скачать книгу бесплатно
– Насколько я знаю, он у друзей где-то в Тверской области. Вернётся первого ноября. Нет, не знаком, не подскажу.
Мне следовало молча домыть руки и уйти, но любопытство пересилило. Я тихонько прошла к дверям столовой.
– Ой!
Павел Николаевич стоял у телефона ко мне спиной. А в дверном проёме напротив беззвучно покатывался со смеху Лазарь Давыдович – с распущенными волосами, в майке и семейных трусах.
На моё «Ой!» они разом вздрогнули и посмотрели на меня.
Первым смог отмереть Лазарь Давыдович. Он подошёл, наставил на меня указательный палец, доверительно улыбнулся и сказал:
– Короче, ты меня не видела. Ага?
– От жены сбежали? – Съехидничала я.
– Было бы от кого бежать. Так, люди из прошлого беспокоят. У них тут событие намечается, а я участвовать не хочу. Вторые сутки тут сижу, чтоб не достали. Если не проболтаешься, с меня шоколадка. Угу?
– Угу, – сказала я. – Чур, с орешками!
– Как скажете, мисс! А теперь можно я пойду дальше прятаться от призраков прошлого?
И он очень быстро и очень задорно мне подмигнул своим рысьим глазом.
Я опустила взгляд, и он невольно упёрся в острые-преострые Лазарь-Давыдычевы ключицы. И я разом заметила так много – и то, что майка у него застирана до прозрачности и висит мешком, и то, что руки у него страшно худые и в локтях кажутся намного толще, чем над ними.
– Я тоже пойду, – тихо сказала я, развернулась и опрометью бросилась к выходу.
Мне страшно хотелось поделиться с Настей, но я понимала: нельзя.
Да Настя и не услышала бы меня сейчас. Последние две недели у неё только и разговоров было, что о загадочном Эдике. Мне было тошно слышать о нём – ведь только год назад мы мечтали, как станцуем друг у дружки на свадьбах… И мне оставалось лишь радоваться, что я давно не видела Димку: я не знала, как смогла бы смотреть ему в глаза.
Я скинула пальто и ботинки, прошла в свою комнату, рухнула поверх покрывала на кровать и задумалась.
Серёга прилип ко мне как банный лист, провожает и провожает, на днях пытался распустить руки – я его по ним ударила, и он сказал, что потерпит, пока я дозрею…
У Зои Ивановны есть какая-то девочка, пусть не дочь – быть может, племянница… Она могла бывать у Иванцовых дома и знать о крестике…
Лазарь Давыдович прячется у Тишковых от каких-то непонятных людей из прошлого – а я, между прочим, не знаю, за что он сидел, да кто же говорил, что за политику?..
Загадочный парень в кепке продолжает снимать крестики, и я не знаю, кто это, но точно не Серёга…
Может, их там целая банда…
Среди них, возможно, есть девушка или человек, способный прикинуться девушкой…
Лазаря Давыдовича я с первого взгляда приняла за женщину…
Он играет на свадьбах, он, наверно, беднее, чем мне показалось вначале…
И я нутром, вот просто нутром чую, что Серёга здесь тоже не просто так…
Что общего, чёрт возьми, у Лазаря Давыдовича и Серёги?!
Ещё раз, ещё раз… Человек, который снимает крестики, – чернявый парень в кепке. Серёга белобрысый. У Лазаря Давыдовича тонкое смуглое лицо и тёмные волосы, в кепке он может сойти за подростка. Серёга был у Евдокии Максимовны, когда на Чистых чернявый парень снял крестик с двадцатилетней девушки. Лазарь Давыдович был со мной в квартире Тишковых, когда некий дядя снял крестик с Геночки…
А Геночка не сумел сказать, черняв был дядя или нет. Значит, его крестик мог забрать Серёга!
Мне срочно нужно было прогуляться, чтобы сообразить, как действовать дальше.
– Люд! Люда, я в книжный!
– Давай! – крикнула Люда. – В Елисеевский за булками не зайдёшь?
День, к счастью, был ветреный. Я шла и прямо чувствовала, как ветер продувает меня насквозь и уносит сумбур и смятение.
В книжном, как всегда, было людно, но тихо. Я пошла в ряд с поэзией и стала молча разглядывать полки.
– Марта! Сто лет тебя не видел!
Я обернулась и увидела того, с кем меньше всего сейчас хотела бы встретиться.
– Привет, Дим. Как жизнь?
– Да вот, книжки для учёбы ищу… – Каждый раз, когда мы с Димкой сталкивались без Насти, он вроде и рад был меня видеть, но не очень понимал, о чём со мной говорить.
– Я тоже какую-нибудь книжку ищу. Просто почитать.
– Неужели ты в библиотеке от книжек не устаёшь?
