скачать книгу бесплатно
Выплакалась до тоскливой пустоты. Тихого скулежа на одной ноте без мыслей. С ним и уснула.
Из сна осталось, что я каким-то образом, как приседания, под мерный голос деда «ить-ни, сан-си» делаю телом упражнение. Именно деда и – на японском, которое звучит «раз-два, три-умри». Упражнение было… ну, я на раз-два растягиваю тело, как резиновое и отпускаю. А на «три-умри» стискиваю и отпускаю умереть. И оно с каждым разом становиться всё жёстче, будто остывает. Силу растяга-сжима я не меняла. И когда оно перестало тянуться-жаться, дед сказал: «закончили», и я проснулась.
Кто почти в теме – да, это доработало иридиевое зелье.
Проснулась. Тело – ощущалось. Как какое-то новое. С которым что-то произошло, и теперь оно может двигаться равномерно, не уставая. И оно лежало скромно, с достоинством ненавязчиво готовое показать, как оно теперь может.
Ну и ещё ему хотелось, но так же ненавязчиво, в душ, в туалет, и поесть.
Настроение и состояние мозга были какие-то спокойно-боевые. Ну, как на игре в допрос с дедом. Где я – следователь и я знаю, что получу ответы, как бы не брыкался и не юлил допрашиваемый.
И список вопросов у меня – был.
Можно сказать, что я собралась из размазанного состояния. К жопе. А передо мной лежала тропинка с развилками вопрос-ответ. И я видела, куда она может привести. Причём почти все выходы были где-то там, в команде. Просто – в разных местах, половину из которых я не видела, потому что там – не бывала мысленно.
И… как бы… чувство долга превышало стыдливую панику, что на краешке вариантов выхода маячило, то, где мы с Деском – за столом, а я – его девушка.
В коридоре – услышала на кухне за дверью голоса Люки с Деском. О какой-то геометрии про толщину щита по сравнению с танком. Смутно поймала, что они про образ и его вскрытие группой. Но абстрактно, а не вообще. И – так, привычно фехтуют подколками для удовольствия поединка умов на словах.
Ну, туалет-сполоснулась, настраиваясь – войти туда, к ним. И не улететь от отдачи. Остаться идущей по тропинке, а не летящей, сломя голову, через лес на натянутом канате долга любви.
Вошла. Встала. Там было – именно так, как представлялось. Их пространство, куда меня готовы впустить, и будут рады. Но не тащат. А прямо сейчас можно зайти в гости и осмотреться-обнюхать. И никто не будет ругать, что тыкаюсь носом в углы. Хотя – не станут особо сдерживать улыбки, что – носом, а не пальцем.
Скользнула взглядом по Деску, встретилась с Люкой. Она сказала, очень… без усилий:
«Привет. Присоединяйся».
Кивнула на третью кружку на столе.
Села.
Хлебнула, посмотрела поверх кружки на Деска, на Люку.
Люка:
«Мы тут умничали про образы с имиджами. Это у нас любимая тема поспорить, где нам есть, чем померяться. Потому как у меня – вкруговую, для шпионов, а он разбирается в сфокусированном показе на камеру, в кино. Ну и вот обсуждаем, проходит ли через камеру ощущение объёма погружения актёра в образ, или на камеру можно не хоронить в памяти жизнь за кадром.
Но это не про тебя, грёбаная шиноби»
Меня – улыбнуло. Смутило, но не согнуло. Улыбнуло и вопросительно задрало бровь.
Люка, с восторгом и возмущением:
«Я про себя – помолчу. Я тебе факт скажу. В циферках. Тестовая группа зрителей фотосета, тридцать человек. Вопросы со шкалами в пять уровней от «точно нет» до «точно да» с нулём очков на «не могу ни да ни нет», где «скорей всего» – одно очко, а «точно» – иногда два, иногда три, в зависимости от вопроса. В этом вопросе – три. Не сложно ль?»
Я – кивнула. Радуясь, что мозг работает ровно и без напряга понимает, что это за метод сбора данных.
Люка расплылась в коварной улыбке и спросила:
«Как думаешь, какое арифметическое среднее на… там сначала, «опишите ощущения, как думаете, этот человек ____»? И только потом – «Японка и ирландка на фото – двойники, но разные люди?»
Пожала плечами. Потом показала «два с половиной». Ну, было предсказуемо.
Люка посмотрела на меня. Повернулась к Деску, возмутилась:
«Не, ну ты глянь. Она и не скрывается даже!»
Деск смотрел на Люку с улыбкой. Сложной. Ну, подыгрывал по поверхности, и с мудрым сарказмом в глубине.
Она – рассмотрела. Посмотрела на меня. Вздохнула.
Сбросила бабское щебетание. Сказала ровно, с простреливающей жёсткостью и болью:
«Рин. Мы – мудрые. Само собой, понимаем, что вот это вот бабское бла-бла с охочками и ахачками – болтовня ни о чём. Шумы без особой деятельности.
Но я своим объясняю так:
Социум – механизм. Ты – деталька. Или узел деталек. Не важно. Суть в том, что ты касаешься, стыкуешься с другими детальками. Как шестерёнка с другими. И вы – вращаетесь некоторое время вместе.
Идеального совпадения в реальном мире – нет, и не будет. Потому нужна смазка. Сало, подсолнечник, графит, дёготь. Хоть что-то. Иначе – быстрый перегрев и заклинит. Или треснет от нагрузки. Или очень сильно сотрётся, сгрызая стружку в процессе притирки.
Вот это общение ни о чём – это смазка. И неспешное совместное вращение без нагрузки, понять, есть ли притирка.
И эту смазку, ну хоть какую-то, каждая деталька социума должна выделять сама. Если она не какой-нибудь угрюмый резец, годный только для одной и только одной работы и общающийся только с тисками надсмотрщиков, где смазка – наоборот, вредно, и резец – отучили.
А детальки – из разных материалов. Есть – деревянные, бронзовые, каменные, резиновые. Которые портятся от не той смазки. Они-то надеются на три тысячи в минуту и выделяют автол, а к ним – каменный трёхтонный вал холодного проката с гидравлической жидкой резиной. Это не говоря про кислоту-щёлочь смазки для устойчивости к нагреву и про смывку старой смазки мылом.
Это я тебе в пару абзацев попыталась запихать пару десятков учебников по социологии. Осилишь осознать – гений.
Я – к конкретному случаю. У нас скорость работы и плавность хода – высокая. Мы с тобой… скрежетнули без смазки, и стружка полезла. Но потом от того – очень притёрлись. И можем… ну, надеюсь, работать как хорошо подогнанный узел деталей. Где работать – это, в том числе, производственно общаться.
Например, тебе положено, по договору работы фотомоделью, подписать разрешение на публикацию конкретных фото. Для этого, теоретически, если мы – деревянные шестерни ветряной мельницы, тебе надо отсмотреть около тысячи фото и выбрать, где ты себе нравишься, а где – нет. Но мы – не деревянная мельница.
Так что я просто сообщаю тебе, что ты на всех фото держала образ и там в печать годно всё. И мы просто выбрали лучшие фото с разными сообщениями. А тебе осталось только посмотреть и выбрать, что из заготовленных сообщений ты хочешь сказать людям.
И это – твоя работа. Это ты фотографией что-то говоришь. Пусть по команде или просьбе режиссера. Но говоришь – ты. И потому – выбираешь, что сказать, а что – нет.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
