Точки притяжения

– Из принципа. Нам с Майей мама в детстве рассказывала про своего пьющего отца, и мы с ней решили, что просто не будем пробовать. И нормально, не страдаем.

– То есть у вас никто не пьёт?

– Мама тоже не пьёт, да, папа хорошее вино любит. Опять мы на семью сошли? – разочарованно произнёс Макс.

– Тебя это тоже касалось, – весело заметила Кира. – А ты покажи мне пример, как надо задавать вопросы. Задавай.

– Я хочу опять что-нибудь про «самое», – задумался он. – Твой самый счастливый момент?

Улыбка Киры потухла, стянув за собой краску с лица: она испугалась, что он специально задал этот вопрос, чтобы наконец-то поговорить о них; что она не сможет соврать; что ей придётся признаться. Она не могла понять, как Макс воспринял её реакцию. Он пристально и серьёзно смотрел на неё; в его взгляде было какое-то сомнение; и что-то вопрошающее; и что-то удивлённое; и что-то растерянное.

– Ух ты, – неожиданно возник радостный третий голос. – Тут вы.

Подняв глаза, они увидели Марка. Макс тут же встал.

– Мне пора идти уже, – не обращаясь ни к кому, бросил он и поспешно ушёл.

– А я тут впервые за́ день нашёл время на кофе-бр… – начал Марк, но тот, не смотря на него, прошёл мимо; Марк вздохнул. – До вечера! – настойчиво крикнул он сыну вдогонку и покачал головой. – Мне не привыкать, – добродушно сказал он Кире, – у нас бывает. У вас тут всё хорошо было? – с внезапным сомнением спросил он.

– Да… – подавленно ответила Кира. – Да, конечно, – добавила она, попытавшись придать голосу беззаботность.

Марк уже стоял у кофе-машины и не видел её сбитого с толку лица.

«Что сейчас было?.. Мои страхи не беспочвенные? Он понял, что я хочу ответить и испугался? Это то, чего он боится? Что я перейду черту и поставлю крест на нашем ежедневном общении?»

Её обездвижила угнетённость и черная тревога – почти что паника. Ей нужно было сейчас же отвлечься; к тому же каждый раз, как она видела Марка, в её голову лезли слова Майи о том, что он думает, будто Кира могла умереть со скуки в его обществе.

– В эту субботу, кстати, снова решили встретиться втроём.

– Да? – Марк взял кофе и сел рядом. – Куда пойдёте?

– В парк у берега. Кстати, я ещё хотела сказать – про то, что я не верю про имя; они меня тогда неправильно поняли: я не не верила.

– Да даже если бы не поверила, – усмехнулся он, – ничего страшного. Они меня почему-то рано тогда сбросили, а я хотел сказать, что это её неполное имя. Её зовут Марианна, просто она предпочитает «Анна». Они не говорили?

– Нет, не говорили… – пробормотала Кира, чуть не добавив «пара чертей».

– Ну, я пойду, на месте кофе допью.

Кире пришлось заставлять себя фокусироваться на работе. Ей это удалось: конец рабочего дня приблизился быстрее и безболезненнее, чем она ожидала. Достав наушники и нацепив их в лифте на шею, она приготовилась выйти на улицу и включить что-нибудь погромче и потяжелее. Музыка была схожа с рыбаком: если удавалось синхронизировать свои чувства с музыкой, то можно было зацепить их за неё, дёрнуть удочку, вытащить на поверхность и позволить им не застаиваться. У неё никогда не получалось вытащить всё, но это было лучше, чем ничего.

***

Кира шла в потоке идущих с работы людей по холлу первого этажа. Она заметила впереди себя Амира. Её раздумья по поводу выбора трека прервались тем, что она врезалась в его спину: он резко остановился. Столкновение заставило его обернуться:

– Извини, – испуганно выпалил Амир; его лицо было бледным. – Не сильно?..

– Нет, всё нормально…

– Ага… – кивнул Амир и пошёл дальше – на этот раз гораздо медленнее.

Кира обогнала его и вышла из здания. На том же месте, что и в прошлый раз, был припаркован одинокий автомобиль, возле которого стояли брат Амира и Таня. Несмотря на любопытство, Кире ничего не оставалось, как продолжать идти к дому.

– Я спрашиваю, на звонки почему не отвечаешь, – послышался угрожающий мужской голос.

– Я не отвечаю на незнакомые номера, – спокойно парировала Таня.