– Не-а…
– Слушай… – Он посерьёзнел. – Давай отойдём.
Я ощутила холодок, бегущий по спине, но отошла.
– Слушай, я уже неделю не могу дозвониться до Насти. Трубку вечно снимает Лорка и говорит, что её нет дома. Ты не знаешь, Настя… куда-то уехала?
– Не знаю… – Ответила я.
– Понимаешь, я… немножко перед ней провинился. Я очень хочу с ней поговорить, но… Сама понимаешь. Если у тебя получится с ней связаться, передай ей, пожалуйста, что я всё осознал и что мне без неё плохо. И дома у нас, кажется, всё плохо. Передашь?
– Передам.
– Точно?
– Точно.
– Спасибо, – Димка грустно улыбнулся. – Слушай, а хочешь, я тебе очень интересную книжку дам? Прям очень! И редкую. Дефицит!
– Наверно, хочу. А там про что?
– А там пошли два чувака на Патриаршие, и привязался к ним какой-то странный тип. Давай с ними про смерть разговаривать. И говорит одному: я знаю, как ты умрёшь, тебе голову отрежут! Они его послали, а потом тот, которому предсказали, пошёл по улице и на масле поскользнулся. И как упадёт прям на трамвайные пути! И как трамвай ему голову отрежет!..
– Ну и вкусы у тебя такое читать! – Сказала я.
– Нет, ты дальше слушай. Тот чувак, второй, давай вопить: убили, убили! И давай по городу бегать и всем рассказывать, и просить позвать милицию. А все вокруг подумали, что он чокнулся. И посадили его в психушку.
– Дим! – Я сделала большие глаза. – Я не буду такое читать!
– Ну смотри. Моё дело предложить. Ну ты правда Насте передашь?
– Когда это я обещала и не делала?
– Никогда, – признал Димка. – Сообщи мне, если что-то получится.
Во дворе мне встретилась Евдокия Максимовна. Она сидела на скамейке и во все глаза смотрела за Геной, который увлечённо катал вокруг клумбы грузовик с резиновыми зверюшками.
– Булку с изюмом будете? – Предложила я, присаживаясь рядом.
– Нет, детка, спасибо. Я смотрю, белобрысый-то этот повадился к нам?..
– И я только вам могу сказать, почему продолжаю с ним общаться. Но я не знаю, что мне делать дальше. Он не даёт ни одной зацепки. А я не знаю, как проверить, при чём он или ни при чём. А если при чём, то как его наказать?
Евдокия Максимовна задумчиво пожевала губами.
– Говоришь, он на столяра учится?
– Да. В ПТУ.
– А скажи-ка ты ему, что у меня резной стул сломался. И что я готова дать ему подзаработать.
– Вы что?! – Ахнула я.
– А то. Может, он глупый и ещё чего-нибудь украдёт. А я на него в милицию-то и заявлю.
– А если он на вас с ножом?!
Евдокия Максимовна заулыбалась, как кошка.
– А ты меня, детка, не недооценивай. Я в войну, вообще-то, партизанила. Я, вообще-то, четырёх фрицев своими руками заколола.
С седьмого класса у нас появляется химия, и как-то сразу становится понятно, что врачом Наташе не быть. Во всех этих формулах она откровенно «плавает». Лёнька берёт её на буксир, но напрасно: она просто не понимает сути предмета, как я не понимаю физкультуру.
– Минакова, ты неправильно ставишь лыжи! Неправильно держишь палки! Смотри, как надо! Да нет, опять не так! Спину вообще по-другому надо держать! Что мне с тобой делать?! Всё, катись как умеешь, я больше не могу!
Но если для меня физкультура – мелочи жизни, то для Наташи химия – часть мечты. Первые месяцы она штудирует учебники, потом плачет от бессилия, а к концу учебного года решает, что будет не врачом, а учителем. Биологии или географии, а может, немецкого языка – благодаря маме она очень хорошо его знает. Наташе с детства хочется уехать куда-нибудь на край света, как герои её любимых фильмов «Коллеги» и «Дорогой мой человек». А какая на краю света разница – учить или лечить!
Когда классу становится известно о новых Наташиных мечтах, Дарья Гавриловна окончательно записывает её в любимицы. Кое-кто из одноклассников, ранее не строивших столь жертвенные планы на жизнь, тоже начинает делать вид, что хочет куда-то уехать. Наша четвёрка держится, хотя нас песочат на каждом родительском собрании. Наши планы неизменны: Бауманка, Текстильный, ГИТИС.
