скачать книгу бесплатно
«Съешь, пожалуйста, тортику, пока чай тёплый»
Встал, пошёл к компу.
А я – хлебнула чаю. Взяла ложечку, и отломила тортику. Вместе с тортиком засунув в голову – я применила по нему Голос. А он – держится. И даже, вроде, лучше, чем дед. Ну, или коварен и всё будет позже.
Так.
Наверное, тут самое место вставить пояснение.
Вы все слышали записи. А некоторые – были на концертах. Так вот. Это – очень, очень сильно не тот голос, которым жахнуло по нему. Это – отбитый полутысячей часов тренировок рабочий Голос. Полностью управляемый. Где я контролирую каждую грань и каждый оттенок эмоции и мысли.
Ну, вообще с заносом голосом у меня – врождённое. И людей всегда вздёргивало, что когда я говорю, мысль – залетает. И не понять, и не принять – не возможно. В детстве – ещё шутили, что колдунья и хорошо, что инквизиции нет. А потом уже не очень шутили, и я начала пытаться говорить тихо. И куда-нибудь мимо людей. Как-то – получалось. Но вообще молчала.
Дед в интервью рассказал, что я с тринадцати – молчала совсем. Почти. Потому что голос был слишком сильный и он – терпел, а остальным я стеснялась. Но больше – ничего не рассказал. А было вот что.
В тринадцать меня по зиме прижала к дереву тройка волков. И я поняла, что меня сейчас – сожрут. Совершенно точно сожрут, если я напугаюсь. И буду нервничать. А ещё я поняла, что в ярость – не смогу. В безумную боевую ярость – не смогу. И тогда меня со всей дури качнуло в другую сторону. Я припомнила закон бутерброда и изо всех сил, со всей воли, влюбилась в них и захотела им отдаться. Захотела, чтобы они меня сожрали. И вот это – смогла, вывихнув мозг, убив самосохранение. Ну, в общем, вывернулась в прыжке, и – смогла.
А волки – сели. В удивлении. Потом встали и ушли.
А я – сползла по дереву и колбасилась в истерике полчаса.
Ну а потом выяснилось, что в голосе намертво застряло вот это вот всё. И – я этим не управляю. То есть что б я ни говорила, кроме одной мысли, туда со всей дури вплетается эмоция «сожри меня». Ну, точней, «возьми меня».
Ну дед, поутру после волков, полчасика меня послушал. Спросил, заметила ли я. Я – заметила. Тогда он чуть помялся и спросил, не против ли я, что он заведёт любовницу.
Вот тогда я и поняла. Примерно половину.
Вторую половину я поняла, когда первый раз сбежала в лес поорать песни. Когда обнаружила, что меня саму мой голос – тоже. Не сразу, но минуток через пять я с себя начинаю возбуждаться. Ну, сначала хотелось вообще себя сожрать. Там, палец откусить. Но вот это ещё нормально перекрыла. Но весной через полгода разоралась. И как-то не заметила, как накрыло оргазмом.
Рассказала деду. Он подумал-подумал и ответил, что, может, пройдёт. Ну и что сама знаю, что надо иногда поорать. Это-то мы раньше обсудили. Так что посоветовал не вообще в лес, а на старое капище. И там орать.
Из полтысячи тренировок голоса, сотня часов тренировок были чудовищными. Демоническими.
Мы с этой демонической скотиной сидели сутками в звукоизоляции. И выбивали заклинившее. То есть я часами орала на него, не сдерживаясь, на все лады, «сожри меня». «трахни меня». В оргазме, бляйн, орала. Падая на пол и содрогаясь. А потом – снова орала.
А он холодно, как тренер, воспринимал и толкал треню дальше. И так – пока я не начала это контролировать. То есть оно не исчезло. А я стала это контролировать.
Но вот тогда я это не контролировала ни хрена.
То есть я ему – команду, в мозг прямо, «трахни меня, я уже с тебя кончаю». А он – к компу.
Взревел принтер.
Он выдал мне распечатки. Те, которые «Меня зовут Ангел…» и так далее.
И я – сидела, кушала тортик и жадно быстро читала, в какой стране я живу уже месяц.
И – не очень верила. Особенно – местами. Особенно актуальными, но об этом – ниже.
Дочитала.
Попыталась уложить и покрутить. Прикидывая, что да как, если всё это – правда. А не лично мне написано.
Он сидел, печатал.
Посмотрела на него, на распечатки на столе. Мелькнуло, что – книги.
И – дошло, что такое АКРИ.
Прокашлялась. Тихонечко, и в холодильник как бы, сказала:
«Арт Корпус Российской Империи?»
Он – допечатал. Не сбившись. Повернулся ко мне. Посмотрел. Сказал:
«Точно. Остальное – пояснить?»
Кивнула.
Он улыбнулся, сказал:
«Ну, на старые звания, редактор-стажёр, это что-то типа прапорщика КГБ резерва. Которого можно спрашивать только с разрешения полковника КГБ, который главный кадровик. Ну и вообще полковник сам может порешать вопросы, если они – понятные».
Подумала, спросила. Тихонечко сдерживаясь:
«А ты – кто? И они что, совсем понятные?»