– Эй! – вскричал голос. – Ну-ка иди сюда! Иди сюда, говорю!

Кира на ходу обернулась. У здания стоял Амир и не двигался; медленно снявшись с места, он осторожно зашагал к брату. Кира отвернулась и пошла дальше.

– На звонки почему не отвечаешь?

– Не хочу…

– Не хочешь? А давайте мы все вместе сядем в машину и поговорим, – с агрессивной вежливостью предложил он. – Или тут хотите, посреди улицы?

Громкость разговора снизилась: Кира перестала разбирать слова. Она надела наушники и включила громкую музыку.

День 54, неделя 8, пятница

Кира не знала, почему Макс вчера так резко ушёл. На этот вопрос мог ответить только он. Она не могла спросить у него об этом напрямую, но сегодняшнее общение могло многое прояснить – осталось его дождаться. В крайнем случае был ещё завтрашний день.

Макс не появлялся. В конце концов – уже после ланча – она пожала плечами, ушла в лифт-холл, купила сок и отправилась на крышу: ей там очень нравилось.

Свободных столиков было мало: постепенно спадающая жара больше не отпугивала людей от солнца, и многие из них были заняты. Устроившись, Кира надела солнечные очки и открыла сок. Её подмёрзнувшая под кондиционером кожа приятно вбирала в себя солнечный жар и медленно проводила его внутрь, лелея собранное внутри себя тепло.

Послышавшийся стук каблуков спугнул расслабленность с её лица. Повернувшись, Кира убедилась, что к ней подошла Таня.

– Можешь не спрашивать, – без приветствия сказала Кира, стараясь унять сарказм. – Я всегда тебе рада, – она показала на место напротив.

– Прекрасно, – ответила Таня и не торопясь села на предложенный стул.

– О чём сегодня будет допрос?

– Так нравятся мои допросы?

– С чего ты взяла, что они мне нравятся?

– Мне послышалось, или ты только что сказала, что всегда мне рада? Может, мне уйти? – невозмутимо спросила Таня.

– Отчего же. Продолжай.

«Это не вопрос: ноль-один; я проиграла этот раунд…»

– У тебя стандартный график?

– А у тебя нет?

– Нет. Гибкий. Это было моим условием при приёме. Очень удобно. Сегодня можно уйти попозже, завтра – пораньше.

– Видимо, ты более ценный сотрудник, – иронично заметила Кира. – Мне такого не предлагали.

– Я не говорю, что это было предложение. Мне просто удалось добиться своего.

«К чему это всё?!»

– Я видела тебя вчера: с Амиром и его братом. Болтали, как старые друзья, – выражение лица Киры смешало бесстрастность с надменной пренебрежительностью.

Танина улыбка без слов сказала «очаровательно».

– И?

– У вас как будто были какие-то проблемы. Не только я так подумала – вся улица вместе со мной. Удалось всё решить?

– Мне всегда удаётся, – ответила Таня и встала; её взгляд говорил «спасибо за хорошую подачу». – Не буду больше отнимать твоё время, – прибавила она и ушла.

Кира кипела. Таня явно ходила к ней не просто так: она как будто бы угрожала ей. Неужели Макс и вправду был её бывшим парнем? Вряд ли он был текущим: она ведь говорила, что встречается с кем-то не отсюда. Кира и так была сегодня не в лучшем настроении. Она резко встала и вернулась к себе.

***

Они так и не пересеклись.

После окончания рабочего дня Кира вышла из лифта и увидела, как Макс проходил через крутящиеся двери на улицу. Она пошла быстрее, чтобы догнать его. Она вылетела из здания; он уходил направо, к остановке.

– Макс! – крикнула она.

Тот вздрогнул и обернулся; он был то ли удивлён, то ли испуган.

– До завтра, – сказала она, подойдя к нему: она хотела звучать уверенно, но её интонация вышла под стать выражению его лица.

– До завтра, – ответил Макс: нельзя было сказать, что он не был рад её видеть, но почему-то он казался растерянным. – Ты думала, я забыл?

– Мало ли.

– Ты домой сейчас?

– Да, а что?

– Что будешь слушать?

Кира чуть не рассмеялась от нервного напряжения.

– Нойз.

– Серьёзно?

– Нет, конечно. До завтра, – повторила она и ушла.

