скачать книгу бесплатно
Он остановился и стал ждать троллейбуса вместе со всеми. Он был в брюках-клёш, модного фасона, но пошитых из самой грубой и дешёвой ткани, чуть ли не из брезента. Несмотря на холод, он был без куртки, в рубашке с расстёгнутым воротником. Его светлые волосы были острижены чуть выше мочек ушей.
Я искала глазами – нет ли на нём какой обновки?
Но ничего похожего на обновку на нём не было. Всё было старое, вытертое, выцветшее.
Я абсолютно не знала, что делать. Вообще-то я не очень хорошо умела знакомиться с людьми, тем более со сверстниками, тем более со шпаной, тем более безо всякой причины. Но не могла же я просто крикнуть «Держи вора!» – да он ещё, может, и не вор!
Вот была бы со мною Настя…
Но Насти не было.
А парень стоял, сунув руки в карманы, и ждал, и вдали уже показался какой-то троллейбус – а вдруг его, а вдруг сейчас он сядет и уедет?!
Я встала, подошла к нему вплотную, нацепила на лицо самую дерзкую улыбку, какую могла изобразить, и сказала:
– Какие люди! Ну привет, Марьина Роща.
Он с недоумением посмотрел на меня, сощурился – и узнал!
– Чо, центровая, что ли? Какими судьбами в наших краях?
– Работаю здесь, – я кивнула в сторону библиотеки.
– Чо, в Ленинке места не нашлось? – Спросил он насмешливо.
– Решила быть поближе к трудовому народу, – с вызовом ответила я и тоже заложила руки в карманы.
– Больно ты ему нужна, – фыркнул парень. Я обиженно отвернулась.
Подошёл следующий мой троллейбус. Я зашла, уселась и увидела, что парень постоял-постоял – да и вскочил в последний момент следом за мной.
Мы поехали. Он не приближался ко мне, стоял в самом хвосте и смотрел на меня в упор. Поза у него была развязная, но лицо – напряжённое.
Я подумала, что он, должно быть, не виноват в краже крестика. Если бы он был виноват, он, наверное, сделал бы вид, что не узнал меня. И уж точно постарался бы скорее разойтись.
Но какого же чёрта он тогда делал на дереве?!
Мы проехали Садовое кольцо, не отрывая взглядов друг от друга.
Потом доехали до Бульварного.
И вскоре за окном засияли огромные многоярусные фонари.
Я вышла, парень вышел следом. Я перешла дорогу, он последовал за мной.
– Что забыл у нас на ночь глядя? – Спросила я.
– Проводить хочу. Обидят ещё.
– Сколько хожу, ни разу не обижали…
Я проглотила заключительную часть фразы – что если он дотащится до моего дома, его самого обидят бабушка, дедушка и Люда. Может, ещё и не по разу. А уж как его обидит Евдокия Максимовна…
Мне надо было, чтобы он дотащился.
– Кстати, меня Марта зовут, – сказала я.
– Серёга. Ты на заочном учишься?
– Я не поступила. Работаю, – объяснила я, не вдаваясь в подробности. – А ты?
– Учусь. В ПТУ, на столяра.
Мы миновали театр Пушкина. На бульваре почему-то совсем не было людей. Я ощутила страх, какой-то женский страх и ярость, которые раньше были мне неведомы, потому что много лет я просто избегала таких мальчиков, как Серёга. И даже девочек, которые с такими мальчиками гуляют.
Силы мне придавало только желание привести его под светлые очи Евдокии Максимовны. И любопытство узнать, что же она с ним сделает.
Я понимала, что прямо сейчас ничего не будет. Она старая, а он крепкий и сильный. Но у неё есть сын, здоровенный Витя, и вот теперь, когда она узнает Серёгу в лицо, ничто не помешает ей и сыну хоть завтра самостоятельно выследить его – и уж тогда с него спросят…
Мы свернули в мой двор. Во дворе в такую погоду уже даже дети не играли. Мой подъезд был направо, но я решительно пошла прямо, к подъезду Евдокии Максимовны.
– Ты разве тут живёшь? – Спросил Серёга с сомнением.
– Надо к соседке зайти, она мне книжку дать обещала.
– Ты же сама библиотекарша!
– Думаешь, нам там разрешают читать?
Серёга нехотя зашёл за мной в подъезд, поднялся на второй этаж. И я позвонила в квартиру Иванцовых.
– Кто там? – Раздался голос Евдокии Максимовны.
– Это Марта.
Дверь приоткрылась. Евдокия Максимовна в домашнем халате воззрилась на меня со смесью раздражения и недоумения.
– Добрый вечер! – Я улыбнулась во весь рот. – Я вот за книжкой. Вы же мне Александра Дюма обещали.
– Это «Королеву Марго»? – С неожиданной собранностью уточнила Евдокия Максимовна.
– Ну да! – Не переставая улыбаться, я очень быстро ей подмигнула. И она наконец-то заметила Серёгу, маячившего за моей спиной.
– Ох, сейчас! – Она исчезла в глубине квартиры. Я оглянулась на Серёгу. Он разглядывал прихожую Иванцовых круглыми глазами.
– Вот, деточка, держи, – Евдокия Максимовна вынесла из гостиной пухлый томик. Я не спеша приняла книгу из её рук и положила в сумку.
