Точки притяжения

– Я тоже так думала. А оказалось, что ненависть может доводить людей до неожиданных крайностей. Это, кстати, и заставило тогда меня задуматься: я тоже была уверена, что я – последний человек на земле, который будет мечтать о пытках. Пыталась понять, что скрывалось под такой ненавистью… А что ты чувствуешь сейчас? Ты знаешь, с кем он тебе изменяет?

– Знаю. Я её не ненавижу. Она неплохо выглядит. Но, опять же, его измена – это не мои проблемы. И не её проблемы. Это его проблемы.

– Я думаю, всё было бы по-другому, если бы отношения были тебе дороги. Извини, но… было не так безболезненно.

– То есть то, что мне нужно это разъяснять, означает, что мне никогда не были дороги никакие отношения? – взвинчено проговорила Таня, разгорячившись от внезапного поворота разговора.

– Не обижайся, пожалуйста… – Соня виновато посмотрела на подругу, – но, да… я так думаю.

– Допустим, что так. Даже если это было бы не так, это всё равно были бы его проблемы.

– Знаешь, если отложить в сторону все мои рассуждения, то ревности, в общем-то, плевать, какого мы пола. Но ты оригинальная всё-таки.

– Да что не так-то?

– Кто-то может сказать, что ты сдалась без боя.

– Я это вижу не так.

– Я знаю. Ты уникальная, – сказала Соня и поцеловала подругу в щёку.

День 48, неделя 7, суббота

Прогноз погоды говорил, что сегодняшняя температура должна была стать самой высокой за лето. Подбирая одежду, Кира думала, как были одеты Макс и Майя в их предыдущую встречу, и остановилась на бело-голубом сочетании: светло-голубые обтягивающие джинсовые шорты и просторная белая футболка с тёмно-синим сердечком на груди; ей было приятно ассоциировать себя с ними.

Алиса, отдохнув после поезда, который, по её словам, был райским оазисом по сравнению с удушливым уличным воздухом, вышла из дома раньше подруги. Наступило нужное время, и Кира, надев солнечные очки и наушники, отправилась в прибрежный парк.

Когда она подходила к фонтану, часы показывали без пяти два. Возле фонтана никого не было. Высокое солнце беспощадно палило с ясного неба; струи фонтана, разбрызгивая солнечный свет, не помогали освежиться и только усиливали идущие от асфальта тепловые волны. В фонтане предлагал самый невыносимый для жары тип воды: тот, который был рядом, но тот, который нельзя было пить.

Кира свернула к газону и увидела под одним из деревьев две знакомые фигуры: Майя сидела на траве боком к ней, а её брата не было видно из-за ствола дерева – о его присутствии давала знать лишь вытянутая нога.

– Ну и погода, да? Даже джинсовую куртку не наденешь.

– Очень смешно, – устало ответил Макс.

– Всем привет, – Кира зашла в тень, встав перед ними.

Майя была в светло-голубой футболке и белых шортах, Макс – в том же костюме, что и на фотографии c Кореи: в светло-серой панаме, белой футболке с длинными рукавами (на которой, оказывается, была какая-то непонятная мелкая чёрная надпись) и зауженных книзу светло-серых трикотажных брюках, отлично подчёркивавших его стройные ноги.

– О. Привет, инверсия, – Майя с любопытством рассмотрела её.

Её брат, положив ладонь на макушку и опустив её на затылок, чтобы сдвинуть панаму повыше с глаз, скользнул по Кире приятно-удивлённым взглядом.

«Мог бы тоже надеть шорты, жарко же».

– Я принесла нам воды. Сейчас преступно выходить без воды.

– Ты наш спаситель… – жалобно простонала Майя. – Мы-то как раз ни фига не взяли. Сколько с нас?

Кира достала три бутылки и вместе с рюкзаком бросила одну из них себе под ноги.

– Отдам тебе за улыбку, – сказала она Майе; та так мило улыбнулась, что Кире захотелось потрепать её за щёку или за волосы.

– А что с меня?

– Отдай панаму.

– Ни за что, – Макс натянул её до носа.

– Тогда держи в долг, – Кира протянула ему бутылку; сев на траву и открыв воду, она прибавила: – Классный костюм. Прямо как на том фото.

– На каком фото? Которое я делала, что ли? Ты показывал?

– Угу.

– Ого, – просияла Майя. – Это, наверное, мой лучший снимок за последнее время. Пошлю его на конкурс с подписью «упырь на прогулке».