День 55, неделя 8, суббота

По какой-то странной ритуальной памяти Кира решила одеться так же, как и две недели назад, когда она встретила Майю и Макса в парке: в чёрную обтягивающую майку, свободные джинсы и кеды. Температура была благодатно комнатной, а небо – облачным. Купив три бутылки воды, Кира поехала на место встречи.

На этот раз люди с удовольствием облепили брызжущий фонтан: дети звонко смеялись, взрослые фотографировались на его фоне или сидели на краю; кое-кто даже опустил ноги в воду.

Кира посмотрела в сторону газона: Макс сидел под тем же деревом, что и в прошлый раз; его сестры нигде не было видно. Она пошла к нему, силясь унять разогнавшееся сердцебиение.

– Привет, – она встала перед ним; он тоже был почти в том же костюме, что и две недели назад – без панамы, в белой футболке с мелкой надписью «wut?» и чёрно-белых кедах; вместо голубых джинсов на нём были те же светло-серые брюки, что и в их прошлую встречу у пляжа. – А Майя где?

– Привет. Скоро будет. У неё там сходка, – Макс показал рукой в сторону: вдали виднелась расположившаяся на газоне группа людей.

Кира бросила рюкзак под ноги, сняла очки и, повесив их на майку, села на траву.

– Всё, идёт.

Кира обернулась: от группы людей отделилась знакомая фигура и пошла к ним. Вдруг от группы отделилась ещё одна фигура и направилась за ней. Когда Майе оставалось до них метров десять, другая фигура, оказавшаяся худой черноволосой девушкой в обтягивающих шортах и майке, нагнала Майю и остановила её, дотронувшись до её плеча. Они оживлённо заговорили: девушка что-то энергично зашептала, а Майя, судя по жестам, стала что-то негромко ей втолковывать; девушке не понравилось, что говорила ей Майя: она заметно расстроилась и, посмотрев на Киру пронзительным и как будто бы недобрым взглядом, отрывистыми шагами ушла прочь. Майя наконец-то подошла к ним.

– Всем привет, – бодро сказала она.

– Привет. А что у вас там за встреча? – спросила Кира.

– А, это? Это мой клуб дорамщиц. Знаешь дорамы? – засомневалась она; Кира кивнула: это, насколько она помнила, были корейские сериалы. – Решили вживую встречаться с этой весны. Сейчас вообще лето, классно: сидим на травке, обсуждаем.

– А это была кто? – спросил её брат.

– Это… – Майя неуверенно покосилась на Киру.

– Ну? Кто? – переспросил Макс.

– Я тебе потом скажу, – она виновато глянула на Киру, словно боялась быть невежливой.

Кира поняла: она была лишними ушами.

– Если вам нужно о чём-то переговорить – не страшно: я надену наушники. С музыкой в них ничего не слышно.

Получив растерянный кивок Майи, она достала из рюкзака наушники, надела их на голову и нажала на экран телефона, как будто бы включая музыку. Она не могла упустить момент и не подслушать их. Она навострила слух: надетые на голову наушники приглушали звуки. Майя подсела близко к брату; они старались говорить тихо, но кое-что всё-таки донеслось:

– Короче, это… – начала говорить Майя, но после второго слова её фраза потухла так, что больше ничего нельзя было разобрать.

– Да? – удивлённо переспросил Макс и вытянулся, чтобы посмотреть ушедшей девушке вслед; она уже давно ушла.

– Я так и знала! – недовольно воскликнула Майя и, поняв, что высказалась слишком громко, бросила на Киру осторожный взгляд: та сидела, мечтательно оглядываясь по сторонам – как человек, который всецело отдался музыке.

– Что ты так и знала? Что я щас сделал? – запротестовал её брат.

– Короче, я сказала ей, что… – продолжила Майя, проигнорировав его вопрос; что она сказал, увы, не было слышно. – Правильно?

– Конечно, правильно.

– А, ну и всё тогда, – успокоилась Майя, отсела от него и помахала Кире.

Кира нажала на экран, якобы выключая музыку, сняла наушники и убрала их в рюкзак; внутри она обнаружила три бутылки с водой – она забыла про них.

– Я принесла нам воду. Будете?

– Будем, – ответили они хором; Кира уже стала к этому привыкать.

– Тебе, как обычно, за улыбку, – она протянула Майе бутылку.

Та, мило и ярко улыбнувшись, забрала её: она могла, если хотела, убирать из глаз хитрый блеск – тогда её мягкий взгляд делал её улыбку светлой и простодушной, как у маленького ребёнка.

