался с этими IRL, что даже не помню, что за группу я тут подразумевал.], а Def Leppard[50 - Def Leppard – британская рок-группа, играли хард-рок и глэм-метал.], это же глэм?!
Пошли ударные и разгон перед первым куплетом. Я переглянулся с Дэвидом – он ободряюще кивнул.
Поехали. Строку пою я, вторую подхватывает Perfect Plan. Типичное исполнение глухих леопардов.
Не буду врать, тем вечером я был хорош. Очень хорош. Голос был силён, я был привлекателен собой, нас живо облепили со всех сторон, особенно активны были девушки чуть за двадцать. Дэвид улучил момент и подмигнул мне, я же в ответ лишь тряхнул головой. Кузен, закатив глаза, неодобрительно покачал головой и недвусмысленно дал понять, какого он мнения о моих умственных способностях.
Через пару секунд я уже забыл и о Дэвиде и об Аманде, ушёл в отрыв и здорово раскачал толпу – на припеве все сорвались, качали в такт руками с оттопыренными пальцами и горланили вразнобой: «Рок на века, это рок на века! Всё играет и играет, всё рок-н-роллит!»
– Скажи мне ещё, что глэм-метал умер! – проорал мне кто-то в ухо.
Я чуть скосил глаза. Это был Джефф.
– А ты хорош! – добавил он. Правда, чуть скривив губы. Ему нелегко далось это признание.
Финальные удары.
Наша импровизированная публика разразилась одобрительными криками и свистом.
– Они в восторге, Пит! – проорал с другой стороны Дэвид. – Ты нравишься им!
Я огляделся.
– Ещё! Ещё!! – ритмично заскандировали люди.
– Ещё! – промурлыкала очередная первокурсница, чуть прильнув ко мне.
– Да? – ошалело спросил я, ненавязчиво отпихивая девушку от себя, и снова оглядел всех. – Так вы хотите ещё?
В ответ раздался новый взрыв одобрения и улюлюканья, в воздух взметнулись бокалы с пивом.
– И запомните нас! Мы – Perfect Plan! – я, как сумел, постарался перекричать толпу.
Не думаю, что кто-то тогда вообще понял, о чём это я или даже толком расслышал наше название. Но начало было положено. Тем душным майским вечером на исходе тысячелетия мы впервые показали себя, пусть и намеревались лишь определиться с солистом. Впрочем, и это мы тоже сделали. Если у зарывающегося кэнака и были сомнения, я развеял даже их тень.
Алекс зарядил следующую дорожку.
У меня внутри всё сжалось. Мне нравилась эта слёзовыжимательная песня. Ровно до тех пор, пока я недавно не понял, что это обо мне и моих чувствах. Теперь даже слышать её было больно, а уж исполнять самому под минус…
«Iris».
Goo Goo Dolls[51 - Goo Goo Dolls – американская рок-группа. «Iris» – их самый известный хит, использовался в саундтреке фильма «Город ангелов» (правда, весьма коряво и неуместно – где-то в середине, а не на финальных титрах). На обложке сингла изображён мужик в плаще на фоне неба, стоящий к зрителю спиной. Что-то похожее было и в фильме, поэтому я всегда подозревал, что этот мужик не кто иной, как Николас Кейдж. Может так оно и есть, но это неточно.].
– Ну уж нет, – запротивился я.
– Пит? Ты ведь Пит, да? – пропищала студентка, наваливавшаяся на меня чуть ранее. – Давай, это же «Iris»!
– «Iris!» – гаркнул кто-то позади и обрызгал меня пивом.
Все дружно подхватили. Ох уж мне эти ведомые толпы…
– Но… – я беспомощно развёл руками как Николас Кейдж на обложке этого сингла.
– Пит! – окликнул меня Дэвид. – Теперь это твой сольник. Давай! Они хотят тебя услышать.
Куда мне было деваться? Я не мог воспарить в небеса. Люди жаждали зрелища.