– Какой ещё конкурс? – возмутился её брат.

– Никакой, расслабься, шучу, – небрежно бросила она и, опрокинув бутылку, начала ненасытно заглатывать воду.

– А что там написано? – Кира показала на его футболку.

Надпись состояла из каких-то иероглифов, из-за чего она думала, что получит ответ «не знаю».

– Здесь? – переспросил Макс, показав на надпись. – Это моё имя.

– Это его имя на ханг… корейскими буквами. Это я ему подарила.

Их семейное единение не переставало удивлять её; оно порождало томительное желание вырасти третьем ребёнком в их семье.

– Ну что, идём? – сказала Майя. – Я посмотрела, билеты можно купить онлайн.

– Я никуда не выйду из тени, – заявил Макс; Майя задержала на Кире взгляд «скажешь, не упырь?»

– Но я хочу посмотреть! – запротестовала Майя.

– Может, в другой раз? Или попозже. Давайте пока тут посидим. Может, в эту игру сыграем? Как её там, с дурацким названием.

– Нормальное у неё название!

– Так реагируешь, будто сама её придумала, – сказал он и, не получив ответа, удивлённо стянул панаму с глаз. – Ты её придумала?

– Да. Но раз тебе не нравится, не будем играть.

– Ну пожалуйста.

– А ты не хочешь поиграть в принцессу?

– Пожалуйста.

– Хорошо, – успокоилась Майя. – «Раб лампы», запомни. У меня как раз лампа свободна, – она приподняла пустую бутылку от воды. – С кого начнём? Хотя, какая разница. Давай с тебя, – Майя кинула бутылку брату. – Спрашивай, – сказала она Кире.

У неё забарабанило сердце.

– Чем ты был вчера так расстроен?

Глаза Макса распахнулись от странной смеси удивления и смятения; он даже оторвал спину от ствола дерева.

– Я же сказал, что я… – начал он, но Кира его перебила:

– Это было не убедительно.

Он моментально взял себя в руки (как всегда), вернул спину на ствол и задумался. Пристально глядя ей в лицо, он ответил:

– Твоей реакцией на меня.

Что?.. Неужели он так остро реагировал на её мнимую пренебрежительность, что у него портилось настроение? Неужели его вчерашняя фраза о том, что у неё потухла улыбка, была горьким замечанием в воздух? Неужели он расстроился из-за неё?

Выражение её лица отчего-то показалось ему удовлетворительным: в его взгляд вернулась покинувшая его вчера живость.

– Я тебе не верю, – упрямо сказала она, уверенная, что он просто-напросто не хотел рассказывать про ссору с девушкой.

– Тогда у меня ноль баллов, – вызывающе развёл руки Макс. – Твоя очередь, – кинул он сестре: она ошарашенно наблюдала за ними.

– Вы там у себя в офисе поссорились, что ли?

Кира растерялась: неужели их отношения дошли до ссор? Макса эта вопрос тоже выбил из равновесия. Они перекинулись взглядами и невольно улыбнулись. Что-то, что вчера между ними сломалось, восстановилось и вернулось на прежнее место.

– А что мне у тебя спросить-то?.. – вслух задумалась Майя. – Пфуф. Где ты вчера был?

– В баре. В том же.

– Докажи.

– Не могу.

– Хм-м… Кира, он шёл вчера в ту сторону?

– Шёл.

– Ладно, я сегодня щедрая: посчитаем твоё подтверждение за доказательство – полтора балла. Ты свободен, отдавай, – она протянула руку за бутылкой. – Давайте, я вся внимание.

– Какая была самая крупная ссора в твоей жизни? – решилась спросить Кира: если окажется, что она происходила между членами семьи, она узнает про них чуть больше.

– Ого, вопрос. Ну надо подумать. Хотя… Хуже той, наверное, ничего не было, – она бегло глянула на брата. – Похожие были, но не такие. В общем, когда нам было… сколько нам было лет? Мне было тринадцать, да?

– Угу, мне шестнадцать.

– Когда нам было тринадцать и шестнадцать… Ты, кстати, знаешь, что у нас разница чуть меньше трёх лет? Несколько месяцев в году между нами не три, а два года. Формально вообще два. В общем, были не в настроении и схлестнулись из-за какой-то мелочи. Накопилось у обоих, видимо. Орали несколько часов кряду. – Она вздохнула. – Даже швырялись чем-то. Столько друг другу наговорили, вспомнить противно… Мы на самом деле ничего из этого не имели в виду. Я, по крайней мере.