– А с меня что?

– Ответ на вопрос.

– Какой?

– Почему мы вчера не пересеклись? Случайно.

Майя обескураженно перевела взгляд с брата на Киру и обратно.

– Не получилось.

«Не получилось» можно было сказать пренебрежительно, имея в виду, что встреча была ему не важна; это можно было сказать холодно, имея в виду, что он намеренно не пересекался с ней; это можно было сказать виновато, имея в виду, что он забыл и жалеет об этом. Но он сказал это как обычно. По-своему.

– Скажи, к тебе прилагаются субтитры? – не выдержала она.

Всё, что было дальше, произошло очень быстро: Макс оторвал спину от дерева и, округлив свои обычно расслабленные глаза, посмотрел на неё с озадаченным удивлением; Майя громко засмеялась и откинулась на траву.

– Что?.. – спросил Макс; на его лице отражалась абсолютная сбитость с толку.

– Я понимаю, про что ты, – Майя, борясь со смехом, поднялась с земли обратно в сидячее положение. – Это он в маму, они оба такие. Я умею его понимать, поэтому ты можешь звать меня мастером.

– Что он имел в виду, мастер?

– О чём вы вообще?.. – не понимал Макс, доставляя Кире какое-то непонятное удовольствие своей растерянностью.

– Напомни, как он сказал? – уточнила Майя.

– «Не получилось», – Кира сымитировала бесстрастную ровность его речи.

– А, ну смотри…

– Подождите, мастер, я законспектирую, – перебила её Кира и взяла телефон. – Пригодится в будущем.

Макс закрыл лицо ладонями, откинулся на ствол дерева и шумно выдохнул.

– Когда он имеет в виду что-то плохое: иронию там, сарказм или что-то типа этого – это прям слышно. Поверь мне. Если же хрен разберёшь, что он имеет в виду, значит всё норм, можешь не беспокоиться.

– Или можешь спросить у него, что он имел в виду, – с напускным возмущением ввернул Макс: он явно получал удовольствие от сцены, в которой был главным действующим лицом.

– И что ты имел в виду под «не получилось»? – спросила у него Кира.

– Забыл.

– Забыл? – скептически переспросила она.

– Я не могу забыть? – ощетинился он.

– Вы так уморительно ссоритесь.

Они переглянулись, ошарашенные замечанием Майи. Получается, они снова ссорились?.. Внезапно Кира почувствовала себя виноватой: она сама довела ситуацию до цирка, несмотря на то что знала, как ему не нравились подобные комментарии.

– Чё, остыли? Пойдём уже? Я билеты уже купила, – сказала Майя, поднявшись.

– Сколько с меня? – спросила Кира, поднявшись следом.

– Бутылка воды, – бросила Майя, на миг приподняла бутылку и ушла вперёд.

Кира воспользовалась моментом: съедаемая совестью, она подошла к Максу и негромко сказала:

– Я первая начала. Извини.

Макс изумлённо поглядел на неё.

– Всё нормально, – искренне заверил её он. – Я не обиделся.

– Я всё слышу, кстати, – повернулась к ним Майя. – Я тебе скажу, как понять, что он по-настоящему обиделся.

– Слушаю, мастер.

– Он либо непривычно повышает голос, либо без слов уходит. Это вообще его коронный номер.

– Я запомню, – широко улыбнулась Кира.

Они вышли на асфальтовую дорогу. Они должны были пройти до каменного ограждения, спуститься по лестнице на песок и шагать по берегу до специально отгороженной территории.

– А можно я позадаю вам вопросы? Просто так, – спросила Кира: когда ещё можно было это сделать, как не сейчас?

– Конечно, – ответила Майя и пошла по правую от неё сторону; Кира оказалась между ними.

– Меня тогда удивил ваш рассказ с этим… акульим пранком. Вы делали ещё что-то подобное?

– О, да, – довольно фыркнула Майя.

– Расскажешь?

– Помнишь друга его упоминали?

– С попугаем?

– Ага, он самый. Мы как-то у него беспроводную колонку позаимствовали (они тогда совсем дорогие были) и делали так: находили в парке пустую лавку, оставляли за ней колонку, прятались за деревом, ждали, пока кто-нибудь сядет (кто-нибудь один), и включали… эту… какая была песня? – спросила она у брата.

– Не помню, как называется. System of a Down.