– Спасибо огромное! Ну, Серёжа, идём?
Мы спустились во двор и подошли к моему подъезду.
– Дальше я сама, – сказала я. – Спасибо, что проводил.
Он посмотрел мне в лицо долгим напряжённым взглядом. Я испугалась, что он зайдёт за мной в подъезд, и мало ли чего…
– Ну пока, – буркнул он, развернулся и пошёл.
Я торопливо, как могла, поднялась по лестнице, распахнула дверь, пронеслась мимо удивлённой Люды сразу в ванную и там в три секунды сбросила с себя всю одежду. За тот час, что мне пришлось провести с Серёгой, с меня сошло столько потов, словно я весь вечер колола дрова.
Следующий день у меня был нерабочий. Несмотря на нервный вечер, я хорошо выспалась, и мне снилось лето и Кисловодск.
Люда сварила рисовую кашу, щедро нарезала туда кураги. А когда я села завтракать, уселась напротив меня и спросила:
– Мне вчера показалось, или тебя этот Тарзан доморощенный провожал?
– Провожал, – я пожала плечами. – Что с того?
– А Жора-то знает?
– Надо будет – сообщу.
– Ну смотри, хвостом вертеть ума не надо, а вот последствия разгребать… А в соседний подъезд вы зачем ходили?
Я еле сдержалась, чтобы не напомнить Люде, что она домработница, а не гувернантка. Но остановилась, сказав себе, что она не знает всей правды. История с крестиком так и не дошла до её ушей.
– Люд, – спросила я, – а ты помощницу Иванцовых знаешь?
– Знаю. Зоя Ивановна её зовут. А она тебе на что?
– Он сказал, что он её сын.
– Верь ему больше! – Люда аж глазами сверкнула, и её широкое лицо пошло пятнами. – Зоя Ивановна войну санитаркой прошла, надорвалась. Нет у неё детей.
Относя тарелку в раковину, я выглянула в окно и обмерла: во двор заходила с хозяйственной сумкой Евдокия Максимовна. Значит, уже не спит и даже была в магазине.
Еле я выждала полчаса, чтобы дать ей переодеться, разобрать покупки и немного отдохнуть. Как только часы показали десять минут двенадцатого, я тут же принялась одеваться.
Евдокия Максимовна пустила меня без разговоров.
– Ну что? – Тихо спросила я.
– Спасибо тебе, детка, но это не он.
– Как не он?!
Она приложила палец к губам, подошла ко мне близко-близко и прошептала:
– Я сейчас на рынке подругу видела, тоже верующую. Вчера в то самое время, как вы приходили, у неё в подворотне на Чистых ограбили дочку. Сняли золотой крестик.
– Да вы что?! – Я чуть не застонала от досады, что зря целый час провела с этим человеком.
– Парень, говорит, в кепочке. Роста небольшого и вроде бы чернявый. А этот-то белобрысый.
– Ой… И она не разглядела?
– Куда там! Двадцать лет девочке. Он её зажал и спросил: «Слышь, курва, не хочешь отдать самое дорогое?» Она думала, насильничать будет, а как поняла, что только крестик нужен, сняла его сама и на радостях такого стрекача оттуда дала… Ей и некогда было его разглядывать.
Я прислонилась к стене и вздула чёлку.
– Это не могли быть два разных вора?
– Ох, не знаю. Но у той девочки крестик тоже был под одеждой. И уж откуда грабитель узнал, что она в крестике, – одному ему известно.
– Какая же ты чокнутая!
Настя бросила на стол ворох лоскутов. Я рассердилась:
– Да как ты не понимаешь! Москва большая! Может, я бы не встретила его больше нигде, вообще, никогда!
– Ты привела его в чужой богатый дом. А если бы он был с ножом?! А против него только ты, старая бабушка и парализованный дед!
Мне стало не по себе, потому что Настя была права.
– Как-то я об этом не подумала…
– Вам просто повезло, что это не он ворует крестики! Хотя мне, если честно, всё равно непонятно, зачем он тогда заглядывал к Иванцовым в окно.
– Наверно, Люда права. Он наводчик. Присматривает, кого обокрасть, а на дело выходит кто-то другой. Чернявый и в кепочке.
– Ну тогда ты вдвойне молодец, что тут скажешь! В окно он мог увидеть только Геночку с крестиком, а вчера, наверно, много интересного разглядел! Можешь передать Иванцовым, чтобы ждали целую шайку.
Я встала, прошлась по Настиной комнате большими шагами и прислонилась лбом к холодному оконному стеклу.
В соседней комнате играл электрофон. Настины родители достали новую пластинку своего любимого Вертинского и поставили её, пока Лора ушла гулять с коляской.
«В бананово-лимонном Сингапуре в бури…»
Мне всегда было очень важно, чтобы со мной ничего не случилось. Это было моим делом чести – на фоне сверстников, которые во что только не вляпывались, а главное, на фоне мамы.
И как мало оказалось надо, чтобы вляпалась я сама!
«Вы плачете, Иветта, что песня не допета…»
И не просто вляпалась, но и людей ни за что ни про что вляпала.
«Вы грезите всю ночь на жёлтой шкуре…»
А главное, я совершенно не могла понять, какой бес меня попутал. Больше всех надо мне было, что ли?! Уехал бы он на своём троллейбусе и уехал!