– Я тоже, вообще-то, – с разочарованным недовольством произнёс её брат.

– Ого. И как: долго дулись друг на друга? – спросила Кира, опять подивившись тому, настолько легко они могли вспоминать совместные ссоры.

– Не, не долго. Веришь или нет?

– А как докажешь?

– Макс подтвердит.

Он пару раз кивнул.

– Ладно, верю. Пусть считается доказанным. Полтора балла.

– Ты же сейчас на любой мой вопрос соврёшь, – недовольно сказал Макс сестре. – Странные правила. Если цель – просто освободиться, зачем нужны баллы? Можно проще сделать: отвечаешь либо на два вопроса без доказательства, либо на один – с доказательством. Зачем вообще нужен второй вопрос, если первый отвечен с доказательством? Какая мотивация зарабатывать больше всех очков?

– Придумай свою игру и критикуй. Спрашивай давай.

– Не знаю. Как зовут твоего парня? Если это всё тот же. Леонардо?

– Рафаэль. Я освободилась. Держи, – она кинула бутылку Кире. – Ты первый спросишь?

– Давай. А какая у тебя была самая крупная ссора?

– Моя? Тут не надо долго думать – с отцом, – ответила Кира. Они напряжённо переглянулись и она добавила: – Давайте договоримся: мой отец умер не так уж и внезапно. Да, я тяжело восприняла его смерть, но мне несложно про него говорить.

– Тогда расскажи, – попросила Майя.

– Мне было то ли пятнадцать, то ли шестнадцать. Я тогда уже несколько лет, как стала замечать, что отец как будто постоянно во мне разочарован. Я сложила все свои наблюдения и поняла, что дело, скорее всего, в том, что он никогда не хотел дочь. Мне было так горько, что в один момент всё просто выплеснулось. Я тоже орала несколько часов кряду, причём так истошно, что посадила голос. Кричала что-то типа: «И что мне теперь с собой делать? Убить себя?». Маме пришлось оттаскивать меня в мою комнату… До ночи не могла успокоиться. Не нужно на меня так смотреть. Это давно было.

– Эм-м… – протянула потрясённая Майя. – Чем докажешь?..

– Поверьте на́ слово. Я не буду звонить маме из-за такого.

– Хорошо… – тактично согласилась Майя. – Один балл. Мой вопрос, да? Я задам что-нибудь попроще. У тебя когда-нибудь были домашние животные?

– Нет, никогда. Моя мама аллергик.

– Доказательство?

– Могу позвонить ей и спросить, правда ли она аллергик. Не знаю, правда, в какой вопрос я это оберну.

– Не надо звонить, верим. Верим, да? – Майя повернулась к брату за подтверждением; тот кивнул.

– Тогда у меня два балла. И правда, в чём смысл зарабатывать больше всех баллов? Может, выдумать какую-нибудь награду?

– Выдумай, – беззлобно бросила Майя и встала. – Пойдёмте уже?

– Я не пойду в такую погоду под солнце, – решительно заявил Макс. – Мы недалеко от воды, а тут даже ветра нет.

– Ветра нет?.. – задумчиво повторила Майя. – Так пойдёмте охладимся. Там же этот, как его, теплоход ходит.

– О, правда? Где? – воодушевилась Кира.

– Да тут неподалёку, – Майя махнула рукой в сторону.

– У вас нет морской болезни?

– Нет, – хором ответили они.

– У меня тоже нет. Как у вас получается быть такими синхронными?

– Наверное, потому что всю жизнь вместе жили, – спокойно сказал Макс, вставая с земли.

– Я тоже почти всю жизнь жила с родителями.

– Не, родители не то, – небрежно кинула Майя. – Идём?

Они вышли на солнце; его жестокие лучи горячим металлом прикасались к коже. Майя достала телефон и, щурясь в экран, начала что-то в нём делать.

– О, всё. Купила билет на троих.

– И зачем так рано? – проворчал её брат. – Может, там очередь. Может, туда весь город сбежался, и мы решим, что нафиг.

– Сколько с меня? – спросила Кира у Майи.

– Улыбку, – ответила та и показала ей язык.

– Кстати, я придумала, какая может быть награда за самое большое количество баллов. В игре. Тот, у кого меньше всего баллов, исполняет желание того, у кого больше всех.

– Звучит неплохо, – заинтригованно протянула Майя. – Я запомню. Будет новым правилом.

– У кого в прошлый раз было меньше всего? – спросил Макс. – Я-то выиграл тогда.