– А, точно. Ну, короче, самая известная их песня, знаешь? Мы заранее ставили полную громкость, ставили на то место, где он начинает орать «wake up!», а потом, когда кто-нибудь садился на лавку, включали её через телефон. Потом выскакивали из-за дерева, подбегали, говорили что-то типа «а, вон она, а мы думали, потеряли», хватали её и убегали.

У Киры застыло лицо.

– И… зачем вы это делали?.. Снимали реакции на видео?

– Не, наслаждались зрелищем, – раздалось слева от неё.

– Не, ну всяких там бабушек мы не трогали – мало ли что у них там может от испуга случиться, – небрежно добавила Майя.

«Черти…»

– Сколько вам было лет?..

– Не помню. Меньше двадцати обоим точно, – ответила Майя. – Этот его друг внушал нам, что если мы сломаем колонку, то будет должны купить ему две таких же, но ничего с ней не случилось.

– Он тоже был с вами?

– Не, у него кишка тонка.

Это опять не повлияло на её отношение к ним – наоборот, добавила ещё больше остроты. Они же не были такими уж плохими? Они просто оригинально развлекались. Оригинальность же не была чем-то плохим?

И они опять упомянули друга. В прошлый раз Кира представила его уверенным в себе курящим компьютерщиком – только на основании фразы «наклепал страничку в интернете». Но если имелась в виду страница в соцсети, то это мог сделать любой; почему тогда они сами её не сделали, а пошли к нему? Может, это была его инициатива? Беспроводная колонка хорошо дополняла нарисованный образ: люди не покупали беспроводные колонки, чтобы пользоваться ими дома – они по-хозяйски слушали их на улице. У Киры бы не хватило смелости прикрепить её на велосипед и превратить поездку в портативную дискотеку; вытащить её на встречу с друзьями где-нибудь в парк, чтобы вести разговоры под музыкальное сопровождение – тоже; она смогла бы взять колонку только на уединённый пикник.

Они дошли до входа на выставку. На раскладном стуле у зазора в ограждении сидел совсем юный парень; сгорбившись, он устало смотрел в телефон. Они поравнялись с ним; он медленно поднял голову и пару раз хлопнул сонными веками. Майя протянула ему экран; он достал откуда-то маленький считыватель, поднёс его к телефону Майи, дождался короткого писка, пробормотал «приятного просмотра» и снова углубился в свой телефон.

Кира никогда не была на выставках песчаных фигур, но думала, что имела о них представление: используя специальную смесь, художники создавали скульптуры, которые невозможно было повторить, используя воду. Открывшийся вид в целом оправдал её ожидания, но фигуры оказались не такими маленькими, какими она их представляла: они были крупными и широкими – выше человеческого роста. Майя, выразительно удивившись, стала поспешно оборачиваться туда-сюда и окидывать всё восторженным взглядом; она ушла вперёд, но передумала и вернулась.

– Это чтобы мы всё одновременно смотрели, – сказала она, взяв Киру под руку.

Они пошли парой; Макс побрёл за ними. Выглянуло солнце. Позади прозвучало досадливое «блин» и послышался скрежет молнии рюкзака. Кира обернулась и увидела, что Макс успел натянуть на себя панаму. Заметив её, он немного вызывающе спросил:

– Что? Отдать?

– Угу, – Кира расплылась в довольной улыбке.

Тот изнурённо вздохнул, стянул панаму и отдал ей; Кира надела её на себя, наслаждаясь щемящим грудь удовольствием.

Выставка состояла из разных тематических зон: у входа располагались фигуры животных, далее – скульптуры с фантастическим уклоном, ещё дальше виднелись сказочные сюжеты. Солнце быстро скрылось за облаками, но Кира решила, что снимет панаму только если её открыто об этом попросят.

– Больше не будет вопросов? – спросила Майя. – Ты хотела позадавать нам вопросы, – она сделала акцент на множественном числе.

Кире нравилось задавать вопросы Майе: она охотно на них отвечала и имела склонность говорить больше, чем нужно.

– У вас живы бабушки и дедушки?

– Только со стороны папы. А у тебя? – сказала Майя.

– А у меня только со стороны мамы. Общаетесь?

Майя повернулась к брату, сомневаясь, стоило ли ей распространяться на эту тему. Преодолев сомнение, она сказала:

– Только с бабушкой.

– А с дедушкой?

– Уф-ф… – Майя снова засомневалась, стоило ли ей продолжать. – Папа не хочет, чтобы мы общались с дедушкой.