Нам по четырнадцать. Окончание седьмого класса мы празднуем у Димки на даче в профессорском посёлке Кратово. Димкин отец – замдиректора НИИ, самый респектабельный родитель в нашем классе. И самый пожилой – ему почти семьдесят. Когда-то он оставил первую семью ради молодой лаборантки, которая стала Димкиной мамой. Поэтому Димкины родители прекрасно знают, что такое общественное осуждение, и прекрасно умеют ему противостоять.
– И ваша профессия, и ваша семья – это только ваше личное дело! Никто вам не запретит поступать куда хотите, а с распределением что-нибудь придумаем.
Дача Шумахиных – небольшой, но нарядный теремок со слуховыми окошками и застеклённой верандой. Участок просторный, заросший соснами, есть гамак и резная лавочка. Старенькая домработница Поля – у Шумахиных у единственных в классе, кроме нас, ещё есть домработница – печёт лимонный пирог. Димкины родители отдыхают на веранде. Мальчики уходят в дальний угол участка мастерить тарзанку. Мы с Настей сидим на лавочке, вытянув ноги и положив на спинку лавочки локти.
– Марта, а как ты считаешь: дядя Кеша симпатичный? – Вдруг очень тихо спрашивает Настя.
– Обыкновенный… – Отвечаю я. Димкин отец и правда обыкновенный. Среднего роста, в меру плотный, румяный, с небольшой лысиной и аккуратными усами. Любоваться особо нечем, но и ничего отталкивающего в нём нет.
– А Димка симпатичный?
– Да тоже обыкновенный…
Димка похож на мать – строен, сероглаз, с немного острыми чертами. Тётя Таня – изящная брюнетка с тонким надменным лицом и очень красиво вскинутыми бровями. Димка унаследовал от дяди Кеши светлые волосы, но брови у него материнские, чёрные, крылатые. Он не только признанный красавчик, но и первый ученик в параллели. Многие девочки считают его привлекательным, а взрослые говорят про Димку, что «всё при нём» – и ум, и внешность, и достаток, и воспитание.
– А Жорик?
– А Жорик мой, – отвечаю я.
И меня вдруг переполняет такая нежность, что хочется побежать туда, к мальчикам, и самой, по-взрослому, его поцеловать. Но я сдерживаюсь.
За вечерним чаем мы много смеёмся, строим планы на лето – всё как всегда. Я в июне поеду с бабушкой и дедушкой в Болгарию. Настя собирается в Юрмалу. Димка едет на Домбай. Жорик – в пионерский лагерь на Азовское море.
– А Лорка останется в Москве! – Завистливо вздыхает Настя.
Мы все понимаем, о чём она. Лоре семнадцать лет, она только что окончила школу и собирается в Третий мед, продолжать династию детских врачей – правда, на ниве стоматологии, мысли об операционной её пугают. Листовские оставят её дома одну на три недели, чтобы она готовилась. Знаем мы, как она будет готовиться. С Мишкой.
Ночью в мансарде мы с Настей обсуждаем, кто из нас какие читал книги про любовь. Со времён спора с Наташей мы стали гораздо начитанней. Мы вспоминаем «Ромео и Джульетту» и «Виринею», «Дикую собаку динго» и «Джен Эйр», романы Тургенева, стихи Асадова, дилогию Артюховой. Я сознаюсь, что ни одна из этих книг не тронула меня по-настоящему – может быть, «Дворянское гнездо», да и то чуть-чуть и явно не там, где задумывал автор. И не сознаюсь, что мне отчаянно хочется найти свою, такую, чтобы всем сердцем влюбиться в героя и взахлёб завидовать героине, но мне кажется, что я никогда её не найду.
Рано утром, проснувшись первой, я тихонько иду в гостиную, залезаю на общую книжную полку – это не кабинет Димкиного папы, тут можно брать любые книги. Мне хочется перечитать пару глав «Дворянского гнезда», и я надеюсь, что оно тут есть.
Но его нет. Я сняла весь передний ряд, просмотрела задний и не нашла его. Раздосадованная, я начинаю ставить передний ряд обратно, в какой-то момент беру слишком много книг, и они начинают па…
…мне удаётся их удержать. К моим ногам негромко шмякается одна-единственная чёрно-белая книжечка.
Я ставлю все книги на место и только потом поднимаю её.
Книжка тоненькая. На обложке – новостройка и грузовичок с мебелью. В окне грузовичка – молодая семья. В красном квадрате заглавие: «Это нужно новосёлам».
Откуда эта книга здесь, на благоустроенной профессорской даче, у семьи, в которой никто в ближайшие годы не планирует переезжать?!
Я выхожу на веранду, с ногами забираюсь в кресло и начинаю листать.
… – Марта! Марта, ты где? Завтрак готов!
Я поднимаю голову. В моих глазах ещё стоит новая квартира, только что обставленная и украшенная от порога до балкона. Моя квартира для моей семьи.
– Марта! – Кричит Поля во весь голос.