– У нас было по полтора, – вспомнила Майя. – И что нам для тебя сделать?

– Купи ещё воды.

– Легко. – Майя убежала: киоск был рядом.

– А мне что сделать? – Кира остановилась и лукаво посмотрела ему в глаза.

– Дай подумать, – произнёс он и, внимательно глядя на неё, немного склонил голову набок. – А что ты хочешь сделать?

– Для тебя?

– А разве не в этом был вопрос?

– А что ты хочешь?

– А если я хочу поиграть?

– Во что?

– А во что мы обычно играем?

– Не в вопросы и ответы?

– Нет, – бегло выдал Макс и сощурился, поняв, что проиграл.

– Три-три, – ликующе подытожила Кира; её сердце трепыхалось от острого удовольствия: от этого диалога дух захватило не хуже, чем от экстремального аттракциона.

К ним прибежала Майя и, запыхаясь, вручила каждому по бутылке.

– Я за нас двоих отдувалась, я так понимаю?

– Ага, – ответила Кира, обменявшись с Максом быстрыми весёлыми взглядами. – В этот раз я выиграла, кстати: у меня два балла. У вас по полтора.

– И что с меня? – спросила Майя; Кира приподняла бутылку, показав, что та уже расплатилась.

– А с меня?

С него? А что бы она от него хотела? Взаимности чувств? Сейчас это можно было отмести. Ей бы хотелось прикоснуться к нему: потрогать волосы или взять за руку; с любым другим человеком такое желание казалось пустяком, но, как выяснилось, с предметом любви масштаб жеста разительно менялся. Если от диалога на грани флирта в кровь выбрасывалось что-то похожее на наркотик, то что же будет от прикосновения? Но как можно было об этом попросить? «Дай погладить тебя по волосам»? «Дай руку»? «Можно тебя обнять»?

– Отдай панаму.

От этой просьбы тянуло приятным фетишизмом и отдавало детским улюлюканьем про то, что глоток из той же бутылки считался непрямым поцелуем.

Макс со строгим укором посмотрел на неё.

– Это жестоко, – подытожил он, вздохнул, стянул панаму и протянул ей. – А если у меня лицо загорит?

Кира взяла панаму; по её ладони прошло странное покалывание: она впервые прикоснулась к его одежде.

– Вряд ли. Зато у тебя светлая голова, не нагреется, – она натянула панаму на голову.

– Почти пришли, – озвучила Майя. – Так, это наш корабль, я так понимаю? А чё никого нет?

– Те, кто в своём уме, дома сидят, – утомлённо ответил её брат.

– Нам же лучше. О, тут самостоятельный вход.

Майя просканировала билет; на экране входного терминала высветилась цифра «три». Они поднялись на верхнюю площадку: по ней были беспорядочно расставлены белые металлические стулья и натянут высокий плотный тент. Даже здесь – на самом предпочтительном в жару месте – было всего лишь пять человек. Несмотря на большую высоту, тент покрывал освежающей тенью всю площадку: солнце находилось прямо над ними.

Пока Кира и Майя осматривались, думая, куда они хотели встать или сесть, Макс со словами «тебе это больше не надо» снял с Киры панаму, скинул рюкзак, сел на ближайший стул, съехал на нём почти до лежачего положения, поставил одну ногу на пол, поместил щиколотку другой ноги на колено первой, положил панаму на лицо и скрестил руки на груди.

– Лебедь умер, – Майя удивлённо подняла бровь.

– В Корее он себя так же вёл? – уязвлённо спросила Кира, держа руку на голове в досаде на без спроса сдёрнутую панаму.

– Не, от впечатлений он даже забывал ныть.

– Вас типа не слышно, да? – раздалось со стороны стула.

Кира пожала плечами и надела солнечные очки, чтобы не слепнуть от сверкающей воды. Она села на стул метрах в двух от Макса; Майя облокотилась о перила и стала осматриваться.

– Ого, какие люди! – внезапно воскликнула она и оживлённо замахала кому-то внизу. – Иди сюда!

Послышался гулкий звук шагов, и на площадку зашла девушка. В первую очередь в глаза бросались её серые волосы, зачёсанные на одну сторону так, что они почти закрывали один глаз, затем – серьёзное выражение лица, затем – очень светлые глаза, небесно-голубой оттенок которых можно было различить даже с нескольких метров.

– Привет-привет! – обрадовалась она, обняв Майю. – А это чё за зрелище?

– И тебе привет, – раздалось из-под панамы.