– Почему? – удивилась Кира.

– Так, извини, я не могу это пропустить… – восторженно пробормотала Майя и тороплива ушла вперёд – туда, где виднелись песчаные замки.

Кира, прибавив шаг, пошла за ней. Зона сказок была впечатляющей. Помимо классического сказочного замка тут красовались всевозможные крепости и дворцы: некоторые как будто были репликами настоящих исторических сооружений, а некоторые представляли собой фантазию скульптора. Майя бегала от одного к другому, фотографировала их с разных ракурсов, а с некоторыми делала селфи, которые получались не так хорошо, как ей хотелось: скульптуры такого размера не помещались в селфи-кадр. Устав от попыток, она попросила Макса пофотографировать её на разных фонах. Кира тоже занялась фотографированием скульптур.

Когда они закончили, Майя подошла к ней и взяла под руку; они пошли дальше.

– Мы прервались. Ты спросила, почему мы с дедушкой не общаемся. Папа не хочет. У него сложные отношения с отцом. Я даже как-то слышала, как он с ним по телефону разговаривал и…

– Ты уверена, что стоит про это говорить? – раздалось позади.

– А почему нет? – непринуждённо бросила Майя, обернувшись. – В общем, в детстве слышала, как он разговаривал с дедушкой по телефону, сначала тихо, а потом вдруг как повысит голос и такой «я специально выбираю время, когда тебя нет дома», «да, именно это я и имею в виду», а потом прямо крикнул «да, я не хочу, чтобы мои дети тебя знали!». Короче, можешь представить, что там творится.

– Ого…

– А ты со своими как?

– Да всё очень чинно: приезжаю раз в несколько месяцев. Они живут в посёлке, до него ехать надо.

– М. Ясно. Слушайте, мы тут за разговорами как-то быстро идём. Давайте помедленнее.

Майя высвободила руку и, подойдя к ближайшей скульптуре, принялась внимательно её разглядывать. Медленно осматривая всё вокруг и перебрасываясь впечатлениями, они дошли до крутого разворота выставки, выведшей их во второй уставленный скульптурами рукав и далее – ко входу. Выйдя, они утомлённо пробрели по песку до каменной лестницы и вернулись в прибрежный парк.

– У меня планы сегодня были, – сказал Макс. – Может, будем расходиться?

– Да, у меня тоже планы… Ты не против? – спросила Майя у Киры.

– Не против, конечно, – вздохнула она.

– Ты, кстати, украла у меня кое-что.

– «Украла», – скептически повторила она, сняла панаму и протянула ему. – Сам отдал.

Кира расстроилась: Макс опять был варёным, а теперь они так упорно старались от неё убежать, как будто пришли сюда по её принуждению.

– Вам в ту сторону? – она показала направо.

– Да, туда, – ответила Майя.

– А, ну мне прямо. Пока.

– Пока!

– Пока, – отозвался Макс, с пытливым сомнением посмотрев на Киру: он заметил, что у неё упало настроение. – До понедельника.

– Ага, – кивнула она и побрела в сторону фонтана.

По дороге домой её огорчённость превратилась в подавленность. Горько перебирая в голове сегодняшние наблюдения, она пришла к выводу, что Майя общалась с ней только для того, чтобы порадовать отца, а в целом находила Киру малозанятной; Максу она была нужна только для того, чтобы не скучать в офисе. Вне этих рамок она их не интересовала: никто из них за всё это время не попросил номер её телефона. Может быть, у них и так был её номер – они могли взять его у Марка – но никто из них ни разу не позвонил и не написал ей.

Кира пришла домой и провела несколько часов за бездумным досматриванием сериала, который начала смотреть пару недель назад и который не вызывал у неё ни восхищения, ни отвращения. Во входной двери заворочался ключ: вернулась Алиса.

– Привет. Хочешь есть? – спросила Кира.

– Привет, не, мы ели. А ты меня ждала, чтобы поесть?

– Нет, у меня нет особенного аппетита.

– Что смотришь? – Алиса забралась на диван к подруге.

– Чушь какую-то, – сухо ответила Кира и выключила телевизор. – Как дела?

– Не очень, на самом деле.

– Что случилось? – Кира впервые за вечер вынырнула из удручённой прострации.

– Уф-ф… Сегодня были первые выходные, когда его родители уехали. Их на этой неделе не будет и на следующей. И я отказалась идти к нему.