Он – вздохнул. Сказал:
«Вообще-то – нет. Не очень. По уму, труп бы неплохо проявить по варне для полноты картины. Чтобы точно сформулировать, что это было. Например, скот напал на вояку и от того – умер. Но поскольку он и так и так – умер, смысл шуметь? Его – не воскресить. Ты уже сама наказалась по самое нимагу. Хоть в тюрьму тебя пихай на исполнение приговоров, чтобы расклинило спокойно людей убивать»
Я подумала-подумала. И неуверенно предположила:
«Что, на Медную Длань натягивать?»
Он:
«А ты что, из пистоля – вот с пятнадцати на бегу от бедра в сустав бегущего?»
Я подумала, призналась:
«Не знаю. Из ружья, наверное, с пятидесяти. А из пистолета…»
Тут я вспомнила, что вообще-то… но он вбросил:
«Не парься. Статью за хранение вообще отменили. И как бы не наоборот. Для вояк».
Я ещё подумала. И буркнула:
«Только это для граждан Русской, а не Японской Империи. А дед всё ещё без паспорта. Пропал без вести в плену».
Он вздохнул, сказал:
«Если он тут живёт – он тут Житель, точка. Ну или Гость. А по варне его вопросов нет. И ношение разрешено всем по варне. А не по статусу Гражданства»
Подумала, мелькнуло спросить, откуда он так уверен.
Но вместо этого попросила закурить.
Он – подумал. Достал. Закурили.
Я собралась, и решилась.
Спросила в стол
«То есть Ангел видит меня всю?»
Он помедлил, кивнул.
Отмахнула ощущение, что мы поменялись. Я – еле слышно говорю, а он…
Спросила:
«А ты – штатный персонал Арт Корпуса, и он присматривает вокруг тебя».
Он помедлил, кивнул.
Я собралась с духом и всё-таки выдавила:
«То есть если бы я была внедрённым к тебе вражеским агентом, он бы хотя бы тебе сказал?»
Он помедлил. Вздохнул. И ответил:
«Нет. Не сказал бы».
Я – очень растерялась. И успела начать расстраиваться и грустить.
Он посмотрел на меня, и добавил медленно:
«Он бы тебя переместил, если бы ты была вражеским агентом, который лезет в Арт Корп. А мне бы молча настучал по… душе. Молча. Но поскольку он – не переместил, а мне – не настучал, можешь быть уверена в том, что ты – не японский шпион. И вообще не шпион и всё такое».
Я ощутила какую-то большую недосказанность. Помолчали. Ждала, что ещё что-то скажет. Ощущая, что он от меня что-то ждёт. Но не знала – чего.
Я – подумала. Спросила:
«А можешь – честно? Зачем на фото тащил княгиню?»
Он хмыкнул, сказал. Нешуткой в шутке, но я тогда не знала, как это называется. И что он имеет в виду. И почему ему так страшно и стыдно это говорить. Сказал он:
«Хотел посмотреть на японскую принцессу».
Нахлобучило. Стыдом за себя. Тощую, стриженую под мальчика, и с лицом перекорёженым смесью генов.
Буркнула:
«Посмотрел?»
Он, нагло:
«Не-а. Завтра пойдём гулять по работе. И снимать профессиональный фотосет».
Мрачно посмотрела на него. Подумала, спросила:
«А вот если бы ты воровал мои нервы – Ангел бы тебя пристрелил?»
Он замер, глядя на меня каком-то остекленевшим взглядом. Я – напугалась, что что-то я затронула этим вопросом. Буркнула «извини».
Он – продолжил сидеть. Потом вернулся. И буркнул:
«Не понятно. Наверное, нет».
Я – хмякнула. Собралась было предположить, что Ангел его бы в тюрьму кинул, но он – договорил:
«Он бы хотя бы гранату кинул. Ну, или ядерный ранец».
И – мне стало страшненько. Потому как поняла, что он – серьёзно. Честно. И вообще это правда. Если б чё, то вот в него, Ангел – ядерный ранец. Ну или хотя бы – гранату.
И мне – расхотелось. Ощутила себя котёнком недалеко от драки волков с медведем. Очень не хочется смотреть, чтобы не заметили и не сожрали.
Подумала, машинально закрыла разговор:
«Ладно, завтра – пойдём».
Встала, и пошла спать. Замолчав пожелание спокойной ночи. Которое бы выглядело издевательством. Потому что я сама с себя уже наболталась на эротические кошмары. И не представляла, что будет делать он.
Точней, как легла – представила. Что он пойдёт в душ. И там возлюбиться. А я –войду…
В общем, засыпала – долго. Пока не взялась за книжку, которая меня кое-как усыпила.
Засыпая, вспомнила, что «спасибо» за постановление суда я так и не сказала.
Утром меня разбудил он.
Пощекотал за пятку и убежал.
А я обиженно буркнула молча мысль, что – конечно, он меня не видит, это ему Ангел нашептал, как меня дед будит.
Ощутила, что за ночь эффект от вчерашней болтовни не вполне рассеялся. Жёстко сделала зарядку, пытаясь выгнать из организма истому.