– Это он от жары дохнет.

– Дай хоть посмотреть на тебя, столько времени не виделись, – просияла девушка.

Макс вздохнул и сел, оторвав спину от стула и сдвинув панаму с глаз.

– Так уж «столько»?

– Месяца три. Чё-то ты совсем вялый. Может, пощёчину дать, взбодришься?

Майя усмехнулась: это была не просто шутка – это была своя шутка – с подтекстом.

– Очень смешно, – отреагировал Макс без улыбки, хотя его голос выдавал, что он был рад её видеть.

– Вы здесь просто так? – спросила девушка, заметив Киру.

– Да, охладиться пытаемся, – ответила Майя. – А это Кира, наша подруга.

Кира всё гадала, как Майя её представит. Как знакомую отца? Коллегу брата? «Наша подруга». Её сердце защемило от удовольствия.

– А это Ада, – лучась, продолжила Майя, – моя лучшая подруга. Мы с ней всю школу рядом просидели.

Ада приветственно приподняла руку; Кира кивнула. Корабль задрожал, готовясь к отплытию. Снова послышался металлический отзвук шагов, и мужской голос громко произнёс:

– Ты куда там пропала?

На площадку зашёл парень. В первую очередь в глаза бросались его тёмно-синие волосы, а во вторую – то, что он был того же роста, что и Ада, и имел поразительно похожее лицо. В отличие от Ады, он сразу заметил Киру и посмотрел на неё дольше, чем требовалось смотреть на незнакомца, с которым он не собирался заводить разговор.

– Привет! Какие люди, – он похлопал Майю по плечу. – О. Классная панама. Чё, жарко?

– А чё, не жарко? – парировал Макс. – Вы-то здесь как?

– Да мы тут все вместе, – ответил тот, махнув рукой куда-то вниз. – Чё-то пришли раньше, решили охладиться, – объяснил он, воспользовавшись тем же глаголом, что и Майя минуту назад.

– Куда вы пришли раньше? – спросила Майя.

– На репу, – сказала Ада. – У нас новое место тут, недалеко. Кстати, у нас скоро сет будет. Взять вам…

– Сольный? – перебила её Майя.

– «Сольный», – с неожиданной сварливостью повторил парень. – Ага, сольный, конечно. Нам до сольного, как…

– Но-но! – без раздражения перебила его Ада. – Не начинай. Не всё так плохо. Есть подвижки. Так вам взять билеты?

– Не спрашивай вообще! – воскликнула Майя. – Конечно.

Синеволосый парень обернулся к Кире.

– Вам… на троих? – спросил он, не отрывая от неё взгляда.

– Ой, точно, забыла, – Майя приложила ладонь ко лбу. – Познакомься, это Кира, наша подруга. Да, на троих, если можно.

Тот, как и Ада, приветственно приподнял руку:

– Артур.

– Они близнецы, – прокомментировала Майя.

– Я вижу, – уверенно ответила Кира, глядя на Артура через солнечные очки: тот никак не отводил от неё глаз.

«Дыру протрёшь».

– Ладно, мы к нашим вернёмся, – Ада мотнула головой на нижнюю палубу.

Корабль уже заканчивал разворачиваться и был готов отправиться на полный ход. Ада ушла на лестницу; брат ушёл за ней, напоследок ещё раз развернув на Киру голову.

– Чуть шею не свернул, да? – Майя опустилась на стул рядом с Кирой.

– Чего?

– Да этот, – она взмахнула рукой на лестницу. – Всё пялился на тебя. Его можно понять: ты себя видела? Сидишь такая деловая, в очках да в шортиках. Как с картинки.

– Надень очки, вместе будем как с картинки.

Она всё смотрела на Макса. Ветер усилился, угрожая сдуть его панаму, поэтому он снял её и засунул в валяющийся рядом рюкзак; не вставая, он сложил руки на перила и лёг в них. Кира не переставала думать о желании прикоснуться к нему. В её школьном классе была пара девочек, которые обнимались при приветствиях, расставаниях и любой радостной находке. Некоторые люди просто любили касаться других: клали руку на плечо или приобнимали за него, а когда проходили мимо, то придерживали другого то за талию, то за поясницу. Она не относилась ни к тем, ни к другим.

Она решительно встала, поставила свой стул рядом с Максом и села в такой же позе, соприкоснувшись с ним плечом: между их руками были ткани футболок, но это было лучше, чем ничего. Он повернул к ней несчитываемый взгляд и перевёл глаза на проносящуюся мимо воду. Майя со словами «я тоже так хочу» подвинула свой стул и, точно так же улёгшись на перила, села справа от брата. Они молчали, наблюдая за мчащимися мимо волнами и слушая размеренный гул корабля.

– Что такое «репа»? – спросила Кира.

– Репетиция, – ответила Майя.

– А что они имели в виду, говоря про сет? Они где-то играют?

– Ага, в группе. Мои одноклассники бывшие. Или я говорила?

Кира кивнула.

– Я так уверенно попросила три билета и даже не спросила, хочешь ли ты, – вздохнула Майя. – Я была уверена, что ты согласишься.

– Конечно, я не против. А когда это?

– Через три недели. Ада только что написала. – Майя вытянула руку, чтобы достать до солнечного света. – Ты прав, погода только для тени. А знаешь, почему он не носит солнечные очки? – спросила она у Киры.

– Давай, расскажи: почему он не носит солнечные очки? – ввернул Макс, развеселив сестру.

– Он с детства уверен, что если он хоть раз наденет очки в солнечную погоду, то придёт домой и тут, – она, округлив пальцы обеих рук, показала на область вокруг своих глаз, – будет светлая полоса.

– Я не люблю их, и всё.

– А ты знаешь, что он боится загореть? – не унималась Майя.

– Он сам про это рассказал, прикинь, – иронически вписался её брат.

– А у вас когда-нибудь были домашние животные? – спросила Кира.

– Никогда, – ответила Майя.

– Да? И кто у вас аллергик?

– Никто, – сказали они хором.

– Просто сложилось так, – прибавил Макс.

– Угу. Соседских собак хватало.

Разговор закончился. Они молчали до самой остановки корабля. Сидя у перил и положив голову на руки, они клонились в сон от уютного ветра, умиротворяющего бега воды и усыпляющего звука мотора. Кира прикрыла глаза и, расслабившись, наслаждалась теплом у правого плеча.

Корабль причалил, и им пришлось встать. Прошагав по металлическим лестницам, они спустились на берег и, не сговариваясь, дошли до тени ближайшего дерева. Майя, осенённая мыслью, проворно достала телефон.

– О, в следующую субботу не так жарко. И вроде облачно. Пошлите тогда в следующую субботу? К скульптурам.

– Почему они тебе так интересны? – спросил Макс.

– А тебе нет? – удивилась Майя. – Из песка же. Я в детстве обожала строить замки из песка. Балкон никогда не удавалось пристроить, чтоб висел. А вдруг на выставке будет огромный замок? – она воодушевлённо распахнула засиявшие глаза.

– Я не против следующей субботы, – сказала Кира. – Сейчас правда лучше никуда не ходить и ничего не делать.

– Ты сможешь? – спросила Майя у брата.

– Смогу. Тоже в два?

– Да, давайте в два. Договорились? Расходимся тогда? Кира, тебе в какую удобнее сторону?

– Туда, – она показала направление.

– А. Ну нам удобнее туда, – Майя показала в противоположную сторону.

Относилась ли Майя к тем, кто обнимается при прощании? Скорее всего, нет: тогда бы она, наверное, обнималась при приветствии. С другой стороны, она обнялась с Адой, но они вроде бы давно не виделись. Если бы Кире удалось прощальным жестом обнять Майю, она могла бы обнять и её брата – за компанию.

– До встречи тогда, – Майя помахала ей рукой.

– Угу, давайте, до встречи.

– Пока, – бросил Макс.

Они развернулись и пошли в свою сторону.

– Знаешь, что не хватает твоему костюму? – спросила Майя.

– Зонта?

– Перчаток.

– А знаешь, что твоему не хватает?

– Ушек?

– Рогов.

Кира с тоской смотрела им вслед. В прошлый раз, когда она пересеклась с ними в лифте и провожала их взглядом от здания работы, её тоска полнилась надеждой. Сейчас тоска была щемящей, терзающей и печальной, приправленной мыслями о неразделённых чувствах и беспокойством, останутся ли они такими навсегда.

Они договорились встретиться в следующую субботу; ей придётся отложить признание ещё на одну неделю.

***

Зайдя домой, Кира с удивлением обнаружила, что Алиса уже вернулась. Бросив «привет», Кира дошла до кухни и с шумом поставила две большие бутылки с охлаждёнными напитками на столешницу.

– А чего ты так быстро?

– Жарко сильно, – спокойно пояснила Алиса. – Ты, кстати, поставь их в холодильник. Это нам?